- Ну, разумеется, сколько веревочка ни вейся… - Брайди криво улыбнулась. - В общем, сцена была еще та. Но она узнала от меня, что Билли отец ребенка, и отправила меня в частную клинику. В школе она сообщила, что я буду учиться в респектабельном пансионате для девочек, а мне сказала, что, когда ребенок родится, я выйду замуж за моего кузена из Балтимора. - Брайди говорила быстро, чтобы поскорее развязаться с этим. - Роды были тяжелые, и, когда Крис наконец появилась на свет, я совсем вымоталась. Когда я пришла в себя, на кровати сидела мать. Ребенка не было. Она все наврала о Келвине и замужестве. Она заставила меня подписать бумаги, где я отказываюсь от ребенка, припугнув тем, что выкинет на улицу отца Билли и ему никогда и нигде в нашей округе не получить работы. И еще сказала, что, если я попытаюсь искать ребенка, она напустит на Билли и его брата шайку хулиганов. Я-то знала, что она попусту слов на ветер не бросает. Не могла же я ставить под удар Билли и его семью. Ведь они были для меня всем. От них я узнала, что на свете есть доброта и человечность. Словом, я подписала. В завершение мама сообщила, что лишает меня наследства. Только тогда мне было не до того.
- А как вы узнали, что у вас девочка?
- Вы прямо как адвокат на процессе. Одна уборщица сказала мне. Никто больше словом не обмолвился, будто ничего не было, а беременность и роды мне пригрезились. Это было ужасно. Я дождалась, когда более или менее пришла в себя, собрала вещички - и в окно. Это был цокольный этаж. - Она бросила взгляд на Падди. - Раза два-три я писала матери на Рождество и день рождения. Но она ни разу не ответила, и мы больше не виделись. Бумаги с вашей фамилией я нашла в сейфе, когда приехала выслушать завещание. Конец истории.
- Все это прямо из какого-то средневековья, - бросил Падди.
- То есть вы мне не верите.
- Я ничего такого не говорил.
- Вы так думаете.
- Но согласитесь, это что-то невероятное.
- Вы думаете, я выдумала всю эту историю в духе готических романов, чтобы прикрыть стыд за то, что бросила ребенка?
- Да с чего вы взяли, черт побери! Я и сам не знаю, что думать.
Брайди почувствовала страшную усталость.
- А вообще-то все это гроша ломаного не стоит. Факт остается фактом: Крис ваша приемная дочь, ваша жена умерла, и в интересах Крис мне нужно держаться от вас подальше, так ведь?
- Все дело в том, - сухо заметил Падди, - что я вовсе не хочу, чтобы вы держались подальше. От меня. Несмотря на Крис. Несмотря на здравый смысл, логику и элементарный инстинкт самосохранения. Вы мне можете это объяснить, а? Или это следующая сцена из готических романов?
Брайди скрестила руки на груди.
- Не понимаю, что…
- Не понимаете, Брайди? Давайте, давайте, говорите.
- Нет, не понимаю, - бросила она, с вызовом посмотрев на него.
- Ну так давайте я вам покажу.
Падди сделал шаг. Глаза его загадочно блестели. Он взял ее за плечи и склонился к ней. Волна с шумом ударилась о камни. Начинается прилив, мелькнуло в голове у Брайди, и тут она почувствовала прикосновение его губ.
Пальцы его крепче сжали ее плечи. Дрожь пробежала по ее телу. Характер поцелуя вдруг изменился: из требовательного он стал просящим. Пальцы поднялись к шее и начали ее осторожно поглаживать, а затем принялись ерошить ей волосы. Брайди прикрыла веки, и сквозь них чувствовала розовый свет солнца.
Так же внезапно, как поцеловал, Падди отпустил ее.
Брайди открыла глаза.
- Я не должен был это делать, - произнес Падди. - Целовать вас - мать Крис, - глупее ничего не придумаешь.
- У вас кто-нибудь есть? - нашла в себе мужество спросить Брайди.
- Вы что, смеетесь? В таком городишке, как Гринвуд? С двенадцатилетней дочерью. Я ни с кем не спал после смерти жены. Только какого черта я признаюсь вам в том, чего из меня обычно клещами не вытянешь?!
- А у меня был один сексуальный опыт за тридцать лет. С Билли.
Падди выпучил глаза.
- Бросьте, Брайди. Никто вас не заставляет врать мне.
И вдруг Брайди взорвалась. Слишком много эмоций накопилось с момента встречи с этим черноволосым человеком на стоянке во время грозы.
- Мне надоело на каждое слово чувствовать недоверие, - с гневом выпалила она, освобождаясь из его объятий. - Вот что я вам скажу, Патрик Корнби. Вы думаете, я так и должна была броситься на шею первого встречного после всего того, что со мной произошло? Девять месяцев я носила ребенка. Вам это может показаться ерундой, потому что вы живете с Крис чуть ли не тринадцать лет. Но для меня это была целая жизнь. Я все время тряслась, чтобы кто-то не узнал, и я не знала, что делать, к кому обратиться. Можете не верить, но я была счастлива, что у меня ребенок. Я как тигрица охраняла свой плод и уверена, что была бы лучшей матерью на свете. - Сквозь гнев и боль она чувствовала, как слезы неудержимо текут по ее щекам. Злясь на себя за это, она запинаясь договорила: - А потом ее у меня забрали. Я никогда не видела ее. Я не могла найти ее и забрать. Я даже не знала, хорошо ли ей. - Голос у нее пресекся. - Вы хоть понимаете, что все это значит? С этим я жила годы, и если вы думаете, что я снова рискнула бы повторить все, то глубоко заблуждаетесь. Да ни за что на свете. И учтите, я не плачу!
- Брайди…
- Уходите! Оставьте меня! Лучше бы мне не встречать вас, - пробормотала она, стирая ладонью слезы со щек.
- Что теперь говорить об этом. Брайди, разве вы сами не видите? Эта история рождения Крис, рассказанная вами первый раз деревянным голосом, будто вы зазубрили ее наизусть и повторяете как автомат… Действительно, ее не так легко было проглотить, Брайди. Но сейчас… Я все понял. Понял, как вам жилось.
- Так вы верите?
Он ответил не сразу.
- Сейчас я почти верю.
- Ах как замечательно! Премного благодарна.
- Бога ради, Брайди, - горячо проговорил Падди. - Последние сутки выбили меня из колеи. Эта встреча в грозу. Вы как две капли воды похожи на Крис… Я так насел на вас… Я чувствую себя боксером в десятом раунде.
Это ей было понятно. Она знала это по себе.
Падди снова проговорил с запинкой:
- Потерять так Крис. Это, должно быть, ужасно…
- Не надо жалеть меня, Падди.
- Я пытаюсь понять. - Он натянуто улыбнулся. - Хотел бы я видеть, как вы спускаетесь по стене.
У Брайди перехватило дыхание.
- Я была не в надувшейся на ветру белой ночной рубашке, - резко бросила она. - И у героинь готических романов длинные, черные как вороново крыло волосы. Так что мне до них далеко.
- Зато у вас волосы цвета пламени, - примирительным тоном изрек Падди.
Она не могла припомнить, чтобы мужчины так на нее смотрели.
- Зачем вы все это говорите?
- Говорю, потому что ничего не могу с собой поделать.
- Ничего более абсурдного в жизни не слышала. Весь этот разговор… Отвезите меня обратно в Гринвуд, чтобы я села на свою машину и уехала домой в Стилбей. На этот раз клянусь, больше в Гринвуд я не приеду. Честное слово.
- Но я этого не хочу, - горячо возразил Падди, продолжая ерошить ее волосы. - Хотя у меня нет ни малейшего шанса, да? - в отчаянии спросил он. - Первым делом я отвечаю за Крис. Я ее единственная опора. Она в таком состоянии… Это совсем не тот счастливый ребенок, которого я помню. Я убежден, что поступаю правильно, пытаясь не подпустить вас к ней. Я должен проявить твердость. Не могу я рисковать. Все и без того скверно.
- Конечно, первое дело - она, - согласилась Крис и с удивлением поняла, что гладит его по щеке, испытывая непонятное удовольствие от жесткой щетины на его подбородке. - Теперь мне будет не так трудно не видеть ее, - искренне добавила она. - Потому что… потому что я знаю, какой у нее замечательный отец. Который по-настоящему любит ее.
На лице Падди отразилась буря эмоций. По щекам у него скатились слезинки.
- Вы не только искренни, но и великодушны, Брайди, - прерывающимся голосом пробормотал Падди. - Спасибо.
- Если уж об искренности, то должна сказать вам, - проговорила она, - что с меня хватит. Я выжата как лимон. Отвезите меня обратно, Падди.
- Пожалуй, нам и впрямь пора. - Он пристально посмотрел на нее, потом обнял и поцеловал.
Губы у него были твердые, но не такие уверенные, как ожидала Брайди. Он словно пытался в поцелуе выразить то, что не мог сказать словами. Он оторвался от ее губ, коснулся щеки, скул; пальцы его поглаживали ее руки от запястий до плеч. Бормоча что-то, он поцеловал ее в шею, затем опять в губы. В ней поднялась горячая волна, и помимо воли она прижалась к нему всем телом.
Сердце у Падди стучало, будто он пробежал добрую милю. Поцелуй стал крепче, горячей, и, словно цветок под солнцем, Брайди раскрылась ему навстречу, задыхаясь от этого блаженства. Ничего подобного она в жизни не испытывала и даже не воображала в самых заветных грезах. Это как прийти домой, пронеслось в голове у Брайди, если понимать под домом безопасность и самые невообразимые приключения. Брайди провела рукой по его выпуклой груди и обхватила его за шею; пальцы взъерошили черные волосы, и она удивилась, какие они мягкие. Она тихо застонала. Падди откинул голову и заглянул ей в глаза.
- Ты такая красивая, у меня дух захватывает, - пробормотал он и прижал ее к себе, так что тела их совсем слились.
Она почувствовала, как он возбужден, и от этого по всему ее телу прошел трепет.
- Падди, я…
- Не вздумай говорить, что не хочешь меня. Я же вижу, что хочешь.
- Но я…
Он снова закрыл ей рот губами, руки его гладили ее по спине и по бедрам. Подхлестываемая желанием, Брайди позабыла о всякой осторожности и неприязни, во власти которых пребывала с самого рождения Крис, и страстно поцеловала его в ответ, отчего он глухо замычал.
Наконец Падди оторвался от нее, сверля ее глазами.
- Есть выход из этого положения, Брайди. Не могу я вот так взять и сказать тебе "прощай" после всего, что произошло. Я ни с кем не был со дня смерти Пегги, я тебе говорил. Ты единственная женщина, заставившая меня все пересмотреть. - Он крепко взял ее за локоть. - Ты живешь в пятидесяти милях от нас. Подумаешь, какая даль. Это не препятствие для того, чтобы быть вместе. Ты уже тринадцать лет без любви. Это немыслимо. И я тоже страдаю. Почему бы нам не встречаться?
Брайди разрывали самые противоречивые чувства, и она не могла бы сказать, какие из них важнее. Желание? Ярость? Наконец она проговорила:
- Для тебя это было бы решение всех проблем, не так ли? Дочь в Гринвуде, любовница в Стилбее? Все по полочкам.
- Проще? Да нет. Но ты мне нужна… Ты мне нужна как любовница больше, чем Крис как мать.
- Никогда не бывать тому.
- Что? Что ты говоришь?
- Никогда - значит никогда, - горячо отчеканила она. - Я не собираюсь заниматься любовными интрижками. А уж с тобой и подавно, Патрик Корнби. Ты же отец моей дочери!
- Спасибо за сообщение, - ядовито сказал Падди. - Но это никакого отношения не имеет к тому, что между нами было. Ты целовала меня с такой страстью…
- Может, и так. Только одно дело целовать, другое - быть твоей любовницей. Я не шахматная фигура из слоновой кости, чтобы ты двигал меня по доске, как тебе заблагорассудится. У меня есть чувства и прошлое. Проводить пару часов в неделю в постели с тобой, а остальное время делать вид, что ни тебя, ни Крис не существует. Нет уж, помилуйте. Забудь об этом.
- Но ты сама говорила, что не любишь загадывать.
- Но ты просишь меня броситься с головой в омут, а я не умею плавать!
- Порой по-другому не научишься!
- Это не для меня. Ничего не выйдет, Патрик. А теперь, будь любезен, отвези меня к моей машине.
- Ты совершаешь ошибку.
- Ошибкой была бы любовная связь такого рода.
Его лицо погасло, превратилось в камень.
- Что ж, хорошо, - сказал он и пошел вверх по склону. Они сели в машину, и Падди холодно проговорил: - Надень, пожалуйста, шляпу и очки.
"Лендровер", подскакивая на кочках и ухабах, двинулся к шоссе. Брайди спрятала волосы под шляпу и завязала тесемки под подбородком, надела очки. Они молча ехали до самой улочки с кафе, где она оставила машину Шэрон.
Когда они приехали, Падди проговорил:
- Если захочешь найти меня, знай, я заведующий кафедрой инженерного факультета в университете.
- Нам незачем искать друг друга, - проговорила она.
- Я не говорил, что мы должны видеться. Я сказал, в случае крайней необходимости. Где твоя машина?
- Вон та белая.
Он поставил свой "лендровер" на стоянку неподалеку от "форда".
- Будь внимательна, Брайди.
- Буду, - кивнула она, вяло улыбнувшись. Вышла из машины и побрела к "форду". Итак, она потеряла Крис, нашла и снова потеряла. И Падди, мужчину, который ничем не походил на прочих мужчин, нашла и потеряла.
Всего за какие-нибудь двадцать четыре часа.
До нее донесся чей-то тревожный крик с той стороны улицы, но, погруженная в свои мысли, она не обратила на него внимания.
А потом все завертелось с бешеной скоростью.
Визг тормозов огласил улочку. Кто-то схватил ее и швырнул на асфальт в сторону темно-синего "лендровера". Она ударилась бедром, локтем и щекой о его блестящий борт. Что-то громыхнуло буквально в нескольких сантиметрах от нее, и она невольно зажмурилась. Еще раз что-то грохнуло, и наступила гробовая тишина.
- Не двигайся! - послышался крик Падди.
Она открыла глаза в тот момент, когда он выпрыгнул из-за машин на тротуар. Она медленно выпрямилась. Так это Падди схватил ее и швырнул на "лендровер".
Небольшой синий грузовик стоял поперек дороги за "фордом" Шэрон. Капотом он врезался в железный столб, чем объяснялся грохот металла. По асфальту тянулись черные следы шин. В полуметре от того места, где она стояла.
Понятно, почему Падди так грубо обошелся с ней.
Как будто в перевернутый бинокль Брайди видела, как Падди открывает дверь грузовичка и помогает водителю выбраться из кабины. Это был человек лет пятидесяти. Он что-то невразумительно бормотал о тормозе и потере управления.
Брайди все так и стояла. Она не успела даже испугаться, а сейчас вытерла вспотевшие ладони о джинсы и почувствовала, как у нее бьется сердце. Появилась патрульная машина. Падди сказал что-то полицейским, затем подошел к ней и похлопал ее по плечу.
- Как дела? Прости, что был так груб, но он мог сделать из тебя котлету.
- Ну и реакция у тебя, - пробормотала Брайди, растирая ушибленный локоть.
- Бывают ситуации, когда надо действовать, а потом думать о последствиях.
Брайди внимательно посмотрела на него. Падди открылся ей с новой стороны. Решительность, молниеносная реакция, способность забыть о себе - таким увидела она его сейчас. И какая-то неуемная энергия.
- Ты что, не подумал, что он и из тебя может котлету сделать? - спросила она дрогнувшим голосом.
- Не до этого было.
- Что ты делаешь, чтобы взбадривать себя?
- Что ты имеешь в виду?
- Ты инженер, вдовец, отец двенадцатилетней дочери. Но весь ты в это явно не укладываешься.
- Да брось ты, Брайди. Не я, так другой. Кто был бы рядом, тот и спас бы тебя.
Может, кто-нибудь и попытался бы, подумала Брайди, но не у каждого хватило бы мужества и такой молниеносной реакции и ловкости.
- Где это ты так загорел? - неожиданно спросила она.
- В весенние каникулы мы с Крис катались на яхте, - ответил он. - Надеюсь, я не очень покалечил тебя?
- Другими словами, всяк сверчок знай свой шесток, не суй свой нос не в свои дела, Брайди Малколм, так, что ли?
- У тебя и нос, и мозги, и шесток под стать твоей красоте, - бросил он с усмешкой.
Брайди не могла сердиться на него.
- Спасибо, Падди. Ты рисковал жизнью, - тихо проговорила она.
- Не преувеличивай. Он даже не задел машину твоей подруги.
- Ты же мне жизнь спас, - не сдавалась Брайди.
- Ты уверена, что доедешь?
Он хочет поскорее отделаться от меня, поняла она. Если нельзя затащить меня в койку, лучше, чтоб моего духу здесь не было. Сердце у нее заныло, но она не моргнув глазом произнесла:
- Все в порядке, Падди. - Затем влезла в "форд" и поехала вон из этого злополучного городишки, от Падди, который рисковал жизнью из-за нее и который предлагал ей любовный романчик на стороне.
Брайди гнала машину по шоссе, стараясь не думать о Крис, которую ей удалось повидать украдкой, и о сценах с Падди на площадке для пикников. То, что произошло там, не укладывалось ни в какие правила, которым она следовала вот уже тринадцать лет. Она рассказала постороннему человеку о тайне рождения дочери. Позволила мужчине зайти дальше, чем она хотела, впустила его туда, куда никого не впускала.
Все это не лезет ни в какие ворота. Но был ли у нее выбор?
5
Следующие несколько дней у Брайди было такое чувство, будто со временем что-то случилось. Иногда минуты тянулись так, что ей хотелось кричать. Это были минуты, когда она понимала, что навсегда отторгнута от своей дочери, и тогда время превращалось в засасывающую бездну, готовую поглотить ее. В такие моменты она от всей души жалела, что из чувства долга просмотрела бумаги матери. Незнание было бы неизмеримо лучше этой ноющей боли, которую она носила в себе.
Раны ее затягивались на протяжении долгих лет после рождения дочери, со временем она стала свыкаться с мыслью об ее отсутствии и научилась жить в относительном мире с собой. Когда же по воле случая она узнала, что Крис Корнби живет всего в пятидесяти милях от нее и в то же время в такой недосягаемости, старые раны открылись и начали кровоточить.
Она почти не спала. Она теряла в весе. Все знакомые учителя спрашивали ее, что с ней. Шэрон беспокоилась за нее. И всем Брайди упорно твердила одно:
- Со мной все в порядке. Может, у меня грипп… и весенняя лихорадка.
А иногда, сидя за столом в школьной библиотеке или на своей веранде и глядя в океан, Брайди вдруг понимала, что прошел целый час, а она даже не заметила, погруженная в свои мысли, вспоминая перипетии той сцены в кафе-кондитерской. Каждую интонацию Крис, каждое ее слово и жест. Пытаясь вернуть свою дочь, восстановить с ней связь.
Но все было тщетно.
Крис это одно. Падди - другое.
Брайди думала и о нем и о его предложении. Он был ее наваждением, он являлся ей в эротических снах, которые смущали и беспокоили ее. Она болезненно переживала всякое вторжение в свое добровольное безбрачие, она свыклась с ним за эти годы. Нарушить же его с отцом Крис?.. Худшее несчастье трудно было придумать. Однако поцелуи Падди жгли ее, они запечатлелись и на теле и в душе, и она не могла стереть их из памяти, сколько ни пыталась.
Правда, она была из упорных.
Но, к несчастью, стояла весна. На деревьях набухали почки, птички пели брачные песни. Почему она одна должна быть отлучена от пробуждения природы? А тут еще такой сногсшибательный красавец, как Падди Корнби. Это же чистое наказание!
Сколько весен миновало после рождения Крис и без этих мук. А теперь ее так и тянуло затащить Патрика Корнби в постель и выкинуть в окно все свои бесполезные запреты. Сказать да, а не нет.