Несмотря на то что теперь Рауль не касался ее даже пальцем, Саре казалось, что он обнимает и ласкает ее, – такой жаркий трепет в ее теле вызвали его слова.
Голос Оливера, звавшего их снизу, вывел Сару из транса, и она быстро отступила от Рауля.
– Я не могу волочить тебя, вопящую и брыкающуюся, по проходу в церкви, – мягко произнес Рауль ей в спину, когда Сара уже начала спускаться по лестнице. Сара замерла и полуобернулась к нему. – Но ты подумай о моих словах и о последствиях в случае твоего "нет". Да, мне не нравится мысль о возможном появлении в твоей жизни мужчины, который примерит на себя мою роль отца. А как ты посмотришь на то, что в моей жизни может появиться женщина, пожелающая играть твою роль? Пойдем, Оливер начинает беспокоиться.
Оставив Сару, в мозгу которой набатом все еще звучали его слова, Рауль поспешил вниз. Более того, остаток дня он общался с ней отчужденно, держа дистанцию. Сара сочла это за демонстрацию таких их отношений, какими они, скорее всего, и будут, если они решат идти по жизни каждый своей дорогой, общаясь исключительно ради ребенка.
В последующие дни Рауль появлялся на встречу с Оливером в заранее обусловленное время. Но его предложение не выходило у Сары из головы, а избранная им манера отстраненной вежливости ужасно нервировала.
Она еще раз попыталась втянуть Рауля в разговор, но он мастерски избежал ловушки и оставил ее наедине с досадными размышлениями.
На дне ее сознания, как свернувшаяся клубком змея, поднимала голову мысль о том, что будет, если у Рауля действительно появится такая женщина, о которой он предупреждал Сару. Всерьез ли он озвучил такую вероятность? Рауль ведь всегда выказывал стойкое отвращение к мысли быть связанным узами с кем-либо. И это шло из его прошлого. Но появился Оливер и поколебал решимость Рауля всю жизнь сохранять свою независимость от обязательств. Более того, обретение сына подтолкнуло его сделать предложение ей, матери его ребенка, выйти за него замуж.
Конечно же это был не тот повод для замужества, как Саре всегда виделось. Но и Раулю пришлось преодолеть трудное препятствие в виде собственного предубеждения, пусть он и видел в их браке лишь логический шаг вперед. А вдруг теперь, когда препятствие преодолено, Рауль позволит себе открыться новым отношениям и вплотную заняться поиском подходящей женщины? Вдруг он влюбится в кого-то?
Стоило Саре облечь свои страхи в слова, она запаниковала. Она здесь разводит длинные и нудные речи о том, почему не стоит жениться только ради морального благополучия Оливера. Насмехается над идеей вступить в столь тесный союз, как брак, без главных на то оснований. Но все это только потому, что она боится не справиться с собой и ждать от подобного союза много большего. Но еще страшнее для нее выглядит вероятность появления в жизни Рауля женщины, на которой он захочет жениться на том самом, главном основании, которого так не хватало Саре.
А это вполне может случиться. Почему нет? Появление ребенка многое изменило для Рауля, да и в нем самом. Сара подумала о глубине этих изменений и о том, что они позволили Раулю осознать преимущества долгосрочных отношений с женщиной, которая может стать мачехой для Оливера. Сару затошнило при этой мысли, но и отрицать такое развитие событий не имело смысла.
А пока наверняка Раулю скоро надоест следить за тем, чтобы его многочисленные любовницы и сын не пересекались, о чем они с Сарой договорились с самого начала. Скоро Оливер повзрослеет и начнет понимать то, что происходит вокруг него. Сара поймала себя на том, что такие мысли посещали ее все чаще по мере того, как они с Оливером обживали свой новый дом.
На вкус Сары, убранство дома не требовало никаких особых изменений. Все было сделано превосходно. Ей лишь оставалось добавить немного личного в это безликое совершенство. Из упаковочных ящиков были извлечены милые сердцу фотографии, занявшие место на каминной полке в гостиной. Холодильник стал выставкой художественных работ Оливера, поскольку Сара не собиралась отказываться от традиции развешивать их с помощью разноцветных магнитов. Диван, который она накрыла шерстяным пледом, подаренным матерью, быстро превратился в их с Оливером излюбленное местечко, где они могли поваляться и посмотреть телевизор. Периодически они совершали вылазки в близлежащую деревушку за покупками.
Рауль продолжал вести себя с изматывающей душу предупредительностью и отстраненностью, и Сара все чаще задавалась вопросом, как и где он проводит вечера, когда он не с ними. Она не отдавала себе отчета в том, насколько привыкла к его каждодневному присутствию. Или хотя бы получению объяснений о том, где он был и чем занимался, когда не приезжал к ним. Единственный раз, когда она попыталась выудить из Рауля какую-нибудь информацию об этом, он лишь выразительно приподнял брови и заявил, что это не ее дело.
За два дня до того, как им предстояло ехать в Девон с визитом к ее родителям, Рауль, привезя домой Оливера после посещения кинотеатра, не уехал сразу, а сказал Саре, что им нужно поговорить.
Он дал ей две недели, а это довольно долгий срок. Рауль не привык ждать, пока кто-то определится с решением, особенно если вопрос не требует особых раздумий, но все же пошел на уступку.
Несмотря на явное влечение к нему, Сара отказалась быть его любовницей. Рауль сильно обидел Сару пять лет назад, и этот факт в сочетании с жизнью матери-одиночки, озабоченной лишь тем, как прокормить ребенка, не могли не ожесточить ее.
Рауль понимал, что принудить Сару выйти за него замуж он не может. Но и медлить больше не хотел.
Сара спустилась в кухню сорок пять минут спустя. Она переоделась в вылинявшие джинсы, сидевшие низко на бедрах, и футболку, открывавшую полоску плоского живота, стоило ей поднять руки, чтобы достать кружки для кофе.
– Ты хотел поговорить со мной? А я хочу еще и еще раз повторить – дом просто замечательный. Здесь так много всего, чем Оливеру можно заняться. Я нашла утреннюю детскую группу и буду водить его туда. Вокруг полно зелени, и так тихо…
Рауль молча слушал и ждал, пока иссякнет поток ее сбивчивых словоизлияний. Наконец дождался.
– Две недели назад я задал тебе вопрос.
Взгляд Сары сделался беспомощным, хотя в течение этих прошедших недель она ни о чем другом не могла думать, кроме как об этом самом вопросе.
– И больше не намерен ходить вокруг да около в ожидании ответа, Сара. Так каков же будет твой ответ? – Рауль смотрел на удрученное лицо Сары и злился. Будто он предлагает ей жить в тюрьме. А ведь пять лет назад она была бы на седьмом небе от радости. – Если ты скажешь "нет", я уйду, Сара.
– Уйдешь? Как уйдешь? Ты хочешь сказать, что откажешься от Оливера, если я не выйду за тебя замуж?
– О господи! Когда ты перестанешь видеть во мне какого-то монстра? Я никогда не откажусь от собственного ребенка.
– Извини, я знаю, что не откажешься, – примирительно произнесла Сара, устыдившись. Просто ею овладела настоящая паника, и она сболтнула первое, что пришло ей в голову. – Тогда что ты имел в виду?
– Что я найду другую женщину, – напрямик сказал Рауль, – и вопросы посещений, уик-эндов и каникул мы с тобой будем решать через адвокатов. Встречаться будем в случаях крайней необходимости, и только если эта необходимость будет связана с Оливером. Меня не будет волновать, с кем ты встречаешься или намерена установить серьезные отношения. И этого же я буду ждать от тебя. Я ясно выразился?
От лица Сары отхлынула вся кровь. После столь краткого и четкого изложения последствий ее отказа мысли Сары выкристаллизовались и оформились в шокирующую правду – она навсегда потеряет Рауля. Он действительно найдет себе женщину, и вопрос любви-нелюбви больше никогда не встанет между ними. Она же останется на обочине его жизни… наблюдателем.
При этом она не перестанет любить его, пусть даже навсегда потеряет. Хоть он и не любит ее, но отец Рауль великолепный. Кто сказал, что можно иметь все?
Сара всегда считала, что брак без любви обречен на неминуемый крах. И никогда не думала, что, идя по церковному проходу, будет точно знать, что мужчина ждет ее у алтаря только потому, что у него не было другого выхода.
Ответственность и обязанности по отношению к кому-то – отличные вещи, но Сара никогда не считала их достаточными для брака. С другой стороны, Рауль быстрее ее осознал неизбежность брака, и теперь она стремительно догоняла его в этом. Ибо унылая альтернатива, обрисованная им, была и вовсе непереносима. И все же Сара ненавидела себя за слабость.
– Я выйду за тебя замуж, – сказала она ровным голосом, скользнув взглядом по лицу Рауля.
Рауль улыбнулся, чувствуя, как панический страх от возможного отказа Сары отпускает его. А ведь он никогда не был паникером! Даже когда впервые узнал о том, что у него есть ребенок. Даже когда понял, что его жизнь изменилась необратимо! Он принял действительность и постарался подстроиться под новые реалии. Но, глядя на Сару в ожидании ее ответа, он испытывал странное, гнетущее чувство, будто он шагнул с края обрыва и летит в пропасть с тайной надеждой на то, что где-то внизу есть трамплин, который прервет его падение и отбросит наверх.
Рауль поднялся на ноги, решив, что дело сделано и нужно ретироваться, пока Сара не пошла на попятный и не заявила, что передумала.
– Мы поженимся как можно скорее, – произнес он, чувствуя странный подъем. – Как только удастся все организовать, я лично займусь решением основных вопросов, но более мелкие… – Рауль сделал паузу, увидев, что щеки Сары покрываются румянцем. Ему вдруг остро захотелось пропустить сквозь пальцы ее распущенные по плечам шелковистые волосы, потом притянуть Сару к себе…
Она уже было открыла рот, чтобы сказать Раулю о том, что она ничем не станет заниматься, поскольку это будет не настоящая свадьба, но потом решила промолчать. Да, они когда-то были любовниками. Да, она тогда наивно полагала, что Рауль Синклер любит ее так же сильно, как и она его, пусть даже никогда и не говорил об этом. Но он не собирался жениться на ней тогда, как не хочет и сейчас. Просто в браке ему удастся стать не приходящим, а настоящим отцом для Оливера. Да и отказ Сары быть его любовницей ощутимо ударил по самолюбию Рауля Синклера.
Рассматривая их союз как деловое соглашение, он, скорее всего, посчитал брак наименьшим из зол. Живя вместе, они смогут находить компромисс, не прибегая к услугам адвокатов.
– Я предпочитаю небольшое торжество, – вяло отозвалась она.
– И традиционное, – поддержал Рауль. – Я так и думал, что тебе захочется именно этого. Как и твоим родителям.
Внезапно Сара нахмурилась.
– Скажи, когда мы поженимся, будем жить здесь?
– Да, в этом доме.
– А что будет с твоей квартирой?
Рауль неопределенно пожал плечами. Его квартира с некоторых пор потеряла для него свою привлекательность. Холодный, модный образец интерьерного дизайна; дорогие произведения искусства, служившие вложением денег; дорогая и бесполезная бытовая техника на кухне; огромный плазменный телевизор в комнате для отдыха – все это принадлежало человеку, с которым Рауль больше не отождествлял себя.
– Думаю, я ее оставлю. Не вижу необходимости ни продавать, ни сдавать ее.
– Тогда зачем оставлять?
– Это важно?
– Да нет, просто любопытно.
Как только Рауль сообщил о намерении оставить за собой квартиру, Сара предположила самое неприятное – квартира нужна ему для того, чтобы было куда съехать, когда они расстанутся.
Сара честно пыталась преломить ход таких мыслей, но пока безуспешно.
– Надо думать, ты испытываешь к ней сентиментальную привязанность, – предположила она.
Рауль покачал головой:
– Ни в коей мере. Да, я купил ее, когда заработал свои первые миллионы, но, веришь или нет, в последнее время квартира стала меня раздражать. Мне кажется, я уже привык к несколько большему беспорядку. – Рауль расслабился и теперь мог шутить. Будущее виделось ему вполне радужным.
Внезапное осознание того, что Рауль будет жить с ними, вызвало у Сары головокружение. Каковы будут условия этого брака? Понятно, что он не будет нормальным, значит, кое о чем им надо договориться прямо сейчас.
– Мы должны… гм… поговорить. Ну, ты понимаешь…
Рауль взглянул на Сару сверху вниз.
– Чего ты ждешь от этого брака? – решительно начала Сара. – Я стараюсь быть здравомыслящей и практичной. Думаю, для начала ты захочешь подписать добрачный контракт, разве нет?
– Это то, чего хочешь ты? – спросил он ровным, лишенным эмоций голосом.
– Вообще-то я думаю, что самое большее, к чему мы должны стремиться, – это настоящая, крепкая дружба.
Сердце Сары мучительно сжалось при этих словах, но она не сомневалась в том, что должна глубоко спрятать любые признаки своей любви к Раулю. С одной стороны, узнай он правду об ее истинных чувствах к нему, это нарушило бы равенство в их отношениях. С другой – и это худший вариант развития событий – он станет ее жалеть. Может быть даже, Рауль объяснит ей, что никогда не надо путать страсть, вожделение с чем-то другим. Во время такого, полного сочувствия объяснения он предложит Саре носовой платок, да еще и сам промокнет струящиеся по щекам слезы. Такого унижения она точно не переживет. Короче говоря, она станет тяжким бременем, которое благородный Рауль Синклер принудит себя тащить всю оставшуюся жизнь. Если же она убедительно сыграет свою роль, то сможет предотвратить потенциальную опасность, только и ждущую своего часа.
Эта мысль вернула Саре уверенность в правильности ее действий, позволив с оживленным видом выдержать затянувшуюся паузу.
– Если ты думаешь, что мы заключаем брак, не предполагающий сексуальных отношений… – взорвался Рауль наконец. Видимо, он долго копил ярость, слушая Сару, и теперь дал ей выход. Но почему его так взбесила элементарная практичность, если это свойство характера присуще и ему самому, и он его высоко ценит?
Сара подняла руку, останавливая его на полуслове. Это будет ее козырная карта, если можно так сказать.
– Я не об этом. – Избавленная по меньшей мере от риска быть униженной Раулем, не понимающим, что ему делать с ее любовью, Сара почувствовала головокружительное облегчение. – А насчет этого… Не будем пренебрегать тем единственно важным, что пока существует между нами.
Рука на его предплечье сделалась мягкой и ласковой, переместилась на грудь. Сара сделала шаг и оказалась вплотную к Раулю, испытывая несказанную радость из-за того, что больше не нужно отрицать их физическую тягу друг к другу.
Рауль цепко схватил ее за осмелевшую руку и посмотрел в запрокинутое к нему лицо.
– Тогда скажи мне вот что, Сара, – вкрадчивым голосом потянул он. – Почему же ты не согласилась стать моей любовницей? По сути, мы к этому же и пришли.
– Не совсем, – с предельной искренностью ответила Сара. – Мне не понравилась идея быть твоей любовницей только до того момента, когда ты сочтешь, что я "вышла в тираж". Я это и сама только что осознала. – Сара заколебалась. – Хочешь пересмотреть свое предложение?
– Ни в коем случае, – ответил Рауль с медленной, чарующей улыбкой. – Это именно то, что я хочу.
Глава 8
Полторы недели спустя Рауль уже не был так уверен в том, что получил именно то, что хотел. Хотя он не смог бы сказать конкретно почему.
Сара прекратила свои истерики. Она больше не металась между влечением к нему и необъяснимой необходимостью отрицать это. Перестала мучительно анализировать все за и против их занятий сексом.
На первый взгляд, события развивались по плану. Рауль переехал в дом неделю назад. После одного дня, когда дом был наводнен множеством людей, проводящих самый быстрый, широкополосный Интернет и две телефонные линии, а также устанавливающих офисную технику и телеэкраны в уютной библиотеке, превращенной в кабинет, наступили тишина и покой. Через окно в своем кабинете Рауль мог видеть ухоженный сад с растущими в нем яблонями. Вид был куда приятнее, чем тот, что открывался из окна его квартиры.
Свадьбу запланировали через месяц.
– Мне все равно, когда это произойдет, – пожав плечами, безразличным тоном заметила Сара. – Но мама мечтает о чем-то большем, чем просто быстрая регистрация брака, и мне не хочется ее разочаровывать.
Такое безразличие стало для Рауля еще одним сигналом, предупреждающим о том, что Сара неуловимо меняется день ото дня. Она сдержала слово, и теперь они были любовниками. В постели между ними все было так, как и должно было быть. Даже лучше. Стоило Раулю дотронуться до Сары, как на каждую его ласку она отвечала с неистовой чувственностью и открытостью. При погашенных лампах, только в лунном свете, пробивавшемся сквозь щели в шторах на окне спальни, они занимались любовью с подлинной сексуальной страстью. Одной мысли об их ночах было достаточно для Рауля, чтобы он почувствовал возбуждение.
Но за стенами спальни Сара становилась дружелюбно-ровной и сдержанной. Каждый вечер Рауль возвращался домой около семи, что для него было определенной жертвой, поскольку он привык работать до восьми-девяти часов вечера и часто без выходных. Сара вежливо интересовалась, как прошел его день. Затем она готовила ужин, с улыбкой провожая их с Оливером в сад покататься на качелях. С неизменной улыбкой она наблюдала за тем, как они перед сном играли в настольные игры. И все же Рауля не покидало ощущение, что их разделяет невидимая стеклянная стена.
– Хорошо. Ты все взяла? – разговор шел о поездке в Девон к родителям Сары.
Вещей для двухдневной поездки набралось больше, чем Рауль брал с собой в трехнедельный отпуск. Были упакованы все любимые игрушки Оливера, включая огромную машину с дистанционным управлением. Первый подарок, который Оливер поначалу проигнорировал, а теперь ни в какую не хотел оставить дома даже на два дня. Напитками была забита целая коробка, потому что желания четырехлетнего ребенка в дальней дороге могли быть самыми непредсказуемыми. Несколько дисков со сказками и песнями в стиле "пойте вместе с нами" были куплены заранее, и Сара строго предупредила его о том, что в прослушивании за ними приоритет.
– Вы всегда берете с собой так много в дорогу, когда навещаете твоих родителей? – спросил Рауль после того, как весь скарб был погружен в "рендж-ровер" и они тронулись в путь.
– Это еще облегченный вариант, – ответила Сара, глядя в окно на проплывающий за ним пригород Лондона. – В прошлые разы мы ездили на поезде, и ты представить себе не можешь, чего мне стоило тащить весь багаж и маленького ребенка в придачу. – Она оглянулась, чтобы убедиться в том, что Оливер удобно устроен в детском кресле.
Она держала себя с Раулем ровно и дружелюбно, хотя внутренне мучилась от той дистанции, которую сама же и определила. Сара не могла позволить себе открыть сердце и душу в сложившейся ситуации, ибо, сделай она это, сама поверит в то, что их брак может стать настоящим во всех смыслах. И что спасет ее потом, когда Рауль решит, что их отношения исчерпали себя?