Слезы подступили к глазам Эмили. Она отвернулась и смахнула их тыльной стороной ладони. Она знала, что Кадир был беспощаден в бизнесе, он всегда побеждал. Но она не знала, что он так жесток. Она не догадывалась о глубине отчаяния, в котором он может ее утопить. И о глубине ненависти, которую она может к нему испытывать.
Эмили хотела ответить, сказать что-то хлесткое, как пощечина, хотела уязвить его эго, уничтожить его. Но она не могла подобрать слов. Ей казалось, что тишина длилась вечно, хотя прошло всего несколько мгновений.
Машина остановилась. Эмили не волновало, доехали они до места назначения или просто остановились на светофоре. Она дернула ручку, и дверь распахнулась, наполнив все вокруг солнечным светом и шумом миланских улиц.
Кадир потянулся к ней, но она высвободилась и выскочила из машины. А потом побежала. Она слышала, как Кадир кричал ей вслед, но продолжала бежать, растворяясь в толпе. Слезы, которые она так долго сдерживала, катились по ее щекам горячими ручьями.
Глава 6
Кадир проклинал себя на чем свет стоит. О чем, черт возьми, он думал? К чему эта пошлость? Эмили − его помощница, человек, оказавшийся куда ближе, чем многие его друзья, она делает ему одолжение.
А он просто морально распял ее, словно она была одной из искательниц наживы, словно он ее ненавидел. Он топтал ее своими словами, словно она была пустым местом и ничего для него не значила. Ему было стыдно. Что же он за человек? Какой мужчина станет унижать того, кто заведомо слабее?
Он не мог ответить самому себе, почему это сделал. Просто Эмили разозлила его, спросив, почему он не может признаться отцу в том, чего хочет, а чего нет. Можно подумать, это так просто! Он не привык никому объяснять свои поступки, а на самом деле все было гораздо сложнее, чем она могла себе представить.
А потом они поссорились из-за Ленор… Хорошо, он сам упомянул о ней, но Эмили подхватила тему и высказала свое презрение к его бывшей пассии. И тогда ситуация вышла из-под контроля. Кадир рассказал Эмили о чем-то очень личном, поделился своим одиночеством и внезапно разозлился, захотел заставить ее заплатить за то, что сам обнажил перед ней душу.
Он должен был остановиться гораздо раньше, едва заметив навернувшиеся на ее глаза слезы. Но он, конечно, не остановился. Им двигали жажда победы, желание раздавить ее, держать под контролем, и он продолжал давить, пока не причинил Эмили настоящую боль.
А теперь он бежит за ней по улице и пытается понять, как такой простой план мог завести так далеко. Она должна была стать его женой, женщиной, без которой он не может жить, женщиной, ради которой он оставит трон. Все должно было быть так просто. Но просто почему-то не получалось.
Кадир уже подумал, что потерял ее в бесконечных лабиринтах улиц, но толпа перед ним расступилась, и он увидел Эмили. Она шла сгорбившись и обхватив себя руками. Кадир быстро преодолел разделявшее их расстояние.
Эмили продолжала идти, но потом резко остановилась, словно спиной почувствовав чье-то присутствие. Кадир сделал шаг назад, Эмили повернулась и оказалась с ним лицом к лицу. Она сердито нахмурила брови, и из ее зеленых глаз снова полились черные от размазавшейся туши слезы.
И внутри у него что-то перевернулось…
− Прости меня, − сказал он.
Для Кадира было в новинку искренне перед кем-то извиняться, и все же именно это он и делал. Эмили сделала глубокий вдох и выпрямилась. Она сделала шаг навстречу Кадиру и толкнула его кулаком в грудь. Он невольно отступил: это было вовсе не то, чего он ожидал.
− Послушай меня, неандерталец, и слушай внимательно. Я тебя не хочу и никогда не хотела. Ты красивый мужчина и прекрасно об этом знаешь. Ты привык к тому, что женщины падают к твоим ногам. Но не я! − Она вздохнула и попыталась унять дрожь в голосе. − И мне не нравится, когда ты говоришь обо мне как о шлюхе, которой ты платишь за услуги в постели. Я − твой деловой партнер, слышишь? Ни больше, ни меньше. Ты можешь запугивать кого угодно, чтобы заставить плясать под свою дудку, но со мной это не пройдет.
Кадиру казалось, что она наотмашь ударила его по лицу. И он, без сомнения, это заслужил.
− Не пройдет, ты права.
Эмили поморщилась. Она была чертовски привлекательной, когда сердилась. Он никогда еще не видел, чтобы она выходила из себя. По крайней мере, до сегодняшнего дня.
Ее гнев странным образом подстегнул его. Кадир чувствовал, как воздух буквально трещит между ними, и спрашивал сам себя, почему этого не случилось раньше. Почему он никогда не чувствовал этого напряжения между ними? Неужели она так прочно держала свои эмоции под замком все четыре года? Или он просто не обращал внимания до этого дня?
− Мне нужны деньги, Кадир. И больше ничего. Я согласилась ради денег, а не ради тебя.
Все из-за денег, как всегда, как и с любой из его женщин. На этом языке он изъяснялся безупречно, этот мотив он понимал. Тем не менее он почувствовал укол обиды.
− Деньги. Конечно.
Эмили вся дрожала как осиновый лист. Ее руки безвольно упали.
− Ты действительно слишком высокого о себе мнения, − сказала она. − Не каждая женщина мечтает прокатиться на твоем волшебном матрасе.
− Волшебном матрасе? − Глаза Кадира едва не вылезли на лоб.
− Ну или как ты там называешь свое любовное гнездышко, Кадир. − Эмили пожала плечами, легкий румянец залил ее щеки. − Не все женщины жаждут тебя. Смирись с этим.
Ему вдруг захотелось рассмеяться. Кадир с удивлением осознал, что хочет эту девушку. Хотел узнать, каковы ее губы на вкус, сорвать с нее этот дурацкий костюм и увидеть ее обнаженное тело. Он хотел провести кончиками пальцев по ее коже и убедиться, что она действительно бархатная на ощупь.
Кадир стоял посреди Милана под палящим полуденным солнцем, смотрел на свою ассистентку, а теперь уже жену и чувствовал, что все изменилось.
Она сумела заинтриговать его всего за несколько часов. Целых четыре года он не замечал в ней женщину, а теперь не мог оторвать от нее глаз. И не имело ровным счетом никакого значения, что она была одета в консервативный костюм и эти свои кошмарные туфли, что волосы были забраны в хвост, а щеки испачканы растекшейся тушью.
В толпе послышался какой-то шум, и Кадир обернулся: телохранители уверенно двигались в их сторону. Кадир почувствовал раздражение: охрана привлечет к ним с Эмили ненужное внимание. Люди останавливались, чтобы посмотреть, что происходит, кто-то достал мобильный телефон и начал их фотографировать.
− Надо идти, − сказал он Эмили. − Нас заметили.
Эмили начала поворачиваться, но Кадир схватил ее за руку и притянул к себе. Она не оттолкнула его и пошла вместе с ним в ту сторону, откуда они пришли. Она была такой маленькой, такой хрупкой. Желание накрыло его жаркой волной.
Кадир подтолкнул Эмили в сторону магазина, а охрана преградила путь толпе. Через мгновение они оказались в одном из миланских модных домов.
− Ваше высочество, − обратился к нему служащий, как только они вошли. − Мы очень рады, что вы пришли к нам. Все готово.
− Она должна выглядеть элегантно, дорого и быть божественно красивой. Подберите ей сексуальную одежду, но не безвкусную.
− Я не буду… − выдохнула Эмили.
− Это не обсуждается. Ты уже согласилась.
Эмили скрипнула зубами, а ее глаза загорелись ледяной яростью.
− Ты даже не представляешь, как я успела об этом пожалеть!
− Слишком поздно, дорогая. Теперь ты моя.
Кадир развернулся и вышел из магазина прежде, чем она успела что-то возразить.
И прежде чем он заставил ее замолчать, закрыв ей рот жадным поцелуем.
Эмили была ужасно, невероятно зла не только на Кадира, но и на саму себя. Но она сама согласилась на эту безумную идею, и теперь ей ничего не оставалось, кроме как спокойно воспринимать происходящее.
Она посмотрела на себя в зеркало: ее волосы были эффектно подстрижены и уложены и выглядели как шелк цвета красного дерева. Глаза были подчеркнуты темными тенями и подводкой, ресницы подкручены удлиняющей тушью, а губы были полными и ярко-красными. Трикотажное платье густого фиолетового цвета выгодно облегало ее изящную фигуру. На ногах были лабутены из змеиной кожи на огромном каблуке с фирменной красной подошвой.
Эмили терпеливо вынесла многочисленные подгонки одежды по фигуре, манипуляции парикмахера и визажиста. Наконец Гвидо окинул ее оценивающим взглядом и объявил, что она готова.
− Его высочество ждет вас в зале, − довольным голосом произнес Гвидо.
− Прекрасно. − Эмили натянуто улыбнулась.
Она собиралась попрактиковаться в роли счастливой жены. Временной жены. От одной только мысли о Кадире у нее болезненно сжимались внутренности. Это из-за него она так злится!
− Вы идеальная принцесса, ваше высочество, − поклонился Гвидо.
Эмили взяла в руки маленькую лаковую сумочку, которая безупречно подходила к ее наряду. Она хотела попросить его не кланяться, но одернула себя. Это представление, а она играет роль принцессы. По крайней мере, на какое-то время.
Она снова посмотрела на себя в зеркало и нервно сглотнула. Из-под эффектного макияжа и обтягивающего платья на нее смотрела мать. Эмили хотелось закричать. Она так усердно трудилась, чтобы навсегда забыть чувственную натуру, прятавшуюся под официальными костюмами и уродливой обувью, а теперь ее второе "я" смотрело на нее из зеркала и издевательски ухмылялось.
"То, что ты выглядишь, как я, вовсе не значит, что ты − это я", − сказала Эмили своему отражению.
Гвидо проводил Эмили в соседний зал, где ее ждал Кадир. Он поднял взгляд, когда она вошла. Его глаза расширились от удивления, но Эмили одернула себя: не хватало только, чтобы это доставляло ей удовольствие. Ах, как она раньше любила покрасоваться!
Кадир внимательно разглядывал ее с головы до ног, а потом улыбнулся так, что сердце Эмили пропустило пару ударов.
− Великолепно выглядишь.
− Спасибо, − отозвалась Эмили.
Она смутилась: все смотрели на нее, а ведь она привыкла не выделяться на общем фоне, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. Этого требовала ее работа.
Гвидо щелкнул пальцами, и в зале появились две бойкие молодые продавщицы с многочисленными коробками и пакетами в руках.
− Все остальное будет готово уже через пару дней, − сказал он Кадиру. − Мы пришлем оставшуюся одежду прямо в Кир.
− Спасибо, − ответил Кадир. − Вы меня, как всегда, порадовали.
Эмили слово током ударило. Теперь она понимала, откуда ей знакомо имя Гвидо. Сегодня она была так расстроена и рассеянна, что не придала этому особого значения. Но она уже видела его имя на счетах за обувь, одежду, меха, ювелирные украшения.
Эмили почувствовала, что у нее начинает болеть голова. Ей хотелось потереть виски, но она не стала этого делать. Какое ей дело до того, что Кадир покупал одежду для своих многочисленных любовниц и для нее самой в одном и том же месте?
Может, Кадир и не был образцовым джентльменом, но он никогда не поручал Эмили покупать подарки для своих дам. Он всегда делал это сам, и теперь она знала, как именно.
Эмили улыбнулась и лично поблагодарила Гвидо и его сотрудников. Кадир взял ее под руку и проводил к выходу, возле которого их ждал лимузин. Плечистый мужчина в темном костюме охранял вход с невозмутимостью сфинкса.
Как только они сели в лимузин, охрана заняла свои места, и кортеж направился в сторону аэропорта.
Эмили смотрела на мелькавшие за окном городские улицы, стараясь не встречаться взглядом с Кадиром. Но она знала, что он на нее смотрит. Он молчал с тех самых пор, как они сели в машину. Нервы Эмили были натянуты до предела, их с Кадиром взгляды пересеклись.
− Что-то не так? Я тебе больше не подхожу?
Кадир выглядел задумчивым и серьезным.
− Ты совершенно не подходишь. И я очень этим доволен.
− Какое облегчение! − с сарказмом произнесла Эмили и разгладила складку на платье.
− Ты изменилась.
− Ты просто не привык видеть меня с распущенными волосами. Или одетой подобным образом.
− Я не об этом.
− Не об этом? − Эмили взглянула на него и слегка покраснела.
− Совсем не об этом, Эмили. Я еще не совсем привык к той стороне твоей личности, которая так легко дерзит мне.
− Тебе нужна жена, а не подчиненная. − Эмили фыркнула. − Надеюсь, жена не должна воспринимать каждое твое слово как закон. Она высказывает свое мнение, даже если оно расходится с твоим.
− А ты прекрасно справляешься. Даже когда нет свидетелей и, следовательно, в этом нет никакой необходимости.
− Нет необходимости? Кадир, ты способен растоптать девушку, если она не даст тебе понять, что не допустит этого.
− Я вовсе не такой бесчувственный, как тебе кажется, − властно произнес Кадир.
Эмили откинулась на сиденье. Неужели он действительно не догадывается о своей склонности к разрушению?
− Ты настойчив, Кадир. Ты притягиваешь к себе людей и получаешь от них все, чего хочешь. Я много раз это наблюдала. А женщины, которых ты соблазняешь? У них нет ни единого шанса.
− Ты руководствуешься наблюдениями, а не личным опытом.
У Эмили пересохло во рту, и она нервно облизнула губы. Казалось, он предлагал ей самой попробовать, хотя вслух он, конечно, этого не произносил.
− Это не имеет значения.
− Или имеет. − Кадир внимательно посмотрел на Эмили. − Может, если я соблазню тебя, ты получишь то, чего хочешь. Возможно, это будет взаимовыгодным сотрудничеством вместо одностороннего мероприятия, каким ты себе это представляешь.
Жар распространился по всему ее телу. Она говорила себе, что все это несерьезно, ничего такого он ей не предлагает, просто пытается ее контролировать.
− Этого мы никогда не узнаем. − Эмили была горда тем, что ее голос не дрогнул. − Потому что это не является частью нашей сделки.
− Тем не менее в условия сделки можно внести коррективы.
Эмили сглотнула. Воздух в автомобиле вдруг стал плотным и горячим, и ей захотелось подставить вспыхнувшее краской лицо под прохладные струи кондиционированного воздуха.
Эмили знала, как вести себя с принцем Кадиром аль-Хасаном, своим боссом. Но она не имела ни малейшего понятия, как держаться с Кадиром-мужчиной. Она постоянно чувствовала себя не в своей тарелке. Единственным ее орудием защиты была правда.
− Если ты хочешь, чтобы я была на высоте, ты должен остановиться. Между нами нет военных действий, Кадир, не надо пытаться быть победителем.
Кадир фыркнул:
− Я лишь пытаюсь сказать, что у тебя довольно искаженное представление о соблазнении. Здесь нет победителей и проигравших.
Только не для нее. И только не с ним.
Если Эмили когда-нибудь пересечет эту черту, если переспит с ним, ее карьера в "Хасан констракшн" будет окончена. Она не сможет снова стать ассистентом Кадира, если это произойдет. Кроме того, она снова станет женщиной, которой больше не хочет быть. Дать волю своей чувственности с таким, как Кадир? Это просто самоубийство.
Эмили глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. И вдруг ответ пришел с такой ясностью, что она удивилась, почему не поняла этого раньше.
Кадир говорит несерьезно. Он провоцирует ее, потому она спорит с ним. Он заводит разговор в такие дебри только для того, чтобы подавить ее протест. Эмили сотни раз видела, как он делает это на деловых переговорах. Кадир подчинял себе людей. И он был полон решимости подчинить себе и Эмили, просто чтобы доказать, что он это может.
− Как скажешь, − расслабленно улыбнулась Эмили.
− Это приглашение, Эмили? − Его глаза вспыхнули опасным огнем.
− Вовсе нет. Это лишь признание твоей правоты. Я действительно совершенно не понимаю, о чем мы говорим. Я недооценила тебя и приношу свои извинения. Я уверена, что женщины, которых ты соблазнял, идеальны и счастливы до тех самых пор, пока ты их не бросаешь. Теперь мы можем поговорить о чем-то другом?
− А я нахожу тему нашего разговора крайне интересной.
− Конечно, это же твоя стихия. − Эмили внимательно рассматривала свои наманикюренные пальчики. − Я сдаюсь: ты восхитителен и прекрасен, и все, что ты говоришь, − истина в последней инстанции.
Кадир наклонился к Эмили, и ей пришлось собрать всю свою волю в кулак, чтобы не вжаться в кресло.
− Твоя дерзость меня не отпугнет. Наоборот, она оказывает воздействие, обратное тому, которого ты ждешь.
Эмили попыталась непринужденно рассмеяться, но вышло у нее не очень хорошо.
− Понятия не имею, о чем ты. Я не пытаюсь никак на тебя воздействовать. Я просто не хочу с тобой больше спорить.
− Тебе действительно нужно все разжевывать, дорогая, или ты предпочитаешь наглядную демонстрацию? − Кадир в упор смотрел на нее, и она задрожала, словно он прикоснулся к ней.
− Для тебя это лишь игра, правда?
− Ты действительно думаешь, что я играю? − Он выглядел обиженным.
− А что же еще? − хрипло спросила она.
Опасность словно витала в воздухе, сжимала ее грудь, обволакивала тело. Он опасен, опасен лично для нее.
Кадир положил руку на ее затылок и притянул к себе:
− Действительно, что же еще?
Глава 7
Эмили была близка к панике.
− У нас договор! − пискнула она.
Кадир замер. Его серые глаза потемнели, когда он смотрел на нее сверху вниз. Эмили ощущала жар, исходящий от его тела, чувствовала его горячее дыхание.
Но Кадир внезапно отпустил ее, и она безвольно откинулась на спинку автомобильного сиденья, стараясь не дрожать всем телом. Когда Эмили взглянула на Кадира, его взгляд был устремлен в окно.
Она видела, как сильно напряжены его плечи, ей хотелось протянуть руку и успокоить его. Это полностью противоречило тому, как она отреагировала всего минуту назад. Черт возьми, что с ней происходит? Почему ее бросает из одной крайности в другую?
Потому что он был тем, кем был. Потому что в течение четырех лет она наблюдала, как он соблазняет и без сожаления бросает женщин. Она знала, что никогда не будет одной из этих женщин. Она боялась, что слишком сильно его хочет, боялась потерять контроль.
− Да, − сказал Кадир ледяным тоном, даже не обернувшись, − у нас договор. И я буду строго соблюдать его.
Эмили не знала, как ему это удалось, но она чувствовала себя так, словно смертельно его обидела. Она прижала пальцы к вискам: все не так, все неправильно! Ну почему Ленор так сглупила? Если бы не вчерашняя безобразная сцена, Эмили сейчас ехала бы в другом автомобиле, а Кадир и его новоиспеченная жена − в этом. Эмили не пришлось бы сейчас играть эту роль и отчаянно пытаться не утонуть в ней. Да уж, Ленор Бредфорд не стала бы вести себя как робкая девственница, когда Кадир дотрагивается до нее.
Конечно, ей не нравилась Ленор, но ее никогда не волновало, с кем спит Кадир.
"Да неужели?"
Эмили стиснула зубы: не волновало! Она просто была сбита с толку, вот и все. И вовсе она его не хочет. Это все от долгого воздержания, только и всего.