День рождения Ги был в сентябре, перед самым урожаем. Аллегру пригласили на эту вечеринку, но прийти она не смогла, потому что она как раз подыскивала себе жилье на время учебы в Лондоне. То есть все это произошло как раз тогда, когда Ксавьер должен был выйти в Париже на новую работу…
Ей просто необходимо было знать правду.
- Когда я позвонила тебе и попросила приехать в Лондон, побыть со мной, ты был не в Париже?
- Нет, - признался Ксавьер. - Я не мог оставить папу в такой ситуации. Уход Шанталь поверг его в отчаяние, Элли. Она разбила ему сердце. Я наконец-то заставил его все мне рассказать о проблемах на винограднике, именно поэтому он и не уделял ей достаточно внимания. Ему нужна была моя поддержка.
- И ты пожертвовал своей работой в Париже.
Он едва заметно пожал плечами:
- Я всегда знал, что вернусь сюда, когда папа соберется на пенсию. А так я просто сделал это немного раньше.
Она прикусила губу:
- А Гарри знал?
- Да. Он стал партнером папы через несколько месяцев. Он тебе не сказал?
Она покачала головой:
- Я сказала ему, что мы с тобой расстались. Он сказал, я слишком на тебя давлю, и мы еще слишком молоды, и я должна дать тебе больше свободы.
- И тогда ты с ним поссорилась?
Она кивнула.
- Из-за меня.
- Ксав, если бы я только знала, что происходит… Но у меня было такое ощущение, что все меня поучают. Гарри… и ты тоже. Ты фактически сказал мне, что у нас с тобой была интрижка на каникулах, ты слишком занят и не можешь со мной видеться. Я думала, ты встретил другую женщину.
- У нас с тобой была не интрижка на каникулах. Я правда был слишком занят и не мог приехать в Лондон. Я работал вместе с папой, чтобы не дать винограднику пойти ко дну. И дело было не только в нас, Элли, а во всех тех людях, которые на нас работали, которым мы платили зарплату, ведь они от нас зависели. Мы не могли их подвести.
- Почему ты не рассказал мне, что здесь происходит, Ксав? - В душе Аллегры боролись сожаление и злоба. Она так жалела, что у нее не было возможности его поддержать. И злилась на то, что он не доверял ей в полной мере и ничего не сказал.
Ксавьер вздохнул:
- Наверное, потому, что мне было стыдно. Я не хотел, чтобы ты знала, что моя мать сбежала и что у нас финансовые сложности.
- Я бы поняла, Ксав. - Она тяжело сглотнула. - Если бы ты мне рассказал - да, я не смогла бы ничем тебе практически помочь, но я бы тебя поддержала. Я могла бы тебя выслушать. И если бы ты мне сказал, что я тебе нужна, я бы вернулась. Я была бы рядом, держала тебя за руку. Твоя жизнь лежала в руинах, и вместо того, чтобы тебе помочь, я тебя бросила. Ты меня, наверное, просто ненавидел.
- Да, - признал Ксавьер. - Я думал, ты подвела меня так же, как Шанталь - моего отца. Мне только и нужно было, что чуть-чуть времени, чтобы собраться с мыслями, а ты заладила про то, когда же я приеду тебя повидать. Может, я сорвался тогда и был с тобой резок, но я этого не хотел. - Он помолчал. - Ты правда думала, что у меня кто-то есть?
- Ну да… - Аллегра провела рукой по волосам. - Я не могла больше ничем для себя объяснить, почему ты вдруг стал так холоден со мной. Ксав, мне было восемнадцать. И мне еще нужно было вырасти. Я хотела стать хозяйкой своей жизни. Я думала, что не нужна тебе. Во мне говорила гордость - я хотела сама прекратить отношения, а не ждать, пока меня бросят.
- То есть ты меня тоже ненавидела.
- Какое-то время. - Она прикусила губу. - Но я не хотела, чтобы между нами все кончилось. - Слезы щекотали ей глаза. - Ксав, тем летом я думала, что все мои мечты сбылись. Я думала, мы… - Она со свистом втянула воздух в грудь. Нет. Не могла она в этом признаться.
- Мы - что? - спросил он хриплым от нахлынувших эмоций голосом.
- Не важно.
- Не уверен, - сказал он, повторив то, что она сказала ему раньше.
- Когда я закончила школу, я думала, мы… поженимся.
- Я тоже. Я собирался сделать тебе предложение на Рождество, - сказал Ксавьер. - В Париже. Я собирался продать машину, купить тебе роскошное кольцо, повести тебя на вершину Эйфелевой башни и предложить тебе руку и сердце.
Она смотрела на него и видела - он говорит правду. Он любил ее не меньше, чем она его.
- Знаешь, мне бы хватило кольца с рынка, - сказала она. - Мне нужен был только ты.
Он вздохнул:
- И как мы могли так ошибиться?
- Я неправильно тебя поняла. Я была совсем еще юной. Но я бы никогда не сделала тебе больно, Ксав. Ни за что на свете.
- А я никогда не хотел тебя отталкивать. Наверное, мне тоже нужно было еще немного подрасти.
- Если бы только мы тогда по-настоящему поговорили… Но прошлое не изменишь. - Ей так хотелось взять его за руку, но на его лице все еще отражалась горечь, и она сдержалась. - Ты видишься с матерью?
- Изредка. Мне очень трудно было ее простить. Папа так ее любил. Для него потерять ее было все равно что потерять частичку самого себя.
- И она вышла замуж за того человека?
Ксавьер покачал головой:
- Этот ее роман долго не продлился. Как и три последующих.
- А твой папа принял бы ее обратно?
- Ни секунды бы не сомневался. Он был влюблен в нее до самой своей смерти. Ему нужна была только Шанталь. - Ксавьер с горечью улыбнулся. - У Лефевров это в роду. Они всегда влюбляются не в тех женщин.
От этих его слов ей стало больно, ведь это не было правдой.
- У нас с тобой все было как надо много лет назад.
- Может. А может, и нет. Мы с тобой долго вместе не продержались.
Возразить ей было нечего. Десять лет разлуки красноречиво свидетельствовали о его правоте.
- Папа с головой ушел в работу. Я от него не отставал. Я просто не задумывался тогда о том, что он настолько меня старше, что ему нужно было притормозить. Пока у него не случился инфаркт.
Он винит себя в болезни своего отца?
- Ксав, ты в этом не виноват.
- Он так и сказал. И Ги. Но очень уж было на то похоже. Я позвонил Шанталь, когда папа был в больнице, спросил, не придет ли она его навестить. Она сказала, что подумает. - Ксавьер отвел взгляд. - Не знаю, пришла бы она или нет, но он умер прежде, чем она решила, что ей делать.
- Как это печально… - Теперь ясно, почему он отгородился от всего мира. У него остался только виноградник и Ги.
- С тех пор я с ней почти не виделся. Ги как-то легче было ее простить. Может, потому, что мы с папой не сказали ему тогда о проблемах с бизнесом, чтобы он не волновался перед экзаменами. Ги учился недалеко от Канн, и он с ней там встречался. Мы с ним даже немного поссорились. Но он помог мне посмотреть на всю эту историю с другой точки зрения. Она просто запаниковала, когда ей было под сорок, подумала, папа не обращает на нее внимания, потому что она старая и непривлекательная. Ну и совершила глупую ошибку.
- Может, если бы твой папа тогда поделился с ней своими опасениями насчет бизнеса, она бы поняла. - И сама Аллегра тоже поняла бы, если Ксавьер все ей рассказал о своих неприятностях, а не отталкивал ее.
- Мы никогда уже этого не узнаем.
- И что нам теперь делать? - спросила Аллегра.
- Не знаю. Мне трудно кому-нибудь довериться. После того как мама соврала папе и сбежала, ты меня бросила, а жена Ги решила, что он не уделял ей достаточно внимания, пока строил свой парфюмерный дом…
- Ги разведен?
- Да. И Вера ободрала его как липку. Я начинаю думать, что у мужчин в моей семье просто не получается найти ту единственную.
- Или, может, они просто слишком гордые, - сказала Аллегра. - Может, им нужно открыться, подпустить свою женщину поближе и начать делиться с ней своими проблемами. Вот ты мне до сих пор не доверяешь. Тем более что вернулась я сюда только после смерти Гарри.
- Ты рассказала мне, почему не попала на похороны. Я понимаю. Ты не виновата.
- А я думаю, что виновата. Надо мне было отказаться ехать в Нью-Йорк, сказать ему, что моя семья важнее. Но я так хотела получить эту должность.
- И все еще хочешь?
Аллегра подумала и сказала:
- Нет, мне очень нравилось работать в агентстве, но я бы не хотела туда возвращаться. Даже если бы мне предложили больше денег.
- Так чего ты хочешь?
Ксавьера. Она всегда хотела только его. Но сможет ли он начать все сначала? После всего, что ему довелось пережить?
- Не знаю, - уклончиво ответила Аллегра. - Наверное, нам не стоит спешить. Давай попробуем стать друзьями.
- Есть одна проблема. Мне так хочется до тебя дотронуться, что я едва сдерживаюсь. В офисе после обеда, на озере, недавно вечером… Даже сейчас мне хочется тебя целовать, пока у нас обоих голова не закружится. Я хочу отнести тебя в постель прямо здесь и сейчас. А это будет несправедливо по отношению к нам обоим. Я не хочу сейчас заводить ни с кем роман, Элли. Я только хочу сосредоточиться на том, чтобы развивать виноградник и делать вино, которое будут любить люди.
- То есть отношения у нас будут чисто деловые?
- Да, так лучше для нас обоих.
- Значит, ты доверяешь мне в плане работы?
- Теперь, когда мы поговорили… да. Думаю, у нас получится строить бизнес вместе… - Он встал, вылил кофе в раковину и вымыл чашку. - Знаешь, мне жаль, что я сделал тебе больно тогда.
- Мне тоже жаль, что я сделала тебе больно.
- Увидимся в офисе. Спокойной ночи, Элли.
Глава 9
Ксавьер сказал, что отношения у них будут чисто деловые. И Аллегра стала работать как одержимая. Каждый день она показывала ему новые результаты, желая, чтобы он понял: она работает не меньше его и может быть здесь полезна не меньше, чем он.
- Несколько журналов готовы напечатать статьи о нас, - сообщила она ему в следующий понедельник. - С тремя я уже договорилась.
- Это хорошо. - Сам бы он никогда о статьях не подумал, даже если бы у него было время.
- Мне конечно же нужны фотографии для статей. Все можно фотографировать? Или что-то не стоит? Я, конечно, спрошу разрешения у всех, кого буду фотографировать. Вообще-то мне бы хотелось предложить им серию статей.
Ее планы явно простирались дальше двухмесячного испытательного срока, о котором они договорились. И хотя Ксавьер знал, что должен бы расслабиться, увидев, как она предана работе, его это скорее напрягло.
- Будет лучше, если я проведу тебя по винограднику и со всеми познакомлю, - сказал он.
Аллегра просияла:
- Отлично. Когда?
- Завтра утром?
- Ладно. Мне прийти на рассвете?
Если он скажет "да", она это сделает, но он не собирался так на нее давить.
- Когда хочешь. Просто позвони мне на мобильный, когда будешь готова, и я за тобой заеду.
Аллегра покачала головой:
- Я не могу отвлекать тебя от работы.
- Ладно, если тебе так легче, встретимся здесь, в офисе.
В полседьмого утра на следующее утро Ксавьер подъехал к офису и сразу увидел Аллегру. На ней были джинсы, удобные туфли, свободная хлопковая рубашка и широкополая шляпа с повязанным на ней шифоновым шарфом в тон рубашке. Так она одевалась десять лет назад. Ксавьер рад был, что ведет машину, ведь его руки были заняты, и он не мог снять с нее шляпу, притянуть к себе и поцеловать.
Боже правый! Он трудится почти круглые сутки, чтобы выбросить ее из головы. Должно же это когда-то сработать!
Он познакомил ее со всей командой, работающей в поле. Он заметил, что даже самые молчаливые разговаривали с ней. Ее вопросы были разумны и полны искреннего интереса к тому, чем они тут занимаются. И все отвечали на ее вопросы подробно, все ей объясняли, давали ей время записывать за ними, не отказывались фотографироваться. Она всех просто очаровала.
К обеду Аллегра уже со всеми подружилась, знала все об их семьях, а они вели себя с ней так, словно она всегда была частью команды.
- Это было чудесно, - сказала она, когда Ксавьер повез ее обратно в офис. - Они мне столько прекрасных идей подкинули о том, каких животных мне снимать, когда их можно увидеть и какие интересные звуки можно включить в наш подкаст.
- Они очень хорошая команда, - сказал он. Ксавьер много лет их знал и целиком и полностью им доверял, но ему никогда не приходило в голову спросить их мнение о продвижении их продукта.
- Ксав, я знаю, что пока я буду больше мешать, чем помогать, но мне хотелось бы немного поработать здесь. Хотя бы час в день. Я не хочу все время сидеть в офисе. Я хочу быть частью команды.
Ну как он мог отказать?
- Только не перетрудись. Здесь намного жарче, чем в Англии.
- Я могу принять совет, если понимаю, чем он обоснован.
- То есть ты не хочешь, чтобы тобой понукали без всякой на то причины.
- Именно, - улыбнулась Аллегра. - Ну как? Если я буду час работать в поле, а потом какое-то время здесь фотографировать, тогда ты будешь доволен?
Доволен? Он бы так не сказал. В поле он находился вдали от нее, и ему не нужно было все время бороться с искушением. В отличие от офиса, где он чувствовал каждое ее движение, и ему все время приходилось сдерживаться. Но и отговорку он придумать тоже не мог, ее предложение было совершенно разумным.
- Конечно, - солгал Ксавьер.
Следующие несколько дней Аллегра по утрам час работала в поле, ходила по винограднику, делала пометки, фотографии, записывала звуки, а потом возвращалась в офис и работала там.
В пятницу, когда день уже клонился к вечеру и все остальные ушли домой, Ксавьер вдруг почувствовал, что к нему кто-то идет по ряду винограда. Ему не надо было поднимать глаз, он и так знал, что это Аллегра.
Что она тут делает? Почему не в офисе? И не на полпути домой? Он всегда всех отправлял домой пораньше в пятницу.
- Привет! - Она застенчиво улыбнулась ему.
- Привет… - "Черт, надо же…"
- Судя по голосу, тебя мучает жажда.
Да, жажда. Он не раскрыл рта, а только кивнул.
- Держи. - Она протянула ему бутылку воды, охлажденной до идеальной температуры.
- Спасибо, - пробормотал Ксавьер и прижал бутылку к губам. И резко закашлялся, когда ему пришло в голову, что она, наверное, тоже пила из этой бутылки.
Аллегра похлопала его по спине:
- С тобой все нормально, Ксав?
- Да, спасибо за воду, - откашлявшись, сказал он.
- Не за что. - Она посмотрела ему прямо в глаза, потом специально отпила из бутылки.
Она, что, флиртует с ним? Его либидо в ту же секунду откликнулось на ее призыв, и ему оставалось только надеяться, что она не заметит его напряжения.
- У тебя есть пять минут?
Если бы его либидо было собакой, оно сейчас яростно виляло бы хвостом и пожирало ее глазами.
- Я хочу тебе кое-что показать, - сказала Аллегра.
И тут Ксавьер заметил, что у нее с собой сумка от ноутбука.
Работа. Это ему под силу.
- Конечно, - ответил он.
Она отвела его в тихий уголок в тени деревьев. Они присели, она положила свой ноутбук ему на колени.
- Посмотрим, насколько ты сообразительный, - сказала Аллегра и улыбнулась, явно его поддразнивая.
"А, этот ее звуковой тест", - вспомнил он.
Он смог угадать восемь из десяти звуков.
- Ну-ну, месье Лефевр, а я-то думала, вы получите высший балл.
Нет, Конечно. Он далек от идеала. А вот она…
Когда солнечные лучи играли на ее волосах, а ее глаза так сверкали, она была самим совершенством. Во Франции она стала мягче. Без строгого костюма она была такой, какой он ее запомнил тем летом - теплой, милой, полной очарования. Сейчас рядом с ним сидела та девчонка, в которую он влюбился десять лет назад.
- О чем ты думаешь? - спросила Аллегра.
"О том, какая ты красивая".
Но говорить об этом Ксавьер не собирался. И поддаваться безумному желанию ее поцеловать - тоже.
- Да так, ни о чем. Ну и когда этот тест заработает?
- На следующей неделе.
Как только они снова заговорили о работе, опасный момент миновал. Но Ксавьер слишком четко осознавал, как легко можно снова вернуть их отношения в прежнее русло. Он и хотел этого, и в то же время в голове у него роились вопросы - если на винограднике начнутся проблемы, поможет ли, если он с ней об этом поговорит? Права ли она? Или она снова неправильно его поймет и уйдет? Он не знал, и в этом была основная проблема. До тех пор пока он не сможет доверять ей и себе самому, нужно держать дистанцию. Ради них обоих.
Прошла еще неделя, и Аллегре начало казаться, что Ксавьер смотрит на нее уже не так настороженно, как раньше. Она начала заезжать в кафе при магазине в деревне по дороге домой, выпивать по бокалу разных вин и записывать свои впечатления.
И работа в поле тоже помогла ей стать увереннее. Она по-настоящему чувствовала себя теперь частью виноградника.
В среду ближе к вечеру они с Ксавьером шли по винограднику. Аллегра делала снимки для своего блога. Обычно в это время было прохладно, но сейчас воздух был спертый и тяжелый.
- Через минуту начнется ливень, - сказал Ксавьер, посмотрев на небо. - Надо возвращаться.
Они дошли до середины ряда у края поля, когда на них обрушился поток крупных капель. Ксавьер взял Аллегру за руку и побежал к ближайшим деревьям, потянув ее за собой. Листья прикрыли их от дождя, но они были так далеко в поле, когда начался ливень, что все равно промокли насквозь. Аллегра посмотрела на Ксавьера, его мокрая футболка прилипла к телу так, что стали видны очертания его твердых мускулов. Ее одежда намокла не меньше.
Ее сердце на секунду словно остановилось. Она взглянула на Ксавьера, он посмотрел ей прямо в глаза. Его взгляд задержался на ее губах.
Аллегра не знала, кто из них первым сделал движение навстречу другому, опомнилась она, уже когда Ксавьер обхватил ее лицо ладонями. Он опустил голову и провел губами по ее губам раз, другой… Аллегра открыла рот, и поцелуй стал глубже, его язык скользнул по ее языку, дразня, исследуя, требуя, упрашивая и возбуждая одновременно.
Когда она ответила на его поцелуй, все вокруг словно исчезло. Остался только Ксавьер, сила его тела и тепло его губ. Он подвинул руки так, что они оказались у нее на спине, а Аллегра крепко сжала его в объятиях. Ей не было дела до того, что они оба промокли, она только хотела, чтобы он не останавливался, чтобы он целовал и трогал ее до тех пор, пока напряжение в ее теле не исчезнет.
А потом он оторвался от нее.
Она чуть не застонала от досады и жажды. Пока не взглянула на него и не увидела такую же досаду и жажду в его взгляде.
Дождь прекратился, от земли шел пар.
- Нужно снять с тебя эту мокрую одежду, - сказал Ксавьер.
- Да, - прошептала Аллегра, зная, что соглашается на много большее.
Она хотела ощутить на себе вес тела Ксава, и ей отчаянно хотелось обвить его ногами и притягивать его к себе ближе, чтобы он все глубже в нее погружался.