- Даже если и так, она опоздала. Наши переговоры почти закончены. Уверен, что махараджа собирается подписать договор. Джорджиана, вы меня слышите? Я не желаю, чтобы вы вмешивались. Слишком опасно!
- Я не боюсь.
- В этом и проблема, - парировал он. - Вы поставили себя под удар самим приездом сюда и привлекли чересчур много внимания. Все мужчины в этом зале, если не считать ваших братьев, сражены вашей красотой. Даже Шаху.
- Даже вы? - выпалила она, не успев сообразить, что говорит.
Йен долго молча смотрел на нее.
- Думаю, ответ вам известен.
- Ответ истинного дипломата, - поддела она. - Вы никогда не отвечаете на вопросы прямо?
Маркиз смотрел на ее губы, словно борясь с искушением и споря с собой. В эту секунду он был таким спокойным и неподвижным, что Джорджи испугалась собственной дерзости. Но тут он полоснул ее горящим взглядом и шагнул ближе. Его огромная тень заслонила барельефы. В этот момент он походил на элегантного Люцифера, окутанного подземным мраком, величественного и грозного, сосредоточенного на своей цели.
Он коснулся ее с пьянящей легкостью, как человек, выжидающий своего часа. Провел кончиками пальцев по щеке. Тронул ушко, погладил линию подбородка. И приподнял его двумя пальцами.
И когда нагнул голову, чтобы попробовать ее на вкус, Джорджи затрепетала и закрыла глаза.
Его губы коснулись-погладили ее рот. Искушая. Обольщая подобно пустынному миражу, принявшему вид оазиса. Жажда к нему сводила ее с ума. Она понимала, что он из последних сил старается держать себя и свои страсти под жестким контролем, но эмоции кипели в глубине подобно лаве в жерле вулкана. В каждом касании его больших, но красивых рук чувствовалась скрытая сила.
Джорджи подняла ресницы и наткнулась на его взгляд.
- Ты так прекрасна, - прошептал он.
В ее глазах светилось застенчивое приглашение.
Он сжал ее в объятиях, жадно коснулся губ. Медленные настойчивые ласки языка заставили ее приоткрыть рот. И тут началась настоящая магия. Чувственная. Головокружительная. Эротическая.
Гипнотический ритм лишал разума.
Колени Джорджи подогнулись. Пришлось схватиться за Йена, чтобы не упасть. Обхватить его шею, сцепить пальцы на затылке.
Он стиснул ее еще сильнее.
Мощь его объятий, исступленные поцелуи говорили о силе его жажды. Его прикосновения нашептывали истории о бесконечных дальних путешествиях, о неустанных поисках неизвестно чего, об одиночестве… Свернувшееся тугой спиралью напряжение требовало выхода. И она жаждала утешить его, обнять и окружить своим теплом, дать ему дом иприют в своем теле. Позволить ему коснуться ее там, где никто и никогда не касался. Дрожащими руками она сжимала и ласкала его, безмолвно заверяя, что он может получить все, что пожелает. Слишком долго она делала вид, что существует и живет во имя справедливости. Но в глубине души сознавала, что существует и живет ради любви. И эта черта ее истинной натуры пугала так долго, особенно при встречах с мужчинами, но никогда раньше она не встречала человека, достойного всего, что могла дать. И теперь она ничего не боялась. Потому что доверяла ему. И их поцелуй - невероятное блаженство.
Его руки скользили по ее спине, прижимая ее к мужской груди еще сильнее. Наконец она ощутила твердость его мужского достоинства.
Он, задыхаясь, отстранился и подарил ей лукавую, почти дерзкую улыбку.
- Надеюсь, это достаточно прямой ответ?
Его глаза жарко пылали в темноте.
Джорджи тихо рассмеялась.
- Скверный мальчишка.
- Только никому не говорите, - прошептал он ей на ухо. - Я сумел одурачить весь мир. Иди сюда.
Продолжая осыпать Джорджи поцелуями, он поднял ее и посадил на высокий, находящийся на уровне пояса, вырезанный из камня выступ, словно делая подношение богам. Разгоряченный и нетерпеливый, он сорвал с себя фрак и швырнул на землю.
Сидя на выступе, Джорджи жадно исследовала его великолепное тело. Провела ладонями по щекам, по широкой груди, по плоскому животу. Ощутила, как часто бьется его сердце. Совсем как индийские барабаны табла. Коснулась его галстука.
Нужно это убрать.
Йен помог ей развязать узел, стянул галстук и тоже бросил на землю. Теперь воротник его рубашки легко расстегнулся и полы разошлись.
Кончиками пальцев она провела по гордым линиям его шеи, маленькой ямочке в основании горла и верхней части груди.
Йен улыбался. Лихорадочный блеск глаз выдавал его желание.
Она вернула ему улыбку. И со вздохом безоглядной радости привлекла его к себе и зарылась пальцами в волосы на затылке. Никто и ничто не могло затмить очарования их поцелуев. Йен целовал ее веки, щеки, шею, уши, плечи… Джорджи буквально извивалась от безумного восторга.
И тут он пошел дальше. Декольте ее платья было довольно низким. Он осторожно стянул вниз лиф, обнажил грудь и с низким, горловым, почти болезненным рычанием сжал бархатистый холмик. Джорджи вздрогнула, застонала и, дрожа, откинулась назад, на приятно-теплый камень. Она гладила голову Йена, пока тот упивался вкусом ее груди. Иногда она судорожно вцеплялась в шелковистые волосы, опьяненная его раскованными ласками. Господи Боже, она засыпала Мину вопросами. Но никакими словами невозможно передать это неземное наслаждение.
Ее соски пульсировали. Грудь вздымалась от желания. Он гладил и ласкал ее обеими руками. Металл перстня-печатки, который он носил на мизинце, нагрелся от жара его руки.
Температура между ними все повышалась, и она не удивилась бы, если бы перстень оставил на ее теле отпечаток фамильного герба. Она горела в огне. Горела от жажды.
Ритмические движения его влажного рта одновременно и удовлетворили ее, и воспламенили. И сам Йен, очевидно, наслаждался: самозабвенное восхищение было написано на его обычно бесстрастном лице. Он упивался с бесстыдством, которого никто не смог бы заподозрить в чопорном маркизе. Она была счастлива узнать, что он так восхитительно дерзок, несмотря на кажущуюся сдержанность.
Она прижала его голову к своей груди. Зарылась пальцами в волосы.
Его губы все еще были влажны, когда он насытился вкусом ее груди, покрыл поцелуями ее шею и завладел губами.
- Знаешь, ты действительно безумно красива, - пробормотал он между поцелуями.
Джорджи дремотно рассмеялась, гадая, что будет дальше.
- Итак? - спросила она, нетерпеливо тыча его в бок.
Должно быть, он боялся щекотки, потому что поморщился и фыркнул.
- Итак - что? - потребовал он.
- Итак, Йен…
Она сжала ладонями его щеки и уставилась в глаза.
- Что ты собираешься сделать со мной сейчас?
Его глаза хищно сверкнули.
Он повернул ее руку ладонью вверх и поцеловал.
- А чего тебе хотелось бы?
- Не знаю, - пробормотала она, краснея. - И откуда мне знать? Я никогда не делала этого раньше.
Эта фраза, похоже, застала его врасплох, потому что игривый взгляд сменился пристыженным.
- Нам следует остановиться, - нехотя прошептал он.
- Нет! Пожалуйста! - взмолилась она. - Мне все равно, что диктуют правила чести. Никто не узнает.
- Моя дорогая, ты так… восхитительно не права…
- Поцелуй меня.
Закрыв глаза, она взяла его руку и поцеловала.
- Йен, я хочу тебя.
Он прерывисто вздохнул, и Джорджи ощутила, как его пальцы ласкают ее бедро сквозь юбки. Усилием воли она открыла глаза, готовая избавиться от своей бесполезной девственности: ведь теперь она нашла человека, которому можно безусловно довериться.
Несколько мгновении он смотрел на нее с мучительной нежностью.
- Я дам тебе то, чего ты хочешь, - пообещал он и, медленно, крепко поцеловав Джорджи, поднял ее юбки. Ладони заскользили по голым бедрам.
Что-то несвязно пробормотав по-бенгальски, она опустила веки. Но тут ее и без того слабеющий голос растворился, словно звезды в свете утра… когда он нежно коснулся ее.
Она оказалась постыдно влажной. И поняла это по легкости, с которой его пальцы проникли в нее. Наслаждение молнией ударило в нее. Она судорожно втянула воздух.
- Я знаю, что тебе нужно, - заверил он хриплым шепотом. Его тяжелое дыхание шевелило прядки ее волос.
Она простонала его имя.
- Тебе хорошо, милая? Еще?
- Да… пожалуйста.
Все остальные вопросы показались бы слишком сложными. Мысли исчезли - остались животные инстинкты. Они стали любовниками у стен храма, боготворя друг друга, в поисках земной нирваны, в блаженстве слепого желания. Время потеряло всякий смысл, пока он ласкал и ублажал ее, не лишая, однако, девственности. Но теперь она знала, что может происходить между мужчиной и женщиной, если их влечет друг другу так неодолимо, как ее и Йена.
Ее жажда постепенно обращалась в отчаяние.
- О, Йен, прошу…
Она сама не знала точно, чего просит.
Зато знал Йен.
Точно знал.
И дал ей.
Его поцелуй был яростным. Прикосновения - такими же быстрыми и точными, как работа ткача над шелковым полотном. В этот момент она испытывала один только восторг, истекая невероятным наслаждением. Ее стоны эхом отдавались от темных глубин священной пещеры.
Внезапно весь мир перевернулся. Она вцепилась в его широкие плечи, беспомощно охнула и на миг застыла в экстазе. Перед глазами замелькали блестящие цветные огоньки, крупная дрожь сотрясала тело. Неумолимая богиня Времени застыла в своем танце с мечами, словно оцепенев, и вся бесстыдная радость, которую Джорджи обрела в этот момент, имела запах Йена, вкус Йена…
Она продолжала содрогаться, испытывая огромную нежность к этому человеку.
Нежность и благоговение. Он отстранился и глянул на нее мерцающими в полутьме глазами. И на его лице тоже отпечаталась нежность.
Она потянулась к нему, сдерживая непрошеные слезы, словно ее сердечная чакра, о которой много лет назад рассказывал гуру, только сейчас открылась и туда, как сквозь рухнувшую дамбу в сезон дождей, бурным потоком хлынула радость. Сейчас ничто не могло заглушить ощущения чуда, случившегося с ней.
Приникнув к Йену, она осторожно поцеловала его в щеку. И поблагодарила бы. Но облегчение было столь глубоко, что Джорджи даже не могла говорить.
Наконец он осторожно снял с шеи ее руки и позволил ей прислониться к каменной стене. Глядя в ее довольное лицо, он вздохнул и с легкой завистью заметил:
- Думаю, это стоило того, чтобы проехать полмира.
В пещере звонким колокольчиком рассыпался смех Джорджи. Она кое-как собралась с силами, чтобы поднять руку.
- Ты действительно хорош в подобных вещах, верно?
- Джентльмен никогда не хвастается, - возразил он с коварной улыбкой.
- Нет. Это просто невозможно! - шутливо пожаловалась Джорджи.
- Да неужели? - невинно пробормотал он, поднимая спою правую руку, которой ублажал ее, и, окинув девушку взглядом сатира, стал слизывать ее соки со среднего пальца.
Джорджи смотрела на него широко раскрытыми глазами.
- Думаю, я начинаю лучше вас понимать, - резко провозгласила она.
- Черт, а я-то надеялся… - хмыкнул он.
И тут до них донесся голос Дерека. Оба напряглись Джорджи, собиравшаяся обнять Йена, опустила руки.
- А, пришло время для той части спектакля, где твои братья убивают меня, - съязвил он.
- Мои братья не намерены чинить над тобой расправу.
- Значит, вознамерятся, и сделают это с удовольствием.
- О, прекрати!
- Гриффит!
Голос Дерека приближался. Похоже, брат уже стоял наверху каменной лестницы. Джорджи вопросительно взглянула на Йена. Тот готовился выйти на свет.
Очевидно, не было смысла пытаться снова завязать галстук. Поэтому Йен сунул его в карман и, морщась от боли, поправил свой набухший член, удобнее расположив его в брюках.
Джорджи тоже поспешила привести в порядок одежду.
Йен жадно пожирал ее глазами и со стоической решимостью подавлял продолжавшее бушевать в нем желание. Джорджи сочувственно поморщилась. Бедняга! Сам он остался неудовлетворенным!
Но, к счастью, самообладание его оказалось достаточно велико. Надев обычную маску холодной бесстрастности, маркиз взял ее руку, поднес к губам и поцеловал.
- Готова?
Джорджи кивнула и набрала в грудь воздуха.
Они дружно откликнулись на зов Дерека. Джорджи опасалась, что тот может заметить их сброшенную у входа обувь, но когда они подошли ближе, оказалось, что Дерека уже нет. Очевидно, он вернулся на площадь в поисках Йена.
Когда Джорджи и маркиз выбрались из пещеры, братья стояли у клетки с тиграми.
- Джентльмены, - позвал Йен обычным спокойным голосом.
Боже, какая же он интригующая загадка!
Джорджи покачала головой. Только сейчас она наблюдала поразительное превращение чувственного пылкого мужчины в деловитого и рассудительного дипломата.
Братья обернулись и, заметив парочку, многозначительно переглянулись. Джорджи сразу поняла, что подобные взгляды грозят бедой. По крайней мере ей.
- Это правда? - гневно выпалил Дерек.
- Боже, - пробормотала Джорджи, испугавшись, что братья застали их в пещере несколько минут назад.
Но ведь это невозможно!
- Не волнуйся, - ободряюще шепнул Йен, - я все улажу. - И, повысив голос, уточнил: - Что именно, майор?
- Этот маленький наглый бентамский петушок оскорбил нашу сестру за нашими же спинами?!
- А, это…
- Мы только что услышали высказывание Шаху насчет Джорджи, - вмешался Гейбриел. - Так все и было?
- Ничего страшного не случилось, - поспешно заверила Джорджи. - Именно это мы как раз и обсуждали с лордом Гриффитом.
Йен послал ей предостерегающий взгляд, напоминая о своем обещании все уладить.
- Что случилось? - взорвался Гейбриел.
- Наглость глупого юнца, не более того. Плюс несколько бокалов французского шампанского. Его светлость пытался спровоцировать меня, отпустив грубое замечание.
- Что он сказал? - осведомились они едва ли не хором.
- Только то, что уговорит отца подписать договор, если мы включим в сделку и ее.
Джорджи нервно рассмеялась, стараясь все свести к шутке. Что ни говори, а не стоило злить братьев. Мужчин, посмевших встать на пути заядлых дуэлянтов, ждал скорый и кровавый конец.
- И что вы ему ответили? - требовательно допытывался Дерек, складывая руки на груди.
Йен ответил задорной ухмылкой.
- Я всего лишь сказал ублюдку, что она моя.
- Ха!
Короткий смешок Дерека прокатился эхом по площади Слава Богу, кажется, ответ Йена не оскорбил его!
- Бьюсь об заклад, это заткнуло ему пасть! - воскликнул Дерек.
- Совершенно верно.
- А ты что здесь делаешь, Джорджи? Мы думали, ты вернулась в гарем.
- Я так и сделала. Но мне было необходимо снова увидеться с лордом Гриффитом…
- Это так и есть? - поинтересовался Гейбриел. Подняв брови, он медленно переводил взгляд с Йена на Джорджи и обратно.
Джорджи замялась, но Йен снова ее спас. Он ужасно ловко умел это делать.
- Ваша сестра сообщила мне весьма тревожную информацию о махарани Судхане. Джорджиана, вам лучше вернуться, пока вас не хватились. Я сам все расскажу.
- Прекрасно. Увидимся… завтра.
Она улыбнулась братьям и позволила себе последним, жадный… но, как она надеялась, не слишком очевидный взгляд на Йена.
Его взгляд продолжал преследовать ее, пока она шла во дворец. Она ощущала его даже с другого конца площади.
Йен втайне любовался ее грациозной походкой, хотя пока что не понимал, в какую авантюру она вовлекла его на этот раз.
Впрочем… "вовлекла" не совсем точное слово.
Сейчас он сознавал только, что сама невинность с горячей кровью стонала, что хочет его, а он не смог ей отказать. Возможно, то, что он проделывал с ней, бесчестно, но, учитывая тот факт, что он воздержался, такая сила воли граничит с героизмом. Кроме того, она так жаждала получить опыт плотских отношений! Не лучше ли экспериментировать подобным образом с тем, кто обеспечит ей безопасность, кому можно довериться, кто не погубит ее репутацию глупым мужским хвастовством?
Йен мог поклясться, что впервые сжимал в объятиях столь пылкую и страстную женщину, бросившуюся очертя голову на поиски наслаждений. И возможно, с его стороны это тщеславие, но ему было приятно сознавать, что она предложила себя именно ему.
Ах, Джорджиана Найт…
Ему следовало знать, что она обязательно подобьет его на какую-нибудь рискованную проделку. Она завоевала его нескрываемым любопытством и желанием побольше о нем узнать… эта соблазнительная сирена, которая могла бы стать его женой, если бы многолетние разговоры о союзе между двумя семьями привели бы к какому-то реальному итогу.
Но Йену в голову не приходило принять эти разговоры всерьез. Он всего лишь хотел отведать запретных ласк. И не он один. Она тоже. Хотели безумно. Он знал, что именно это было у них на уме с самой первой встречи. Пусть он поднаторел в искусстве самоотречения, но она и слышать ничего не желала, и, дьявол ее побери, таким чарам слишком сложно противиться. Пусть он и джентльмен, но, видит Бог, святым его не назовешь!
Когда-нибудь, покинув Индию и вернувшись в Англию, он станет вспоминать это как приятное и чарующее приключение. Сладостная Джорджиана в молитвенной пещере.
Удостоверившись, что прелестница благополучно вернулась во дворец, Йен рассказал братьям об опасениях их сестры. Вполне возможно, наследник рассказывает матери обо всем, что происходит на переговорах с махараджей, а та, в свою очередь, передает информацию Баджи Рао.
Они решили пойти во дворец и попытаться проверить так ли это.
По пути Дерек мимоходом спросил, что случилось с его галстуком.
- Чертова жара! Никак не могу привыкнуть к этому климату. Как вы можете выносить его, да еще в бою?
- Приходится, - жизнерадостно сообщил Дерек, но в глазах Гейбриела блеснули настороженные искорки.
Он знает, подумал Йен. Или по крайней мере подозревает. Черт!
Он отвел взгляд, надеясь, что на его лице не написаны угрызения совести. Простите, парни, не смог устоять…
- Если не возражаете, Грифф, я хотел кое-что у вас узнать, - продолжал Дерек.
- Что именно?
- Сегодня, в Оружейном зале, я заметил, что вы не стали участвовать в поединке. Сомневаетесь в своем умении?
- О, что вы, - цинично улыбнулся Йен. - Но нет смысла демонстрировать его. Если кто-то нападет на меня, поверьте, скоро обнаружит правду.
- Разумно, - согласился Дерек, ухмыляясь.
- Даже слишком, - пробормотал Гейбриел в спину шагавшему впереди Йену.
Братья намеренно отстали на несколько шагов.
- Думаю, он только что нас предупредил, - шепнул Гейбриел.
- Чтобы не вызывали его на дуэль?
Старший Найт кивнул.
Младший смерил взглядом Йена и широко улыбнулся:
- Блефует.
- Разве?
- По крайней мере он на нашей стороне, - пожал плечами Дерек.
Гейбриел ответил жестким взглядом:
- Они были вместе.
- Знаю, - вздохнул Дерек. - Что ж, могло быть и хуже. Он по крайней мере маркиз.
- Но он не ищет жену!
- Откуда тебе знать?
Гейбриел недовольно фыркнул.