- Мы поскакали еще быстрее. Я надеялась, что удастся скрыться: поначалу преследователи находились далеко. Но потом, наверное, срезали путь, потому что внезапно расстояние резко сократилось. Я все еще надеялась, что удастся спастись, но, когда дорога привела в ущелье, капитан Макфарлан остановился. Отдал приказ полицейским доставить меня в форт, а сам с крошечным отрядом задержался, чтобы преградить путь злодеям. - Мисс Энсуорт глубоко вздохнула, взяла со стола бокал и, морщась, выпила остатки арака. - Я пыталась спорить, но он ничего не хотел слушать. Отозвал меня в сторону и передал вот это.
Она достала из ридикюля пакет, вернее, чистый, запечатанный сургучом лист пергамента, в который были завернуты какие-то документы. Положила пакет на стол перед полковником.
- Здесь письмо. Капитан Макфарлан просил передать его лично вам - из рук в руки. Сказал, что должен быть уверен в безупречной сохранности. Заставил дать честное слово… на возражения времени не оставалось. - Мисс Энсуорт взглянула на пакет и нервно вздохнула. - Уже было слышно, как приближаются бандиты: оказывается, их можно узнать по воинственным крикам. Медлить было некогда. Чтобы выполнить поручение, пришлось скакать во весь опор. Несколько человек остались с капитаном, а остальные последовали за мной.
- И как только вы оказались в безопасности, тут же отправили их на помощь? - тихо заметил Гарет. - Поступили чрезвычайно мудро.
Дел взял со стола пакет.
- Мудро и правильно.
Мисс Энсуорт заморгала, но удержалась и не заплакала. Снова посмотрела на пакет.
- Не знаю, что это за письмо. Я не смотрела. Но надеюсь, что принесенная капитаном страшная жертва оправдана. - Она подняла глаза и заглянула Делу в лицо. - Оставляю пакет в ваших руках, полковник, как и обещала мистеру Макфарлану.
Мисс Энсуорт поспешно встала. Поднялись и офицеры. Майор Гамильтон отодвинул стул.
- Позвольте проводить вас к дому губернатора.
Гарет посмотрел на Дела, и тот слегка кивнул. Все понимали, что рисковать безопасностью мисс Энсуорт недопустимо.
Безмолвный разговор произошел над головой Эмили. Ничего не заметив, она благодарно приняла помощь.
- Спасибо, майор. - Потом посмотрела на остальных: - Всего хорошего, полковник. До свидания, джентльмены.
- Мисс Энсуорт.
Офицеры поклонились, стоя проводили молодую леди взглядами и только после этого позволили себе сесть.
В полном молчании созерцая таинственный пакет, все трое терпеливо дожидались возвращения майора Гамильтона.
Как только Гарет занял свое место, Дел сломал печать. Снял внешний лист и расправил на столе, чтобы убедиться, что он пуст. Теперь в руке у него оказался важный документ - пакет с уже сломанной печатью.
Он развернул письмо и быстро просмотрел. Потом наклонился над столом и негромко прочитал товарищам.
Письмо адресовалось одному из самых влиятельных князей маратхи по имени Говинд Холкар. Начиналось оно вполне невинно и содержало всего лишь новости о молодых обитателях дома губернатора Бомбея. Однако после первых абзацев любезный светский тон сменился деловитым и весьма настойчивым. Теперь уже от Холкара требовали немедленного пополнения отрядов Черной Кобры - как людьми, так и оружием.
Чем дольше читал Дел, тем мрачнее становился. Дойдя до конца, угрюмо заметил:
- Как обычно, письмо не подписано. Стоит лишь знак Черной Кобры.
Полковник положил листок на стол и разочарованно покачал головой:
- Увы, ничего нового. Документ не содержит важной информации, и Джеймс не мог об этом не знать.
Гарет взял письмо.
- Значит, надо искать. Должна открыться тайна, иначе быть не может.
Дел устало откинулся на спинку стула и безучастно наблюдал, как майор внимательно читал строчку за строчкой.
- Мне ничего не открылось, - наконец признался он.
Настала очередь Логана. Он тоже внимательно прочитал письмо, растерянно покачал головой и передал загадочный листок Рейфу, который все это время тихо сидел в углу.
Капитан Кастерс быстро просмотрел абзац за абзацем. Поднял голову и недоуменно пожал плечами.
- Но почему? - Он потряс листком. - Черт возьми, Джеймс, за что ты отдал жизнь? Здесь же ничего нет!
Рейф разжал пальцы. Письмо выскользнуло и упало на стол так, что знак Черной Кобры оказался сверху. Он хмуро взглянул.
- Лист бумаги не стоит…
И внезапно замолчал.
Дел повернулся к товарищу и увидел, что тот как завороженный смотрит на исписанную страницу. Смотрит так, словно непонятный предмет внезапно превратился в судьбоносный символ.
- О Господи! - наконец выдохнул Рейф. - Не может быть! - Он снова взял в руки погубивший друга документ.
Впервые за долгие годы службы и дружбы Дел увидел, что у капитана Кастерса трясутся руки.
Рейф поднес листок к глазам, вгляделся…
- Печать, - наконец твердо заключил он.
Наклонился и поднял письмо таким образом, что печать оказалась на уровне глаз товарищей.
- Он использовал собственную печать. Хитрый негодяй Феррар наконец-то ошибся, промахнулся, а Джеймс, зоркий и проницательный капитан Джеймс Макфарлан, мгновенно его поймал.
Гарет осторожно взял листок. Печать Феррара он знал лучше всех, потому что именно ему выпало поручение исследовать ящики письменного стола адъютанта. Майор долго рассматривал оттиск и наконец коротко, уверенно кивнул:
- Да, это его перстень.
Возбуждение нарастало на глазах. Дел счел необходимым усомниться:
- А он не сможет сказать, что печать у него украли, чтобы скомпрометировать? Например, кто-нибудь из нас?
На лице Гарета появилась уверенная улыбка. Он снисходительно посмотрел на полковника и покачал головой:
- Не сработает. Печать вырезана на перстне, который Феррар никогда не снимает. Подобное возможно лишь в том случае, если негодяй лишится пальца. Все клерки и секретари правительства это отлично знают: адъютант его светлости любит кичиться своей великолепной родословной и всем, что с ней связано. Перстень с печатью - настоящая достопримечательность губернаторской канцелярии. Такого больше нет во всей Индии.
- А сделать копию, дубликат никто не мог? - поинтересовался Логан.
Гарет протянул листок:
- Посмотри и реши сам. К тому же кому и зачем это может понадобиться? Работа не из легких.
Внимательно изучив печать, Логан проворчал:
- Полагаю, именно поэтому люди и пользуются печатями. Да, ты прав, здесь множество причудливых завитушек, причем у каждой своя глубина. Подделать сложно.
- Дело даже не в этом, - заметил Рейф. - Нам известно главное: печать настоящая, и Черная Кобра отлично знает, что совершил непростительную ошибку.
Капитан посмотрел в глаза товарищам и с воодушевлением добавил:
- Только сейчас я понял, насколько красив план Вулверстона.
Дел нахмурился:
- Хочешь сказать, что видишь и другие достоинства, помимо самого эффективного способа доставить улику в Англию?
Рейф оглянулся, чтобы убедиться, что никто из посетителей бара не слушает, и наклонился над столом. Он заговорил возбужденно, торопливо и в то же время уверенно:
- Он велел нам сделать копии, расстаться и отправиться на родину поодиночке. Что, по-вашему, подумает и предпримет Феррар, когда узнает, что мы все-таки добились своего? А узнает он непременно: ты сам сказал, что наши намерения для него не секрет. И вдруг без предупреждения, а главное, сразу после гибели Джеймса от рук Черной Кобры, мы сворачиваем дела и подаем в отставку. Никто не ожидает подобного шага. Более того, на родину мы отправляемся разными маршрутами. Какие выводы сделает Феррар и как поступит?
Логан ответил первым:
- Наверняка сообразит, что мы обнаружили убедительное доказательство его преступлений.
- А как только сообразит, тут же бросится следом и тем самым подтвердит справедливость и эффективность улики.
Дел кивнул:
- Ты прав. - Он серьезно посмотрел в глаза каждому из товарищей. - Джентльмены, благодаря Джеймсу мы получили необходимое подтверждение виновности Феррара. Благодаря Девилу Кинстеру и герцогу Вулверстону имеем в своем распоряжении подробный план действий и точно знаем, как следует поступать. Благодаря генерал-губернатору Гастингсу пользуемся полной свободой действий. Предлагаю точно следовать инструкции, достойно исполнить важное поручение и призвать к ответу Черную Кобру.
Пока Дел говорил, Рейф наполнил бокалы. Друзья встали.
- За успех! - провозгласил Дел.
- За справедливость! - поддержал Гарет.
- За светлую память Джеймса Макфарлана! - торжественно произнес Логан.
Все посмотрели на Рейфа.
- За решительную и бесповоротную победу над Черной Коброй! - заключил он.
Друзья чокнулись и залпом осушили бокалы. С громким стуком поставили их на стол и быстро вышли из бара.
14 сентября, двенадцать дней спустя
Бомбей
Офицеры встретились в таверне "Красный индюк", в убогой, насквозь прокуренной комнатушке. Таверна приютилась на грязной узкой улице в одном из бедных кварталов Бомбея. Окон в комнате не было, а единственная дверь, через которую проникли заговорщики, располагалась за видавшей виды стойкой бара.
Логан пришел последним и с громким треском опустил за собой бамбуковый экран - надежную защиту от посторонних глаз.
- По-моему, за мной никто не следил, - сообщил Логан и опустился на хлипкий плетеный стул, остальные сидели на таких же.
- За мной, кажется, тоже, - поддержал Гарет.
Он поднял с пола плетеную корзинку и поставил на стол. Бережно достал четыре цилиндрических футляра - деревянных, с медными накладками.
- Вот взгляните: местная версия дипломатического кейса.
Футляры выглядели совершенно одинаковыми: каждый имел примерно десять дюймов в длину и два дюйма в диаметре. Сделаны они были из палисандровых дощечек, надежно скрепленных медными кольцами. Крышки прочно удерживались сложной системой медных рычагов различной длины и толщины.
Каждый из офицеров взял в руки по футляру и начал рассматривать.
- А как открыть? - спросил Логан.
Гарет поставил корзину на пол и ловко повернул все шесть рычагов - по очереди, один за другим.
- Последовательность должна строго соблюдаться, иначе металлические скобы не разойдутся. Попробуйте.
Началась тренировка. Майор Гамильтон считал, что навык должен быть доведен до автоматизма, и требовал новых и новых попыток.
Рейф взял из рук товарища хитрое приспособление и сравнил со своим.
- Похожи как две капли воды.
- Вряд ли кто-нибудь сможет отличить. - Логан посмотрел на Дела, а потом перевел взгляд на Рейфа. - Итак, футляры для неопровержимых улик у нас в руках. Осталось их заполнить.
Рейф достал из внутреннего кармана кителя четыре тонких конверта и протянул полковнику:
- Три копии письма и оригинал.
Он бережно свернул конверты и вложил в узкие деревянные трубки. Затем тщательно запер миниатюрные замки и деловито осведомился:
- Где корзинка?
Гарет поднял корзинку с пола и подал товарищу. Рейф положил цилиндры, встал, прикрыл корзинку ладонями и встряхнул, перемешивая содержимое. Эффектным движением опытного фокусника водрузил корзинку в середину стола и сел на свое место.
- Действуем одновременно, - скомандовал Дел. - Опускаем руки и берем ближайший цилиндр. Здесь не открываем. Кому-то одному должен достаться цилиндр с оригиналом. Из комнаты выходим вместе, но как только оказываемся на улице, каждый направляется в свою сторону.
Заговорщики обменялись многозначительными взглядами и словно по команде запустили руки в корзину. На мгновение замерли - каждый крепко сжал то, что послала судьба, - и дружно вытащили руки.
- А теперь, джентльмены, - Дел обвел друзей торжественным взглядом, - выпьем за здоровье и удачу и отправимся в путь. Да будет с нами Бог!
15 сентября, две ночи спустя
Бомбей
- У нас проблема.
Голос вполне соответствовал интерьеру. Четкое аристократическое произношение гармонировало с красотой, элегантностью, умеренной роскошью внутреннего дворика ничем не примечательного с виду одноэтажного дома на окраине богатого квартала Бомбея. Никто из прохожих не обратил бы внимания на невыразительное здание. Фасад ничем не отличался от соседних. Едва войдя в холл, посетитель попадал в атмосферу сдержанной элегантности, и все же первые комнаты, те, которые могли увидеть посторонние, выглядели достаточно скромными, серьезными и даже скучными.
И лишь немногие избранные, которых приглашали во внутренние покои, мгновенно ощущали разницу: здесь, в глубине вместительного особняка, даже воздух казался пропитанным богатством.
Нет, обитатели дома вовсе не выставляли роскошь напоказ; ею наслаждались так, как истинные ценители наслаждаются произведениями искусства. В каждой следующей комнате анфилады мебель выглядела все более изысканной, ковры становились мягче и толще, а картины, украшения и милые безделушки все откровеннее радовали взор непревзойденной тонкостью и отточенным изяществом.
И все же апогеем чувственного восторга и наслаждения оставался внутренний двор, надежно замкнутый в кольце личных покоев хозяина. В лунном свете мерцал длинный, выложенный мраморной плиткой бассейн. Вдоль побеленных стен росли деревья и кусты, а открытые окна и двери сулили комфорт и прохладу. В ночном воздухе витал экзотический аромат цветущей араукарии; опавшие ярко-розовые лепестки украсили каменный пол причудливым узором.
- Неужели? - отозвался в прохладной темноте второй голос.
Собеседники сидели на просторной открытой террасе, представлявшей собой естественное продолжение гостиной. Второй из говоривших удобно расположился на софе и откинулся на гору шелковых подушек, в то время как первый расхаживал из конца в конец, выстукивая каблуками неумолимо ровный и оттого угнетающе напряженный ритм.
Третий участник встречи молча наблюдал из глубины огромного кресла.
Кромешная тьма южной ночи служила самым надежным занавесом.
- К черту Говинда Холкара! - Первый собеседник остановился и провел ладонью по густым волосам. - Поверить не могу, что он так долго не сообщал.
- Не сообщал о чем? - уточнил второй.
- О том, что потерял мое последнее письмо; то самое, которое я написал больше месяца назад, чтобы убедить его дать нам пополнение.
- Что значит "потерял"?
- Это значит, что письмо исчезло из кабинета губернаторского дворца в Пуне, непосредственно из ящика письменного стола. Причем именно в то время, когда в городе оказался верный пес Гастингса. Молодой капитан Макфарлан приехал, чтобы проводить племянницу губернатора обратно в Бомбей.
- И когда же это случилось? - Второй голос утратил ленивую безмятежность.
- Второго числа. Во всяком случае, именно в этот день Холкар обнаружил пропажу. А на рассвете Макфарлан вместе с молодой леди и небольшим отрядом отправился в путь. Холкар послал вслед своих головорезов…
- Дальше не рассказывай. - До сих пор молчавший человек заговорил густым баритоном, по сравнению с которым голоса остальных казались почти юношескими. - Наверняка убили Макфарлана, но письмо так и не нашли.
- Совершенно верно.
Первый собеседник не мог скрыть глубочайшего разочарования, а возможно, и страха.
- Ах, так вот почему мы прикончили мальчишку, - невозмутимо произнес второй. - А я-то до сих пор не понимал. Полагаю, перед смертью он так ничего и не сказал?
- Не издал ни звука. Но один из полицейских, которые отбивались вместе с ним, не выдержал допроса с пристрастием и сообщил, что капитан передал племяннице губернатора какой-то конверт и отправил ее вперед. - Говоривший поднял руку, требуя, чтобы его не перебивали. - Известие от Холкара пришло сегодня утром. Поняв, что письмо уже в Бомбее, он поехал в Сатару и лишь оттуда отправил ко мне гонца.
- С Холкаром успеем разобраться, - заметил второй из собеседников.
- Непременно. - В голосе первого послышалось нетерпение. - Причем займемся вплотную. Узнав о пропаже, я поручил Ларкинсу выведать в губернаторском дворце все, что можно. Выяснилось, что мисс Энсуорт вернулась из Пуны чрезвычайно расстроенной. Однако ближе к вечеру нашла в себе силы отправиться в форт в сопровождении горничной. Индианка проговорилась, что, узнав у ворот о гибели капитана, леди пошла разыскивать полковника Делборо. Нашла его в баре и передала конверт.
- Значит, преследовать мисс Энсуорт бессмысленно. Даже если она и прочитала письмо, то все равно ничего не поняла.
- Справедливо, - согласился первый из собеседников. - Более того, в ближайшие дни она уезжает в Англию.
Второй махнул рукой:
- Забудь о ней. Куда серьезнее то обстоятельство, что письмо в руках Делборо, а Холкар провалился. Что ж, сам виноват. Найдем другой источник пополнения боевых рядов. Успехи рекрутской кампании подтверждают, что можно прекрасно обойтись и без него.
Наступило тяжелое, напряженное, полное невысказанных вопросов молчание.
Нарушил его тот, кто все еще продолжал мерить террасу шагами:
- Письмо необходимо перехватить.
Первым отозвался баритон:
- Стоит ли суетиться? Вряд ли Делборо почерпнет из него больше, чем из остальных документов, которые удалось выкрасть его небольшому отряду. В них нет ничего, что могло бы выдать твою связь с Черной Коброй. Любое подозрение полковника так и останется всего лишь подозрением, не больше. Он даже не осмелится его высказать.
- Проблема не в содержании этого проклятого письма. - Первый из говоривших снова нервно провел рукой по волосам и, отвернувшись от собеседников, зашагал по террасе. - Главная оплошность - в подписи. Случилось так, что в конце страницы я поставил свою личную печать.
- Что? - В коротком вопросе сконцентрировались недоверие и недоумение. - Не может быть. Зачем так шутить?
- К сожалению, я не шучу. Все очень серьезно. Знаю, что не должен был этого делать, но кто мог предположить, что письмо, отправленное в Пуну, вернется в Бомбей и попадет в руки Делборо? - Мужчина беспомощно развел руками. - Невероятно!
- Но что же заставило тебя написать письмо от имени Черной Кобры и поставить личную печать? - Баритон звучал возмущенно.