- Если не ошибаюсь, мистер Пинтер? - спросил Оливер, швыряя испорченный сюртук и опаленные перчатки в мусорную корзину. - Прошу прощения за столь драматичное вторжение. Я Стоун…
- Я знаю, кто вы, милорд, - прервал его вновь прибывший. - Мне только непонятно, зачем вы устроили пожар у меня в конторе.
- Мистер Пинтер, - вмешалась Мария, не в силах больше молчать. - Я прошу прощения за то, что устроил здесь мой кузен. Обещаю оплатить ремонт пола, новую лампу, а также другие повреждения.
- Ерунда. - Сыщик посмотрел на девушку, взгляд его отчасти смягчился, но тон оставался по-прежнему суровым. - Лампа все равно дымила. Я собирался приобрести новую. А пятно можно скрыть ковром. - Он посмотрел на Оливера. - Уверен, его светлость в состоянии мне его предложить. Он ведь при деньгах после того, как продал свое холостяцкое гнездышко в Эктоне.
Оливер выпрямил спину.
- Ах вот как! Я вижу, мои друзья сплетничают за моей спиной.
- Милорд, мое дело - поддерживать закон. Это заставляет держать нос по ветру и приглядывать за тем, чем заняты знатные лорды.
Оливер насмешливо приподнял бровь.
- Потому что мы нарушаем законы?
- Потому что большинство из вас не обращают на них внимания, кроме тех случаев, когда это вам выгодно.
Глаза Оливера потемнели от гнева.
- Понимаю. А известно ли моему другу лорду Керквуду о вашем столь циничном отношении к знати? Именно он рекомендовал вас.
Мистер Пинтер секунду помолчал, потом спросил:
- Его светлость послал вас ко мне?
- Он как-то сказал, что если мне когда-нибудь понадобятся розыскные услуги, то вам я могу довериться во всем. Так могу или нет?
- Большей частью это зависит от того дела, которое требует доверительности.
- Дело касается меня, а не лорда Стоунвилла, - вступила в разговор Мария. Ей показалось, что по какой-то причине мистер Пинтер не очень жаждет иметь дело с Оливером. Возможно, он скорее захочет помочь женщине, и женщине без титула.
- Простите, что не представил вас друг другу. Мистер Пинтер, это моя невеста, мисс Баттерфилд.
Казалось, Пинтер был поражен.
- У вас есть невеста, милорд?
- Не по-настоящему, - влез в разговор Фредди. - Видите ли, бабушка лорда Стоунвилла…
- Помолчи, парень, - резко оборвал юношу Оливер, крепко взял его за руку и повел к двери. - Давайте оставим вашу кузину и мистера Пинтера. Пусть обсудят дело наедине. - Оливер осторожно вынул саблю из рук Фредди и, оглянувшись, сказал: - Сделайте все, о чем она просит. Я щедро заплачу.
- Болтают, что вы по уши в долгах, милорд. Вы уверены, что вам по карману мои услуги?
Мария затаила дыхание. Любой мужчина был бы оскорблен, возможно, даже вызвал бы обидчика на поединок. Но Оливер только прищурил глаза, больше никак не выказывая гнева.
- Вы ведь помните, что я продал свои холостяцкие апартаменты? У меня найдется несколько фунтов, чтобы заплатить вам.
- Если за дело возьмусь я, то несколькими фунтами вы не обойдетесь.
В глазах Оливера появился чертенок.
- Возьметесь. Мисс Мария умеет убеждать. - Он повесил на крюк отобранную у Фредди саблю и вдруг подмигнул сыщику. - Но на вашем месте я бы держал эту штуку от нее подальше.
Мария залилась краской, а Пинтер выглянул за дверь и позвал служителя, чтобы подмести пол, так что у девушки было время рассмотреть сыщика. Тот выглядел лет на тридцать - моложе, чем рассчитывала Мария. Высокий и гибкий, он был одет в приталенный сюртук, брюки из черной шерсти, простой серый жилет, белую рубашку и льняной галстук, повязанный простым узлом. Угловатое лицо и густые черные брови делали его похожим на ястреба. Пожалуй, его можно было бы назвать привлекательным, если бы не бесстрастное выражение лица.
Пинтер жестом пригласил девушку сесть.
- Итак, вы невеста его светлости? - И он окинул ее острым взглядом серых холодных глаз.
- Дело сложнее. - По дороге в город они с Оливером обсудили, что именно следует рассказать сыщику. Маскарад надо продолжать - таково было общее решение. Должно быть, Фредди все прослушал, пропустил мимо ушей, но с ним такое бывало и раньше.
Мария несколько минут излагала мистеру Пинтеру сложные условия завещания, которое оставил ее отец. Все это время на лице сыщика не отразилось ни единого чувства.
- Таким образом, - закончила девушка, - пока мистер Хайатт не найдется, мое наследство будет находиться в подвешенном состоянии.
- А при чем тут маркиз?
Тут был самый сложный момент.
- Мы встретились, когда я искала Натана. И получилось так, что мы обручились. - До некоторой степени это было правдой. - Надеюсь, вы поняли, что важно отыскать мистера Хайатта как можно скорее.
- Другими словами, - подвел итог сыщик, - у вас в настоящий момент два жениха, так? И вы рассчитываете, что я помогу вам избавиться от одного из них.
Кровь бросилась ей в лицо.
- Некоторым образом.
- Теперь я понимаю, почему лорд Стоунвилл собирается оплатить мои услуги. Он не может заполучить деньги вашего отца, пока я не найду вашего жениха.
- Все не так! - воскликнула Мария.
Мистер Пинтер прищурился.
- Как давно вы знакомы с лордом Стоунвиллом?
Мария не знала, стоит ли воспользоваться тем, что Оливер рассказал своей бабушке, или сказать правду.
- Недавно, - только и смогла выговорить она.
- То есть, вам неизвестно, какая у него репутация в отношении женщин?
Мария гордо выпрямилась.
- Я знаю достаточно, но мне нет до этого дела.
- Ага. - Он уставился ей в лицо самым непочтительным образом. - Вы нашли способ подцепить титулованного мужа и получить свое наследство, не выходя при этом замуж за человека, которого выбрал ваш отец. Должно быть, этот мистер Хайатт стар и безобразен?
Марию охватил гнев.
- Разумеется, нет! Натан - молодой, привлекательный человек. Любая женщина будет счастлива выйти за него замуж. - Едва выговорив эти слова, Мария поняла свою ошибку.
Пинтер откинулся в кресле и с удовлетворением произнес:
- Значит, на самом деле вы не помолвлены с лордом Стоунвиллом?
О Господи! Весь этот маскарад ей не по силам.
- Я… видите ли… это все…
- Очень сложно, - сухо закончил за нее Пинтер. - Я тоже так думаю.
Оглянувшись на открытую дверь, Мария быстро зашептала:
- Пожалуйста, никому этого не рассказывайте. Тайну надо сохранить до тех пор, пока вы не найдете моего жениха.
- Для кого надо? Для вас или для его светлости?
- Для нас обоих. Я прошу вас, сэр…
- Расскажите мне о вашем женихе, - вздохнул Пинтер и вынул блокнот. - О настоящем. Мне надо знать, где он был, почему вы решили, что он пропал, и все, что вы узнали. - Он бросил на нее строгий взгляд. - И на сей раз мне нужна правда. Я не берусь за дела, если клиенты мне лгут.
Мария смущенно опустила глаза.
- Правду. Да, сэр.
Следующие полчаса Мария рассказывала сыщику о своих поисках и отвечала на бесконечные вопросы.
- А теперь расскажите мне, какое отношение имеет к этому лорд Стоунвилл.
У Марии вспотели ладони.
- Он мне помогает.
- Почему?
"Потому что моего кузена обвинили в краже сумки у его знакомого".
- Это не имеет отношения к поискам моего жениха.
Сыщик ответил ей твердым взглядом.
- Имеет, если цена за его помощь выше, чем может заплатить порядочная девушка.
Мария тотчас поняла, что он имеет в виду, и густо покраснела.
- Это не так, уверяю вас, это не так.
- Мисс Баттерфилд, скажите мне вот что. Вам что-нибудь известно о человеке, на чью помощь вы рассчитываете?
- Мне известно достаточно.
- Известно ли вам, что его мать убила его отца, а затем покончила с собой?
Мария онемела от ужаса.
"Что, если я поклянусь могилой матери, что сдержу обещание? К такой клятве я отношусь серьезно".
- О, бедный Оливер! - прошептала она.
- На вашем месте я подождал бы с сочувствием, - резко произнес мистер Пинтер. - С того самого дня он ведет беспутную жизнь. Человек, на которого вы полагаетесь, известен своими интрижками с актрисами и падшими женщинами. Он проматывает состояние в лондонских борделях, а Холстед-Холл приходит в упадок.
- Где это случилось? - с трудом выдавила Мария.
Пинтер заморгал.
- Что?
- Убийство его отца и самоубийство матери.
- В охотничьем домике поместья. Но почему вы спрашиваете?
- А сколько ему было лет? - не отвечая, задала она следующий вопрос.
- По-моему, шестнадцать.
Превозмогая боль в сердце, она сказала:
- Но ведь он был совсем ребенком. Неужели вам его не жаль? Потерять родителей в такой ужасной трагедии и в таком юном возрасте оказаться главой семьи с четырьмя младшими братьями и сестрами! Случись подобное с вами, вы бы справились? Не возненавидели бы весь мир и не пустились бы во все тяжкие?
Пинтер нахмурился.
- Нет. Я сделал бы выводы, избрал бы более разумный образ жизни. А он и его родственники предпочитают бросать вызов обществу своим скандальным поведением.
Мария вспомнила атмосферу в семье Шарп. Все были так дружны, а обе сестры выказали к ней такую доброту. Припомнив к тому же слова Бетти о слухах в обществе, она возмущенно вскочила.
- Как вы смеете их судить, ничего не зная о них лично!
Мистер Пинтер был явно удивлен. Он тоже поднялся.
- Я не сказал вам еще самого худшего. После смерти родителей лорд Стоунвилл унаследовал все состояние. Некоторые утверждают, что о трагедии он знает больше, чем признает. Что, возможно, он сам при этом присутствовал. Вы понимаете, о чем я?
У Марии похолодела спина.
- Я не понимаю, о чем вы говорите, сэр. Не можете же выдумать…
- Он ничего не думает, - раздался у нее за спиной резкий голос.
Мария стремительно обернулась. В проеме двери стоял Оливер. Чтобы скрыть отсутствие сюртука, он накинул на себя плащ со множеством пелерин. Безразличием лица и черных, скрытых в тени глаз он напомнил Марии кречета, которого она однажды видела дома, когда тот кружил над своей добычей. Шагнув в комнату, Оливер проговорил: - Мистер Пинтер ясно выразил обо мне свое мнение. Я негодяй и распутник. Я недостоин доверия. И, что самое важное, я, вероятно, убил собственных родителей.
Глава 11
Пинтер молчал, не пытаясь оправдываться. Оливеру хотелось броситься на него и задушить. Каждый раз, когда он думал, что мерзкая сплетня сдохла, она, как змея, снова поднимала свою ядовитую голову.
И этот Пинтер еще считает, что его семья должна была "извлечь урок" из трагедии. Грязный проныра не знает, о чем говорит.
Наверное, Оливеру следовало войти при первых словах этого типа, но тогда бы он не услышал, как Мария его защищает.
"Неужели вам его не жаль?"
Никто и никогда не защищал его, да еще с такой убежденностью. Но потом Пинтер продолжил и уничтожил все ростки сострадания в ее душе. Теперь Мария смотрела на него с таким ужасом, что Оливеру хотелось выть.
- Разумеется, вы не можете верить, что его светлость как-то участвовал в трагической смерти его родителей! - решительно заявила она. - А если верите, то основываетесь на одних только гнусных сплетнях, - с жаром говорила она. - Если это так, то я вовсе не уверена, что мне следует нанимать вас для моего дела.
Оливер почувствовал комок в горле. Она на его стороне, а не на стороне сплетников. Но почему?
- Я имею дело с фактами, мисс Баттерфилд, - твердо заявил Пинтер. - Я сказал вам правду, и только.
Оливер с горечью признал, что ему нечего возразить. Он действительно вел беспутную жизнь, а Холстед-Холл тем временем приходил в упадок. В обществе действительно болтали, что он присутствовал при трагедии. Оливера беспокоили не эти, давно ему известные факты, а то, что Пинтер счел необходимым сообщить их Марии.
- Я понимаю, - ответила сыщику Мария. - Но вы делаете заключение на основании столь немногочисленных фактов, что я сомневаюсь, способны ли вы выполнять ваше дело должным образом.
- Остановитесь, Мария, - прервал ее Оливер.
Пинтер ему не нравился, но Оливер знал, что тот - первоклассный специалист. К тому же любой другой сыщик тоже будет знаком со слухами. Пинтер мог бы попытаться иначе истолковать смысл своих слов, но не стал этого делать. А Оливер полагал, что лучше иметь дело с человеком твердых убеждений, чем с лицемером.
- Как истинный джентльмен, - продолжал он, - мистер Пинтер желает вызволить прекрасную даму из коварных сетей известного соблазнителя и, по слухам, убийцы. Это не причина для отказа от его услуг. Скорее всего, он приложит даже больше усилий для отыскания мистера Хайатта, чем любой его коллега. - Он перевел взгляд на сыщика. - Я прав? Вы беретесь за дело мисс Баттерфилд?
- Правы, милорд. - Он не отвел глаз под пристальным взглядом Оливера. - Но я не возьму за это ваших денег. Если я найду мистера Хайатта, он сможет мне заплатить. Если же не найду, то и не возьму платы. Я бы предпочел, чтобы мисс Баттерфилд не оказалась у вас в долгу.
- Вы не понимаете, - начала было Мария.
- Глупости, - оборвал ее Оливер. - Дайте этому парню поиграть в героя. - Оливер должен был заставить ее замолчать. Ни к чему, чтобы Пинтер узнал истинную природу их отношений. Он протянул девушке руку: - Пойдемте, дорогая. Нам еще нужно сделать покупки. Не будем мешать мистеру Пинтеру. Ему надо браться за работу.
Пинтер поморщился, чувствуя в тоне Оливера скорее приказ, чем предложение, но все же кивнул в знак согласия.
- До свидания, миледи, - мягко попрощался он с Марией. - Вы получите мой отчет, как только я что-нибудь узнаю. Если вам что-то понадобится…
- Благодарю вас, - сухо отозвалась девушка. - Вы найдете меня в Холстед-Холле. Я в гостях у семьи его светлости.
Она взяла Оливера под руку, и они направились к двери, но в последний момент Оливер обернулся и позволил себе съязвить напоследок:
- Я полагаю, вы сознаете, что своими условиями ставите мисс Баттерфилд в положение должника, то есть теперь она будет обязана вам, а не мне. Возникает вопрос: чем же она, в конце концов, сможет оплатить вашу помощь?
И, не дожидаясь ответа, он вывел Марию из комнаты.
- Чертов святоша, - пробормотал Оливер себе под нос.
- Не надо было нанимать его.
- Надо. Он самый лучший в своем деле.
Опираясь на его руку, Мария спускалась по узкой крутой лестнице.
- Но он говорил о вас такие ужасные вещи. Не знаю, сколько вы слышали, но…
- Я слышал достаточно, - оборвал ее Оливер, не глядя ей в глаза. Вдруг он прочтет в них сомнения и раздумья? Конечно, она защищала его перед лицом Пинтера, но это вовсе не значит, что ее мнение не изменится. Оливер привык к косым и даже осуждающим взглядам. Но ее осуждения он не вынесет. Особенно после того, как слышал ее добрые слова.
- Я вам очень сочувствую, - чуть слышно пробормотала она.
Неожиданно искренность ее тона потрясла Оливера.
- Почему? - холодно спросил он, стараясь, чтобы голос звучал бесстрастно. - Вам не должно быть до этого никакого дела.
- Надеюсь, вы не думаете, что я поверила этим грязным вымыслам? - И она посмотрела ему прямо в лицо.
Несколько мгновений Оливер был не в силах отвести от нее взгляд, в ее глазах было столько сочувствия, что он утонул бы в них без сожаления. Потом ему захотелось бежать от этого взгляда. К чему все эти чувства? Распахнув перед ней дверь, Оливер мрачно произнес:
- Поверьте, Мария, это лишь небольшая часть той грязи, которую мог вылить на меня этот человек. Он мог бы изложить всю картину преступления, какой ее изображают в светских сплетнях: именно ради наследства я застрелил отца, а потом и мать, когда она пыталась отнять у меня ружье.
Рука Марии крепче стиснула его локоть, но Оливер не жалел о своих словах. Пусть знает, что, защищая его, поступает глупо и безнадежно.
- Еще болтают, что отец встречался с женщиной, а мать застала его и застрелила. Что бабушка заплатила, чтобы отца убили, потому что об этом просила мать, но что-то пошло не так. Все эти разговоры ходят уже девятнадцать лет.
- Но это же несправедливо! - воскликнула девушка.
- Такова человеческая натура, - устало произнес он. - Если правда скучна, люди придумывают более волнующие версии. Никто не знает, что произошло в ту ночь, даже я. Бабушка говорит, что мама приняла отца за грабителя и застрелила его по ошибке, а потом, когда поняла, что наделала, от горя покончила с собой.
- Значит, это просто трагическая случайность?
- Да.
Оливер не лгал. Именно так думала бабушка. Но сам он отлично знал, что это не вся правда. Он не нажимал на курок, но в нем причина гибели родителей. И ничто не способно изменить эту трагическую правду. И уж конечно, не сочувствие американской малышки с нежным сердцем.
Подъехала карета. Лакей разложил ступеньки. В этот момент Мария опомнилась:
- А где Фредди?
Черт, он совсем забыл о ее кузене.
- Я отвел его в свой клуб. Это рядом, за углом. Мне не хотелось, чтобы он разболтал подробности нашего плана, да и сам он сказал, что не любит заниматься покупками. - Оливер говорил правду, умолчал он лишь о том, что избавился от кузена, чтобы немного побыть с Марией наедине, хотя теперь понимал, что совершил непростительную глупость. Малышка уже пробралась в его душу, а время, проведенное в ее обществе, только ухудшит положение. Всю прошлую ночь он почти не спал. Перед глазами вставали эротические картины. Он видел Марию в своей постели, чувствовал под собой ее податливое тело, слышал легкие вздохи… мечтал забыться в ее объятиях, воображал, как опустит ее на траву заросшего парка в Холстед-Холле. Она - лесная нимфа, а он - греческий бог. Возможно, проклятие, довлеющее над этим местом, тогда исчезнет?
От бессилия Оливер заскрипел зубами. Даже если она это допустит, все кончится печально. Она извлечет на свет все его тайны, как изюм из ванильных булочек, ужаснется, и он снова окажется один.
Оливер нервно расстегнул плащ. Ему показалось, что в карете стало невыносимо душно.
- Мы подберем Фредди, когда закончим с покупками. В клубе он не сможет ничего натворить.
- Вы уверены? У Фредди язык как помело. Сейчас он уже мог разболтать все подробности нашей притворной помолвки всем подряд.
- Но я принял меры. Я сказал ему, что он может заказывать шеф-повару клуба все, что угодно, при условии полного молчания о наших делах. С полным ртом он не сможет болтать.
- Вас удивит, какие нелепые вещи он совершает. - Она бросила на спутника лукавый взгляд. - Но вы понимаете, что аппетит Фредди может вас разорить?
- Едва ли. Я сэкономил на гонораре Пинтера.
По лицу Марии вдруг пробежала тень.
- Вам надо беспокоиться не о Фредди, - вздохнув, начала она. - Я неудачно выразилась, и Пинтер догадался, что наша помолвка - притворство. Простите меня.
По поведению сыщика Оливер и сам понял, что ему все известно.