Когда у входа они встретились, его тележка была доверху забита предметами, не указанными в списке. Она сочувственно приподняла брови.
- В магазине много продавщиц и менеджеров?.. - догадалась она. - Даже к нашему позднему ужину вы не испытаете чувства голода. Я видела вас у прилавка. Продавцы предлагали вам все товары до одного, кроме разве что своих воротничков. Но если бы вы взяли, то вам отдали бы и их.
Он рассматривал игрушечный самолет, который подобрал где-то.
- Мне предложили и эту штуковину, я пытался сопротивляться. Нет, виноват, я сам набрал большую часть товаров. Только подумайте, я обнаружил двенадцать сортов оливок на полках.
Кэролайн не смогла сдержать улыбки.
- Придется чаще вытаскивать вас из вашего кабинета, Гидеон. Вы слишком много времени проводите за компьютером. Едем домой и приготовим ужин. А позже, - запнулась она, - я покажу вам, что такое настоящее наслаждение. Верх блаженства.
Воцарилось полное молчание.
- Я думал, мы решили не доводить ситуацию до этого.
Ей показалось, что ее лицо полыхнуло румянцем, и она схватилась за щеки.
- Я имела в виду мороженое, Гидеон. Миссис Уильямс очень расстроилась из-за моего ночного набега на холодильник. Это - ее владенья. Правда, после того, как я подкупила ее большой порцией мороженого "Мятный восторг", она совершенно перевоплотилась. Стала моей абсолютной единомышленницей, но все-таки не знаю, что она скажет по поводу нашего похода по магазинам. - Кэролайн дотронулась до полной тележки.
- Дадим ей взятку, - подмигнул Гидеон.
- Мороженым?
- И оливками, - пообещал он.
Восхищение переполняло ее. Этот мужчина держит в руках целый мир. У него есть деньги, недвижимость, бизнес. Он умеет очаровывать женщин, когда захочет. Сестра обожает его. И дом - предел желаний. Однако он что-то упустил в жизни. Двенадцать сортов оливок... Подумать только!
Она - настоящий торнадо в женском обличий, сделал вывод Гидеон, наблюдая, как Кэролайн перерабатывает гору овощей.
- Вряд ли процесс приготовления пищи - приятное зрелище, - предупредила она его, - я не самая рассудительная и аккуратная женщина в этот момент.
Восторг открытий, момент истины, думал Гидеон, отмечая про себя, как ловко она чистит овощи, бросает их в кастрюлю и одновременно захлопывает дверцы шкафа восхитительным движением бедер. Эта хрупкая женщина являла собой воплощение энергии, натиска. Ее жесты околдовывали, лишали разума. Чем быстрее она перемещалась по кухне, тем сильнее он чувствовал свою вину. Если его кухарка и заболела, она-то не обязана замещать ее.
- Кэролайн, - произнес он, нежным прикосновением привлекая ее внимание, - позвольте помочь вам.
- Вы хотите помочь?
На самом деле он желал подхватить ее на руки, успокоить, убедить в том, что это не самая важная сторона жизни. Всего лишь еда. Он готов довольствоваться любыми блюдами, плохими и хорошими.
Он пододвинулся и, натолкнувшись на быстрый панический взгляд, вспомнил: последний раз, когда они встретились на кухне, в воздухе витал аромат соблазна.
- Всем нужна еда: нам, мне. Откровенно говоря, я почувствую себя уютнее, если вы покинете кухню.
Осознав, что своим присутствием мешает ей, он поклонился и отправился в столовую на поиски серебра, посуды, свечей.
Когда Кэролайн с подносом в руках вышла из кухни, было уже семь часов. Она окинула взглядом белую бургундскую скатерть, хрустальную посуду, вдохнула запах фрезий.
- Вы очень хорошо знаете свое дело.
Он взял поднос.
- Моя профессия - консультант по компьютерам - ориентирована на презентации.
- Великолепно, - оценила она.
Красные и зеленые овощи, сдобренные тимьяном, слегка сбрызнутые лимоном цыпленок и рис могли восхитить любого мужчину.
- Замечательно! - воскликнул он. - До чего соблазнительно!
Она подняла на него испуганные глаза и зарделась.
- Спасибо, но это только начало, Гидеон.
Смысл ее слов стал понятен ему лишь после ужина. Она на минуту оставила его и вернулась, ловко поигрывая подносом с маленькими розетками. Мороженое. В другой руке она несла черный шелковый шарф.
- Пришло время выяснить ваши истинные пристрастия, - ее лицо светилось таинственной улыбкой эльфа. - Садитесь, я завяжу вам глаза.
- Для этого есть причина?
- Конечно, я не собираюсь поражать вас яркими упаковками и звучными названиями. Будет забавно, Гидеон. Не сопротивляйтесь. Кремовое, фруктовое приключение для тех, чья жизнь лишена всего, кроме ванили.
- Я пробовал шоколадное, - запротестовал он.
- Не считается.
- Клубничное?
- Немного экзотики. Хорошо? - спросила она, поднимая шарф.
Он наклонился вперед, чтобы ей было легче справиться с шарфом.
- Кто я такой, чтобы спорить с женщиной, которая заставляет мои вкусовые рецепторы петь от восторга.
Передразнивая его, она тоже приподняла бровь.
- Всего лишь цыпленок, Гидеон.
- Скажите об этом миссис Уильямс.
От улыбки не осталось и следа.
- Не вздумайте.
- Я пошутил, конечно, нет, - пообещал он, зная, как трепетно эта женщина относится к людям, нуждающимся в сочувствии: кухаркам, детям, сверхурочно работающим менеджерам. И даже к богатым, но потерянным миллионерам. - Я бы не хотел обижать ее, Кэролайн. Я вам говорил, что между миссис Уильямс и мной существует соглашение. Она полностью выполняет свои условия.
Кэролайн наклонилась к нему, теплая, пахнущая нежным лимоном, и повязала мягкий шелк вокруг его глаз.
- Открывайте, - послышался ее тихий, слегка охрипший голос. Она аккуратно подтолкнула к его губам большую ложку.
Гидеон открыл рот - мороженое оказалось холодным, сладким, с привкусом персиков и сливок. Он потянулся за следующей ложкой. Ее тихий смех ласкал его слух, пока он смаковал угощение.
- Теперь попробуем это, - предложила Кэролайн. Вкус шоколада, кое-чем приправленный.
- Еще? - спросила она.
Он почувствовал, как она движется перед ним, и его руки непроизвольно скользнули к ней. Он поглаживал ладонями ее талию, когда она провела по его губам ложкой легкого мятного пломбира. Контраст ее теплого тела с прохладой мороженого подействовал на него, словно ток. Она слегка дрожала, а его руки все крепче сжимались вокруг ее бедер.
- Гидеон?
Тихий шепот лишил его разума и всей его сдержанности, которую он лелеял в течение нескольких дней. Усадив Кэролайн к себе на колени, он жадно припал к ее губам. Его рот ощутил вкус ее теплых губ, и он застонал, прижимаясь все теснее и теснее, в то время как ее пальчики запутались в его волосах.
- Еще, - прошептал он, отрываясь от нее, чтобы набрать в легкие воздуха.
И она поцеловала его снова, ухватив за плечи.
Он - клубок спутанных чувств и ощущений. Она - шелковая, пылкая, сама нежность. Он - сильный, импульсивный, готовый к безумному наслаждению. Какая тут сдержанность!
- Гидеон, - почти пропела она и вновь отдалась поцелую.
- Да, - отозвался он, лаская прелестную стройную спину и скользя руками по ее телу, безудержно желая ощутить упругость ее груди в своих ладонях.
Теплое удушье влекло ее в бездну, в самый водоворот удовольствия. Она выгнулась и придвинулась ближе. Стон вырвался из его груди, жар страсти и желания охватил его.
Внезапно она обернулась льдинкой в его руках, отстранилась.
- Кэролайн! - Мужчина сорвал с глаз шарф, приподнимая ее на руках, но она уже отталкивала его.
- Ребенок, - был ее ответ.
Он тоже застыл, не понимая: кто он, кто она и что они делают здесь, в этом доме.
- Либби проснулась, - объясняла она, выскользнув из его объятий. - Я чувствую это. Я должна пойти к ней.
Две секунды они стояли и не могли оторвать глаз друг от друга, он - у стола, она - у двери. Затем он кивнул.
- Я присмотрю за кухней, - просто сказал он. - Идите. И еще, Кэролайн...
Она обернулась к нему.
- Спасибо вам за ужин... и извините, что я пересек ту черту, за которую не имел право шагнуть. Назовем это помрачением.
Она смотрела на него огромными глазами лишь мгновение. Затем последовал быстрый кивок головы, и она упорхнула.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Итак, этот человек поцеловал ее, заставил забыть обо всем на свете. Она слишком долго не встречалась с мужчинами, но это было даже больше, чем простое желание секса. Она вся отдалась этому поцелую, растаяла в руках Гидеона - самая глупая вещь, которую она когда-либо совершала в своей жизни. Должна ли она была позволить себе этот поцелуй, если он не принесет ей ничего, кроме быстрых, сжигающих душу объятий, а сердце ее будет страдать от одиночества. А как же ее робкая мечта о семье? Нет ей оправданья - прошло три дня, а она все еще помнит вкус его губ. И все-таки это не причина, чтобы избегать его, думала Кэролайн.
Последние лучи заходящего солнца освещали комнату и хрупкую фигурку женщины, которая неистово орудовала тряпкой, полируя мебель. Минуты убегали, как вода сквозь песок. Они еще должны обсудить обязанности, которые ей придется выполнять после приезда его сестры.
- Если бы этот человек не владел миллионами, он вполне мог бы зарабатывать себе на жизнь поцелуями, и на этом бы делал свой маленький бизнес, - бормотала девушка, атакуя антикварный столик красного дерева. - Любая женщина немало заплатила бы, чтобы иметь в своем распоряжении такого опытного в поцелуях возлюбленного.
Пожалуй, любая, но не она. Гидеон ясно дал понять, что он не целует своих подчиненных, он правильно расценил - отношения между ними приведут к проблемам. Она должна восторгаться его проницательностью.
Кэролайн перевела взгляд на тряпку. Она терла одно и то же пятнышко на столе уже две минуты. Если она не расставит сейчас же все точки над "i", она никогда не подготовится к встрече с Эрин. Нет, она способна контролировать себя. Гидеон тоже. Последние дни он был сама учтивость.
- Ладно, О'Доналд, нет смысла оттягивать встречу.
Она отбросила тряпку и уже через минуту стучалась в дверь кабинета мистера Тремейна.
Когда Гидеон находился дома, он запирался в серо-белой "берлоге" и часами не покидал своего убежища. Бизнес, по-видимому, вся его жизнь.
Когда он открыл дверь, то представлял собой весьма любопытное зрелище - волосы взъерошены, галстук свободно свисает с шеи, верхние пуговицы рубашки расстегнуты, а рукава закатаны на локтях. Он выглядел так, словно подвергся пристальному исследованию женщины.
Кэролайн решительно отбросила глупые идеи, с улыбкой проследовала мимо него и почувствовала под ногами спасительную твердую почву.
- Трудный день? - спросила она, намериваясь прояснить ситуацию до конца.
- Был, - ответил Гидеон просто. - Я только что убедил одного из моих клиентов отказаться от его устаревшей компьютерной системы, примкнуть к большинству и обновить оборудование.
- Выглядите, как после сражения, - уточнила она с улыбкой, кивая на его не совсем опрятный вид. - Не понимаю. Зачем так изводить себя? Ваша внешность оставляет желать лучшего.
Гидеон расплылся в улыбке. Все равно он был великолепен, несмотря на легкие тени под глазами - сигнальные огни тревожных ночей.
Он потянулся.
- Мы с Недом - партнеры. У него несколько небольших магазинов в штате. Один из них находится под моей опекой. Я установил ему новую систему. Хорош компаньон, который позволит раздавить конкурентам своего товарища только потому, что он не в состоянии держаться с ними наравне. Его старая компьютерная система требовала замены.
- Мне необходимо обсудить с вами кое-какие вопросы, учитывая скорый приезд вашей сестры, к тому же близится время обеда. У вас усталый вид, я думаю, немного свежего воздуха вам не помешает.
Кэролайн прекрасно понимала причину замкнутости хозяина. Чувство вины не давало ему покоя, и он искал уединения в стенах своего кабинета. Он оказался человеком, который чувствует ответственность - за своих клиентов, за своих работников. Ей захотелось уверить его, что с ней все в порядке, она не переживает из-за поцелуя, а открытое пространство - отличное место для разговора.
- Мы с Либби решили устроить небольшой пикник, - добавила Кэролайн. - Часок для еды и легкая передышка, прежде чем я снова займусь "комнатой для завтрака".
- Ну что ж, пикник так пикник, Кэролайн. - Его низкий голос вызвал в ней неодолимое желание приблизиться.
Она улыбнулась и сделала шаг назад. Необходимо обезопасить себя от своего же бурного воображения, вдруг ей взбредет в голову сумасшедшая идея броситься ему на шею.
- Я попрошу миссис Уильямс сделать нам сэндвичи. Что-нибудь простое и легкое, - пообещала она.
Он усмехнулся.
- Скорее она накормит нас камешками, отомстит за то, что ее планы нарушены.
- А я скажу, что завтра мы съедим сегодняшний ужин и целый вечер будет в ее распоряжении.
- Очень умно, леди. Во всяком случае, она заслужила выходной. Придется подумать над повышением оплаты ее выходных, даже если это грозит "перекусом" на скорую руку.
- Миссис Уильямс обожает вас. По ее мнению, вы не умеете поступать нечестно.
- А вы? Что думаете вы, Кэролайн?
- Я... вы, очевидно, заботитесь о своих клиентах, несмотря на дополнительные трудности и проблемы, связанные со сверхурочной работой. Должно быть, вы хороший человек.
Возможно, он хотел возразить и даже открыл рот, но Кэролайн быстро развернулась к нему спиной.
- Давайте поторопимся. Озеро может высохнуть, так и не дождавшись нашего появления.
Его смех, низкий, глубокий, заставил ее содрогнуться. Она поспешила на кухню к миссис Уильямс за корзиной и скатертью для пикника. За большой скатертью, такой, чтобы они смогли сидеть далеко друг от друга, и Гидеон, как бы он ни смеялся, не вызывал в ней желание примоститься рядом и подставить губы для поцелуя.
Гидеон нежился в лучах угасающего солнца и полной грудью вдыхал чистый воздух. Еда была сносной, благоухал шиповник, прохлада, идущая от воды, успокаивала, придавала сил, а общество оказалось замечательным, ему не пришлось вовсе беспокоиться о ребенке. Маленькая девочка заснула по дороге на озеро, и теперь она лежала, мирно посапывая на пледе, свернувшись калачиком и подтянув под себя крошечные ручки и ножки. Бодрствующий ребенок был опасен, он требовал бы постоянной заботы и внимания - всего того, о чем он, Гидеон, мог лишь догадываться. Спящая девочка вызывала восхищение, и было даже интересно наблюдать за ней. Словно за маленьким щенком на улице, которым он мог только восхищаться. Но никогда мысль о том, чтобы взять беднягу домой, не посещала его.
Сам факт, что он думает о ребенке с умилением, волновал его сознание. Ведь это самое умиление побудило его родителей сначала завести детей, чтобы потом не обращать на них внимания. Он-то уверен, что никогда не совершит такую же ошибку, а сейчас... он просто наслаждается.
Кэролайн, подарившая ему этот день, сидела рядом, и мечтательная улыбка плескалась в синих глазах, от этой улыбки у него замирало сердце и жаркое желание билось в теле, как птица о прутья клетки.
- Смотрите, солнце заходит. Вы видели что-нибудь прекраснее и совершеннее этого?
Он видел. Гидеон не отрывал от нее глаз. Когда она обернулась, чтобы сказать ему это, он подивился ее таланту читать мысли, хотя, возможно, она все поняла по выражению его лица.
- Вы сегодня восхитительны, - обратился он к ней. - Пожалуй, было ошибкой нанимать вас. Не только для меня. Вы выполняете свои обязанности превосходно, и я доволен вашей работой, но должен признаться, я постоянно испытываю потребность коснуться вас, вашей кожи, волос. И это нехорошо.
- Потому что у нас нет будущего, - согласилась она.
- Да. И также...
- Вы совершенно не хотите поддаваться обаянию заинтересовавшей вас женщины, которая в данный момент находится рядом с вами. Вас тяготят собственные чувства.
Не в них дело, подумал он, просто он сам ни за что не причинит ей такие страдания - прелестной и такой притягательной женщине. Именно эта мысль удерживала его на расстоянии, не давая возможности ни приблизиться, ни отдалиться.
Итак, он уже открыл рот, чтобы открыть ей свой секрет. Но возможно, ей не понравится чрезмерная откровенность, и ему лучше держать язык за зубами. Он никогда не разговаривал об этом с посторонними. Даже Эрин не стремилась обсуждать эту проблему. Слишком больно.
- Мой отец был жадным человеком, - начал он медленно и осторожно.
- И богатым, - подхватила Кэролайн, демонстрируя свою осведомленность. - Вы говорили, он владел настоящими поместьями.
- Да, и при этом был невероятно жаден. Он желал владеть всем, я говорю не только об имуществе и деньгах. Мой отец желал женщин. Много женщин. Он любил нанимать молодых, красивых горничных, гувернанток, экономок, кухарок - женщин, которых находил физически привлекательными.
- Поэтому вы взяли на работу Полу?
Он на мгновение застыл, глядя ей прямо в глаза.
- Я не испытывал влечения к Поле. Я привык брать на работу только тех женщин, которые не притягивают мое мужское "я". Пола была... я и не знал, что причиняю ей боль, пока... Но, честное слово, я ни в чем не виноват. Я не искал ее внимания. Я отослал девушку отсюда, так как посчитал неправильным оставлять ее в доме.
- Вы нашли ей другую работу.
- Именно.
- И она ославила вас на весь город. Это было подло.
Он отмахнулся от ее слов.
- Моя ошибка. В доме всегда существовали отношение "хозяин - прислуга", я просто не заметил опасности. Я должен был предвидеть, к чему все клонится. - Он поднял голову и увяз в ее глазах, дыхание, казалось, замерло навеки. - Я очарован вами. Абсолютно. Я не должен был предлагать вам работу.
- Вы это сделали.
- Я ограничен временем, и... Я хотел решить свои проблемы с сестрой, поэтому позволил себе нанять вас, хотя знал, что совершаю огромную ошибку.
- Почему вы говорите мне все это сейчас, Гидеон?
- Потому что вы подарили мне этот день. Потому что я должен был быть честным с вами с самых первых дней. И потому что вы заслуживаете гораздо больше того, что получаете от жизни.
- И что же, по вашему мнению, я получаю?
Пути к отступлению были отрезаны, ему придется высказать все начистоту.
- Сейчас мужчину, который своим неуемным желанием усложняет вам жизнь.
- А что вы получаете взамен?
Он с усилием перевел дыхание.
- Прекрасную работу, выполненную с милой улыбкой, и блестящее чувство юмора.
- И разочарование, - тихо прибавила она. Он резко дернул головой и откликнулся эхом.
- И разочарование. Впрочем, это моя проблема.
- А если моя душа тоже в тревоге?
Потекли минуты молчания, долгие, опасные, угнетающие.
- Мы оба знаем, - у нас нет будущего, - первым очнулся Гидеон, - мои отношения всегда... простые, я не хочу ничего усложнять. Подозреваю - ваша душевная структура более тонкая. Было бы глупо продолжать изводить себя, цепляясь за наше разочарование, и тревожить сердца.
Слабая улыбка трепетала на ее губах.
- Рада снова услышать это. Мы оба осознаем свою несовместимость, но мы здесь, в прекрасном доме. Вместе. Крушение иллюзий? Да.... Все в наших руках, в конце концов, мы оступились лишь однажды. Мы оба пережили тот поцелуй. Мы больше не повторим эту ошибку.