Джорджи зачарованно слушала воспоминания о походах по зеленым долинам вместе с компанией преданных друзей. О том, как они гонялись за табунами диких лошадей, живущих в лощинах, играли в развалинах древнего замка, который, по слухам, когда-то принадлежал Утеру Пендрагону, отцу самого короля Артура.
- О, я хочу его видеть!
- Обязательно. Может, мы устроим там пикник? - пердложил Йен.
- Ур-ра! - завопил Мэтью. - А Робина возьмем?
- Ну куда же ты без своей тени? Конечно, возьмем, - заверила Джорджи, ласково ероша ему волосы.
Некоторое время экипаж ехал вдоль берега реки Гриффит. Йен пояснил, что титул им присвоили по названию этой реки, которая вытекала из Шотландского нагорья и исчезала где-то в Восточной Англии.
- О, смотрите, рухнувший мост, - пробормотала Джорджи, показывая на зубья деревянных опор, когда-то державших мост.
- Да, - обронил Йен. - Буря уничтожила его много лет назад.
- И ты не приказал его восстановить? - допрашивала она. Должно быть, через мост попасть в дом куда проще.
- Да… но мне нравится уединение, - сардонически ответил он. - Так нас реже навещают незваные гости.
- Хм… - пробурчала Джорджи.
- Постройка мостов обходится очень дорого. Я лучше подожду и сразу закажу железный мост, а не временный, деревянный. Весенняя погода, - продолжал он, тщательно выбирая слова, - в этих местах может быть очень переменчива. Когда снега Пеннинских гор начинают таять, вода в реке поднимается очень высоко.
- Понимаю.
- Мэтью, можешь сказать маме, как вести себя на берегу реки?
- Осторожнее! Не подходи близко, - пропищал малыш, явно подражая взрослым.
- Молодец! - похвалил Йен, и Мэтью немедленно просиял.
- Смотрите! - неожиданно выкрикнул он.
Джорджи взглянула туда, куда показывал его пальчик.
- О, это наша соседка. Вероятно, жена арендатора? - осведомилась она при виде старухи, медленно бредущей по обочине дороги. - Не показывай пальцем, Мэтью. Это невежливо.
Она опустила руку мальчика и, проезжая мимо старушки, дружелюбно махнула в знак приветствия, но в ответ получила пронизывающий взгляд: Джорджи успела заметить сгорбленную спину и длинный плащ с капюшоном. Скрюченные пальцы сжимали корзину с яблоками.
- Что за странная старушка!
- Здешняя повитуха. Все зовут ее матушкой Авессалом. Моя мать всегда благоговела перед ней, - пояснил Йен. - Но, боюсь, теперь она совершенно безумна.
- Правда?
- Да, и живет в одном из коттеджей, которые я предоставляю для престарелых слуг семейства Гриффит.
- Бедная старушка, - сочувственно вздохнула Джорджи, снова выглядывая из окна, хотя матушки Авессалом уже не было видно. Возможно, холодность Йена объясняется тем, что повитуха помогала при родах Мэтью и не смогла спасти от родовой горячки Кэтрин. - Может, нам следовало остановиться и пожелать ей доброго утра? Она очень стара. Наверное, ее следовало подвезти.
- О, не обманывайся. Она еще полна сил, и заверяю, что этот древний кусок кожи доверху полон яда и уксуса. В детстве мы страшно ее боялись.
- Правда? - хихикнула Джорджи. - Ты и мои всемогущие родственники пугались безвредной старушки?
Йен серьезно кивнул.
- Мы были уверены, что она ведьма.
- Может, так оно и есть, - отпарировала она, но при виде побледневшего личика Мэтью рассмеялась. - О, солнышко, я просто пошутила!
- Ничего подобного! Она умеет летать на метле, - вставил Йен.
- Ты плохой.
- Нет, - возразил он, окидывая ее затуманенным взором. - Я просто спешу. Хочу поскорее лечь в постель.
- Ты устал, папа?
- Мм, - промычал он, многозначительно глядя на Джорджи.
Та укоризненно покачала головой, хотя щеки уже пылали.
Только не в присутствии ребенка!
Экипаж замедлил ход у высоких железных ворот поместья. Краснолицый привратник вышел из сторожки, почтительно притрагиваясь пальцами к полям шляпы. Мэтью энергично помахал ему.
- О, как прекрасно! - воскликнула Джорджи, любуясь живописными кустами и деревьями.
- "Капабилити" Брауна, - загадочно сказал Йен.
- Что это такое?
- Не важно! Просто наслаждайся. Объясню потом.
- Только взгляните на эту огромную плакучую иву. Она великолепна! Это ведь ива, верно?
- Да.
- В Индии ив нет, но я часто о них слышала. А это что? Вон та белая штука за деревьями? Садовая беседка?
- Нет. Это памятник Кэтрин, - бесстрастно сообщил Йен.
Джорджи удивленно уставилась на него.
- Мама сейчас на небе, с ангелами, - торжественно сообщил Мэтью.
Растерянная Джорджи повернулась к мальчику и нежно отвела с его лба волосы. Она ощущала взгляд Йена, но, повернувшись к нему, заметила, что в зеленых глубинах залегли мрачные тени. Очевидно, ее жизнь с ним не будет легкой.
Но обратной дороги уже нет. Да она и не хочет поворачивать назад.
Экипаж спустился с холма, поднялся на другой, проехал в облаке пыли мимо изящного каменного фонтана. Впереди показался дом. Ее новый дом. Большой. Белый и величественный. С прямыми строгими линиями. Выстроенный в неоклассическом стиле. С роскошной колоннадой на верхней площадке крыльца.
Джорджи заметила, как из дома выбегают слуги, спеша приветствовать хозяев. Вскоре они уже выстроились в ряд перед крыльцом, где остановился экипаж.
Джорджи с ранней молодости привыкла управлять хозяйством. В Индии она занималась этим не только для братьев, но и для отца, и к тому же входила в советы попечителей нескольких домов призрения. Но, честно говоря, она немного нервничала при мысли о встрече с обитателями поместья.
Йен помог ей выйти из экипажа и стал знакомить со слугами. Худой дворецкий Таунсенд, экономка, кухарка, лакеи и горничные, конюхи и садовники смиренно приветствовали ее.
Джорджи произнесла небольшую, приготовленную заранее речь, поблагодарив за теплый прием и выразив уверенность, что они прекрасно поладят. Йен тем временем уставился на огромную лозу желтых роз, вьющихся по стене.
- Боже! - воскликнул он, разглядывая густые ветки и пышные цветы, обвившие окно первого этажа и, казалось, стремившиеся поглотить дом.
Джорджи обернулась посмотреть, что привлекло внимание мужа.
- Чем вы их удобряете? - спросила она старшего садовника. - Поведайте ваш секрет! Они поразительны.
- Они омерзительны, - пробормотал Йен.
Джорджи удивленно вскинула брови:
- Почему вы так говорите, милорд? Это розы, а розы всегда прекрасны.
- Они кошмарны. И запах удушливый. Они покрыты шипами и роями пчел. От них ничего, кроме неприятностей!
- О, они не так уж плохи. Пойдем!
Джорджи, смеясь, взяла его под руку, припала головой к плечу и потянула к двери.
- Мама! Папа! Подождите меня! - крикнул Мэтью, бросившись к ним. Верный Робин мчался следом.
Дворецкий провел новую хозяйку по всему дому. Йен шел рядом, учтиво заложив руки за спину. Джорджи время от времени с подозрением поглядывала на мужа.
Что с ним такое? Он действительно как-то странно ведет себя. И она так и не поняла, почему он вдруг разозлился из-за каких-то роз. Может, ему просто не нравится здесь жить? Одолевают мучительные воспоминания о том времени, когда он жил здесь с Кэтрин?
Что ж, ведь это он предложил приехать в поместье! Собственно говоря, даже разрушенный мост поможет их защитить, поскольку затрудняет доступ в Эйлсуорт-Парк. Только людям, знающим здешние места, известно, как сюда добраться. Так что в этом отношении она спокойна.
Интересно, Кэтрин тоже чувствовала себя в безопасности?
Преисполнившись любопытства, Джорджи стала искать глазами портрет своей предшественницы, наверняка выставленный на видном месте, но так ничего и не нашла. Если портрет и существовал, его явно не собирались вешать.
Когда она выразила вежливое восхищение красивым резным буфетом в столовой, Таунсенд с довольным видом сообщил, что его выбрала предыдущая леди Гриффит.
- Дорогой, сколько лет вы с Кэтрин были женаты?
- Меньше года.
- Ясно. Значит, эти чудесные комнаты были обставлены…
- Моей матерью.
- А, разумеется.
Значит, именно в таком доме рос Йен.
- Кстати, теперь, когда об этом зашел разговор, думаю, здесь нужно многое изменить, - дипломатично прошептал он ей на ухо.
Джорджи широко улыбнулась.
Но когда они поднялись наверх и подошли к смежным спальням хозяина и хозяйки, Йен словно заледенел.
- Омерзительно, - снова буркнул он себе под нос, брезгливо оглядывая алую, с золотом, спальню.
Джорджи, потеряв терпение, круто развернулась.
- Ты здоров?
Он озадаченно моргнул, словно ее резкий тон вернул его в настоящее.
- Конечно. Прости меня. Похоже, долгое путешествие неблагоприятно подействовало на мой характер.
- Именно! Ты портишь мне все веселье! Может, тебе следует пойти и выспаться?
Йен фыркнул.
- Пожалуйста, если это улучшит тебе настроение. Дорогая, оставляю тебя устраиваться. У меня кое-какие дела, - объявил Йен. - Нужно дать указания парням Дэмиена.
- Верно.
Он поклонился ей.
- Увидимся за ужином.
Он уже отвернулся, но Джорджи громко кашлянула. Йен повернулся и вопросительно поднял брови. Джорджи откинула голову и с выжидающей улыбкой постучала пальцем по щеке.
Его сведенное напряжением лицо немного расслабилось.
- Как же я мог забыть?
В этот момент он был олицетворением влюбленного мужа. Йен подошел и нежно поцеловал ее в щечку.
Дворецкий изумленно хлопнул глазами и принялся внимательно изучать шторы.
- Ты должен всегда целовать меня, когда приходишь или уходишь, - кокетливо напомнила она.
- Особенно когда прихожу, - прошептал он, страстно глядя ей в глаза.
- Распутник! - фыркнула она, надеясь, что старик Таунсенд ничего не услышал.
- Увидимся за ужином, любовь моя, - мягко пообещал Йен и снова поклонился.
Следующие три-четыре дня Джорджи с тревогой наблюдала, как Йен становится все более отчужденным. Он пытался скрыть свое настроение и по ночам любил ее с прежним пылом. Но она постоянно ощущала его отстраненность.
Она спрашивала, не хочет ли он поговорить, но, разумеется, ответ был отрицательным. Часто она видела, как он стоит у разрушенного моста, глядя в бурлящий поток.
Однажды она просто испугалась, увидев, как он, с топором в руке, яростно рубит желтые розы, увившие всю боковую стену дома.
- Боже, что ты делаешь?!
- Э-э… их давно пора было подрезать. Собственно, я подумываю снести дом. Хочешь, построим новый? - спросил Йен, тяжело дыша. - Он очень древний и старомодный. Может, что-нибудь в неоготическом стиле?
Джорджи, не веря своим ушам, уставилась на него. Он положил топор на плечо и глотнул воды.
- Ты чего-то хотела?
- Н-нет.
Она покачала головой и вошла в дом.
Вырубив розы, он собрал ветки и бросил в реку. Джорджи с беспокойством наблюдала, как Йен следит за желтыми бутонами, уплывавшими вниз по течению. Он, похоже, жил в собственном мире, и этот мир был не слишком счастливым.
Джорджи хотела расспросить слуг, не знают ли они, что мучает хозяина, но при ее приближении они разбежались и в заговорщическом молчании принялись за дело.
Происходило нечто непонятное, но вот что именно? Вряд ли даже Роберт, ближайший друг Йена, мог это объяснить.
Но что бы ни терзало мужа, расправа с розами успокоила его на несколько дней. Он снова стал самим собой, спокойным и дружелюбным.
Обрадованная переменами в Йене, Джорджи предложила отправиться на пикник. Возможно, Йену полезно ненадолго уйти из дома.
Они отправились в развалины замка Утера Пендрагона.
Вскоре они расстелили широкое одеяло в тени гигантского дуба, поставили на него низенький складной столик и разложили несколько больших подушек.
Слуги принесли корзинку с незатейливым ленчем, после чего удалились на почтительное расстояние. Йен и Мэтью гоняли мяч по земле. Пятнистый щенок бегал вокруг с возбужденным тявканьем, иногда исчезая в высокой траве.
К облегчению Джорджи, Йен был весел и беззаботен. Мэтью, как всегда, когда отец уделял ему внимание, пребывал на седьмом небе и громко запротестовал, услышав, как Джорджи зовет их обедать. Отец с сыном медлили, пока она пыталась справиться с бутылкой охлажденного белого вина. Пришлось приложить немало сил, чтобы ввинтить штопор в пробку.
Но тут Йен направился к ней. Она с нескрываемым восхищением воззрилась на мужа. Сегодня на Йене были светлые брюки, рубашка с широкими рукавами, темно-коричневый, небрежно повязанный галстук и синий однобортный сюртук в бежевую полоску.
- Нужна помощь?
Она с улыбкой вручила ему упрямую бутылку.
- Папа! Иди сюда!
- Пора обедать, Мэтт, - покачал он головой, легко откупоривая бутылку.
- Но я не голоден! Хочу играть!
Йен послал жене веселый взгляд:
- По-моему, твоя очередь его развлекать.
- Я не так уж плохо бью по мячу. Не забывай, я выросла с братьями!
- Ничуть не сомневаюсь, любовь моя. Хотя ты, должно быть, первая маркиза, обладающая подобным умением.
Джорджи рассмеялась, а Йен, нагнувшись, поцеловал ее.
- Папа, кто-нибудь, поиграйте со мной! - настаивал Мэтью.
- Этот молодой человек нуждается в младшем брате или сестре, - тихо заметил Йен.
- В свое время, - пообещала Джорджи. - Мэтью, папа хочет есть! Попробуй целиться мячом в дерево. Увидишь, как он будет отскакивать. А мы посмотрим.
- Ладно! - страдальчески вздохнул малыш.
- Ну вот, - прошептала Джорджи мужу. - Возможно, теперь ты сможешь в мире и покое выпить бокал вина со своей женой.
- Надежда умирает последней? - съязвил он.
Джорджи хихикнула, подняла пустой бокал, и Йен налил вина им обоим, после чего они с аппетитом принялись за еду.
Втайне она радовалась, что ей пришло в голову отправиться на пикник именно сегодня. Тепло, свежий воздух и простые радости: что может быть лучше? Кроме того, ей представлялась великолепная возможность попытаться выяснить, что не дает покоя Йену.
Взглянув в его сторону, она заметила, как он потирает плечо.
- Ноет?
- Что-то вроде судороги. Боюсь, я не привык работать топором.
- Вероятно. Подожди, я помогу.
Она отставила тарелку, поднялась и, встав на колени, стала массировать больное плечо.
- Мм, до чего же приятно.
- Знаешь, дорогой… твоя вчерашняя атака на розы кажется мне несколько странной.
- Я просто больше не мог их видеть.
- Но почему?
- Они омерзительны. Скажи честно, разве ты не рада, что мы от них избавились?
Джорджи опустила глаза.
- Если ты чувствуешь себя лучше, значит, хорошо и мне.
- Это были ее розы. Понимаешь?
- Твоей матери? - уточнила она.
Но Йен покачал головой.
- Кэтрин.
- Вот как… - пробормотана она.
- Для девушки, получившей такое хорошее воспитание, у нее были отвратительно вульгарные вкусы.
- Эй, видели, какой удар? - воскликнул Мэтью, торжествующе подняв мяч над головой.
Все это время он старательно пинал мяч, стараясь попасть в дерево, но часто промахивался, бегал за мячом и при этом весело щебетал, полагая, что все к нему прислушиваются. Однако теперь маленький надменный лорд Эйлсуорт понял, что все это время они не обращали на него внимания.
- Смотрите же! - потребовал он. - Папа, почему ты не смотришь?
- Смотрю, - устало пробормотал Йен.
- Вовсе нет! - обозлился Мэтью и в припадке ребяческой вспыльчивости пинком подбросил мяч в воздух. Мяч отрикошетил от толстой узловатой ветки дуба и упал, подобно метеору, прямо на тарелку Йена. Лежавшая на ней еда разлетелась во все стороны. Большая часть картофельного салата оказалась на его груди. Бокал с вином опрокинулся прямо на его колени.
Джорджи ахнула. Йен с проклятием вскочил. Глаза Мэтью стали круглыми как блюдца.
- Молодой человек! - прогремел Йен. - Немедленно идите сюда, садитесь и ешьте ленч, как было приказано!
Джорджи поднялась и со всей возможной деликатностью попыталась вмешаться, тем более что и Мэтью, и щенок сжались от страха.
- Дорогой, он нечаянно. Уверена, что он этого не хотел…
- Не смей его защищать! Это совершенно недопустимая выходка, и он это знает. Сюда, Мэтью! Немедленно!
Мэтью неохотно подобрался к одеялу, уселся и внезапно сделался ужасно маленьким и жалким. Дрожащий щенок прижался к нему.
- Мэтью, думаю, тебе лучше извиниться перед отцом, - спокойно посоветовала Джорджи.
- Простите, сэр.
Йен медленно опустился на одеяло.
- Ты не должен закатывать истерики каждый раз, когда не получаешь желаемого. Прескотты так себя не ведут! Помоги мне Боже, я сделаю все, чтобы ты не вырос таким же избалованным и испорченным, как твоя мамаша! Если я хочу побеседовать со своей женой, ты должен ждать своей очереди вставить слово!
- Довольно, Йен! - воскликнула Джорджи. - Мальчику и без того много пришлось пережить! Ты пугаешь его… и меня тоже!
Эти слова заставили Йена плотно сжать губы. Побледнев, он несколько секунд в упор смотрел на жену. Молча протянул руку, взял большую столовую салфетку, выпрямился, развернулся и пошел прочь, рассерженно отряхивая одежду.
- Ты уходишь?
Молчание.
Джорджи потрясенно смотрела ему вслед, ощущая, как судорожно сжимаются легкие. Он покидает ее?
- Йен, скажи, что случилось? - выдавила она, ловя губами воздух.
- Поверь, Джорджиана, - отрезал ом, не останавливаясь, - тебе не стоит это знать!
С этими словами он ушел.
Испугал ее? Разумеется. В этом нет сомнений. Ее и сына. Боже, может, он действительно чудовище, как утверждала Кэтрин?
Йен остановился на берегу бурлящей реки, глядя в водоворот. Рухнувший мост выглядел ужасно. Как незажившая рана!
Он закрыл глаза, размеренно дыша и стараясь успокоиться. В ушах звучал шум воды, запах лез в ноздри. Если бы он только сумел заставить Джорджи понять!
Его растили с сознанием того, что он обязан соответствовать избранной роли и безупречной репутации блестящей семьи Гриффит. И он с детства носил начищенные сверкающие доспехи, буквально вросшие в его кожу. Как он мог оторвать их, чтобы показать Джорджиане свою истинную натуру?
Лучше оставить жене ее иллюзии. Ей вряд ли захочется услышать такое. Да и кому захочется?
И все же он не мог отделаться от ощущения, что огненные письмена уже горят на стене. Она оставит его. Это только вопрос времени. Слишком близко подобралась она к истине. Как в случае с Судханой. От Джорджианы Найт не укроешь ни одну тайну.