– Сомневаюсь, – заявил Ник. – Я не просто хочу быть частью жизни нашего ребенка, когда он родится. Я хочу начать все сейчас. Ты беременна, а беременным женщинам нужно многое. Если так, я хочу помочь тебе и в этом.
Несколько долгих секунд Дези молчала. Ник счел это хорошим знаком – ведь она не отвергла сразу его помощь. Но чем дольше она заставляла его ждать, тем сильнее он нервничал.
– Я не возражаю, – наконец сказала Дези.
– Да?
– Не обязательно так удивляться, – со смехом заметила она.
– Да, – повторил Ник. – Просто… Сегодня утром я повел себя как кретин и прошу прощения.
Дези вздохнула. Медленно выдохнула.
– Значит, ты хочешь помочь мне и во время беременности?
– Безусловно. – Ник мысленно снова оказался в парке и любовался отцом и сыном.
Он тоже хотел качать своего малыша на качелях и собирался все сделать для того, чтобы когда-нибудь это случилось.
– О’кей. На следующей неделе у меня намечен визит к врачу. Ты можешь поехать со мной.
– Отлично. Но я хочу больше.
– Больше? – Дези недоуменно нахмурилась. – Мне кажется, этого вполне достаточно. Посещения врача – раз в месяц, а затем, ближе к родам, один раз в две недели. Предупреждаю заранее, что в этих визитах нет ничего впечатляющего. Я писаю на палочку, слушаю, как бьется сердце малыша – это самый лучший момент. Иногда доктор назначает анализ крови. Вот и все.
– Лично для меня это звучит впечатляюще.
– Потому что не в тебя втыкают иголку.
– Слава богу, – кивнул Ник и для пущего эффекта округлил глаза. – Я тот еще рева.
– Знаешь, я почему-то так и подумала, – со смехом заметила Дези. – Есть в тебе что-то такое.
Ник вздернул бровь.
– Я похож на плаксу? – осведомился он.
– У тебя вид… чувствительного человека.
Это вызвало смех у него.
– Должен сказать, в первый раз мне говорят что-то подобное.
– Это потому, что ты скрываешь свою чувствительную натуру за своим обаянием.
Дези явно хотела, чтобы это прозвучало как шутка, но опять выражение ее глаз подсказало Нику, что она видит больше, чем он хочет ей показать. Показать кому бы то ни было. Всю свою жизнь он изображал шутника, слыл покорителем сердец, человеком, который идет по жизни смеясь – в противоположность излишне серьезному Марку. Это он гасил взрывоопасный характер их отца, когда атмосфера в семье начинала накаляться, и именно он встал между отцом и Марком, когда ситуация стала хуже некуда. И все это Ник делал с улыбкой.
Он годами шлифовал эти качества, пока все, кто его знал, не поверили, что он на самом деле таков.
Черт, да большую часть времени Ник и сам был в этом уверен. Осознание, что Дези разглядела сквозь маску его истинное лицо, увидела то, что большинство людей даже не искали, потрясло Ника до глубины души.
Это могло служить единственным оправданием того, что произошло в следующую секунду.
– Я хочу, чтобы ты переехала ко мне, – заявил он.
– Переехать к тебе? – Дези взглянула на него так, словно сомневалась в здравости его рассудка. – Ты не можешь предлагать это серьезно.
– Я абсолютно серьезен.
– Нет.
Ник подождал, пока официант наливал им воду и ставил на стол десерт, а потом сказал:
– Я серьезно.
Он подцепил вилкой кусочек чизкейка и протянул Дези. Она пристально взглянула на него, а затем посмотрела на предложенный ей кусочек.
– Может, и так, – наконец согласилась она, подалась вперед и губами сняла чизкейк с вилки. – Но ты не обязан. Мы совсем не знаем друг друга.
На ее верхней губе остались взбитые сливки, и Нику как никогда сильно захотелось слизнуть их. Единственное, что удержало его, – уверенность в том, что этим он сейчас ничего не добьется. И уж наверняка это не поможет ему убедить Дези, что он не склоняет ее к переезду, исходя из собственного удобства…
– Что, если с тобой что-нибудь случится и понадоблюсь я?..
– Я не знала, что ты врач.
– Речь не об этом.
– Если ты мне будешь нужен, я могу тебе позвонить. – Дези подняла телефон. – Для этой цели и существуют стильные смартфоны. При условии, конечно, что ты ответишь на звонок.
– Если бы мы жили вместе, тебе не пришлось бы мне звонить. Я бы всегда находился у тебя под рукой.
Дези тяжело вздохнула:
– Ник, послушай, я понимаю, что известие о ребенке вогнало тебя в ступор. Я живу с мыслью об этом вот уже несколько месяцев, и все равно меня порой пробирает страх. Но это не значит, что мы должны выкинуть какой-нибудь безумный поступок. Почему бы тебе не обдумать все как следует? Хотя бы несколько дней? Понять, что ты хочешь именно этого…
– Это именно то, чего я хочу. Я не из тех мужчин, Дези, которые сбегают от ответственности.
– Но ты не обязан всегда быть рядом со мной, пусть даже ребенок – это и твоя ответственность тоже. Ты должен быть частью его жизни только в том случае, если хочешь этого, а не потому, что чувствуешь себя обязанным.
– Ты искажаешь мои слова. Конечно, я хочу быть частью его жизни…
– Послушай меня минутку, ладно? – Теперь Дези потянулась через стол, чтобы накрыть его руку своей. – Тебе сначала нужно все серьезно обдумать, чтобы не совершить ничего поспешного. Будет лучше, если ты уйдешь прямо сейчас, а не через четыре месяца или, хуже того, через четыре года, когда решишь, что ребенок – это скучно.
– Почему ты уверена, что я обязательно уйду?
– Почему ты так уверен, что не уйдешь?
– Мы снова вернулись к обмену вопросами. – Ему не до конца удалось справиться с раздражением.
– Вернулись, – с легкой улыбкой согласилась Дези. – Но это важные вопросы. И ты не ответил на мой.
– Как и ты на мой. – Он поймал ее взгляд.
Дези моргнула первая.
– Просто я считаю, что тебе нужно подумать обо всех последствиях.
– Я уже подумал.
– Несколько часов?
– Иногда несколько часов – это все, что нужно.
Она округлила глаза:
– Ты ведешь себя иррационально.
Только теперь Ника осенило, как сильно Дези расстроена этой дискуссией. Она храбрилась, притворялась, что ее забавляет разговор, но за этим крылось что-то еще. Что-то тревожное и, может, немного испуганное.
Именно страх женщины заставил Ника откинуться на спинку стула и внимательно изучить ее лицо. Он пытался понять, что заставляет Дези нервничать. Попытка не увенчалась успехом, и это его раздосадовало.
Относительно одного пункта Ник был вынужден признать, что Дези права. Они действительно совершенно не знают друг друга и пока не узнают хоть немного, взаимная настороженность вполне объяснима и естественна.
Это еще одна причина жить вместе, решил он. Ничто не способно сломать барьеры так, как проживание под одной крышей. Однако инстинкт говорил, что не стоит указывать на это Дези. Она тут же бросится бежать от него со всех ног.
– Что мне нужно сделать, – начал Ник, когда молчание стало невыносимым, – чтобы ты согласилась переехать ко мне?
– Ничего, – ответила Дези. – Потому что этого не будет. Даже если не перечислять все причины, по которым двум малознакомым людям не следует жить вместе, это невозможно и с точки зрения логики. Ты живешь и работаешь в Сан-Диего. Я – в Лос-Анджелесе. Я никогда не соглашусь каждый день тратить три часа на дорогу.
– Если это твой главный довод, забудь о нем. Мы это уладим.
– Как? Всех твоих денег не хватит, чтобы сдвинуть с места застрявший в пробке транспорт.
– Может и так, но есть другие способы передвижения.
– Например?
– Вертолет. – Ник одним глотком осушил бокал с водой. – Видишь? Проблема решена.
– Если не считать того, что у меня нет вертолета.
– Зато у меня целых три.
– Послушай, – заявила Дези, бросая салфетку на стол и вставая. – Этот разговор окончен. Я иду в туалет, а когда вернусь, мы поболтаем о чем-нибудь другом. Если не будет темы для разговора, меня здесь тоже не будет.
Глава 11
Когда Дези вернулась из туалета, Ник уже расплатился по счету. Нет, он не придумал новую тему для разговора. Он просто подошел к старой с другого конца.
– В общем, – сказал он, садясь за руль машины, которая стоила значительно больше, чем Дези получала за год. – Я нашел решение.
– Я и не знала, что у нас есть проблема, – сухо заметила она.
Ник не отреагировал.
– Ты не хочешь переезжать ко мне, – продолжал он. – Тогда почему бы мне не переехать к тебе?
Дези разразилась смехом. Она знала, что это грубо, тем более что у Ника был чрезвычайно довольный вид, но не смогла удержаться. Мультимиллиардер станет влачить существование в крошечной квартирке на пятом этаже в доме без лифта? Да кладовка в его особняке больше, чем вся ее квартира.
Выезжая задним ходом с парковки, Ник бросил на нее досадливо-раздраженный взгляд:
– Не вижу ничего смешного.
– В самом деле?
– Да.
Дези размышляла, стоит ли просвещать Ника насчет размеров ее жилища. Но, с другой стороны, это, пожалуй, позволит ей от него избавиться. Вряд ли он выдержит хотя бы один день в ее квартире, так почему бы не согласиться? В первое же утро, когда не будет горячей воды или сломается вентилятор, Ник уйдет сам. Миллиардеры-плейбои, рожденные с серебряной ложкой во рту, вряд ли знают, что такое лишения. Она не так уж часто встречалась с миллиардерами-плейбоями, но была уверена, что все обстоит именно так.
– О’кей, – кивнула Дези. – Ты можешь переехать ко мне.
– Серьезно? – Он бросил на нее быстрый взгляд. – Ты окончательно решила?
– Да. Предупреждаю: квартира у меня маленькая. Но сначала нам нужно выработать несколько основных правил.
Улыбка сбежала с его лица.
– Основные правила?
– Ну да. Например, кто первый занимает ванную, у кого какие обязанности по дому, и, разумеется, никакого секса.
Ник начал хмуриться, и Дези с трудом удалось не расхохотаться до упаду. Наверное, неправильно потешаться над человеком в такой ситуации, но она не могла с собой справиться. После напряжения, в котором Дези пребывала весь день, разве можно упустить возможность расслабиться за его счет?
– У тебя есть какие-то возражения? – поинтересовалась она, немного успокоившись.
– Ну, ты можешь занимать ванную, когда тебе угодно, для уборки я кого-нибудь найму, а остальное буду делать сам. Что касается последнего правила – "никакого секса", – я не совсем с ним согласен.
– Вот как, – произнесла Дези, стараясь, чтобы ее голос звучал невинно. – Если честно, это правило основное – без него сделка не состоится.
– Но у нас уже был секс. И, – Ник бросил взгляд на ее живот, – ты беременна. Поэтому я не понимаю, чего ты хочешь добиться воздержанием.
– Я объяснила еще в ресторане. Я тебя не знаю. И, за исключением одного-единственного раза, я не сплю с мужчинами, которых не знаю.
– Я единственный мужчина, с которым у тебя была случайная связь?
– Ты услышал только это?
– Нет, я слышал все. Но это определенно самая интересная часть.
– Разумеется, – фыркнула она. – Ведь ты мужчина.
Ник бросил на нее задорный взгляд:
– Я никогда не утверждал обратное, милая.
– Не называй меня так. – Это вырвалось у нее мгновенно, словно неожиданно открылся тайник, о котором Дези не вспоминала много лет.
– Как? – озадаченно переспросил Ник. – "Милая"?
– Да. Никогда не называй меня так.
– Без проблем. – Он вскинул руку в умиротворяющем жесте. – Прости. Я не хотел тебя расстроить.
– Ты не расстроил, – возразила она.
Ник понимал, что она лжет. Но он не стал спрашивать, чем была вызвана такая реакция.
Воцарилось неловкое молчание. Наконец Ник спросил, где находится ее квартира.
– В доме есть лифт? – поинтересовался он, когда они начали подниматься по лестнице.
– Не-а, – весело ответила Дези.
– Это скоро станет для тебя проблемой, ты не считаешь?
Она почти слышала, как завращались шестеренки в его мозгу. Он пытался сообразить, как это использовать, чтобы заманить ее к себе домой.
Только она этого не допустит.
– Я уже посоветовалась с врачом. Она сказала, что немного физических упражнений не помешает ни мне, ни ребенку. Правда, она предупредила, что, если придется делать кесарево сечение, мне нельзя будет ни подниматься, ни спускаться по лестнице, но на данной стадии нет никаких признаков того, что я не смогу родить естественным путем. – Дези беспечно улыбнулась Нику.
– Значит, существуют какие-то ранние признаки, указывающие на то, что женщине потребуется кесарево сечение?
– Да. Но у меня их нет. – Она взяла его за руку, когда они наконец остановились перед ее дверью. – Расслабься, Ник. Пока моя беременность протекает нормально. Так ты войдешь? – поинтересовалась Дези, открывая дверь и входя в прихожую размером три на три фута.
– Ты этого хочешь? – Он внимательно смотрел на нее, ожидая ответа. – У тебя усталый вид.
Дези в самом деле испытывала усталость. Этот день принес ей столько положительных и отрицательных эмоций, что женщине казалось, будто она пробежала марафонскую дистанцию, а может, даже две.
Но им с Ником нужно было многое обсудить – закрепить основные правила, если он не отказался от желания поселиться в ее крохотной квартирке.
– Все в порядке, – сказала Дези, отступая в сторону и позволяя ему войти.
– Думаю, мне лучше уехать. Отдыхай. – Ник вытащил телефон из кармана, пристыженно опустил голову и попросил: – Может, снова дашь свой номер? Обещаю больше его не удалять.
– Полагаю, это покажет время.
Дези шутила, но взгляд Ника метнулся к ее глазам. Он был абсолютно серьезен.
– Я никуда не денусь, Дези.
Почему-то в ее случае все всегда выходило наоборот. О, у всех появлялись веские причины для ухода, а итог был один и тот же. Она оставалась в одиночестве, пытаясь склеить кусочки своего сердца, которое разбивали слишком часто и самыми разными способами.
Но с этим покончено, твердо решила Дези, диктуя Нику свой телефон. Больше она не станет раскрывать душу человеку, чтобы затем смотреть ему вслед. Она даст Нику шанс, позволит ему стать частью жизни их ребенка, но это все. Она ни за что не впадет в зависимость от него. Ни за что не позволит ему причинить ей боль, когда он в конце концов уйдет.
– Поспи, – сказал Ник. – Я позвоню завтра, и мы обговорим детали моего переезда. Я хочу перебраться сюда как можно быстрее.
– Насколько быстрее? – осторожно спросила Дези.
– В эти выходные, если ты не возражаешь. Я бы переехал раньше, но мне совсем не хочется подрывать твою репутацию в редакции.
Она фыркнула.
– Сегодня она была подорвана дальше некуда. – При воспоминании об этом ужасе Дези заморгала, к ней вернулось чувство вины. Она чуть не разрушила жизни Ника и его брата, чуть не нанесла непоправимый ущерб их компании. Тем не менее он говорит, что не хочет осложнять ее ситуацию на работе.
– Прости, – сказала она. – Моя небрежность едва не стоила тебе и твоей семье бизнеса. Конечно, извинений мало, но я не представляю, что еще можно сделать.
– Чистый лист, помнишь? – Ник наклонился и прижался губами к ее лбу. – Мы начинаем все с чистого листа.
Так ли? Его нежный, больше похожий на платонический, поцелуй все же разжег огонь, пробежавший по нервным окончаниям женщины. Ей показалось, что они продолжают с того момента, на котором расстались восемнадцать недель назад.
Это была тревожная мысль, учитывая тесноту, в которой им скоро придется жить. И правило "никакого секса", на котором настаивала Дези, тоже вызывало беспокойство. Между ними всегда протекала бурная химическая реакция. Если она все же пустит Ника в свою постель, на то, чтобы избавиться от него, потребуется чертовски много времени.
Дези смотрела на Ника и видела, как темнеют его глаза. Она чувствовала, что ее решимость слабеет. Если он поцелует ее прямо сейчас, если дотронется до нее, вряд ли ей хватит сил сказать "нет".
Но Ник ничего такого не сделал. Вместо этого он отступил назад. Мягко улыбнувшись, он повторил:
– Иди поспи. Я позвоню тебе утром.
Дези была рада, что Ник говорит уверенно, потому что ее уверенность вдруг испарилась. Но все же она кивнула и улыбнулась ему такой широкой улыбкой, на какую только была способна.
– Ага. Завтра поговорим.
Они стояли друг напротив друга, и никто не решался сделать первый шаг, чтобы разорвать установившуюся между ними новую тонкую связь.
Наконец Дези прошептала:
– Спокойной ночи.
Ей даже удалось закрыть дверь перед лицом Ника. Перед его таким красивым – и ставшим почему-то близким – лицом.
К воскресенью Дези еще не обрела твердость духа. Большую часть недели она бранила себя за это, хотя и чувствовала, что все сильнее подпадает под чары Ника.
Он звонил ей по два раза в день и справлялся, как у нее дела. Каждое утро к ее порогу доставлялась корзинка со свежими фруктами, а вечером – вкусный здоровый ужин. Однажды Ник приехал в Лос-Анджелес, чтобы пообедать с ней, а заодно убедиться, что с ребенком все в порядке. И он ни разу не возразил Дези, хотя она постоянно увеличивала количество нелепых правил, которым они должны будут следовать, живя вместе.
Ник определенно ждал эндшпиля , но до него дело не должно было дойти. У Дези появилось ощущение, что ее отделяет всего лишь один маленький шаг от того, чтобы начать нуждаться в нем и полагаться на него.
Но этого не будет!
Вот почему чудесным воскресным июльским утром Дези наблюдала за тем, как ее соседка Серена командует своим дюжим бойфрендом и братом, указывая, куда в квартире Дези надо поставить диван во французском провинциальном стиле.
Диван был огромный, уродливый и такого ядовито-розового цвета, какой Дези еще не видела. К тому же диван состоял из множества изогнутых деталей и был жестким, как камень, так что Ник будет клясть его на чем свет стоит. Всего лишь одна ночь на этом чудище – и у него заболит спина.
Сложись все по-другому, она чувствовала бы себя ужасно, обрекая Ника на пытки. Ведь он был очень заботлив и оказывал ей поддержку. Но непростые времена требовали отчаянных мер. Он должен был переехать после обеда, а из-за своих полностью вышедших из повиновения гормонов Дези не доверяла себе, боясь, что сама набросится на него. Или, хуже того, влюбится.
Вот почему она упросила Серену одолжить ей сей драгоценный предмет мебели. Услуга обошлась Дези в пару сотен баксов, но она сочла плату вполне приемлемой. Ник должен уехать – и быстрее, чем въедет.
Она станет повторять эти слова, как мантру, каждый раз, когда почувствует, что ее решимость слабеет. Что, похоже, происходило каждый раз, когда Дези видела Ника или слышала его голос по телефону. Или просто думала о нем. Причем случалось это все чаще и чаще.
Дурацкие гормоны!
К тому моменту, как Ник объявился на ее пороге с тремя сумками, одна из которых была набита всякой электроникой, Дези чувствовала себя настоящей развалиной. Ей было нечем заняться, и она сидела и ждала, когда он приедет.