Принц застонал и, словно потеряв последний контроль над собой, впился в губы Ванессы, приподнял ее и, прижавшись к ней всем телом, притиснул к стене. Ахнув, Ванесса обхватила ногами его бедра и вцепилась пальцами в его руки. Она грезила именно о таком Маркусе – который возьмет ее с безудержной страстью.
Он поставил ее на ноги и через голову стянул с Ванессы платье, чуть не порвав тонкий шелк. Оглядев ее, стоящую перед ним в одном лишь нижнем белье, Маркус выдохнул:
– Ты – изумительная.
Не "красивая", а "изумительная". Неужели он и в самом деле разглядел в ней не только ее внешнюю красоту? Сама она видела в нем не принца, а обаятельного, доброго и веселого человека. В чем-то даже ранимого. Мужчину, смотрящего на нее с тем же глубоким чувством, какое Ванесса испытывала к нему. Значит ли это, что между ней и Габриэлем возможна лишь дружба, и судьбой ей суждено полюбить его сына? Ведь как ни старалась Ванесса сопротивляться растущему чувству, было ясно: она влюбилась в Маркуса.
Она взяла его за руку и подвела к дивану. Внутренний голос твердил, что позже она осудит себя и ощутит вину. Но сейчас, когда они раздевались, целуя и лаская друг друга, все казалось правильным.
Улучив момент, Ванесса окинула взглядом обнаженного Маркуса. Тело его было совершенным, но ее гораздо больше очаровал внутренний мир этого мужчины.
Она легла на диван, увлекая принца за собой. Устроившись бедрами между бедер Ванессы, Маркус откинул волосы с ее лица и усмехнулся:
– Знаешь, это чистое безумие.
– Знаю. Стало быть, ты не совершаешь безумных поступков?
– Никогда.
– Я тоже. – Она погладила его лицо, шею, пробежала ладонями по его плечам. – Наверное, нам обоим не помешает ненадолго предаться безумству.
– Должно быть, так. – Маркус склонился над ней, чтобы поцеловать, но, едва их губы соприкоснулись, он замер, и у него вырвалось ругательство.
– Если ты сейчас скажешь, что мы должны остановиться, это меня очень огорчит, – сказала Ванесса.
– Нет, просто до меня дошло, что у меня нет с собой… м-м-м… средства защиты.
– У тебя?! А разве принцы не должны быть всегда ко всему готовы. Или это про скаутов?
– Вообще-то я не планировал то, что сейчас происходит. Но когда ты вошла в комнату в этом коралловом платье…
– Шутишь? Это мой самый неброский наряд. Я надела его, чтобы не соблазнять тебя.
– Ты могла бы напялить мешок, и мне все равно захотелось бы с тебя его сорвать. Я хочу тебя, а не твою одежду. А сейчас я схожу к себе за…
– Не нужно. Я принимаю противозачаточные. А теперь, может, мы прекратим болтать и перейдем к более приятным вещам?
Он ухмыльнулся:
– Я думал, женщины любят поговорить.
– Да, но всему есть свои пределы.
Маркуса не пришлось упрашивать. Казалось таким естественным лежать рядом с ним, целовать и обнимать его. Ванесса не ощущала неловкости или сдержанности. Все заботы и сомнения растаяли. Он начал двигаться внутри ее – сперва медленно и нежно, затем быстрее и напористее, пока они не скатились с дивана на ковер. Она чувствовала себя желанной, защищенной и сильной. Но в то же время душа ее была полна горечи, потому что Ванесса понимала: этот мужчина никогда не сможет принадлежать ей.
– Кажется, мы наломали дров, так? – спросила Ванесса, лежа на полу рядом с принцем. Дыхание их еще не выровнялось после лучшего, по мнению Маркуса, секса в его жизни.
"Может, таковым он показался из-за ожидания или из-за запретности этой связи? – подумал он. – А может, потому, что Ванесса подарила мне свое сердце, ничего не прося взамен? Или дело в том, что она просто мне нравится?"
А впрочем, какая теперь разница? Потому что она права: они наломали дров. Как теперь объяснить все отцу? "Извини, но я переспал с женщиной, которую ты любишь, и, кажется, влюбился в нее. Не волнуйся, ты найдешь себе кого-нибудь еще". Он пересек черту, за которую нельзя было заступать, и, что хуже всего, кажется, не чувствовал себя виноватым.
– Мой отец не узнает об этом, – сказал Маркус.
Ванесса, кивнув, сказала:
– И теперь я не могу выйти за него замуж.
– Понимаю.
"Может, все, что произошло, только к лучшему? – подумал Маркус. – Ведь Ванесса не любит отца так, как жена должна любить своего мужа. А вдруг, вклинившись между ними, я оказал им обоим услугу, спас от брака, обреченного быть несчастливым?"
Ванесса протянула руку и переплела свои пальцы с его пальцами.
– В том, что случилось, нет твоей вины. Не кори себя.
Принц сжал ее руку.
– В этом никто не виноват. Иногда вещи просто происходят сами по себе, и не всегда в этом есть логика.
– Не важно, что мы чувствуем, ведь мы никогда бы не смогли…
– Понимаю. – Эта мысль отозвалась болью в сердце Маркуса. Он не сомневался, что Ванесса просто создана для него. Она и Майя – его судьба. Но он никогда не сможет быть с ними, если хочет сохранить хорошие отношения со своим отцом. В их мире честь и семья всегда ставились на первое место. А счастье и чувства не имели значения.
Как же это несправедливо! Но разве в жизни бывает по-другому?
– Мне нужно позвонить Габриэлю и сообщить, что между нами все кончено. Про нас с тобой я ему не скажу.
Порвав с королем, Ванесса должна будет сразу же уехать, и Маркус больше с ней не встретится. От мысли, что он скоро ее потеряет, зашкалил адреналин и гулко застучало сердце. Но он еще не готов ее отпустить!
– О таких вещах не стоит говорить по скайпу или по телефону. Не лучше ли подождать, пока отец вернется? – предложил Маркус.
Ванесса нахмурилась.
– Нечестно заставлять его думать, что все в порядке, а как только он вернется, тут же дать ему отставку. На мой взгляд, это жестоко.
И эту женщину он считал охотницей за богатством? Как можно было так ошибиться! Да потому что он был идиотом! И будет идиотом, если позволит Ванессе сейчас уехать.
– Ты и в самом деле считаешь, что сейчас подходящее время сообщать ему такие новости? Ведь отец и так расстроен из-за тети, – сказал Маркус, цепляясь за любую причину, чтобы уговорить гостью остаться.
Она моргнула.
– Об этом я не подумала. Но я не смогу ждать еще несколько недель до его возвращения.
– Тогда хотя бы дождись, когда тетю переведут из реанимационного отделения в палату.
– Я не знаю…
"К черту всё! – сказал себе Маркус. – Мисс Рейнольдс старается быть честной, а я пытаюсь манипулировать ею".
– Правда в том, что меня не волнуют чувства моего отца. Мной движет чистое себялюбие. Потому что, когда ты объяснишься с ним, все будет кончено, а я пока не могу тебя отпустить, – заявил он, прижал Ванессу к себе и обхватил ее лицо ладонями. – Останься со мной. Хотя бы на несколько дней.
– Но они будут для нас лишь пыткой.
– Мне все равно. Я хочу еще немного побыть с тобой.
Маркус чувствовал, что эта женщина ему необходима. А ведь раньше он ни в ком так не нуждался.
– Нам придется быть осмотрительными, – сказала она. – Никто не должен узнать об этом. Если Габриэлю станет известно…
– Не станет. Обещаю.
Еще немного поколебавшись, Ванесса улыбнулась и прикоснулась к щеке принца.
– Ладно. Еще несколько дней.
Он облегченно выдохнул. Всю жизнь Маркус угождал прихотям других. На этот раз он побудет эгоистом.
– Но потом я уеду, – заявила она. – Мне нужно будет вернуться к своей жизни.
– Понимаю, – ответил Маркус. Ведь ему тоже придется вернуться к своей. Ну а пока Ванесса принадлежит ему, и принц решил, что извлечет максимум пользы из тех дней, что им осталось провести вместе.
– Что ты сделала? – взвизгнула Джесси так громко, что пришлось отодвинуть телефон подальше от уха. – Я не звонила тебе всего пару дней, и это произошло?
Ванесса поморщилась. Кажется, было неудачной идеей рассказать о том, что они с Маркусом уже успели переспать несколько раз. Но она бы просто лопнула, если бы не поделилась с кем-нибудь этой новостью.
– Я не планировала, что так случится.
– А он не… ну, ты поняла… не принудил тебя?
– Господи, нет! Что у тебя за бзик? С чего ты решила, что мужчины в этой стране эдакие скоты?
– Я просто за тебя переживаю.
– Не нужно. Маркус бы никогда так не поступил. Он один из самых добрых и приятных мужчин, которых я только встречала.
– Но ты знаешь его всего неделю. Ты же обычно не спишь с парнями, с которыми так мало знакома. Черт, да ты их порой месяцами заставляешь ждать.
– Знаю, и это настоящее чудо, что мы с Маркусом так долго тянули, прежде чем переспать.
Джесси рассмеялась:
– Боже мой! Кто ты такая, и что ты сделала с моей лучшей подругой?
– Ну да, это совсем не похоже на меня. Но самое странное, что, если бы я могла вернуться в прошлое и что-то изменить, я бы не воспользовалась этой возможностью. Я рада, что так получилось. Встреча с Маркусом изменила меня.
– За пять дней?
– Мне было сложно поверить в себя, а теперь все иначе. Я чувствую, что стала… лучше.
Джесси снова рассмеялась:
– Ты спишь с сыном человека, за которого собиралась замуж, и при этом считаешь, что стала лучше?
– Это трудно объяснить. Ты была права, когда сказала, что Габриэль для меня, скорее, кто-то вроде отца. В глубине души я понимала, что не смогу полюбить его как супруга. Но он так меня любит, что мне не хотелось его расстраивать. А потом я встретила Маркуса. Если бы не он, я, возможно, совершила бы ужасную ошибку.
– В таком случае он, должно быть, тебе очень нравится.
– Это еще мягко сказано.
– Хочешь сказать, что влюбилась в него? За пять дней?
– Странно, не так ли? Но мы не сможем быть вместе. Если Габриэль узнает, что я бросила его ради Маркуса, он никогда не простит сына. Это очень огорчает меня. Давай лучше поговорим о чем-нибудь другом. Как прошла твоя поездка?
– Хорошо. Даже… весело.
– Как тебе семья Уэйна?
– Ну, его родители живут в очень маленьком городке, у них большая ферма и много земли. Они большие приверженцы традиционных ценностей, если понимаешь, о чем я. Нам с Уэйном пришлось спать в разных комнатах. Я всегда была городской девчонкой, но мне понравилось в тех краях – там очень красиво, хотя и жарко, как в аду.
– Я рада, что смотрины прошли благополучно.
– Знаю, что ты не хочешь это обсуждать, но могу я сказать еще кое-что о твоем романе с принцем?
Ванесса вздохнула.
– Валяй.
– Может, это странно прозвучит, но я тобой горжусь.
Теперь рассмеялась Ванесса:
– Я сплю с сыном человека, за которого собиралась замуж, и ты мной гордишься?
– Ты всегда до чертиков озабочена тем, чтобы сделать счастливыми других людей. Наконец ты сделала что-то и для себя. Это большой шаг.
– Знаешь, что будет самое трудное при расставании с Маркусом? Майя очень привязалась к нему, и он тоже, кажется, ее полюбил. Думаю, он будет прекрасным отцом.
– Ты встретишь кого-нибудь другого и снова влюбишься, обещаю.
Но Ванесса не была в этом так уверена. А что, если Маркус – ее судьба? И неужели ей суждено потерять его?
Глава 14
Ванесса проснулась оттого, что ее телефон тренькнул, сообщая о входящей эсэмэске от ее отца. Уже третьей за последние дни.
"Нэсси, почему ты мне не перезвонила? В отеле сказали, что ты взяла отпуск. Я хочу знать, что происходит. Ты опять во что-то влипла? Позвони, как только получишь это сообщение".
Ну разумеется, он, как всегда, первым делом предположил, что случилось что-то плохое. Всегда он ищет в дочери только худшее. Она бросила телефон на прикроватный столик и откинулась на подушки.
Рядом зашевелился Маркус, просыпаясь. Последние три утра они встречали вместе, и всегда он сперва потягивался, затем широко зевал, потом открывал глаза и сонно улыбался Ванессе.
Она полюбила наблюдать за этим утренним ритуалом.
– Который час? – спросил принц хриплым спросонья голосом.
– Почти восемь.
Маркус перекатился на спину и рассмеялся. Одеяло соскользнуло вниз, обнажив его красивый торс.
– Уже третью ночь подряд я сплю по семь часов как убитый. Ты себе не представляешь, как давно уже я не спал так крепко.
– Неужели я навожу такую скуку?
Он усмехнулся, вскинул ее на себя и поцеловал.
– Скорее, ты меня так изматываешь.
Последние пару дней шли дожди, и Маркус решил, что лучше провести время с Ванессой в ее спальне. Они много разговаривали, играли с Майей, а когда девочка засыпала, занимались любовью. Несколько раз Ванесса оставляла дочь с няней на час-другой, чтобы подольше побыть наедине с Маркусом. Так прошла целая неделя. Ни он, ни она не заговаривали о расставании, хотя помнили о нем. Незримой тенью мысли об отъезде отравляли лучшее время ее жизни. Так счастлива она была еще лишь однажды – когда родилась Майя. Ванесса твердила себе, что почувствует, когда подойдет время уезжать, ну а пока оно еще не пришло. И в глубине души она надеялась, что этот момент не наступит никогда.
Маркус был ее второй половинкой, родственной душой. В этом Ванесса была уверена на сто десять процентов. Впервые в жизни она не сомневалась и не беспокоилась о том, не совершает ли непоправимую ошибку.
Ванесса не знала, что чувствует к ней Маркус. Да, он явно не хочет, чтобы она уезжала. Но вот любит ли ее? Он никогда не говорил об этом. Впрочем, если уж быть честной с собой, то Ванесса тоже никогда не признавалась принцу в любви. Однако что это изменит в нынешнем положении? Это всего лишь слова. И даже если Маркус на самом деле любит ее, куда важнее для него взаимоотношения с отцом.
После того как они впервые занимались любовью, Ванесса с ужасом думала, как взглянет в лицо Габриэлю, когда снова будет разговаривать с ним по скайпу. Ей казалось, что в ту же секунду, когда король увидит ее лицо, он все по нему прочтет и поймет. Но в назначенное время она прождала почти час у компьютера, а Габриэль так и не вышел на связь. Ванесса почувствовала облегчение. На следующий день он позвонил по телефону и заявил, что общение через Интернет для него небезопасно, и лучше ограничиться звонками. Ванесса была этому только рада, потому что чувствовала, как все больше отдаляется от Габриэля.
Теперь их беседы были короче и не такими глубокими, как раньше. А однажды она и вовсе пропустила его звонок, потому что Маркус повез ее в горы осматривать королевский коттедж, где сотовый не ловил. Впрочем, именовать это строение коттеджем – все равно что назвать Лувр симпатичной картинной галерейкой. Ванесса в тот день даже забыла проверить, были ли эсэмэски от Габриэля. И хотя в том, что им не удалось поговорить, виновата была она, на следующий день король извинился за то, что их разговор не состоялся. Он сказал, что был очень занят работой и в больнице с Триной, а потому не смог позвонить.
Ванесса ждала, что Габриэль вот-вот спросит, что у нее за проблема, но если он и заметил перемену в их отношениях, то ни словом о ней не упомянул. А Трина между тем поправлялась. И хотя она еще была очень слабой и Габриэль не решался ее оставить и вернуться домой, это был лишь вопрос времени.
А тут еще нужно разобраться со своим отцом…
– Ты выглядишь обеспокоенной, – сказал Маркус, откидывая пряди с лица Ванессы и заправляя их ей за ухо.
Он всегда каким-то сверхъестественным образом мог читать ее мысли.
– Отец снова звонил.
– Это все объясняет.
– Он выяснил, что я взяла отпуск, разумеется, решил, что я снова нашла неприятности на свою голову, и теперь требует, чтобы я немедленно ему позвонила.
– Тебе нужно было это сделать еще несколько дней назад.
– Знаю. – Ванесса вздохнула, прижалась ухом к теплой и твердой груди Маркуса и услышала глухие удары его сердца.
– Ну так позвони.
– Не хочу.
– Прекрати вести себя как трусиха и просто сделай это.
Она села и посмотрела на него.
– А я и есть трусиха. Позвоню ему завтра, обещаю.
– Нет, сейчас.
Маркус столкнул Ванессу с себя, встал и, как был, голый, во всем своем великолепии, направился в ванную. На пороге он остановился, обернулся и ухмыльнулся:
– Я собираюсь принять душ. Если хочешь ко мне присоединиться, сперва набери номер своего отца.
Дверь за ним закрылась. Проклятье! Маркус знал, как ей нравится принимать с ним вместе душ по утрам.
С вечера он приносил в ее комнату сменную одежду для себя, чтобы наутро никто не догадался, что он не ночевал в своих покоях. А еще принц специально сминал в спальне простыни, чтобы казалось, что он провел ночь в своей постели. И хотя слуги, наверное, заметили, как много времени он проводит с гостьей, но, если у кого и возникли какие-то подозрения, все держали их при себе.
Ванесса вздохнула, посмотрела на дверь ванной, потом на телефон. Что ж, ничего не поделаешь – придется звонить.
Она села в постели и набрала номер. Отец ответил после первого же гудка:
– Нэсси, где ты, черт возьми, пропадала? Я жутко беспокоюсь. Где Майя? С ней все в порядке?
"Интересно, он переживает за нас обеих или только за внучку?" – подумала Ванесса и ответила:
– Извини, папа, я бы позвонила раньше, но я сейчас за границей.
– За границей?! – рявкнул отец, словно это было тяжким преступлением. – Почему ты мне не сказала? И где моя внучка?
– Она со мной.
– Где ты? – Судя по голосу, он все еще был взбешен. Ванесса понимала, что отец ведет себя так лишь потому, что волнуется и хочет постоянно контролировать ситуацию. Он был бы на седьмом небе от счастья, если бы дочь отчитывалась перед ним ежечасно. Но сейчас это ее раздражало.
– Я в Вариэо. Это небольшая страна рядом с…
– Я без тебя знаю, где это. Что, во имя всего святого, ты там делаешь?
– Ну, это по работе.
Она ведь познакомилась с Габриэлем на работе, верно?
– Я подумал, что ты уволилась или тебя уволили?
Разумеется, он подумал именно так.
– Нет, меня не уволили, – бросила Ванесса раздраженно.
– Не разговаривай со мной таким тоном, девочка! – рявкнул отец.
"Девочка"? Ей что, пять лет?
И в этот момент внутри словно что-то щелкнуло.
– Мне двадцать четыре, папа. И я буду разговаривать тем тоном, каким пожелаю. И, кстати, я заслуживаю того же уважения, какого ты требуешь к себе. Мне до смерти надоело, что ты разговариваешь со мной свысока и всегда думаешь обо мне лишь плохо. Что бы я ни сделала, все тебе не нравится. Хватит! Я умная, успешная, смелая, у меня много друзей. Так что не звони мне, пока не захочешь сказать мне что-нибудь хорошее.
Она нажала отбой. Сердце громко стучало, руки дрожали, но чувствовала себя Ванесса просто отлично. Маркус был прав. Может, она и в самом деле не трусиха.
Телефон зазвонил снова, и она удивленно вздрогнула. Снова отец. Захотелось переадресовать звонок на голосовую почту, но раз уж заварила кашу, надо ее расхлебывать до конца.
– Алло.
– Извини.
У Ванессы отвисла челюсть.
– Ч-что?
– Я сказал, извини, – повторил отец.
Никогда еще его голос не звучал так робко, и он ни разу не извинялся перед дочерью.
– А ты извини меня за то, что накричала на тебя. Хотя нет. Не буду извиняться. Ты заслужил такое обращение.