В этот момент зазвонил его мобильный, лежавший у него в кармане рубашки. Он вытащил его. Взглянул на дисплей и поднес к уху.
- Да, Мэри. Нет-нет, все в порядке. Чем занимаюсь? - Он бросил лукавый взгляд на Хани. - Да вот, зашла соседка, и мы с ней тут обсуждаем кое-что весьма занимательное. - Из трубки донесся какой-то визгливый крик, по пронзительности не уступающий крику Сократа. Джерри поморщился. - Успокойся, Мэри, я пошутил. Это член родительского комитета. Наши сыновья учатся в одной школе.
Хани почувствовала, как гнев закипает в ней. Значит, она для него всего лишь мать одноклассника его сына?
- Поговорим позже, дорогая. Пока, - закончил он разговор.
Это "дорогая" окончательно разозлило Хани. Кого-то он называет "дорогая", а ее не иначе как этим дурацким прозвищем "Медок". Не то чтобы ей не нравится, но все же… Впрочем, осадила она себя, какая ей разница, чем занимается Джерри Вест в свободное время? Однако, задумавшись над этим, Хани вынуждена была признаться себе, что ей это далеко не безразлично. Она бросила взгляд на хозяина дома. Убрав телефон обратно в карман, он наблюдал за ней внимательными серыми глазами.
Неужели я к нему неравнодушна? - недоумевала Хани. Почему мысль, что у него может быть женщина, причиняет ей такую острую боль? Обычное женское тщеславие или что-то иное? Ответа на эти вопросы у Хани пока не было.
Джерри дохромал до холодильника, достал банку содовой, открыл и налил в два стакана. Едва Хани сделала несколько глотков и отставила стакан, как он схватил ее за руки и притянул к себе. Это произошло так быстро, что Хани оказалась захваченной врасплох и не успела уклониться. Джерри крепко сжал ее в объятиях.
- Стой спокойно и не дергайся, иначе заденешь мою больную ногу. Обещаешь не вырываться?
- Обещаю, - прошептала Хани, смутно понимая смысл того, что говорит.
Джерри погладил ладонью ее спину.
- Какие у тебя красивые волосы.
- Спасибо.
Джерри принялся перебирать длинные пряди, затем приложил их к своей щеке и на несколько мгновений даже закрыл глаза от удовольствия.
- Что нам мешает познакомиться поближе, а, Медок? Мне бы очень этого хотелось. И ты, если была бы честна с собой и не такая щепетильная и чопорная, то призналась бы, что и тебе хочется этого не меньше.
Хани попыталась высвободиться из его объятий, но ей совершенно не на что было опереться, кроме самого Джерри, его рук, плеч, груди. В эту минуту в его облике не было никакой резкости - напротив, красиво очерченные чувственные губы излучали мягкость и желание.
- Я не укушу тебя, если ты положишь руки мне на плечи, - усмехнулся Джерри.
- Может, ты все-таки отпустишь меня?
- А куда ты так торопишься, Медок? Расслабься, попробуй получить удовольствие. Ох как же мне хочется поцеловать тебя крепко-крепко, чтобы у тебя отпало всякое желание убегать.
Хани покраснела.
- Джерри, прошу тебя…
- Ты такая пылкая, соблазнительная и сладкая, под стать своему имени, Медок. Устоять перед тобой просто невозможно. Закрой глаза.
- Нет!
- Хани, - тихо, но твердо проговорил он. - Я хочу поцеловать тебя.
С каждой секундой ее сопротивление таяло как снег под весенним солнцем. О боже, она и в самом деле желает этого мужчину, желает так сильно, что даже самой становится страшно.
По-видимому, это желание ясно отразилось в глазах Хани, ибо Джерри без лишних слов стиснул ее в объятиях и жадно завладел губами. Рукой она обвила его шею, почувствовав под ладонью густые волосы на затылке. Когда он накрыл ее губы своими, все вокруг словно перестало существовать: остался только этот мужчина и его губы, руки, сила его желания. Их желания. Сердце Хани билось гулко и неровно. Или, быть может, это стучало его сердце у нее на груди?
Хани уже ничего не понимала, да и не хотела понимать, кроме одного: ее держал в объятиях, целовал и ласкал самый великолепный, самый чувственный, самый сексуальный мужчина из всех, каких она когда-либо в своей жизни встречала. Она приникла к нему, всем своим существом стремясь слиться с ним в этом поцелуе, стать с ним одним целым. Он так крепко прижимал ее к себе, что жар их тел, проникавший через одежду, стал общим.
Его рука обхватила грудь Хани. Она вздрогнула и очнулась от чувственного транса, пытаясь выбраться из этого эротического дурмана. Разум и осторожность все же одержали верх, и она мягко, но решительно выскользнула из его объятий.
- Я думаю, достаточно, Джерри, - пробормотала она, хотя тело все еще пылало от его близости.
- А я думаю, достаточно не будет никогда, - охрипшим от страсти голосом проговорил он, вновь протянув руку к ее волосам. - Отчего ты такая зажатая, Медок? Кто сделал это с тобой, твой бывший?
- Я не желаю говорить на эту тему! - решительно отрезала она, делая глубокий вдох, чтобы восстановить дыхание. - Но если тебе так интересно, то могу сказать, что мой неудачный брак тут вовсе ни при чем. Наверное, все дело в воспитании. Я выросла в доме, где правила соблюдались неукоснительно. Моя мать - истинная леди, не терпящая никакого отступления от норм. Она всегда была ужасно правильной и чопорной и в таком же духе воспитала и нас, двух своих дочерей.
- А твой отец?
- О, отец всегда был слишком занят работой, чтобы уделять нам достаточно внимания. Он никогда ни во что не вмешивался, предоставляя все заботы по нашему воспитанию маме. Сколько я себя помню, мне вбивали в голову, что я должна вести себя как настоящая леди, быть вежливой, осмотрительной и аккуратной.
- Но играть-то вам разрешалось?
- Только в спокойные игры, чтобы никакого беспорядка.
- Не слишком-то весело вам было, да?
Хани улыбнулась.
- Да нет, в общем-то мне не на что жаловаться, родители любили нас, хоть и держали в строгости. Просто иногда я… ну, чувствовала себя… взаперти, что ли. Однако привычка быть сдержанной и аккуратной прочно укоренилась во мне.
- Но я же вижу, Медок, что под этой сдержанной оболочкой таится чувственная, страстная женщина, которая только и ждет, чтоб ее выпустили из плена.
- Так же как за твоей грубостью и резкостью прячется человек добрый, отзывчивый и нежный?
Он на мгновение задумался, потом усмехнулся.
- Возможно, ты и права. Сойдемся на том, что мы оба не такие, как кажемся на первый взгляд.
Сойдясь на этом, они вернулись к стойке и разложили ланч по тарелкам: поджаренные ломтики бекона, вареные яйца, салат из овощей, кусочки рыбы, запеченной в тесте.
- О, да у нас будет пир горой, - довольно заметил Джерри.
- Я подумала, что раненому мужчине необходим более разнообразный рацион, чем пиво и острый консервированный перец.
- Ты забыла про мясо и сыр, Медок, - лукаво улыбнулся Джерри.
- Ах да, действительно, как я могла забыть? - подыграла она ему.
- А что это за рыба? - поинтересовался он.
- Тунец. Надеюсь, ты любишь рыбу?
- Не волнуйся, солнышко, я все люблю, особенно из твоих ручек.
Хани покраснела. И когда же этот несносный человек перестанет дразнить и смущать ее?
- Перчика не желаешь?
- Нет уж, благодарю. Но, если хочешь, я принесу.
- Не отказался бы.
Хани принесла из кладовки банку с острым перцем и с ужасом наблюдала, как он заедает им всю пищу.
- Бог мой, как все вкусно! - сказал Джерри. - Спасибо тебе, Хани, за такую трогательную заботу обо мне.
Хани, как и следовало ожидать, залилась краской. Чертыхнувшись про себя, она пробормотала:
- Я сделала бы это для любого…
- О нет, прошу тебя, не говори так, - взмолился Джерри. Позволь мне думать, что ты провела целое утро на кухне только ради меня.
Так оно и было, но Хани не собиралась в этом признаваться. Спеша сменить тему, она взглянула на него.
- Удивляюсь, как это ты до сих пор не сжег себе желудок этим перцем.
Глаза Джерри лукаво заблестели.
- Ну, вообще-то у меня есть один маленький ожог на животе. Хочешь, покажу?
- Нет!
Он рассмеялся и приподнял ее голову за подбородок.
- Не относись ты ко всему так серьезно, Медок.
Хани никак не могла привыкнуть к неожиданной смене его настроения. Только что они мило беседовали о детях - и вот… Приходилось признать, что, если захочет, Джерри Вест вполне может быть приятным собеседником, несмотря на все насмешки и подначки. Внезапно она вспомнила о том, что еще он умеет делать бесподобно, и тут же почувствовала, что ее бросило в жар.
- О чем ты сейчас думаешь, Медок? - хитро прищурился Джерри.
- Да так, ни о чем особенном.
Он хмыкнул.
- Отчего же тогда ты так разрумянилась, а? - поддразнил ее он. - Ох сдается мне, что твои мысли весьма схожи с моими. Я прав?
Хани почувствовала, что заливается еще более густой краской. Неужели ему обязательно так смущать ее? Она попыталась взять себя в руки, и ей это почти удалось, когда он внезапно спросил:
- А твой бывший муж, Медок? Какой он был?
Хани отвернулась к окну, мысленно представив красивое, но холодное лицо Закари, его голубые глаза, потемневшие от злости и раздражения. Ей совсем не хотелось вспоминать своего бывшего мужа, тем более говорить о нем с Джерри. Она пожала плечами.
- Обыкновенный. А какой была твоя жена?
- Тебе трудно представить ее, да?
Честно говоря, да, ей было трудно представить себе женщину, которая была женой Джерри Веста.
- Ну, в некотором роде, - призналась Хани. - А теперь… теперь у тебя появилась новая пассия? - выдавила она, потом поспешно добавила: - Извини, это меня вовсе не касается.
Он недоуменно нахмурился.
- Что-то я не пойму, о чем ты толкуешь.
- Ну, эта женщина, с которой ты говорил по телефону…
- Мэри? - Он рассмеялся. - Это мой секретарь. Между прочим, к твоему сведению, Медок, ей пятьдесят лет и она почтенная мать семейства.
Секретарь? Облегчение и удивление разом нахлынули на Хани, и она постаралась скрыть первое, дав волю второму.
- А где ты работаешь? Я думала, что ферма твое единственное занятие.
- Нет, не единственное, Медок. В городе у меня имеется контора, правда в последнее время я нечасто там бываю. Еще когда была жива жена, мы вместе занимались скупкой и продажей антикварной мебели. В ближайшем времени собираюсь продать дело, к которому, в сущности, у меня никогда душа не лежала. Это Делла была помешана на антиквариате. А я теперь хочу вплотную заняться разведением лошадей и побольше времени уделять Рею. Не сразу, но я все же понял, чего на самом деле хочу в этой жизни.
Ланч они закончили в молчании. Джерри протянул руку через стол и дотронулся до ее запястья.
- Хани, - тихо проговорил он, ласково перебирая ее пальцы. - Не думаю, что Рей снова полезет в драку к твоему сыну, но, если вдруг это случится, немедленно скажи мне, договорились?
- Ты ведь не был с ним слишком суров, а?
Джерри нахмурился.
- Нет. Рей не такой уж плохой парень, и его нетрудно вразумить. И все-таки я считаю, что твоему сыну не помешает уметь защищать себя.
- Я решительно против того, чтобы Люк дрался, - возразила Хани. Она не решалась убрать руку, чтобы не нарушить хрупкое равновесие разговора. - Не хочу, чтобы мой сын учился жестокости и вырос хулиганом, рассчитывающим только на свои кулаки.
- Но уметь драться вовсе не признак жестокости. Мальчишка должен уметь защищаться, вот и все.
- Просто мы смотрим на это с разных точек зрения. Ты - с позиции грубой силы.
Разговор принимал опасный оборот. Джерри нахмурился и стал внимательно изучать ее лицо.
- В физической силе есть немало привлекательного, - заметил он.
Хани сделала глубокий вдох, недоумевая, может ли провести в обществе этого мужчины хотя бы пять минут, не краснея.
- Не нужно искать скрытый смысл в моих словах, Джерри. Его нет.
- А я так и не думал. Просто констатировал факт: физическая сила в мужчине - это отнюдь не плохо, а совсем напротив.
- Но мы говорили о детях. Боюсь, мне не удалось тебя переубедить. Твои принципы такие же твердолобые, как и ты сам.
Джерри усмехнулся.
- Я бы предпочел слово "несгибаемые".
Хани поднялась, собрала грязную посуду и отнесла ее в мойку.
- Оставь, - сказал Джерри. - Рей все помоет, когда вернется из школы.
- Нет уж, лучше я сама все сделаю. - Хани помолчала, потом повторила свой вопрос: - Так какой же была твоя жена, Джерри? Неужели она тоже ела острый перец и чертыхалась на каждом слове?
- Делла была замечательная. В ней не было ни капли ханжества и снобизма, как в тебе, Медок. - Он улыбнулся. - Правда, это только до тех пор, пока тебя не поцелуешь. Тогда-то, слава богу, тебе не удается контролировать себя.
Хани домыла последнюю тарелку и поставила ее на полотенце сушиться, затем повернулась лицом к Джерри.
- Все, мне пора домой, - решительно заявила она.
Джерри ухмыльнулся и поднялся со стула.
- Значит, говорить о поцелуях ты, как я вижу, не желаешь. А как насчет самих поцелуев?
Хани снова залилась краской, что лишь усилило ее раздражение.
- Ты… ты… сексуально озабоченный нахал, вот кто! - выпалила она.
Джерри расхохотался, потом, когда она в сердцах схватила корзину и направилась к двери, сказал серьезным тоном:
- Скоро у школьников каникулы. Я бы хотел взять вас с Люком на пикник.
Хани резко остановилась и оглянулась.
- На пикник? Не думаю, что это хорошая идея, учитывая отношения между нашими сыновьями.
- Именно поэтому. Надо дать им шанс получше узнать друг друга, подружиться.
- Сомневаюсь, ведь они такие разные.
- Мы с тобой тоже разные, Медок, а как прекрасно подходим друг другу, а? - Он подмигнул.
Хани вспыхнула.
- Я бы так не сказала.
- Ну почему же? У нас есть много общего: птицы, дети, поце…
- Достаточно! - оборвала его Хани. Я больше не собираюсь тебя слушать. - Неожиданно ей пришла в голову запоздалая мысль, и она поинтересовалась: - А откуда ты так хорошо знаком с птицами. Я думала, ты их терпеть не можешь.
- Ну и зря думала. За одним-единственным исключением я очень люблю птиц. А также лошадей и собак. Делла была членом Общества любителей природы, и я часто ей помогал. Даже купил две пары декоративных уток для пруда.
- Так это вы поселили уток на пруду? А мы все гадали, откуда они взялись.
- Ах да, ведь часть пруда является собственностью заповедника, не так ли? Я же говорил, Медок, что у нас с тобой много общего.
- Но если ты так любишь птиц, то как ты мог стрелять в сокола? - недоумевала Хани.
- Это совсем другое. Твой сокол ужасно противный. Любая из мелких пташек и зверушек, на которых он охотится, подтвердит это.
- Но мы вырастили Сократа и очень любим его. Он ручной и никому не причинит вреда, по крайней мере намеренно.
- Не могу согласиться с тобой, Медок.
В этот момент раздался звук подъехавшей к дому машины. Джерри выглянул в окно.
- Это приехал мой брат Джонатан.
- А сколько у тебя братьев?
- Два, Реджи и Джо.
Шум мотора смолк, хлопнула дверца, затем на крыльце раздались шаги.
- Эй, Джерри, привет! - с порога закричал Джонатан.
Хозяин представил их друг другу.
- Познакомься с моей соседкой, миссис Хани Бартон. А это мой брат Джонатан Вест.
- Рад познакомиться с вами, мэм. - Джонатан направился на кухню. Он был очень похож на Джерри: такие же темные вьющиеся волосы, серые глаза и широкие плечи, правда чуть ниже ростом. Однако вскоре Хани поняла, что на внешности сходство заканчивается.
- Слушай, старик, что-то случилось с моей машиной, - заявил Джонатан, - я хочу, чтоб ты взглянул. Что с ногой?
Хани приготовилась к очередной порции язвительных насмешек, но с удивлением услышала голос Джерри:
- Да так, ерунда. Неосторожное обращение с ружьем.
- Ты сам прострелил себе ногу?! - Джонатан удивленно вскинул брови.
- Это случилось по моей вине, - вмешалась Хани. Раз уже Джерри оказался так любезен и признал правду, она тоже в состоянии взять на себя долю ответственности. - Я перепрыгнула через ограду и сбила вашего брата с ног, поэтому ружье и выстрелило.
- Рана глубокая? - забеспокоился Джонатан.
- Поверхностная. Болит, правда, чертовски сильно, но ничего опасного.
- Можешь взглянуть на машину?
- Вполне. Извини нас, Хани. - Джерри накинул куртку, взял костыли и заковылял к двери.
Через кухонное окно Хани наблюдала, как он открыл капот и склонился над двигателем. Через несколько минут вернулся Джонатан.
- Джерри просил принести его ящик с инструментами. - Он прошел в кладовку, но вскоре вышел оттуда с пустыми руками. - Не нашел. Где же он может быть?
- Может, я помогу вам?
- Пожалуйста. Джерри никогда не отличался аккуратностью, ума не приложу, где он может быть. Это такой металлический ящик с двумя ручками. Давайте вы посмотрите в гостиной, а я загляну в спальню.
Они вышли из кухни, и Хани, не удержавшись, заметила:
- А вы совсем не такой грубый, как ваш брат.
- Что вы имеете в виду? - недоуменно переспросил Джо.
- Ну, он постоянно сквернословит, отпускает шуточки…
- А, это. - Джонатан улыбнулся. - Я уже настолько привык ко всем его выходкам, что и не замечаю. Боюсь, в этом следует винить нашего отца. Он наказывал Джерри за нас троих. Бедняге здорово доставалось. Но все равно он всегда защищал нас. Черт, да где этот проклятый ящик?! - Он заглянул под диван, потом под шкаф.
- Пойду и я посмотрю, - сказала Хани, хотя мысли ее были заняты тем, что она услышала от Джонатана. Значит, Джерри защищал братьев от отцовского гнева. Интересно, чем был вызван этот гнев? Справедливой родительской строгостью или жестокостью? Хани осматривала комнату в поисках ящика.
- Ну наконец-то нашел! - возвестил Джонатан, выходя из спальни. Под мышкой он держал ящик с инструментами. Оглянувшись с порога, неожиданно спросил: - Вы замужем?
- Разведена. У меня есть сын, ровесник Рея. - Выдержав испытующий взгляд брата Джерри, Хани в свою очередь решила не упустить возможность побольше узнать о мужчине, который вызывает у нее такие противоречивые чувства. - Вы говорите, что Джерри всегда защищал вас от отца, что ему больше всех доставалось. Ваш отец был жестоким человеком?
Джонатан мрачно кивнул.
- Да, к сожалению. Джерри здорово доставалось. - Он улыбнулся, и черты его лица смягчились. - Не позволяйте грубости Джерри ввести вас в заблуждение. В душе он добрый, нежный и мягкий как воск.
- Да, мне тоже так показалось.
Джонатан рассмеялся, и дверь за ним закрылась. Джерри же с гаечным ключом в руках продолжал сосредоточенно копаться в двигателе. Джонатан стоял рядом и о чем-то беседовал с братом. В голове Хани стояли слова, сказанные братом Джерри: "он добрый, нежный и мягкий как воск". А еще: "ему доставалось больше всех от отцовского гнева". Как это ужасно и жестоко!
Наконец Джерри выпрямился. Джонатан сел за руль и завел мотор. Братья обменялись еще несколькими словами, после чего Джерри бросил гаечный ключ в ящик с инструментами. Джонатан помахал рукой, и машина резко рванула с места.
Джерри осторожно собрал инструменты в ящик и захромал в дом. Вымыв руки, уселся за стол напротив Хани.
- Ну вот, теперь старушка Джо еще побегает немного.