Его пальцы, скользнув по корсету, ласкали сначала один сосок, потом другой. Каро закрыла глаза и закусила губы. Какое сладкое ощущение.
Ее соски выступили над краем корсета.
Корсет сильно давил грудь, но, гранича с болью, это, казалось, усиливало удовольствие.
- Вообразите, как это выглядит, - мягко сказал он. - Тугие розовые почки.
Каро могла вообразить.
- Коснитесь.
Он провел ее указательным пальцем по пику. Сладкая истома, растекаясь от груди, заливала ее тело и ум. Каро убрала руку, но Грандистон заменил ее своими губами и, высвободив второй сосок, ласкал их по очереди.
Каро застонала.
- Вообразите, - бормотал он между сладкими муками, - мы на великолепном балу. Мы познакомились меньше часа назад, сначала просто встретились взглядами. Мы оба здесь с другими партнерами, но нас неодолимо тянет друг к другу. Мы обменялись банальными фразами. Мы танцевали, разговаривая глазами… но наши глаза были красноречивы.
Его рука проникла под ее юбки, но лишь поглаживала колено.
- Мы ускользнули. Как нам повезло, что мы нашли эту маленькую комнату. Здесь нет огня и свечей. Тут холодно и темно, но комната пуста. Мы нашли эту кушетку. Она покрыта мягким бархатом, но вы этого почти не чувствуете. Нет времени раздеваться. И уж конечно, нет времени снять корсет…
Каро сейчас была с ним в той комнате, на бархатной кушетке… но ее рука наткнулась на нагое бедро.
- Хотя вы, сэр, полуголый.
Грандистон, рассмеявшись, ущипнул ее, и она сладостно вздрогнула.
- Вы необузданная и требовательная любовница. Вы сорвали с меня одежду. Она разбросана по комнате. Вы знаете, что это означает. Если нас здесь застанут, нашего греха не скрыть. Они увидят мою наготу и вашу выставленную напоказ грудь.
Каро напряглась, как будто это могло случиться.
- Это безумие, - сказала она, не отличая игры от реальности.
- Безумие с обеих сторон, - согласился он и снова припал к ее рту.
Только когда он оказался между ее широко распахнутыми бедрами, Каро заметила, что он уже поднял ее юбки. Средоточие ее женственности пылало от желания, и когда он начал входить в нее, ей казалось, что он действует слишком медленно. Обхватив его ягодицы, она прижимала его к себе, запрокинув голову и давясь криком.
Он замер и хрипло сказал:
- Правильно. Никакого шума. - Наклонившись, он жарко прошептал ей на ухо: - Бал в самом разгаре. Прислушайтесь. Слышите музыку? И голоса. Они приближаются? Уже у двери?
- Почему вы ее не заперли?
- Может быть, запер. - Его губы скользнули по ее груди к набухшим соскам. - А может… - он посасывал тугой бутон, - и нет.
Каро заткнула рот кулаком, чтобы заглушить стоны, - сладко лаская соски, он снова начал двигаться в ней. Она выгнулась так, что только плечами опиралась на кровать, потом рухнула и снова выгнулась. Он все увеличивал темп.
Она заглушила почти все звуки, но гости бала, весь королевский двор могли ворваться сюда со свечами в руках. Но имело значение лишь их слияние, все сильнее распалявшее ее страсть.
Да, да, да!
Вот так! И так! И еще…
Собственный интенсивный ответ потряс Каро, но это было прекрасное потрясение. Не сравнимое ни с чем.
И снова она ощутила восхитительный союз их тел и сердец.
В жаркой тишине он тихо рассмеялся:
- Готовы вернуться на бал, моя грешница?
Каро уткнулась ему в грудь, заглушая собственный смех, но что-то попало ей в рот. Ее волосы! Она отбросила локоны, вспомнив, что тщательно заправила их под чепец. Значит, Грандистон успел снять его и выпустил их на свободу.
- Извините, - сказала она. - Я всегда заплетаю косу.
- Какой позор. - Он откинул от ее лица пряди и запустил пальцы в кудрявую копну.
- Они непокорные.
- Они великолепны. Как и вы.
Каро пожалела, что не видит его лица.
- Я обычная. И трусиха.
- Трусиха? Мужественно противостоявшая враждебной толпе? Оставшаяся ночью одна под открытым небом? Севшая в седло?
- Не смейтесь надо мной.
- Я не смеюсь. - Он ласково поглаживал ее. - Я езжу верхом с детства, но могу себе представить, как страшно впервые сесть на лошадь. И вы вчера дали отпор разбойникам. Я привык бороться, а вы нет. Вы жили обычной спокойной жизнью, Кэт Хантер, и это делает вашу храбрость еще более удивительной.
Каро пылала от его слов, но ей было жаль, что она не может назвать ему свое настоящее имя. Ах, если бы эта нежность предназначалась ей, Каро Хилл.
Если бы он не был таким сильным и яростным. Если бы он тоже жил обычной спокойной жизнью.
Она прижала его ближе.
- Если бы вы не были…
- Каким?
Она состроила в темноте гримасу.
- Какой есть.
- Я думал, что я вам таким нравлюсь.
- Да по вас веревка плачет.
- Кэт, уверяю вас, я близко подошел к виселице только после знакомства с вами, - усмехнулся он.
- А контрабанда? - возразила она.
- Да… Но я сомневаюсь, что за это меня повесили бы.
Каро играла его рубашкой, лаская сильную грудь.
- Так ваше занятие теперь неопасное?
- Не опаснее, чем многие мужские дела, - ответил он, но краткая заминка сказала ей, что это не вся правда.
Прежде чем она задала следующий вопрос, он поцеловал и обнял ее.
- Мне сейчас опасность не грозит, а вам - да. Поговорим подробнее, когда вы окажетесь в Йорке.
- Хорошо.
Она вернулась к реальности.
В Йорке Кэт Хантер, дерзкая любовница Язычника Грандистона, перестанет существовать. Каро не могла вынести этой мысли.
- Возможно, в будущем?
- На случай, если у нас не будет времени в Йорке… - сказала она, играя пуговицей его расстегнутой рубашки. - Как с вами можно связаться позже?
Он молчал, и весь этот прекрасный мираж начал таять. А что она думала? Конечно, его интересовала лишь краткая связь.
- Письмо, адресованное в гостиницу "Черный лебедь", в Стоутинге, графство Кент, меня найдет.
- Не в Лондон?
Светало, она уже могла разобрать его черты и вглядывалась в лицо, чтобы понять смысл его слов.
- Я путешествую. Но направленное туда письмо всегда мне доставят.
- "Черный лебедь", - повторила она, задаваясь вопросом, нет ли в этом двойного смысла.
Кристиан проснулся, когда уже было светло. Маленькое окно с тяжелыми ставнями пропускало в комнату только узкую полоску света, но было понятно, что утро уже далеко не раннее. Скосив глаза, он увидел, что Кэт лежит на спине и смотрит в потолок.
- Доброе утро.
Повернув голову, она без улыбки взглянула на него:
- Доброе утро.
Ах, классический случай вины. Муж! Он совсем забыл о муже.
Кристиан поднялся и надел бриджи. Он не собирался путаться с респектабельной супругой из Йорка, особенно с такой, за которой беда идет по пятам.
- Я найду воду, - сказал он и вышел.
На кухне у очага хлопотала девушка, уже кипел чайник.
- Доброе утро.
Девушка резко обернулась и уставилась на него так, будто у него три головы. Потом, порозовев, присела в реверансе:
- Доброе утро, сэр. Что вы хотите, сэр? Отец сказал, что я должна дать вам все необходимое, сэр!
Когда она закусила губы, Кристиан сообразил, что отец, вероятно, также предупредил о том, что джентльмену может понадобиться то, что ей не следует давать. Черт побери, когда это он стал насильником?
Боясь улыбнуться, он тоном императора в дурном настроении потребовал воду для мытья. Заметавшись, девушка нашла щербатую глиняную миску и поспешно налила воду из чайника в оловянный кувшин.
- Как насчет мыла и полотенца? - спросил Кристиан.
По румянцу и расширившимся глазам девочки Кристиан понял, что улыбнулся и его улыбка произвела обычный эффект. Проклятие. Еще не хватало, чтобы местные мужланы снова требовали его крови.
Он протянул миску:
- Можно положить это сюда.
Потупив глаза, девочка подчинилась. Он поблагодарил ее и быстро вышел.
Кэт уже оделась и, сидя на кровати, гладила кошку.
- Вы кормили Табби? - спросила она, не поднимая глаз.
- Конечно. - Кристиан поставил кувшин и глиняную миску на грубый стол: - Это вам. Я умоюсь у колодца.
Он вышел из комнаты, повторяя про себя как заклинание: "Доставить ее в Йорк и больше не иметь с ней никаких дел".
Никогда в жизни он не встречал такую опасную женщину.
Глава 16
Каро уставилась на дверь. Какое он имеет право злиться? Сам виноват. Не свяжись он с ней в Донкастере, не попал бы в затруднительное положение! Она оказалась бы в тюремной камере или погубила бы свое доброе имя, но он спокойно шел бы своей дорогой.
Возможно, он сердится из-за кошки. Каро пришлось признать, что в дневном свете животное выглядело весьма непрезентабельно: черная шерсть спутана, в трех местах недавние раны, нет половины уха и почти всего хвоста.
Посадив кошку на пол, Каро налила в миску воды. Не снимая одежды, она вымылась, как могла, потом похлопала по кровати:
- Иди сюда, Табби, я постараюсь привести тебя в приличный вид.
Кошка сердито посмотрела на нее, но без всяких усилий вспрыгнула на постель.
- Ты сильная, - сказала Каро, осторожно стряхивая грязь и запекшуюся кровь. Кошка не сопротивлялась, и она стала действовать решительнее. - В какой войне ты участвовала?
Мяяяаааууу.
- Что бы это значило?
Раны уже заживали, но кошку нужно было вымыть. Кошки обычно сами чистятся, думала Каро, но, возможно, Табби необходима помощь.
- Мы с тобой похожи, - сказала она. - Я могла спокойно остаться до утра у Филлис, а потом поехать в Йорк. Но нет, мне нужно было отправиться на свою охоту. Должно быть, во мне заговорила кровь Фроггатов, но почему она до сих пор молчала?
Каро отпустила кошку, бросила тряпку в таз и решила поправить постель. Аромат того, что они совершили, смутил ее и распалил жажду. Она сама начала ночью любовный бой - это нельзя отрицать, - но Грандистон превратил ее вожделение в пылающий костер, на котором она обуглится.
Каро поспешила распахнуть ставни и впустила в комнату свежий воздух.
Она застыла на месте: Кристиан Грандистон мылся из ведра у колодца. Утро было холодное, но он был с голым торсом. От его великолепного телосложения, выставленного напоказ, ей сделалось больно.
Дверь открылась, и вошел Грандистон. Слава Богу, одетый.
- Завтрак готов, - только и сказал он.
Когда они вошли в кухню, Грандистон представил Каро мистеру Барнби и его жене. Барнби и двое мужчин помоложе сидели за столом: Джим Хоррокс, которого Каро видела у колодца, и Адам, сын хозяина. Дочь, Энни, помогала матери у очага.
Все поприветствовали гостей, но Каро видела на их лицах недоверчивое выражение. Из-за того, что она в глубоком трауре, а у ее мужа только жалкая черная ленточка на рукаве? Она не могла придумать этому объяснения.
Когда они сели завтракать, выяснилось, что проблема в другом.
- Странно, - сказал Барнби, медленно жуя, - леди и джентльмен путешествуют с такой кошкой. Она сегодня утром ловко поймала крысу.
Каро про себя взмолилась, чтобы Грандистон ответил на невысказанный вопрос. Он этого не сделал.
- О, она свирепая охотница, - подтвердила Каро.
- И все-таки странно брать кошку в поездку, да еще верховую.
Почему из всех поводов для подозрения выбран этот?
- Это редкая порода, - сказала Каро.
Все смотрели на Каро, ожидая продолжения.
- Это не английская кошка. Она из… - Какое бы место подальше отсюда выбрать? - Из Гессена. Это гессенская кошка. Из Германии.
- Из Германии? - повторил Барнби и, похоже, сплюнул.
Каро совсем забыла, что многие даже спустя пятьдесят лет не смирились с тем, что на английском троне воцарилась ганноверская династия.
Миссис Барнби нагнулась, чтобы поближе разглядеть "немку".
- Занятная. И довольно странная, сразу видно, что иностранка. В Гессене кошкам хвосты обрезают?
Что сказать кроме "да"?
- Она малость покалеченная, вот и горб на спине.
- Похожа на кролика, - усмехнулся Джим.
- Точно, - согласилась миссис Барнби.
- Скажите добрым людям правду, дорогая, - сказал Грандистон дружелюбной подцепил вилкой очередной кусочек ветчины.
- Думаю, лучше вы, - ответила она.
- Нет-нет, дорогая. Эта кошка - ваша особая забота.
- Вы правы, - сказала Каро. - Гессенская кошка - это наполовину кролик.
Все глаза недоверчиво повернулись к ней.
- Простите, мэм, но никогда не видел, чтобы кошки и кролики… - сказал Барнби.
- Их действительно надо удерживать, сэр, - сказал Грандистон, давая понять, что такие подробности не для семейного застолья.
- А-а… - Прожевав хлеб, Барнби сказал: - К чему это? Зачем беспокоиться?
Грандистон, черт бы его побрал, улыбкой предложил Каро продолжить рассказ.
- Их разводят, чтобы охотиться на кроликов, - сказала Каро.
- На кроликов?! - воскликнула миссис Барнби.
Семь бед, один ответ.
- Да, мэм. На клыкастых гессенских кроликов.
- Клыкастых? - задохнулась дочка. - Господи помилуй!
Барнби, однако, продолжал жевать.
- Не сомневаюсь в ваших словах, мэм, но не проще заманить кроликов в ловушку?
Табби подняла мордочку от тарелки и мяукнула, вступая в спор.
- Тихо, - вырвалось у Каро.
- Как видите, сэр, - сказал Грандистон, - они очень умны. Порой кажется, что они разговаривать умеют. - Он смотрел на кошку с видом любящего отца. - Она могла бы рассказать, что кролики в Гессене умные и хитрые. Их ни в какую западню не поймаешь, они избегают открытого пространства. Их можно только выследить в норах и победить в бою. Вы видите раны нашей благородной воительницы. Увы, многие гессенские кошки проигрывают свою последнюю битву.
Все уставились на "благородную воительницу".
- Но зачем вы привезли сюда такое необычное животное? - поинтересовалась миссис Барнби. - В Англии таких кроликов нет.
Грандистон улыбался:
- Я уверен, что мы можем сказать этим добрым людям всю правду, дорогая.
Каро уставилась на него. Она примет вызов или умрет.
- Поскольку могут найтись желающие завезти клыкастых кроликов в Англию, - объявила она.
- Нет, - воскликнула миссис Барнби.
- Нет, - повторил ее муж, схватив со стола нож. - Нам здесь немецких тварей не нужно.
- Согласна с вами, сэр, - сказала Каро, подыскивая выход. - Но у гессенской кошки, - она понизила голос, - есть еще одна особенность. - Она повернулась к Грандистону: - Скажите им, муж.
Возможно, остальным Кристиан казался встревоженным, но она видела, что он борется со смехом.
- Это большая тайна. - Откашлявшись, он оглядел сидевших за столом, сделал паузу, потом сказал: - Полагают, что жидкость из желудка этих кроликов лечит чуму.
- Чуму?! - задохнулась миссис Барнби. - Ту самую, что сто лет назад опустошила Лондон? О Боже. Тут пятьдесят человек умерло. - Миссис Барнби говорила так, будто это случилось совсем недавно. - Возможно, нам действительно нужны эти кролики, Барнби.
- Но не раньше, чем будет достаточное количество гессенских кошек, мэм, - вмешался Грандистон. - Иначе эти клыкастые твари наводнят наш остров, убивая не только мышей, крыс, но и цыплят, уток и даже ягнят.
- Они убивают ягнят? - недоверчиво сказал Барнби.
- Эти немецкие кролики - свирепые плотоядные животные, сэр. Они убьют и сожрут всех, кого смогут поймать. Если такой кролик одолевает гессенскую кошку, то съедает ее с костями. Но чаще победителем выходит кошка.
Судя по виду Барнби, эта история его не слишком убедила, но он не собирался признаваться в этом и выставлять себя глупцом. Остальные поверили.
- Позвольте дать ей сливок, сэр! - воскликнула миссис Барнби и поспешно вышла.
- Она очень свирепая, сэр? - спросила девочка. - Можно ее погладить?
Грандистон с серьезным видом задумался.
- Только очень осторожно.
Девочка медленно протянула руку и тронула голову Табби. Кошка повернулась к ней и замурлыкала.
- У вас есть подход! - объявил Грандистон. - Именно молодые девушки лучше всего справляются со свирепыми гессенскими кошками. Или это может сделать женщина с добрым сердцем, как моя дорогая жена.
Миссис Барнби вернулась и поставила на пол блюдце густых сливок. Табби, потеряв интерес к девочке, принялась лакать и издала звук, который можно было принять за "Спасибо".
- Боже, никогда такого не слышала! - сказала миссис Барнби, и даже ее муж, похоже, поверил.
Но потом женщина наклонилась и осторожно потрогала живот Табби.
- Да у нее котята! - Она обвиняюще посмотрела на Грандистона: - Как вы можете таскать ее с собой, да еще на лошади?
- Необходимость заставляет, мэм. Драгоценная кошка и котята в опасности. Вы сказали, что нам нужны такие кролики, миссис Барнби. Так же думают в высоких кругах. Самых высоких, - добавил он значительно.
- Но король немец, - возразил Барнби.
- Его величество из ганноверской династии, сэр, но он родился в Англии и любит эту землю. По его указанию было приобретено несколько гессенских кошек и привезено сюда для размножения. Они рассеяны по всей стране, чтобы замаскировать их присутствие, но эту обнаружили.
- Как видите, мистер Барнби, история, которую я рассказал вам по приезде, не совсем правдива. Мы заблудились, потому что скрывались от тех, кто стремится захватить нашу драгоценную кошку и ее редкое потомство. От ревнивых агентов древнего врага Англии.
- Французы, - прорычал Барнби. - Эти еще хуже немцев. - На этот раз он действительно сплюнул.
Грандистон кивнул:
- Мы были вынуждены ехать по проселочным дорогам и заблудились в темноте. Слава Богу, мы нашли здесь честных и добрых людей. Но преследователи могут прийти сюда с расспросами. Надеюсь, я могу положиться на вас независимо от того, какой хитрый рассказ они сочинят?
Все уверили его в этом.
- И не думайте, что они будут похожи на французов или говорить по-французски, - сказал Грандистон. - Они будут выглядеть обычно, хотя чуткому уху их английский покажется странным. Одна пара выдает себя за американцев.
Он выстраивает защиту от Силкоков!
Наивное семейство снова поклялось Грандистону, что никому слова не скажут, но Каро была уверена, что через неделю история разойдется по всему Йоркширу. К тому времени, однако, все уже будет позади и Каро Хилл окажется в своем Латтрел-Хаусе.
Странно, но это ее совсем не радовало.
- Кстати, насчет кролика, - сказал Барнби. - Это должен быть самец или самка?
- Все равно, сэр, - ответил Кристиан.
Теперь она в мыслях называла его Кристианом.
- У нас здесь есть кролики! - нетерпеливо сказала Энни. - И кошки.
Подбородок у Кристиана подрагивал от сдерживаемого смеха, Каро самой хотелось расхохотаться.
- Это очень трудный процесс, - сказал он девочке, - и кошки должны быть исключительно гессенской породы.
Все семейство теперь уставилось на Табби с жадным интересом.
- Мы должны отправляться в путь, дорогой. - Каро встала. - Спасибо за гостеприимство.
- Пойду подготовлю лошадей, дорогая.