Принц направился к резной дубовой двери, ведущей в палату лордов, и другой швейцар открыл ее с почтительным поклоном. Август вошел внутрь зала. Граф Саудер последовал за ним. И почти тотчас же в зале воцарилась тишина - все взгляды были обращены на принца. И все затаив дыхание смотрели, как он направлялся к возвышению, на котором стоял трон правителя Юры.
Остановившись у возвышения, Август окинул взглядом трон - на нем он восседал два года назад, когда его короновал архиепископ; этот же трон он занимал, открывая первое после войны заседание парламента. Какое-то мгновение они словно противостояли друг другу - трон и принц. Затем Август с изящной грацией, свойственной каждому его движению, поднялся на возвышение.
И тут же по залу прокатился вздох - словно десятки людей выдохнули одновременно.
Однако принц не сел на трон; он стал позади высокого, обитого бархатом стула и окинул взглядом собравшихся. Потом пристально посмотрел на графа Гессе и сидевших рядом с ним остальных участников заговора и проговорил:
- Может, подождем герцога Адамса? Согласны? Заговорщики в замешательстве переглядывались, ни один из них не произнес ни слова.
И тут вдруг двери распахнулись, и в зале появился Франц. Переступив порог, он на несколько секунд задержался у входа, чтобы все сразу же его увидели.
"Эффектное появление, - мысленно усмехнулся принц. - Впрочем, Франц всегда умел привлечь к себе внимание".
Франц - он еще не заметил принца - обвел взглядом зал и вдруг нахмурился. Очевидно, по выражению лиц присутствующих он понял: случилось что-то непредвиденное. Тут он наконец-то повернулся к возвышению, на котором стоял принц, и в ужасе замер.
Август едва заметно улыбнулся и проговорил:
- С твоей стороны не очень-то любезно не пригласить меня на мое низложение. Но я все же решил прийти.
Франц молчал, а принц между тем продолжал:
- И уверяю тебя, избавиться от меня не так-то просто.
Франц наконец-то взял себя в руки и, повернувшись лицом к парламентариям, сказал:
- Я рад, что принц Август здесь. Пусть попытается оправдаться перед парламентом.
- Непременно попытаюсь. - Август спустился с возвышения и стал напротив Франца. Окинув его презрительным взглядом, сказал: - Но прежде чем оправдываться, я хотел бы услышать твои оправдания.
- Для этого я и пришел сюда, - ответил Франц.
Август с усмешкой кивнул:
- Прекрасно. Тогда устроим дебаты. Парламент определит победителя.
Франц ответил ослепительной улыбкой:
- И победитель станет принцем Юры.
Принц поднял в изумлении бровь:
- Значит, ты сам стремишься стать принцем? Я думал, ты действовал в интересах своего отца.
Франц в некотором смущении проговорил:
- Совершенно верно, в интересах моего отца. Именно это я и имел в виду.
Август, не поверил кузену, однако не подал виду. Обратившись к членам парламента, он сказал:
- Дебаты требуют арбитра. Граф Черни, я знаю, что мы можем положиться на вашу справедливость. Ведь вы - верховный судья Юры. Вы согласны выступить в роли арбитра в дебатах между мной и герцогом Адамсом?
- Конечно, - кивнул верховный судья и медленно поднялся со своего места.
В зале стояла такая тишина, что отчетливо был слышен стук трости графа Черни по мраморному полу. Наконец он приблизился к массивному дубовому креслу, только что поставленному специально для него. Медленно опустившись на сиденье, верховный судья взглянул на Августа и сказал:
- Ваше высочество, как должна осуществляться эта процедура? Я имею в виду очередность.
- Герцог Адамс - инициатор этого голосования. Пусть и говорит первым.
Принц с Францем заняли места по обе стороны от верховного судьи. Тот повернулся к Францу и спросил:
- Герцог Адаме, вы считаете, что у вас есть веские причины для лишения принца Августа его наследственных прав?
- Да, к сожалению.
Судья повернулся к Августу:
- Вы готовы ответить на эти обвинения, ваше высочество?
- Готов, - ответил Август.
- Ты согласен подчиниться решению парламента? - спросил Франц.
Принц пристально посмотрел в глаза кузена и ответил:
- Да.
- Господи, - прошептал граф Саудер. Сидевший рядом с Саудером барон Крек пробормотал:
- Невероятно…
Судья спросил:
- А вы, герцог Адамс? Вы готовы подчиниться решению парламента?
- Готов. - Голубые глаза Франца казались ослепительными на его бледном лице.
Судья откашлялся и продолжал:
- Как верно заметил принц Август, инициатором этой дискуссии были вы, герцог. Так что можете начинать. Изложите, пожалуйста, суть дела.
"Франц, должно быть, вне себя от гнева, - подумал граф Саудер. - Это совсем не то, на что он рассчитывал".
Но Франц был невозмутим. По крайней мере, внешне. Окинув взглядом зал, он заговорил:
- Рассказывать об этом - крайне неприятная для меня обязанность. Я долго размышлял, прежде чем принял окончательное решение - вынести этот вопрос на ваш суд. - Франц повернулся к своему кузену и с грустью в голосе продолжал: - Я очень люблю тебя, Гаст, и высоко ценю проявленный тобой героизм во время борьбы за нашу свободу. Но твоя политика чрезвычайно опасна для страны, которую мы оба любим. И я наконец решил, что должен заговорить.
Август усмехнулся:
- Что ж, говори.
Франц снова повернулся к аудитории:
- Я верю, что каждый из присутствующих здесь уже ознакомился с обращением, адресованным народу Юры. Полагаю, что наши обвинения вполне ясно изложены в этом документе. Я только хотел бы пояснить кое-что. - Франц сделал паузу, потом снова заговорил, теперь уже гораздо громче: - Милорды и джентльмены, я имею в виду договор с Британией! Принц Август через своих английских родственников обратился к английскому правительству и заключил с англичанами договор. Причем он сделал это по собственному усмотрению и вопреки советам главного министра Гинденберга и маршала Рупника. И, кроме того… вооруженных сил Юры.
- Простите, герцог, - перебил Франца судья. - Вы хотите сказать, что граф Гинденберг и маршал Рупник знали об этом договоре еще до того, как он был подписан, и не одобряли его?
- Совершенно верно, - ответил Франц.
Верховный судья повернулся к принцу:
- Это правда, ваше высочество?
- Да, правда, - ответил Август:
Судья повернулся к Францу:
- Герцог, продолжайте, пожалуйста.
Франц кивнул и вновь заговорил:
- Принц Август так стремился сделать Юру союзницей Англии, что женился на английской девушке. И опять же не посоветовавшись со своими министрами, которые, он знал, предпочли бы, чтобы он взял в жены немецкую принцессу.
Франц развернул лист бумаги, который все время держал в руке.
- Как говорится в нашем обращении, австрийский император был настолько недоволен договором с Лондоном, что сама независимость Юры оказалась в опасности. Император Франц рассматривает присутствие британского флота в Сеисте как прямую угрозу владениям империи в северной Италии. Заключив этот договор, принц Август нарушил баланс сил, с таким трудом достигнутый на Венском конгрессе.
Тут снова заговорил верховный судья:
- Герцог Адамс, говорил ли император вам лично, что он возражает против договора с Лондоном?
- Он говорил со мной об этом, когда назначил меня послом в Юру, - ответил Франц. Одна из поставленных передо мной задач - попытаться урезонить принца Августа. К сожалению, я не преуспел в этом. Что бы я ни говорил, принц оставался тверд в своем решении. И поэтому, милорды и джентльмены, мы должны задать себе вопрос: почему принц Август заключил этот договор? Подписав его, он отдал англичанам наше главное богатство - порт Сеисту, но не получил ничего взамен.
Пристально взглянув на кузена, Франц продолжал:
- Тебя предупреждал и мой отец, не так ли? Дважды он приносил тебе послания от императора о том, что Австрия будет вынуждена прибегнуть к решительным мерам, если ты не аннулируешь этот договор с Британией. И ты дважды проигнорировал эти предупреждения, не так ли?
Принц взглянул на кузена и пожал плечами.
- Даже сейчас, Гаст, даже сейчас, если ты изменишь свою политику и пообещаешь расторгнуть этот договор, я отброшу все обвинения и буду поддерживать тебя.
Все в палате затаили дыхание.
- Я не собираюсь разрывать договор с Лондоном, - с невозмутимым видом проговорил принц.
Франц на мгновение прикрыл глаза.
- Боже, - прошептал барон Крек.
Франц же с дрожью в голосе - казалось, он вот-вот разрыдается, - проговорил:
- Не могу передать тебе, Гаст, как мне больно это слышать.
Август с усмешкой посмотрел на кузена, однако промолчал.
И тут вновь заговорил верховный судья:
- Герцог Адамс, знали ли граф Гинденберг и маршал Рупник об австрийских угрозах? И было ли это причиной их действий против принца Августа?
- Да, знали, - кивнул Франц. - Но я, разумеется, не одобряю их действий. Насилием такие проблемы не решить. Вот почему я выступаю перед парламентом. - Франц снова повернулся к парламентариям: - Милорды и джентльмены, принц Август прекрасно понимает, какой опасности он подвергает страну, держась за этот пагубный договор. Если Австрия решит ответить, если обложит пошлинами наши товары, - это будет тяжелейшим ударом по нашей торговле. А если император пойдет еще дальше и решит взять Сеисту - и Юру - с помощью оружия, то нам останется уповать только на милость Австрийской империи. Мы не сможем противостоять Австрии, милорды и джентльмены, и наша страна утратит независимость. Вот к чему может привести преступная политика принца Августа.
В зале зашумели, но тут Франц поднял руку и прокричал:
- Теперь решать вам, членам парламента! Я отдаю решение на ваш суд!
Верховный судья нахмурился и повернулся к Августу:
- Ваше высочество, вы желаете ответить на эти обвинения?
Принц кивнул:
- Разумеется, я отвечу.
- Благодарю вас, ваше высочество, - сказал граф Черни.
Граф Саудер заметил, что в голосе верховного судьи, когда он обращался к принцу, звучали почтительные нотки.
"В конце концов, - думал граф, - нелегко забыть, что Август провел десять лет в горах, пока Франц комфортно жил во дворце в Вене".
- Так вы хотите знать, почему я заключил договор с Великобританией? - проговорил принц, повернувшись к залу.
Некоторые члены палаты общин утвердительно кивнули головой.
- Что ж, объясняю… Хотя Юра - очень маленькая страна, в прошлом у нас была как сухопутная граница, так и морская - с Италией. Но на Венском конгрессе Венеция и граничившие с нами земли северной Италии были отданы Австрии. И каков же результат этого передела границ? Результат следующий: мы со всех сторон окружены Австрийской империей.
Некоторые из членов палаты общин снова закивали. Принц же тем временем продолжал:
- Думаю ли я, что австрийский император хотел бы включить Юру в состав империи? Да, я так думаю. Думаю ли я, что он пошлет войска в Юру, чтобы подчинить нас? - Здесь Август повернулся и пристально взглянул на Франца. - Нет, я так не думаю. Более того, я уверен, что император на это не решится.
- Ты ошибаешься, Гаст, - проговорил Франц с невыразимой грустью в голосе.
Принц опять повернулся к парламенту:
- Меня не беспокоила военная мощь Австрии, меня беспокоила ее экономическая власть. Если император попытается надавить на нас, обложив пошлинами наш экспорт в империю, наша экономика потерпит крах. Мы зависим от экспорта наших товаров в Австрию, Венгрию, славянские государства и в северную Италию. Если Австрия обложит пошлинами наши товары, мы не сможем конкурировать на рынке. Но едва ли экономические беды такого маленького государства, как Юра, могут кого-то волновать. И я решил, что нам нужен экономический союзник. Вот почему я заключил договор с Великобританией.
Франц усмехнулся, однако промолчал. Снова взглянув на него, принц продолжал:
- Ты обвиняешь меня в том, что я действовал, не спросив ни у кого совета, что я заключил этот договор с Британией исключительно по собственной воле. Но это неправда. Я не советовался с министрами моего отца, но я советовался со своими советниками. И все они сказали, что союз с Британией будет на пользу Юре.
- Будьте любезны назвать имена этих людей, ваше высочество, - сказал судья.
- Эти люди - мой нынешний главный министр лорд Стивен Уэйер, маршал лорд Эмиль Саудер и посол граф Виктор Розман.
Судья посмотрел на Франца, потом - опять на принца.
- Это все очень молодые люди, ваше высочество. Вы не подумали, что было бы разумнее посоветоваться с теми, у кого больший дипломатический опыт?
- Я советовался с теми, кому доверяю, - ответил принц. - Долгих десять лет я жил и сражался рядом с этими людьми. Я обязан им своей жизнью. Они - патриоты, и их единственный интерес - безопасность и независимость Юры.
Тут Франц наконец не выдержал и резким голосом проговорил:
- Ты хочешь сказать, что министры твоего отца не принимали близко к сердцу интересы Юры?
Принц пристально взглянул на кузена и сказал:
- Если ты помнишь, я советовался еще с одним человеком, которому доверял. Я советовался с тобой, Франц.
Верховный судья вопросительно посмотрел на Франца:
- Это правда, герцог Адамс?
- Да, правда. - Франц тяжко вздохнул. - Видите ли, принц Август может уговорить любого, и, когда он спросил, что я думаю об этом, я пошел у него на поводу. Лишь после того, как я получил письмо от своего отца, я понял сколь опасным может оказаться подобный договор.
- И когда же вы получили это известие от герцога Марко? - спросил судья.
- Еше в Лондоне.
- А вы сказали его высочеству, что изменили свое мнение относительно договора?
- Я сказал ему о письме моего отца, - ответил Франц. - И мои отец приезжал в Юру лично, чтобы предупредить принца Августа о пагубности его действий. К сожалению, принц не прислушался к его мнению. - Франц снова вздохнул. - Я готов признать, что совершил ошибку. Но я предпринял шаги, чтобы исправить ее. К сожалению, ты не таков, Гаст. - Франц покосился на Августа. - Ты всегда оставался верен себе. Если уж ты решил что-то, то никогда не менял своего мнения. Ты ужасно упрям.
Принц молча пожал плечами.
Франц повернулся к парламенту и воскликнул:
- Упрямец на троне - опасный человек!
По залу пробежал шумок.
"Проклятие, - думал граф Саудер. - Он скользкий, как угорь. У него на все готов ответ".
Тут Август, повернувшись к судье, проговорил:
- Если можно, граф, я хотел бы задать вам вопрос.
- Конечно, ваше высочество.
- Как вы думаете, что предпримет Россия, если Австрия нарушит европейский мир и войдет в Юру?
Граф Черни надолго задумался.
- Полагаю, Россия введет свои войска в Польщу, в ту ее часть, которая находится под контролем Австрии.
В зале зашумели.
Верховный судья поднял руку, призывая всех к порядку, и снова воцарилась тишина.
- Совершенно верно, граф, - кивнул Август. - И не могу поверить, что австрийский император будет настолько глуп. Неужели он откроет ворота России только потому, что желает получить доступ к Сеисте? У Австрии уже есть порт на Адриатике - это Венеция. Юра, возможно, словно заноза в руке у императора, но он вряд ли нарушит баланс сил, с таким трудом достигнутый в Вене.
Барон Крек повернулся к графу Саудеру:
- Что правда, то правда. Черт побери, почему Марко поднимает такой шум? Император не посмеет напасть на Юру!
Франц решительно повернулся к судье:
- Если принц Август так уверен в безопасности Юры, почему он считает необходимым заключить союз с Великобританией?
- Полагаю, я уже ответил на этот вопрос, - сказал принц. - Я заключил договор с Великобританией с тем, чтобы обезопасить нашу торговлю. Со стороны Великобритании я получил заверения: если Австрия обложит пошлиной товары из Юры, то Великобритания ответит тем же в отношении Австрии. Император не осмелится бросить вызов Британии.
Верховный судья взглянул на принца и кивнул:
- Полагаю, вы ответили на обвинения герцога Адамса, ваше высочество. Есть ли что-то еще, прежде чем мы приступим к голосованию?
- Да, есть. - Август повернулся к кузену и с усмешкой сказал: - Я ответил на обвинения герцога Адамса. Теперь мне хотелось бы, чтобы он ответил на мои.
Глава 26
Во время дебатов граф Саудер то и дело поглядывал на заговорщиков, подписавших обращение Франца. "Черт побери, как ему удалось вовлечь в это дело Хертлинга? - недоумевал граф. - Ведь барон тихий как мышка".
Тут снова раздался голос Франца:
- Обвинения?! Что за обвинения, Гаст?!
Август с невозмутимым видом проговорил:
- Мне потребовалось много времени, чтобы раскусить тебя, Франц. Как ты уже упомянул, я не люблю менять свое мнение. Я все решил относительно тебя, Франц, когда мы были еще мальчишками. Я решил, что ты - мой друг, и именно так я и рассматривал тебя с тех времен. И именно это - опасная ошибка, в которой я повинен, а не подписание Лондонского договора.
- О, Гаст, я всегда быт твоим другом, и я по-прежнему твой друг. Поверь мне, решение, которое я принял - бросить тебе вызов, - причинило мне огромную боль. Но я верил - и продолжаю верить, - что ты подвергаешь Юру серьезной опасности этим договором. Я чувствовал, что мой первейший долг - это долг перед страной. - Он твердо взглянул на принца, и его голос зазвучал с необычайной искренностью. - Думаю, что ты лучше любого поймешь это.
Принц с усмешкой кивнул:
- Именно поэтому ты и пытался убить меня? Из-за своего чувства долга перед Юрой?
При слове "убить" в зале поднялся невообразимый шум.
Франц же воскликнул:
- Убить?! Гаст, о чем ты говоришь?! Я послал людей в Зоей, чтобы арестовать тебя, не более того.
- Так это не ты подстрекал Гинденберга и Рупника? - осведомился принц.
Франц нахмурился и проговорил:
- Не говори глупости, Гаст. Я не имею ничего общего с тем заговором. Знаю, ты не поверишь мне сейчас, но я твой друг. Я никогда не желал тебе зла.
Принц снова усмехнулся:
- Но ты делал все, что в твоих силах, чтобы унизить и дискредитировать меня. Я лишь удивляюсь, что мне понадобилось столько времени, чтобы понять это.
Франц изобразил удивление:
- Унизил тебя? Гаст, о чем ты говоришь? Ах, может, ты имеешь в виду мой побег с леди Лидией?
- Верно, друзья так не поступают, - кивнул принц. - Если бы не Чарити, я действительно был бы унижен. Тебе бы это очень понравилось, не так ли, Франц? Ты, должно быть, рассвирепел, когда мне удалось избежать участи обманутого и брошенного жениха.
Франц шагнул к принцу и протянул к нему руку:
- Ты не веришь мне, Гаст! Я же объяснил тебе, как мы с Лидией полюбили друг в друга и как боролись с нашим чувством. Мы не хотели причинить тебе боль. А ты сказал мне, что все понимаешь. Помнишь?
Август посмотрел в глаза кузена:
- Франц, я абсолютно уверен: ты любишь только себя.
Франц покосился на судью: