- Ну конечно, - удивилась Ана. - Вам это должно быть хорошо известно, вы ведь та единственная девушка, которую он выбрал в спутницы жизни. Это очень важная и ответственная роль, и многие, многие девушки хотели бы… - Ана замолкла, притворившись, что увлеклась щебетом колибри, пестрой и переливчатой, больше похожей на крупную бабочку. - Смотрите, как она вертится и порхает вокруг цветков гибискуса. У них очень ароматная сердцевина. Говорят, этот запах сводит колибри с ума. Она как драгоценный камушек, правда?
- Просто восхитительно, - кивнула Лиза. Перед ней только что приоткрылось сердце Аны. Девушка лелеяла надежду, что Леонардо когда-нибудь полюбит ее, и теперь должна была признать, что он готов быть ей только братом, любящим ее по-своему, но лишенным романтической страсти к ее миловидному личику и трогательной наивности. Как колибри с разноцветными крылышками, его влекло все яркое, с сильным пряным ароматом.
Лиза не могла рассказать Ане правду, поэтому она сменила тему и спросила, далеко ли отсюда до пляжа.
- Там, где отсюда видны скалы, должен быть океан, который они обрамляют, - весело сказала она. - Я люблю плавать, но мне не очень нравятся шумные курортные пляжи. Я жадная - мне хочется, чтобы песок и море принадлежали мне одной. Хотя я не возражаю против пары друзей и нескольких крабов по соседству.
- Мы находимся высоко над уровнем моря, но там, далеко внизу, есть пляж. Я не люблю воду. - Ана слегка передернула плечиками. - Волны швыряют тебя в разные стороны, а от соли волосы тускнеют. Но я слышала, что англичане любят море. Когда мы узнали, что Леонардо помолвлен с англичанкой, я попросила Чано Веларде рассказать мне об англичанах все, что он знает. Чано ездил в Англию по делам фабрики и рассказывал мне, какие там светлокожие девушки, что они носят совсем короткие юбки и любят плескаться в воде. Сначала я никак не могла представить себе Леонардо, влюбленного в такую девушку, но теперь, познакомившись с вами, поняла, что он в вас нашел. Такие яркие волосы, красивые глаза… и кажется, вы ничего не боитесь.
- Может быть. - Лиза слегка покраснела от комплимента, так безыскусно сказанного ей прямо в глаза.
В Англии люди не хвалят друг друга в открытую. Лизе и в голову не могло прийти, что она заслуживает такой высокой оценки. Девушка вдруг поняла с пугающей ясностью, что, будь она менее симпатичной, Леонардо де Маркос-Рейес не выбрал бы ее на роль своей невесты. Лиза вспомнила, как внимательно он разглядывал ее в свете мощных фар своего автомобиля вчера вечером, а узнав, что она путешествует в одиночку, не стал терять времени и моментально вовлек ее в хитросплетения сложной интриги. Девушка покраснела еще сильнее и постаралась отогнать от себя воспоминания о нем.
- А кто это, Чано Веларде? - спросила она, поднимая руку и беря в ладонь цветок камелии. Подумать только, они так свободно растут здесь, в саду в Испании. А в Англии они очень дорогие, потому что там их выращивают в специальных оранжереях.
- Чано работает у сеньора графа и иногда по случаю наезжает сюда, в замок. - В голосе Аны стало заметно оживление. Отметив это про себя, Лиза сразу вспомнила слова Леонардо о каком-то его знакомом, который неравнодушен к Ане. Граф намекал, что он несказанно обрадовался бы, узнав, что Ана свободна и может принимать ухаживания мужчины, питающего к ней симпатию.
- Он хороший человек? - улыбнулась Лиза. - У него красивое имя…
- Он не такой высокий, как Леонардо, и не такой… представительный, но очень симпатичный. - Нежная кремовая кожа воспитанницы графини слегка порозовела. Она, видимо, тщательно скрывала свои чувства к Чано, заперев свое сердце на ключ, на тот случай, если все-таки ей суждено выйти замуж за графа. Теперь эти чувства можно было выпустить на волю, и Лиза испытала прилив радости от того, что эта фальшивая история может хоть кому-то принести счастье. Сколько можно думать об одном и том же! Девушка сжала в ладони цветок камелии, и вдруг на нее посыпался дождь из белых лепестков. Когда она стала стряхивать их с волос, Ана засмеялась.
- Это примета, что ты скоро выйдешь замуж, - весело сказала она.
- О нет! - Эти слова вырвались у Лизы невольно, прежде чем она успела подумать. - То есть я хочу сказать, нам не стоит торопиться со свадьбой, сразу после помолвки. Мы должны еще привыкнуть друг к другу.
- Но ведь вы с Леонардо помолвлены уже целый год, - удивилась Ана. - Графиня не захочет ждать, чтобы он затягивал со свадьбой. Она будет настаивать - наверняка сейчас они говорят об этом, - чтобы он отдал необходимые распоряжения и начал подготовку к свадебным торжествам.
- Нет… нет, это невозможно! - В приступе паники Лиза хотела было вскочить с места, рвануться к воротам замка и бежать на свободу. Ее удержало от таких решительных действий приближение высокой фигуры, появившейся из-за кустов. Она сразу узнала в ней графа. Он уже переоделся в светло-серый летний костюм, который выгодно подчеркивал его экзотическую испанскую смуглость. Лиза смотрела прямо на него, и в ее глазах ясно читалась паника. Он недовольно прищурил глаза, свел брови к переносице, но подошел к их столику с беззаботным видом, словно не заметил страха и волнения на лице Лизы.
- Вы уже подружились, девушки? - Он уселся на невысокую каменную изгородь неподалеку, которая отделяла апельсиновые деревья от лимонов - плоды свисали между зеленых веток, как маленькие цветные глобусы. Он улыбнулся Ане, потом перевел взгляд на Лизу, и она поразилась, сколько в нем уверенности. Девушке даже стало обидно, что ей самой так недостает этого, потому что она каждую минуту боится сделать неверный шаг и выдать их обман. Она чуть не оплошала только что, когда Ана сказала, что бабушка рассчитывает на скорейшее проведение свадебной церемонии.
- Надеюсь, графиня в добром здравии, - обратилась к нему Лиза.
- Она чувствует себя прекрасно, - сказал он с искренним удовлетворением. - Ей не терпится познакомиться с тобой, и это произойдет за ужином. Мы откроем бутылку шампанского и отпразднуем это событие.
Лиза встретила его учтивую улыбку и пожалела, что они сейчас не наедине и она не может потребовать, чтобы он не смел втягивать ее в притворную женитьбу, как произошло с этой балаганной помолвкой.
- О, я не знала, что испанцы пьют шампанское, - воскликнула она. - Мне казалось, вы пьете только свои местные вина.
- Как правило, это так, - согласился он, - но в некоторых случаях более уместно золотое вино, и Мадресита считает, что непременно должно быть шампанское. Она с нетерпением ждет встречи с тобой, и скажу по секрету, она приготовила для тебя подарок.
- Но…
Он протянул руку, словно закрывая ей уста, и, быстро посмотрев на Ану, улыбнулся:
- Да, британцы очень независимый народ, Ана. Ты не представляешь, каких трудов мне стоило уговорить эту девушку стать моей невестой. У нее были ложные страхи, что моя семья ее не примет. Ну разве не абсурд? Ей казалось, что все к ней будут относиться как к чужой, отвергнут ее - как белую розу среди красных цветов.
Ана улыбнулась ему в ответ, и по ее глазам Лиза заметила, что девушка смутилась. Вообще сложилось такое впечатление, будто все женщины, даже те, которые знают Леонардо давно, испытывают робость перед его властной гордой натурой, что еще больше усугубляется его титулом и огромными владениями, которые тянутся от гор до самого моря.
- Лиза очень симпатичная, - искренне сказала Ана. - Мы знали, что она такой окажется, судя по ласкательному прозвищу, каким ты ее называл. Она в самом деле bonita .
- Ну вот видишь, - сказал он Лизе со скрытой насмешкой в голосе. - Я же говорил, что тебе нечего опасаться со стороны Аны или графини. Они будут только рады, что ты станешь их родней и войдешь в наш дом.
- Но, - она выдавила смешок, - ведь мы еще ничего не решили окончательно, правда, сеньор? Возможно, мы с вами не уживемся, оказавшись на горячей испанской земле. В этом случае нам не стоит заходить слишком далеко, то есть соединять наши судьбы, тебе так не кажется? Я хочу сказать, что для испанцев брак - очень серьезное дело. Надеюсь, ты объяснил графине, что мы пока не планируем ничего конкретного, пока… пока не проверим до конца наши чувства.
- Британцы очень осторожные люди, - лекторским тоном произнес граф, дугой выгибая черную бровь. - Даже когда они влюбляются с первого взгляда, норовят убедить себя, по крайней мере поначалу, что это сенная лихорадка или просто головокружение от духоты. Но их женщины очень забавны, потому что под их ледяными, как у снегурочек, манерами скрываются пламенные души, и мужчина заранее не может предугадать, когда эта холодность перейдет в огонь страсти.
Все было сказано таким легким тоном, что Лиза решила не принимать это на свой счет… однако она поймала на себе его взгляд, и в глазах у него плясали чертики, как будто эти слова не были просто шуткой и в них заключался какой-то тайный смысл, который ей следовало понять. Она сразу отвела от него глаза и перевела взгляд на его губы… полные, твердые, с волнующим душу напоминанием о неистовой испанской страсти.
Лиза пыталась прогнать возникающую в воображении картину, как его губы, горячие, страстные, приближаются к ее губам, как они соединяются. И он целует ее настойчиво и даже жадно. Она старалась не думать о том, как его плечи, склоняясь над ней, закрывают собой весь мир. Она пыталась - отчаянно, но тщетно - не представлять себе, какой теплой и золотистой будет его кожа под ее руками.
Презирая себя за эти мысли, она все недовольство выплеснула на него.
- Я… я не хочу пока говорить ни о чем определенном, - сказала она. - Мы… должны убедиться в искренности наших чувств. В конце концов, мы еще так недолго знаем друг друга.
- Год - это недолго? - Ана широко открыла глаза, переводя удивленный взгляд с Лизы на Леонардо и обратно.
- Лиза имеет в виду, что мы не весь год провели вместе, - не задумываясь, ответил он. - Перестань, дорогая, не сердись. Я же не собираюсь заточить тебя в башне моего замка.
Хотя он улыбнулся, слегка изогнув бровь характерным для него насмешливым движением, Лиза не ответила ему улыбкой. Чем больше она его узнавала, тем больше убеждалась, что он не станет считаться с ее чувствами, если вдруг ситуация с этой псевдопомолвкой выйдет из-под контроля. Потому что его основная забота - ничем не расстроить графиню… А Лиза Хардинг - молодая девушка, крепкая и жизнерадостная, поэтому ей не страшны любые душевные травмы, которые могут нанести ей здесь, в Эль-Сефарине, - даже если все ее чувства будут взбаламучены и потрясены в первый раз в ее жизни!
Он окинул Лизу взглядом, отметив про себя каждую деталь, от тусклого золота ее волос до прохладной голубизны рубашки, и по этому взгляду было ясно, что он добьется своего любой ценой, заставив повиноваться упрямую девчонку.
- Надеюсь, в твоем багаже найдется хоть одно платье, в котором ты сможешь выйти сегодня к ужину, - сказал он. - Если нет, Ана одолжит тебе что-нибудь из своей одежды. Мадресита воспитана в строгих правилах и считает, что брюки носят только мужчины, несмотря на то, что сейчас и молодые люди далеко не безупречны: отращивают волосы чуть не до пояса. Я хочу, чтобы ты произвела благоприятное впечатление, моя дорогая невеста, будь любезна.
- Я так понимаю, вы мне приказываете? - вскинула она брови.
- Если хочешь, да, pequena. - Он посмотрел ей с вызовом прямо в глаза, словно прикоснулся к ней, а голос у него был при этом такой шелковый, словно это была угроза.
- А что, если я не послушаюсь? - Она вздернула вверх подбородок, словно вступая в бой.
- Ты уверена, что хочешь услышать ответ на этот вопрос? - мрачно поинтересовался он.
- Нет, видимо, здесь никто не принимает в расчет мои желания, - раздраженно сказала она. - Можете не волноваться, сеньор, у меня есть платье, в котором я выйду к ужину. Я не стала бы расстраивать старую графиню, выказывая пренебрежение правилам приличия, в которых ее воспитали. Уверена, она замечательная женщина, буду рада с ней познакомиться.
- Как ты понимаешь, она станет тебя расспрашивать. - Он прищурился, притягивая к себе взгляд Лизы, словно магнитом. - Уверен, она задаст уйму вопросов, станет заходить с разных сторон, чтобы понять твою натуру. Надеюсь, тебе это испытание окажется по зубам.
- Приложу к этому все усилия, - вдохновенно заявила Лиза.
Сразу же вокруг его рта углубилась сардоническая складка, и девушка тут же, на месте, поклялась себе, что будет относиться ко всему спокойно и с легким сердцем и отбросит всякое подозрение, что он способен зайти слишком далеко. В конце концов, ей известно про Франкисту, и не в его интересах допустить, чтобы графиня одержала верх, разрушив таким образом его собственные брачные планы.
Оказавшись лицом к лицу с этим маленьким Армагеддоном, Лиза даже немного повеселела и ответила ему такой же дерзкой самоуверенной улыбкой.
- Наверное, Ана подумает, что мы с тобой склочная парочка, которая так никогда и не дойдет до алтаря, - сказала она.
- Любовь моя, - протянул он, нарочно называя ее так, зная, что ей не нравится роль его карнавальной возлюбленной, и наслаждаясь этим. - Ане прекрасно известна тяга испанцев к таким словесным дуэлям, так что она была бы скорее шокирована, если бы я не пускался в них с моей невестой. Что стоит блюдо, если в нем нет соли и пряностей, которые придают ему вкус?
- А что за блюдо без капельки сладости? - запальчиво крикнула она в ответ.
- Ах, если тебе нужна сладость, я с радостью доставлю тебе удовольствие. - Он поднялся с заборчика, на котором сидел, и ленивым грациозным шагом подошел к стулу Лизы. Он склонился над ней, собираясь запечатлеть на ее щеке поцелуй, но его прервал звук торопливых шагов. К их столику спешила обеспокоенная маленькая дама, вся в шуршащих черных шелках. Она воздевала руки, в ее уложенных тяжелым пучком седых волосах поблескивал черепаховый гребень.
- Сеньор граф, прошу вас немедленно явиться к графине! Госпожа передумала и хочет познакомиться с вашей невестой немедленно. Она так разволновалась, что у нее сейчас будет нервное расстройство.
- Но ведь все было в порядке всего полчаса назад, когда я от нее уходил. - Он стоял под камелиевым деревом, высокий и статный, и хмурился, глядя на взволнованную женщину. - Она собиралась читать сегодняшнюю почту - ей пришло несколько писем - и казалась мне вполне довольной и спокойной.
- Надо полагать, сеньор, - она бросила возбужденный взгляд в сторону Лизы, - что как раз в одном из писем она прочла нечто такое, что заставило ее срочно вызвать вас к себе вместе с юной леди.
По-прежнему хмуря брови, он приложил палец к подбородку.
- Что ж, хорошо, Мануэла. Мы с сеньоритой Хардинг сейчас придем к Мадресите. Значит, она расстроилась, прочтя какое-то письмо. Это, случайно, не то, что пришло из Мадрида?
- Кажется, да, сеньор граф. Похоже, содержание письма очень сильно огорчило ее, если она стала требовать, чтобы я немедленно привела вас к ней, и непременно с этой очаровательной девушкой. Надеюсь, сеньор, это не нарушило ваши планы? Вы знаете, я не люблю вас беспокоить, но…
- Я все понял, Мануэла… - Он улыбнулся, глядя сверху вниз на взволнованную маленькую даму. - Прошу тебя, не надо так расстраиваться. Спокойно возвращайся к графине и передай ей, что мы уже идем.
- Вы очень добры, сеньор.
Компаньонка старой графини торопливо засеменила прочь, колыхая широкими юбками. Бусы позвякивали о золотые пуговицы на корсаже ее довольно старомодного и поношенного платья. Лиза посмотрела ей вслед и решила, что она, пожалуй, очень милая и симпатичная старушка, бесконечно преданная графине, которой отдала лучшие годы своей жизни. Возможно, Мануэла была родственницей из обедневшей семьи, Лиза слышала, что большинство дуэний происходили из обедневших ветвей аристократического рода и с радостью готовы были служить богатой родне в качестве дуэний или компаньонок в обмен на стол и кров. Так было заведено еще в викторианские времена, к которым относилось и одеяние Мануэлы, и Лиза невольно подумала, не относится ли кодекс правил старой графини к столь же отдаленным временам.
- Думаю, нам надо к ней пойти. - Над Лизой снова склонилась тень Леонардо, но теперь насмешливая ирония исчезла из его глаз, ее сменили серьезность и сосредоточенность. Он взял Лизу за руку и помог ей подняться. - Ничего, если мы оставим тебя одну, Ана? - спросил он.
- Я почитаю книгу, сеньор, - ответила девушка, приветливо глядя на Лизу. - Увидимся.
Вслед за Леонардо, который крепко держал девушку за руку, Лиза побрела к замку. И она вдруг испытала от его прикосновения сильный, словно электрический, импульс, пронизавший все ее тело, и еле слышно пролепетала:
- Мне пойти переодеться, сеньор?
- Нет, у нас уже нет на это времени. - Он говорил отрывисто, почти резко. - Ей придется принять тебя такой, какая ты есть!
Лиза хотела было возмутиться, сказать, что он должен дать ей время хотя бы причесаться, подкраситься, чтобы не выглядеть так, словно он тащит ее на мясо-бойню. Однако когда она попыталась вырвать у него руку, его пальцы еще крепче ухватили ее за запястье, так что она задохнулась от боли и злости, что теперь у нее останутся синяки.
Глава 4
Маленькая гостиная в покоях графини оказалась такой милой и уютной, что на мгновение Лиза забыла, что пришла сюда на встречу с графиней, бабушкой Леонардо, который широким жестом приглашал ее войти в комнату. Там стояли красивые угловые кабинеты, где размещалось множество фарфоровых безделушек. Пол устилал прекрасный розовый ковер. Стулья и диваны были обшиты гобеленовыми тканями, а на стене висел огромный портрет предка в деревянной раме, украшенной вырезанными орлами, зелеными ветвями и странными фруктами.
Лиза не могла оторвать от него взгляда - хотя по военной форме, в которой он был изображен, она поняла, что это не Леонардо, но сходство с нынешним владельцем замка было поразительное. Та же высоко вскинутая гордая голова, те же темные брови, сведенные в одну линию, надменные красивые черты.
- У него было прозвище Конкистадор, - раздался у нее за спиной голос Леонардо, слегка испугав ее. Она невольно обернулась к нему, с замиранием сердца понимая, насколько живые глаза завораживали ее больше, чем те, на портрете. - Он всегда отправлялся туда, где можно было добыть славу для Испании, ну и золото, конечно.
- Я много слышала о жестокости конкистадоров, - негромко сказала Лиза, ощупывая свое запястье, где под рубашкой, она знала, уже проступили синие пятна.
- Да, в некотором смысле это национальная черта испанцев, - согласился он. - Но не забывайте, сеньорита, что здесь, в Испании, нам не нужен закон, чтобы ограждать детей от жестокости. Мы любим детей и с почтением относимся к старым и мудрым.
- Значит, некоторая часть вашей природной жестокости достается женщинам, - дерзко сказала она, сжимая рукой то место, где он оставил синяки, словно ей вдруг захотелось еще раз ощутить эту боль.
- Женщины, - сказал он, намеренно глядя прямо ей в глаза, - как это ни странно, не возражают против жестокости… от любимого мужчины.
- Парадоксальное утверждение, - возмутилась она. - Или это просто мужское оправдание за то, что они не к месту используют свое физическое превосходство. Не думаю, что мне понравилась бы чья-то жестокость, даже если бы это был человек, которого я люблю.