Начало дня выдалось сумрачным, туманным, совсем не похожим на летнее утро. Но даже оно было не в состоянии испортить ликующего настроения Оливии. Она вскочила в начале седьмого и первым делом выяснила, когда же прилетает самолет ее возлюбленного. Осталось всего около четырех часов. Еще час ему понадобится, чтобы добраться до фирмы и выяснить, как обстоят текущие дела. И потом позвонить ей. Когда же они увидятся?
Дуэйн, безусловно, прав: сейчас ему лучше не приезжать к ней. Но в таком случае, почему бы ей не отправиться к нему? Если репортеры не появятся и сегодня, то препятствий к этому никаких. Если же появятся… Что ж, тогда она может попробовать незаметно удрать. Пусть ищут!
Придя к такому решению, Оливия начала не спеша приводить себя в порядок. А когда закончила и спустилась вниз, то обнаружила, что миссис Грейнджер уже суетится в кухне.
- Доброе утро, мисс Олли, - приветствовала ее пожилая женщина. - Вижу, у вас сегодня отличное настроение.
- Вы очень наблюдательны, миссис Грейнджер, - усмехнулась Оливия и потянула носом. - Кофе пахнет просто изумительно.
- Да, только что заварила. Садитесь, сейчас налью вам чашечку. Мисс Олли, а что это Джек говорил про какое-то нашествие? Он парням вчера раздал винтовки и приказал охранят подъезды к ранчо.
- Винтовки?! - ахнула Оливия. - Не может быть!
- Еще как может, - подтвердила миссис Грейнджер. - Томми мне хвастался.
- Господи великий боже, да чем же это кончится? А вдруг они начнут стрелять? Не хватало нам тут только… - Она не закончила фразу и принялась судорожно набирать номер. - Джек? Это вы, Джек? Что это значит - про винтовки? Вы понимаете, что произойдет, если…
- Успокойтесь, мисс Олли, - послышался спокойный голос управляющего. - Ничего не произойдет. Оружие ведь без патронов не стреляет.
- Уф! - Она бессильно опустилась на ближайший стул и вытерла покрывшийся испариной лоб. - Значит, это только для виду?
- Естественно. За кого вы меня принимаете, за главаря бандитской группировки? Я проследил, чтобы обновили таблички "Вход воспрещен. Частная собственность", и решил, что вооруженная охрана лучше, чем безоружные ковбои, и надежнее отпугнет хотя бы часть наших назойливых "посетителей". Вот и все.
- Джек, что бы я без вас делала! - воскликнула Оливия. - Так вот почему вчера никого не было. А я-то все удивлялась…
- Точно. Кое-кто появился ближе к вечеру, но я лично посоветовал им оставить нас в покое. Они отступили, но недалеко. Видно, в ожидании подкрепления. Сегодня, не так давно, несколько человек с камерами собрались у главных ворот, но пока ничего не предпринимают.
- Не знаю, что и делать, - засомневалась вдруг Оливия. - Стоит ли озлоблять прессу?.. Знаете, Джек, я позвоню своему адвокату и посоветуюсь, а потом свяжусь с вами. Хорошо? И прошу вас, не подумайте, что я не ценю ваших усилий…
- Никоим образом, мисс Олли, не беспокойтесь на этот счет. Как вам удобнее, так и поступайте. Мы всегда готовы вас поддержать, - заявил Джек и дал отбой.
Оливия задумчиво посмотрела на трубку, прежде чем вернуть ее на рычаг, потом на часы. До прилета Дуэйна остается еще около трех часов…
Вот тебе и съездила повидаться! Ясно, что теперь, когда у ворот собрались вездесущие репортеры, нечего даже и думать об этом. Но что делать с организованной Верноном вооруженной охраной? Оставить или попросить отказаться от винтовок? И стоит ли принять кого-то или надо прятаться? Правда, Дуэйн сам посоветовал не пускать их на порог, но все же… Свобода прессы и все такое прочее…
Она заходила из угла в угол, полная сомнений и какого-то тревожного ощущения.
- Да выпейте кофе, мисс Олли, - уговаривала ее кухарка, но та не слушала.
Сердце сжималось то ли от страха, то ли от дурного предчувствия. Да что это со мной? - думала Оливия. Вчера еще мысль о журналистах не вызывала такого трепета. Или это из-за оружия? Но оно ведь не заряжено…
Она смогла вытерпеть чуть больше двух часов, а потом пришла к выводу, что стоит хотя бы оставить Дуэйну сообщение. Приняв это решение, поднялась в спальню и набрала знакомый номер, мысленно строя короткие и четкие предложения. Когда послышался записанный на пленку голос любимого, она уже приготовилась заговорить, как вдруг на другом конце сняли трубку, и…
- Милый, хорошо, что ты перезвонил! Давай не будем ссориться. Я дождусь твоего возвращения. Если ты соскучился так же, как я, то нас ждет фантастическая пара часов. Ты доволен, дорогой?.. Почему ты не отвечаешь? Ты слышишь меня? Алло!
Женский голос еще несколько раз повторил "алло", потом раздались короткие гудки.
Оливия оцепенела. В глазах потемнело, сердце подскочило к горлу и затрепыхалось там как пойманная птица.
Вот оно как. Стало быть, предчувствие меня не обмануло… Но ведь… Да нет, нет! Нет! Это невозможно! Дуэйн никогда не обманет меня!
Уже обманул. Ты же слышала собственными ушами! - возразил ей ехидный голосок. Это история человечества идет по спирали, а твоя личная, Оливия Брэдли, по замкнутому кругу.
Но она упрямо отказывалась признать этот факт. И продолжала спорить, вспоминая и пытаясь объяснить отдельные фразы.
Как сказала та женщина? "Хорошо, что ты перезвонил"?.. Но Дуэйн еще летит, он не мог звонить.
А вдруг самолет приземлился на полчаса, даже на двадцать минут раньше положенного времени?
Трясущейся рукой Оливия начала перелистывать телефонный справочник, пока не нашла нужный номер. И через три минуты узнала, что рейс тринадцать ноль три из Нью-Йорка действительно уже произвел посадку. Та-а-ак…
Она тяжело упала на кровать и закрыла голову руками. Но не заплакала - ее отчаяние, ужас, горе были слишком велики, чтобы найти выход в слезах. Только стоны - ужасные стоны смертельно раненного зверя - рвались из груди, сотрясая все ее существо.
Сознание то милосердно ускользало, то возвращалось с утроенной ясностью. И в момент одного из прояснений ей вдруг пришло в голову, что она могла случайно набрать не тот номер. Преисполнившись безумной надеждой, Оливия ползком добралась до аппарата и нажала кнопку, высветив одиннадцать цифр. Увы, правильные одиннадцать цифр…
Но любовь - неразумное, не рассуждающее чувство - продолжала бороться за право на существование. Она тихо шепнула страдающей женщине: "Он не позволил бы никому отвечать по своему телефону".
Мозг же отказывался принять утешительную версию.
Конечно, если бы не оговорил этого заранее.
Но каким образом? И почему? Зачем? И… с кем?
Идиотский вопрос! Он здоровый мужчина с нормальным сексуальным аппетитом. И если ты, по каким бы то ни было причинам, не можешь удовлетворить его, то он ищет этого удовлетворения на стороне.
Но когда он мог успеть? Ведь Дуэйн все свободное время тратил на нее и ее дело. Он даже работу запустил…
И тут Оливия все поняла. Она вспомнила вечер, проведенный недавно с Бекки, ее рассказ о приятельнице-неудачнице и слова "застукала своего драгоценного супруга с секретаршей"… Перед мысленным взором тут же возник образ высокой стройной блондинки, приносившей на подпись договор, когда она первый раз была у него в офисе. Девица еще так вызывающе постукивала каблуками… Ну конечно! Как же она не догадалась с самого начала? Какой мужчина не воспользуется такой возможностью? Прямо на рабочем месте, не теряя ни средств, ни времени…
Оливия застонала, представив большой стол в кабинете Дуэйна, раскинувшуюся на нем блондинку и его… со спущенными до колен брюками…
О-о-о…
Нет! Это невозможно! Он не мог обмануть меня! - из последних сил выкрикнула отказывающаяся признать поражение женская гордость.
А ты проверь, предложил разум.
Проверить? Но как?
Да очень просто. Позвони ему в контору и узнай у "дракона", на месте ли… Как ее звали? Мисс… Мин? Миллер? Миндер! Точно, он назвал ее мисс Миндер!
Оливия села и нерешительно взглянула на телефон. Что делать? Убедиться или терзаться сомнениями?
Не прячь голову в песок, убеждали, объединившись, ум и гордость. Не позволяй так обращаться с тобой. Не допускай снова этого пошлого, подлого вранья.
А вдруг, вдруг…
Что вдруг? Сама не можешь придумать? Звони. Набери номер и попроси соединить тебя с мистером Картрайтом. А когда ответят, что его нет, потребуй, чтобы соединили с мисс Миндер. Скажи, что у тебя есть важное сообщение для мистера Картрайта. Ну же, давай звони!
У тебя нет другого выхода, кроме, как узнать всю правду. Ты не можешь провести еще десять лет жизни с обманщиком.
Трясущимися пальцами она набрала знакомый номер и узнала, что мистер Картрайт еще не вернулся из деловой поездки, а мисс Миндер появится на работе лишь во второй половине дня.
- Могу я принять ваше сообщение, мисс? - спросил "дракон".
- Благодарю, я перезвоню позднее, - пробормотала Оливия и опустила трубку на рычаг.
После чего прошла в ванную, разыскала оставшийся с давних пор пузырек снотворного, потом спустилась вниз и налила полный бокал бренди. Медленно вернулась с ним в спальню. Не думая, не глядя и не пересчитывая, вытряхнула на ладонь несколько таблеток, бросила их в рот и проглотила. Потом осушила бокал и, не раздеваясь, упала поверх покрывала.
Скоро ее накрыла спасительная черная пелена.
11
Беспокойство Дуэйна нарастало в геометрической профессии с каждой последующей тщетной попыткой дозвониться до Оливии.
Куда она, к дьяволу, подевалась? Что произошло? Почему не отвечает?
Он снова попробовал сосредоточиться на лежащих перед ним документах, но безуспешно. Волнение продолжало глодать его изнутри.
И адвокат в очередной раз снял трубку и набрал номер. А потом сидел и долго слушал длинные гудки. Он кинул быстрый взгляд на часы - половина шестого.
Возможно, все в порядке. Она могла устать сидеть взаперти. Могла отправиться на натуру. Вечерние часы - ее любимое рабочее время. Ничего страшного, я перезвоню попозже, решил Дуэйн и придвинул к себе папку с текущим делом.
Он погрузился в решение непростой юридической проблемы и не заметил, как промелькнули несколько часов. Резкая трель телефона заставила его отвлечься от работы. Он схватил трубку и ответил:
- Картрайт слушает.
- Мистер Картрайт, это миссис Грейнджер.
- Кто?
- Миссис Грейнджер с "Ранчо потерянных душ". Мы с вами виделись, когда…
- Да-да-да, - поспешно перебил ее Дуэйн, - простите, что сразу не узнал. Конечно, я помню вас, миссис Грейнджер Что… что-то случилось с мисс Оливией?
- Н-не знаю, мистер Картрайт. Но я беспокоюсь. Я зашла проверить, все ли в порядке. Мне сын сказал, что в доме свет не горит, а уже давно стемнело. Она… она спит…
- Спит?! Но я звонил десятки раз! Она не могла не слышать. Телефон стоит у самой крова… - Дуэйн запнулся, поняв, что именно сказал.
Но миссис Грейнджер продолжила, как ни в чем не бывало:
- В том-то и дело. Сейчас не время для экивоков, мистер Картрайт. Я пыталась разбудить ее, но она не просыпается.
- Вы вызвали врача?
- Да. И решила сразу вам позвонить. Дело в том, что рядом валяется пузырек с какими-то таблетками… Боюсь, это снотворное…
- Снотворное?! Сколько она приняла?
- Не знаю. Ничего не знаю.
- Я немедленно выезжаю, миссис Грейнджер. Сегодня рейсов, наверное, уже нет, так что отправлюсь машиной. Когда будет врач?
- Обещал через полчаса.
- Обратите его внимание на таблетки. Непременно. И если необходимо, добейтесь госпитализации.
- Хорошо, мистер Картрайт.
- Да, и еще. Запишите номер моего телефона в машине и звоните немедленно, как только что-то узнаете. Все, что угодно. О счете не думайте. Держите меня в курсе!
Серебристый "линкольн" мчался по шоссе, пожирая мили, как изголодавшийся пес - колбасу. Городские огни, светофоры и полицейские остались позади. Быстрее… Еще быстрее… Стрелка спидометра неудержимо ползла все выше и выше. Шестьдесят пять миль в час, семьдесят пять, восемьдесят, девяносто… Только бы не встретился дорожный патруль!
Благодарение господу, грузовики в это время едут только по встречной полосе. Главное, не выскочить на нее.
Когда же старуха позвонит? Прошло уже около часа. Олли, любимая, почему ты это сделала? Олли, не умирай, умоляю тебя. Не покидай меня! Единственная, ненаглядная…
- Слушаю. Да, я. Да, миссис Грейнджер… Куда? В Левистон? Где это?.. Да, понял. Как ее состояние?.. Что значит довольно тяжелое? Жить она будет? Будет?.. Да, еду… Часов через пять, если ничего не случится… Вы останетесь с ней? Хорошо.
Он еще глубже вдавил педаль газа, и машина только что не взлетела. Никогда в жизни Дуэйн Картрайт не ездил так быстро. Ему казалось, что от того, как скоро он домчится до больницы в городке Левистон, зависит жизнь, - то ли Оливии, то ли его. Вернее, обе. Потому что его судьба неразрывно связана с этой женщиной. Потому что от ее счастья и благополучия зависят и его собственные. Потому что он любит ее больше всего на свете.
Впереди показались огни огромного большегрузного трака. Они приближались, приближались с неумолимой быстротой.
Какого черта он несется прямо на меня? Почему по моей полосе? Идиот! - вознегодовал Дуэйн.
Он резко выкрутил руль налево и одновременно нажал на тормоз. "Линкольн" вынесло на обочину, а трак промчался мимо, оглушив его гневным сигналом. Дуэйн тряхнул головой и с трудом перевел дыхание. Вытер вспотевший лоб. И понял, что не грузовик, а он сам ехал по встречной полосе.
Возьми себя в руки. И прекрати истеричную гонку. Если сам разобьешься, Оливии лучше не станет, принялся увещевать его голос рассудка. И больше девяноста не гони. Пришел в себя? Вот отлично. А теперь отправляйся дальше, и без истерик.
Олли, любимая моя Олли, почему же ты это сделала? - недоуменно вопрошал Дуэйн. Неужели из-за Эндрю? Неужели я ошибся, и ты все еще любишь его? Не можешь вынести мысли о том, что моими стараниями отправила его в тюрьму? О, Олли, скажи только слово, и я помогу ему бежать, скрыться от правосудия. Черт с ней, с адвокатской этикой. Ничто не стоит твоего спокойствия, а тем более жизни. Слышишь, родная моя? Ничто. Я сделаю все, что угодно, лишь бы ты была счастлива. Только не умирай, любимая! Только не умирай! Только не умирай…
Он повторял эти слова как молитву.
И Создатель услышал его.
В начале третьего Дуэйн Картрайт затормозил перед зданием больницы, выскочил из машины и, даже не захлопнув дверцу, кинулся в приемный покой. Миссис Грейнджер поднялась со стула навстречу ему.
- Она жива. Жива. Ей лучше. Намного.
И тут она увидела то, чего не видела ни разу за почти пять десятилетий своей непростой жизни. Большой и сильный мужчина упал на стул, закрыл лицо руками и зарыдал. В голос.
Он плакал долго, не скрывая и не стесняясь своих слез. Пожилая женщина обняла его за плечи и тихо поглаживала, бормоча какие-то несвязные, но успокаивающие слова. Наконец Дуэйн поднял голову, выдохнул, принял протянутый миссис Грейнджер платок и вытер мокрое лицо.
- Где она? Я могу увидеть ее?
- Думаю, вам надо поговорить с врачом, - ответила она. - Он сказал, что, учитывая ее состояние, может допустить к ней только ближайших родственников. Мне не разрешил. Не знаю, сделает ли он исключение для адвоката.
- Я не адвокат, я ее жених, - резко ответил Дуэйн, поднимаясь со стула и направляясь на поиски кого-нибудь из медицинского персонала.
Он быстро нашел сестру и узнал, что мисс Брэдли находится вне опасности.
- Но она еще очень слаба и должна отдыхать. До утра. Так распорядился врач, - закончила она.
- А где он?
- В ординаторской, естественно. Тоже отдыхает. Ночь выдалась не из легких.
- Послушайте, сестра, я проехал больше четырехсот миль, чтобы увидеть мисс Брэдли.
- И увидите. Только утром. Вам тоже не мешает отдохнуть. Тут неподалеку есть мотель. Поезжайте и возвращайтесь не раньше восьми. Я вам клянусь всем, чем угодно, что мисс Брэдли находится вне опасности.
- А можно мне взглянуть на нее? Только взглянуть? Пожалуйста, сестра! - Он подкрепил свою просьбу-мольбу стодолларовой купюрой, которая моментально исчезла в кармане форменного халата, и получил возможность собственными глазами убедиться, что его драгоценная Оливия спит и дышит спокойно и размеренно.
Вернувшись в приемный покой, Дуэйн осторожно тронул за локоть задремавшую пожилую женщину и сказал:
- Идемте, миссис Грейнджер.
- Вы видели ее? - встрепенулась та.
- Да. Она в порядке. Сестра поклялась, что с ней ничего больше не произойдет.
- Вы собираетесь уехать?
- Только на несколько часов. Снимем номер в мотеле. Тут рядом. Вам необходимо прилечь. А к восьми вернемся сюда. Идемте же, миссис Грейнджер… И спасибо, что вовремя позвонили.
Несмотря на крайнюю физическую и эмоциональную усталость, или, вернее, благодаря ей Дуэйн не сомкнул глаз ни на мгновение. Его терзали мысли об Оливии, о ее отчаянном поступке, о его причинах. И еще яростная, исступленная ревность.
Он ни разу не подумал, что она могла обмануть его. Нет, просто она ошиблась, не разобралась в своих эмоциях. Оливия в глубине души продолжает любить Эндрю Уоррена и не простила ему, Дуэйну, того, что случилось с ее бывшим мужем. Очевидно, именно известие о его аресте прояснило для нее самой ее истинные чувства. Она не смогла вынести мысли о том, что явилась инициатором полицейского преследования, и приняла снотворное.
Эти и подобные мысли выгнали его из мотеля в начале седьмого. Прибыв в больницу, Дуэйн продолжал нервно расхаживать из угла в угол по приемному отделению, пока не дождался врача, окончившего утренний обход.
- Доктор, я адвокат и жених мисс Брэдли. Как ее состояние? Мне сказали, что только вы можете дать разрешение повидать ее.
- Да, это верно, - медленно ответил седовласый медик, внимательно разглядывая взволнованного молодого человека. - Что ж, могу порадовать вас, жизнь и здоровье мисс Брэдли находятся вне опасности. В сущности, она чувствует себя хорошо. Ей необходимо только полежать у нас еще день и завтра можно будет отправляться домой.
- Спасибо, доктор, вы просто камень с моей души сняли. Значит, я смогу увидеть ее прямо сейчас?
- Боюсь, что нет, молодой человек. Вас ведь зовут мистер Картрайт?
- Да. Да, - нервно ответил Дуэйн.
- Надеюсь, вы извините меня, но моя подопечная настоятельно просила, чтобы к ней ни в коем случае не допускали ее адвоката мистера Картрайта.
- Но… но… - Он почувствовал, как у него подкосились ноги, и тяжело плюхнулся на ближайший стул.
- Мне очень жаль, молодой человек, но я не могу позволить пациентке волноваться. Ей необходим полный покой.
Дуэйн помолчал, лихорадочно что-то обдумывая, потом произнес:
- Доктор, я хочу попросить вас сказать мисс Брэдли, что я приехал в три часа утра, как только узнал, что она в больнице. И что мне необходимо ее видеть. У меня есть для нее важные известия. Жизненно важные.