Пальцы Ксавьера были сплетены с ее, пока они шли к его машине. Разум твердил ему, что это просто безумие, и он не должен этого делать, но, видит Бог, он не мог сейчас остановиться. Он столько этого ждал. Может, если они займутся любовью, напряженность в их отношениях исчезнет. Может, это поможет ему - и ей тоже - избавиться от этого отчаянного желания. То, как Аллегра сейчас его целовала, подсказывало ему, что ей это нужно ничуть не меньше.
Ксавьер открыл перед ней дверь машины, а сам сел на водительское сиденье. Кондиционер был включен, и Ксавьер тут же об этом пожалел, потому что от потока холодного воздуха его тело еще больше напряглось. А потом он совершил еще одну ошибку - взглянул на Аллегру. Ее тело так же отреагировало на прохладный воздух - ее соски четко вырисовывались под тканью футболки. Он не смог сдержаться, протянул руку и кончиком пальца провел по ее груди, потом обвел сосок.
Она тихонько что-то согласно пробормотала, и Ксавьер полностью потерял над собой контроль. Он резко притянул ее к себе, наклонился и открытым ртом обхватил ее сосок через одежду. Она вплела пальцы ему в волосы и вся выгнулась ему навстречу.
У него едва хватило сил выпустить ее из рук. Он сам не знал, как доехал до шато. Следующее, что он помнил, это как они стояли на прохладном терракотовом полу, а он стягивал с Аллегры мокрую одежду.
Dieu, как же она прелестна. Такая женственная. И он хотел ее до боли.
Ксавьер разделся, но когда он снова повернулся к Аллегре, то увидел, что она смутилась. Она смотрела на него широко распахнутыми глазами, явно переживая, и руками прикрывала свое прекрасное тело.
- Что такое? - спросил он как можно мягче.
- Что, если кто-нибудь войдет?
- Не войдет.
- Откуда ты знаешь?
- Ги здесь нет. Он в Каннах. Здесь только мы с тобой.
Аллегра прикусила губу:
- А твоя домработница?
- Она работает только по утрам. - Ксавьер подошел к ней поближе. - Элли, хватит уже паниковать и разговаривать. Просто поцелуй меня.
Он прижался губами к ее рту. На этот раз Аллегра поцеловала его страстно и глубоко. Он поднял руки и обхватил ее груди, ощущая их вес, подушечками пальцев стал дразнить ее соски. Удовольствие пронизало ее насквозь - и все-таки этого ей было мало. Она хотела большего, много большего. Она оторвалась от него, откинула голову назад.
Он что-то согласно пробормотал и проложил дорожку из горячих поцелуев вниз по ее горлу, щекоча ей кожу. Его бедро было зажато у нее между ногами так, что она чувствовала жар его эрекции. Несмотря на то что они оба вымокли под дождем и что пол был прохладный, кожа у нее словно огнем горела. Она готова была взорваться.
Ксавьер опустил голову еще ниже так же, как в машине, и взял в рот ее сосок. Только на этот раз между ними не было никаких преград, и ощущение его губ на коже чуть с ума ее не свело. Она вплела пальцы ему в волосы и притянула его ближе.
К ее изумлению, он остановился. А потом склонился над ней и взял ее на руки.
- Ксав! - Аллегра впилась пальцами ему в плечи.
- Я могу отнести тебя в спальню или возьму тебя на полу прямо сейчас, - предупредил он, глядя на нее горящими от желания глазами. - Пока во мне осталась хоть капля цивилизованности, я дам тебе шанс сказать "нет".
Ни за что. Она хотела этого так же сильно, как он. У нее сейчас, наверное, такой же безумный вид, как у него, а губы так же раскраснелись. И ее приводила просто в восторг мысль о том, что это она пробила его броню и заставила его вот так потерять над собой контроль.
- Я говорю "да", - ответила Аллегра, а потом усмехнулась: - О, извини, где же мои манеры? Я хотела сказать "да, пожалуйста".
В ответ Ксавьер пошел прямиком наверх. Он целовал ее всю дорогу, так что она понятия не имела, где именно находилась его спальня. Она знала только, что он положил ее там на свою огромную двуспальную кровать с пышными подушками и удивительно мягким, пахнущим лавандой постельным бельем.
Матрас прогнулся под ней, он один раз легко коснулся ее губами, а потом медленно двинулся вниз, заново открывая для себя ее тело, целовал ее, гладил и возбуждал до тех пор, пока не довел ее до предела. Аллегра часто дышала и даже подрагивала от желания. Он скользнул рукой ей между бедер, погладил ее кожу, подбираясь все ближе к ее лону, но остановился, так его и не коснувшись.
Она резко втянула воздух в легкие:
- Ксав, я с ума схожу.
- Я тоже, ma belle.
- Пожалуйста! - взмолилась она.
И потом, наконец, он провел кончиком пальца по мягким складкам. Она вздрогнула от его прикосновения, сначала легкого, а потом более направленного, он стал обводить ее бугорок, нажимая как раз так, как надо.
И все-таки этого недостаточно.
- Еще! - прошептала она.
Он скользнул пальцем внутрь.
- Пожалуйста! - Ее голос прозвучал так хрипло и резко, так на нее не похоже. - Мне нужно, чтобы ты оказался внутри меня, Ксав. Прямо сейчас.
Он подвинулся, достал из тумбочки презерватив, надел его и устроился между ее бедрами. Она увидела, как напряглись его бицепсы, когда он перенес на них вес своего тела. А потом, наконец-то, наконец-то! - он коснулся ее кончиком своей плоти и надавил, медленно в нее погружаясь.
Аллегра помнила, как он впервые занялся с ней любовью. Тот день, когда он лишил ее девственности у пруда и свел ее с ума. Тогда он остановился на несколько мгновений, когда оказался внутри ее, чтобы дать ее телу привыкнуть к этому ощущению. И сейчас он сделал то же самое.
Ксавьер нагнулся, провел губами по ее губам и прошептал:
- Порядок?
- Более чем, - прошептала она в ответ. Физически Ксавьер был само совершенство, и он точно знал, как доставить ей удовольствие.
- Держись, ma belle, - сказал он сорвавшимся голосом и начал двигаться.
Сначала медленно, потом все сильнее, быстрее, так что удовольствие волнами прокатывалось по ее телу.
Она и забыла, как это приятно. Конечно, после Ксавьера у нее были любовники, но она никогда серьезно к этим романам не относилась, и никто из них не мог сравниться с Ксавьером в постели. С человеком, который, как она думала, станет ее единственным мужчиной.
Она обняла его за шею, скользнула рукой ему по волосам. Какие же они мягкие и шелковистые под ее руками. Потом она притянула его голову к себе и страстно поцеловала Ксавьера, исследуя его рот языком, имитируя его движения в ее лоне.
Напряжение все нарастало, толкая ее все ближе к пику. Аллегра оторвалась от губ Ксавьера, откинула голову на подушке и изо всех сил прижалась к нему, забирая все, что он мог ей дать, и желая большего.
Наконец она достигла высшей точки, наслаждение вдребезги разбилось где-то глубоко внутри.
Аллегра открыла глаза и посмотрела на Ксавьера. Она точно видела, когда и он достиг своего пика.
- Ксав, - прошептала она.
Он прижался ртом к ее рту, жадно ее целуя, и она почувствовала, как его тело содрогнулось.
Наконец он выскользнул из нее.
Она погладила его по лицу, провела подушечкой пальца по его губам и улыбнулась. Им не нужны были слова - то, что они только что сделали, было намного ценнее. И теперь все будет хорошо.
Но потом все вдруг изменилось. Встал он с кровати расслабленным, улыбающимся, а когда вернулся, она заметила, как напряжены его плечи, а губы сжаты в тонкую линию.
- Что такое? - мягко спросила она.
- Мне очень жаль.
Она нахмурилась, не понимая, о чем это он.
- Почему?
- Я должен перед тобой извиниться. Этого не должно было случиться.
Она уставилась на него. Не может быть! Они только что занимались любовью, и она была уверена - ему было так же хорошо, как и ей.
Ксавьер провел руками по волосам и сел на край кровати:
- Мы договорились, что будем деловыми партнерами.
- Все не так просто, и ты это знаешь, Ксав. Ты сейчас был со мной. Мы оба этого хотели - нуждались в этом.
- Я могу предложить тебе только чисто деловые отношения, - продолжал настаивать он.
Как-то ей в это не очень верилось.
- Всего несколько минут назад я видела, как ты весь растворяешься в удовольствии. Когда ты был во мне, - подчеркнула она.
Его скулы вспыхнули.
- Ладно, признаю. Мне трудно держать себя в руках, когда ты рядом.
Наконец-то он признал, что между ними существует физическая связь.
Но она была почти уверена, что эта связь еще глубже. Когда у них был тот откровенный разговор, Ксавьер сказал ей, что собирался сделать ей предложение. Их разрыв был дурацким недоразумением, им обоим было больно тогда, а сейчас они лучше друг друга понимали. Пора бы уже излечиться.
- Ксав, мне тоже трудно себя сдерживать в твоем присутствии. Мы хорошо друг другу подходим. Так зачем противиться?
Он покачал головой:
- Это не чисто физическое влечение.
Нет. Для нее это тоже было чем-то большим. Ей нравится, каким человеком стал Ксавьер. Ответственным, честным, уважительно относящимся к своим подчиненным.
Если говорить начистоту, Аллегра никогда не переставала любить его. Она спрятала свои чувства, потому что не хотела, чтобы ей опять было больно. Но именно поэтому она никогда и не хотела ни с кем заводить серьезных отношений. Потому что любила Ксавьера. Всегда любила и всегда будет любить.
И у нее было такое чувство, что он ни с кем не сошелся по той же причине.
Он отрицал очевидное.
И как ей привести его в чувство?
- Ты хочешь меня, а я тебя, - сказала Аллегра. - Если бы я тебя сейчас поцеловала, ты бы мне ответил.
- И меня бы это разозлило, - сказал Ксавьер. - Я же говорил тебе, Элли. У меня проблемы с доверием.
- Думаешь, я снова тебя подведу? - Как больно. Он, что, не слушал ничего из того, что она ему говорила? - Ксав, я работала с тобой на винограднике. Я многому у тебя научилась и думаю, я тебя тоже кое-чему научила. Мы хорошая команда.
- Знаю. Проблема не в бизнесе.
- Тогда в чем?
- Я не могу избавиться от страха, Элли. Я не могу перестать задаваться вопросом, что будет, если у нас опять случится несколько неурожайных лет подряд, как когда расстались мои родители.
Она ушам своим не верила.
- Ты думаешь, я просто уйду, как твоя мать?
- Ты вернулась во Францию, чтобы сбежать со своей лондонской работы, - сказал Ксавьер. - Как только ты узнала, что унаследовала полвиноградника, ты тут же уволилась.
Она выдохнула:
- Это несправедливо.
- Но это правда.
- Ну да. Но это другое. Проблема с моей работой тянулась не один месяц.
- Проблемы с бизнесом тоже могут долго длиться.
- То есть ты хочешь сказать, мы должны держать друг друга на расстоянии вытянутой руки, потому что ты мне не доверяешь?
- И себе тоже. Когда дело касается тебя. Я сильно напортачил в прошлом.
Аллегра прикусила губу:
- Ты не дашь нам второй шанс, да?
- Я не хочу причинить тебе боль, Элли.
"Слишком поздно. Ты уже причинил".
- Что нужно, чтобы ты начал мне доверять? - спросила Аллегра.
- Не знаю. - Ксавьер провел рукой по волосам. - Если бы я знал, я смог бы что-то с этим сделать. Но я не знаю. Не могу.
- Но это ведь взаимно, Ксав. Откуда мне знать, что ты со мной откровенен? Что ты больше не считаешь, что, будучи мужчиной, должен защищать меня, всю из себя такую хрупкую, от любых сложностей? Что ты что-то от меня не скрываешь?
- А ты и не можешь этого знать, - просто сказал он. - Теперь ты понимаешь, о чем я?
Да… Аллегра понимала. И до тех пор пока ей не удастся убедить его рискнуть и довериться друг другу, ей придется с этим жить.
- Ты самый упрямый из всех мужчин, что я встречала в жизни.
- Принимаю это за комплимент.
- Это не комплимент, уж поверь мне. - Она поморщилась. - Я бы предложила оставить тебя, но могу я одолжить у тебя кое-что из одежды?
- В моей ты утонешь, - вздохнул Ксавьер. - Машинка, наверное, уже все достирала. Пойду положу твои вещи в сушилку.
- А можно мне пока взять футболку или еще что-то? Потому что мне бы не хотелось здесь оставаться. - В его постели. Где простыни до сих пор теплые от соединения их тел.
- Конечно.
Ему явно было неловко.
- Мм, ты не могла бы отвернуться?
- Ладно.
Ксавьер нахмурился:
- Что смешного?
Похоже, он успел заметить промелькнувшую на ее лице усмешку.
- Мы только что занимались сексом. Жарким сексом. Голышом. Поздно уже смущаться, Ксав.
- Да, ты права. - Он взял себя в руки и подошел к комоду.
Она знала, что надо бы ей отвести взгляд. Но видит Бог, сделать этого не могла. Ксавьер Лефевр был самым совершенным мужчиной из всех, что она встречала. Настоящий красавец. И она так его хотела.
Он натянул трусы, потом достал из шкафа шорты и футболку.
- Бери что найдешь, - сказал он, махнув рукой на шкаф. - Я буду внизу. Если хочешь принять душ, у меня в ванной есть чистые полотенца.
Чистые полотенца и гель для душа с древесным запахом. Когда она им воспользовалась, ей стало казаться, что Ксавьер все еще держит ее в своих объятиях. Аллегра вытерлась, обернула волосы полотенцем и пошла искать, что ей надеть. Ничего лучше, чем его хлопковая белая рубашка, она не придумала. На ней она была как короткое платье.
Ксавьер широко распахнул глаза, когда она вошла, в них промелькнуло яростное желание.
Господи, он и правда самый упрямый из всех мужчин, что она встречала в жизни. Неужели он не понимает, что эти чувства, которые они друг к другу испытывают, никуда не денутся?
- Кофе? - спросил Ксавьер.
- Нет, спасибо.
- Я бы предложил прогуляться по саду, но там опять дождь идет.
- Ксав, можешь говорить, сколько захочешь. Это все равно не пройдет.
- Пройдет.
Она подошла к нему и накрыла его руку своей:
- Позволь кое-что для тебя сделать. - По крайней мере, она могла вернуть ему ту радость, которую ему когда-то приносил рояль в библиотеке. Как когда-то Гарри заново научил ее наслаждаться музыкой.
- Что? - настороженно спросил он.
У нее сердце слезами обливалось, когда она на него смотрела. Ксавьер действительно никому и ничему не мог довериться.
- Пойдем со мной. Дай мне избавить тебя от плохих воспоминаний.
Он вздрогнул, когда она села за рояль:
- Только не Дебюсси.
- Не буду, - сказала она и заиграла ту песню, которую тогда слышала у него в машине, потом начала тихонько подпевать. - Судя по тому, как громко ты слушаешь в машине музыку, ты поешь, когда водишь. Подпевай.
Он долго боролся с собой, но, в конце концов, все же запел. Голос у него был чистый и сильный.
- Видишь? Не так уж это и плохо. Так я поднимаю себе настроение, когда мне грустно, Ксав, это лучше всего помогает. А теперь назови еще какую-нибудь песню.
Он моргнул:
- Ты можешь любую сыграть вот так запросто?
- Могу, если знаю мелодию. - Она закатила глаза. - Не смотри на меня так. Это нетрудно, если играешь долгие годы и знаешь ноты.
- Элли, обычные люди так не могут.
- Могут. И не говори мне, что я унаследовала родительский талант к музыке. - Дальше она заиграла песню "Битлз", он смиренно начал подпевать.
К тому времени, как она закончила играть, он несколько повеселел, но рядом с ней все еще не садился.
Аллегра закрыла крышку рояля, подошла к нему и положила руку ему на щеку:
- В жизни есть много хорошего, Ксав.
Он удивился:
- Но как? Ведь ты почти не виделась с родителями, когда росла, и…
- У меня был Гарри, - просто сказала Аллегра. - И он показал мне, что музыка может приносить радость, когда я была совсем маленькая… - Она сглотнула предательски подступившие к горлу слезы. - Не обращай на меня внимания.
Он притянул ее к себе:
- Как бы мне хотелось, чтобы все было по-другому, Элли. Но во мне что-то сломалось десять лет назад. Я только сделаю тебе больно. А я этого не хочу. - Он прижался щекой к ее волосам. - Так будет лучше для нас обоих.
- Это прозвучало бы более убедительно, если бы ты меня сейчас не обнимал, - сказала она, и тут же об этом пожалела, потому что он быстро разжал объятия.
- Пойду посмотрю, высохла ли твоя одежда, - сказал Ксавьер.
Он трусит, они оба это знают. Не нужно торопиться. Он ей поверит, просто на это уйдет чуть больше времени.
Глава 10
Следующие несколько дней Ксавьер старался по возможности избегать Аллегру. Но даже когда он работал в поле, он искал ее глазами - и презирал себя за такую слабость. Разве то, что случилось с его отцом, ничему его не научило? Он не поставит себя в такое же положение, не станет так ее любить, чтобы почувствовать себя совершенно раздавленным, когда Аллегре наскучит виноградник, и она уйдет.
Но и глаз от нее отвести он тоже не мог. Он ночами не спал, вспоминая, как ее волосы рассыпались по его подушке и как, когда он был внутри нее, все в этом мире вдруг встало на свои места, все было правильно.
А потом ему представилась прекрасная возможность. Ему нужно было съездить на встречу с новым дистрибьютором в Ниццу. А это значит, он будет вдали от Аллегры и у него наконец-то появятся время и возможность спокойно подумать.
Но оказалось, у Аллегры другое мнение на этот счет.
- Значит, ты едешь в Ниццу разговаривать с дистрибьютором?
- Это хорошая возможность.
- Тогда я поеду с тобой.
- Тебе совсем необязательно. - Он старался говорить спокойно, хотя тут же внутренне запаниковал.
Романтичное Лазурное побережье. Канны с песчаными пляжами и пальмами, портом, цветочным рынком и живописными улочками старого города. Он так хотел всем этим с ней поделиться…
И как тут не потерять голову?
Нет, нет, нет, нет и нет.
- Это и мой виноградник тоже! - Она скрестила руки на груди и сверкнула на него глазами. - Я еду с тобой.
- Тебе будет скучно, - сказал он.
- Мне нужно побольше узнать о дистрибуции.
- Мы будем разговаривать по-французски.
- Это не проблема. Я сейчас намного лучше говорю по-французски, чем месяц назад, когда я только приехала.
На каждый его аргумент у нее находился контраргумент. В конце концов, ему пришлось согласиться. А потом все стало еще хуже.
- Ницца отменяется, - сказал Ксавьер, положив трубку.
Аллегра подняла голову от ноутбука:
- Встреча перенеслась? И когда она теперь будет?
- Не когда, а где. - Он вздохнул. - В Париже.
Самый романтичный город на Земле. Сена, кафе в Латинском квартале, где звучит джаз, Монмартр и Эйфелева башня, возносящаяся над городом и светящаяся ночью, как золотой маяк.
Место, где он собирался сделать Аллегре предложение на Рождество десять лет назад.
- Париж… - Она побелела.
- Тебе необязательно ехать.
- Нет, все в порядке. - Она вздернула подбородок. - Париж так Париж.
И вот рано утром во вторник они приехали в Авиньон на его машине и сели на скоростной поезд до Парижа.
Всю дорогу Ксавьер пытался сосредоточиться на цифрах в компьютере, но его постоянно отвлекал цветочный аромат духов Аллегры.