Они прошли мимо трех лавок, и Карисса, наконец, осмотрела свою елку. Она начала торговаться с Большим Джейком, который полностью соответствовал своему имени, потому что был выше, чем Маленький Джордж, и в два раза шире. Ясно, что это было добродушное подтрунивание, и оба получали удовольствие.
Как только было достигнуто соглашение, подкрепленное объятиями, Куину осталось только донести елку до автомобиля. Терпкий запах хвои ударял в ноздри.
Карисса откинула заднее сиденье, чтобы погрузить ель, и Куин заметил, что она постелила одеяло, чтобы иголки не рассыпались повсюду. Да, Карисса – идеальный организатор.
– Вы что-то молчаливы, – заметила она, когда они ехали обратно.
– Думаю о работе, – соврал он.
– Простите. Я отняла у вас столько времени, – смутилась Карисса.
– Да нет, все нормально. Иногда неплохо отвлечься от сидения за столом и дать мозгам отдохнуть. -
И добавил: – Ваши дядя и кузен были очень рады вас видеть.
– Да… и я тоже. – Она улыбнулась. – Нам надо собраться, но в это время года все обычно заняты.
Да уж, это Куину известно. В конце ноября магазин его дяди ломился от коробок с печеньем и шоколадом, поэтому иногда товар приносили в дом. Однажды Куин не удержался и взял шоколадную игрушку в блестящей обертке. Дядя был в ярости.
Куин отбросил эти воспоминания. Не сейчас. Он не хочет думать о своей семье. И о том, сколько прошло времени с тех пор, как он видел родственников.
– Но на открытие палаты Уайлда все они приедут, – сказала Карисса. – Вся семья с обеих сторон.
– Они, наверное, помнят, как вы лежали в больнице.
Она кивнула:
– Дяди и тети дежурили по очереди, сменяя маму и папу.
– Да, это хорошо, – сказал Куин. – Такая поддержка.
– Папа всегда помнил их доброту. Тогда у рок-группы не было больших сборов, и перед моим рождением он даже собирался распрощаться с оркестром, но его братья и сестры этого не допустили и помогли ему деньгами. – Карисса улыбнулась. – Он никогда этого не забывал. Поэтому, когда песня про Санту стала хитом номер один, он выкупил их закладные и учредил фонд для обучения в колледже моих кузенов.
Так же поступил и Куин, когда создал гаджет, который принес ему много денег. Во время кризиса, зная, что магазин несет убытки, он помог тетке и дяде. Он выплатил банковскую задолженность и ипотеку. Но в отличие от отца Кариссы он сделал это отнюдь не по любви – он заплатил то, что было потрачено на него, чтобы не ощущать себя в долгу перед ними. Правда, спасибо ему никто не сказал. Куин знал, что им было стыдно за свое отношение к нему.
Карисса, кажется, не заметила, что он опять замолчал.
– Если кому-то из семьи повезет в лотерее или в бизнесе, то он делает то же, что сделал отец, – помогает другому.
А его кузены сделали бы это для него? Куин так не думал. Да он и не помнил, когда в последний раз их видел. Может, следовало постараться и сблизиться с родственниками? Разве не говорят, что свой своему поневоле брат? Но тогда это касается не только его – родственники тоже не сделали шагов к сближению.
– Ваш отец – необыкновенный человек, – сказал Куин.
– Вся семья такая – с обеих сторон.
Она, по крайней мере, сознает, как ей повезло.
Наконец они приехали в "Конюшенную рощу". Куин вытащил ель из машины и отнес по ступеням к входной двери.
– Куда ставить? – спросил он.
– В гостиную.
У Кариссы, разумеется, уже была приготовлена кадка с землей. Куин помог ей водрузить туда елку.
– Я хотя бы приготовлю вам ланч, если у вас есть время.
Надо отговориться и уйти. Но опять язык его не послушался.
– Спасибо. Не откажусь.
Карисса приготовила целое блюдо сэндвичей: мягкий бездрожжевой хлеб с сыром чеддер и чатни . И еще салат.
– А вам спасибо за то, что поехали со мной.
– Да не за что.
– Я очень люблю эти приготовления к Рождеству. Свежий запах ели… игрушки.
А он всегда это ненавидел. У родственников была искусственная елка с тусклой мишурой. Куин вспомнил, какой поднялся крик, когда он уронил две стеклянные игрушки, а двоюродный брат наступил на осколки и его отвезли в больницу. В то Рождество он особенно ощущал себя ненужным и виноватым.
Карисса посмотрела на него и вздохнула:
– Вам все это не нравится?
– Да вздор все это.
– Я не собираюсь просить вас помочь мне украсить елку, – сказала она.
– И уж, пожалуйста, не дарите мне украшенную мини-елку.
– Но вы же купили мне украшение с рождественскими огоньками для моего лэптопа, – напомнила ему Карисса.
– Это совсем другое дело. – И перевел разговор в другую сторону: – Я вот что хотел спросить: как вы выбираете свои проекты?
– Иногда о чем-то читаю в местной газете, – сказала Карисса. – Или пользуюсь услугами специальной службы, которая занимается газетными вырезками.
– Это в основном благотворительные проекты?
– Не всегда. Иногда людям требуется помощь для организации чего-либо, например, музыкотерапии, или для составления бизнес-плана.
– А вы помогаете, например, семьям военных, в которых кто-то умер или серьезно пострадал?
– Да. Папа как-то переписал последний припев песни про Санту. – Она тихо напела: – "И если моя крошка не может быть дома на Рождество, то пусть Санта сохранит для меня мою крошку".
Куин вспомнил эту песню – она возглавляла хит-парад несколько недель.
– Весь авторский гонорар от этой версии идет на помощь раненым военнослужащим и их семьям. – Она закусила губу. – Папа с мамой как раз летели на концерт, где должна была исполняться эта песня, когда их самолет разбился.
– Простите. – Он сжал ей руку.
– В это время года я особенно остро ощущаю их отсутствие. В годовщину аварии я стараюсь не попадаться никому на глаза. Но в этом году я намерена отметить этот день открытием палаты Уайлда. Так мне будет легче.
Куин заметил в ее глазах слезы. Она быстро сморгнула их – он понял, что она не хочет, чтобы ее жалели.
Он знает, что предложить вместо жалости, но не осмелится.
– Вы уж сами наряжайте елку, – сказал он. – А я пойду – меня ждет письменный стол.
– Конечно. Спасибо, что поехали со мной.
Он обрадовался, что она не стала его обнимать. Случись это, он за себя не поручился бы. Вполне мог тоже обнять ее и даже поцеловать. Надо уходить. Пора вспомнить, что ему лучше быть одному.
А лучше ли?
Глава 7
"Магия Рождества, доказательство номер три. Готовы или трусите?"
Куин улыбнулся. Ему начинает нравиться ее новый образ озорницы.
Его ответ был:
"Где и когда?"
"У вас в семь вечера. Не обедайте".
Он был заинтригован.
В семь она появилась в джинсах, шерстяном свитере, теплой куртке и сапожках на низком каблуке.
– Мы что, опять катаемся на коньках? – спросил Куин.
– Не обязательно, – ответила она.
Ага. Значит, коньки могут быть в повестке дня. Он подумал о том, как поцеловал ее на льду, и его охватил жар.
– Мы идем гулять пешком.
Что еще она задумала? Все прояснилось, когда они дошли до конца "Конюшенной рощи". Там был устроен парк "Зимняя фантазия", а Куин раньше этого и не заметил. Светящиеся гирлянды обвивали деревья, доносились звуки рождественских песен.
– Это не просто доказательство номер три, – сказала Карисса. – Я думала о том, что вы говорили про раненых солдат. "Блестящий проект" мог бы организовать поездку сюда для нескольких семей.
– Не все любят Рождество так, как вы, – напомнил ей Куин.
– Если с вами это сработает, то и с другими тоже.
Он поморщился:
– Я действительно начинаю казаться себе Скруджем.
Она засмеялась:
– Ну, может, немножко. Но вы не скряга. Просто…
– Просто я не люблю Рождество. И в этом я не одинок. Полно людей, которые не любят праздники.
– И полно тех, кто любит, – ответила она. – Это место сказочное. Есть сад ледяных скульптур, рождественский цирк, ярмарка и рождественский базар. И каток, хотя раз мы уже катались на коньках, то можем это пропустить.
Жаль. Он не отказался бы от возможности снова держать ее за руку. И желательно при этом самому не упасть на лед.
Карисса улыбнулась:
– Но рождественские сладости вам наверняка понравятся.
Это его подбодрило.
– Мы должны все перепробовать, кроме коньков?
– Конечно. Это докажет магию Рождества.
– О’кей, – согласился Куин. – Что касается доказательств… Вот вам еще один способ вымогательства денег: киоски ломятся от уцененных, никому не нужных вещей, но люди тем не менее их покупают.
– Вам и ярмарка не подходит?
Ярмарка? Да он и не помнит, когда там был.
– Убедите меня, – заявил Куин.
Он просто невыносим!
Как можно не замечать волшебства? Все кругом радуются, улыбаются, парк разукрашен, сияют огни, звучит музыка. Карисса уже начала отчаиваться.
Они начали с ярмарки. На спиральной горке сели на дерюгу и понеслись вниз кругами, затем – карусель с белыми, усыпанными блестками лошадками в рождественских шапках. В центре карусели орган играл рождественские песни. Когда зазвучала отцовская песня про Санту, Карисса взглянула на Куина и засмеялась – он со страшной гримасой закатил глаза.
Потом они выстояли очередь на старомодные качели-лодки, где Куин начал раскачиваться, чтобы их лодка поднималась выше соседней. Карисса заливалась смехом и чувствовала, что Куин тоже получает удовольствие.
Он выиграл приз на аттракционе "Поймай утку", и Карисса потребовала, чтобы он взял пластмассовую уточку в шапке Санты.
Затем последовало гигантское чертово колесо, которое двигалось даже быстрее "Лондонского глаза"
– Вы только взгляните, как красиво, – воскликнула Карисса, когда они оказались на самом верху и под ними раскинулся весь парк. – Похоже на сказку. От огней кажется, что на деревьях блестит снег. – А запах корицы, имбиря и ванили придает этой картинке еще больше очарования. Она так все это любит.
Куин ничего не ответил. Неужели он совсем не верит в волшебство?
Кто же нарушил его веру в чудеса? Он никогда не говорил о своей семье. Может, он тоже, как и она, потерял обоих родителей, но, в отличие от нее, у него не было поддержки остальной семьи? Карисса была уверена, что кто-то причинил ему сердечную боль, и теперь он держит всех на расстоянии. На катке он на минуту сократил это расстояние, когда поцеловал ее. Но он тут же спрятался в свою скорлупу.
Бессмысленно его спрашивать – он все равно ничего не скажет, сменит тему или чем-нибудь отвлечет ее внимание. Куин О’Нилл очень замкнутый человек.
Хотя Карисса поклялась никогда никем не увлекаться после Джастина, ее тянуло к Куину. Он не похож ни на кого из ее знакомых мужчин. Но ее не оставляло ощущение, что ему трудно доверять кому-либо. Впрочем, как и ей. Наверное, он тоже получил душевную травму, поэтому им обоим разумнее оставаться только соседями и коллегами по "Блестящему проекту".
Кариссе ужасно хотелось наклониться и прикоснуться губами к его рту. Но к тому моменту, когда чертово колесо остановилось и они выбрались из кабинки, она взяла себя в руки.
Они пошли дальше по аллее мимо киосков.
Еще на одном аттракционе Куин выиграл кокосовый орех и преподнес его Кариссе с поклоном. Настал черед американских горок, но тут Карисса заявила:
– А вот этого нам не нужно.
Он удивился:
– Почему? Вы боитесь высоты?
– Ну… просто когда летишь наверх, а потом падаешь вниз, то желудок подступает к горлу.
Он хмыкнул и покачал головой:
– А кто это назвал меня трусом и требовал, чтобы мы все попробовали?
Она поборола страх:
– Хорошо. Давайте прокатимся.
– Да я пошутил. – Куин с беспокойством посмотрел на нее. – Мы можем это пропустить.
– Нет. Я согласна. – Если она преодолеет свой страх, то, может, станет смелее и начнет доверять мужчинам?
Когда кабинка медленно, со скрипом поднялась на первую горку, у Кариссы выступил липкий пот. Куин взял ее за руку и сказал:
– На счет "три" мы поднимаем руки и кричим: "Рождество!"
Она настолько удивилась, что забыла о страхе. Выходит, Куин О’Нилл все-таки увидел магию Рождества?
Когда они оба подняли руки и закричали, Кариссу охватило возбуждение, ветер ерошил волосы, и страх совсем исчез. Они поднимались вверх и падали вниз, кричали "Рождество!", и она по-настоящему радовалась.
Куин не отпустил ее руки и когда они вылезли из кабинки. Кариссе не хотелось ничего говорить, чтобы не нарушать атмосферу сказки. Она была в безопасности рядом с Куином и счастлива.
Держа друг друга за руки, они бродили по саду ледяных фигур. Чего там только не было: смеющийся снеговик в шапке Санты, рождественские елки, стадо северных оленей – один даже с красным носом, – пингвины и белые медведи.
Но когда они увидели павлина, Куин спросил:
– А при чем здесь павлин? По-моему, павлины бродят в садах богатых имений в середине лета.
– Все равно впечатляет, – ответила Карисса, – пусть это и не строго рождественский образ. Посмотрите, как искусно выточено оперение – все перышки распушились.
– Да, – согласился Куин. – Скульпторы здорово потрудились.
Они встали в очередь за немецкими хот-догами и за рождественскими имбирными пряниками.
– У вас сахар в уголке рта, – сказал Куин и пальцем убрал сладкую капельку. Потом, не отведя глаз, облизал палец.
Это почти поцелуй. Кариссе очень хотелось, чтобы он ее поцеловал. Как тогда, на катке.
У Куина потеплели глаза, а щеки покраснели. Неужели он тоже вспомнил тот момент? И хочет повторить? Карисса вдруг поняла, что откинула голову и практически подставляет ему рот. Ей стало страшно. Как же жалко она выглядит! Слабая, глупая женщина, которую побил бойфренд.
Но она не успела начать себя презирать, как он поближе придвинулся к ней и тихо произнес:
– Карисса…
– Да?
Она знала, что он понял: она отвечает согласием на вопрос, который читался в его глазах.
Куин положил руки ей на талию, наклонил голову и слегка коснулся губами ее рта.
– Вы пахнете чем-то сладким и пряным, – сказал он.
– И вы тоже, – прошептала она.
С центра ярмарочной площади раздавались звуки песни: "Я хочу на Рождество только тебя". А она хочет только Куина О’Нилла.
Он поцеловал ее в тот самый момент, когда закончилась песня. Она едва устояла на ногах – колени превратились в студень.
Что будет дальше? Неужели она совершает очень большую ошибку? Такую же, как тогда, с Джастином? Может ли она на этот раз довериться себе?
Словно увидев в глазах Кариссы испуг, он погладил ее по щеке и спросил:
– А не посетить ли нам цирк?
Он не будет ее подгонять. Пока не будет.
Они смотрели на цирковое представление, и Куин не отпускал ее руки. Кого там только не было: гимнасты на трамплинах, фокусники, клоуны, канатоходцы. Оба, и Куин, и Карисса, восторженно кричали вместе с публикой. И все время Карисса чувствовала в своей ладони руку Куина.
– Итак, каков вердикт? – спросила она, когда они шли из цирка.
– Мы говорим о доказательстве номер три или о "Блестящем проекте"?
– О проекте, – ответила она, чтобы не искушать судьбу, хотя и заметила, что несколько раз его глаза радостно загорались.
– Думаю, что детям это понравилось бы, особенно аттракционы и сладости. Самые маленькие пришли бы в восторг от огней и фигур изо льда. А вот клоуны могли бы их напугать, – сказал Куин.
– Вы тоже боялись клоунов, когда были маленьким? – пошутила она и тут же пожалела о своих словах. Он высвободил свою руку из ее пальцев, и она поняла, что барьер между ними опять возник. Господи, ну что у нее за язык? – Простите, я не хотела выглядеть любопытной.
Он улыбнулся, но грустно:
– Я знаю.
Они молча возвращались через парк в "Конюшенную рощу". У Кариссы не хватило духу взять Куина за руку. Молчание становилось все более неловким.
Перед ее домом они остановились.
– Зайдете на чашечку кофе? – спросила она.
– Спасибо, но у меня накопилась кое-какая работа, – ответил Куин.
Она знала, что это вежливый отказ, и с улыбкой сказала:
– Ну что ж, тогда спасибо за то, что составили мне компанию. Увидимся.
Куин чувствовал свою вину перед Кариссой, хотя сейчас ему необходимо побыть одному и обдумать все.
Ох, как же легко поддаться влечению к Кариссе Уайлд! Поддаться восторгу и радости, которые она чувствовала в рождественских праздниках. Поддаться ее чарующей улыбке. Вот он и не устоял – поцеловал ее в парке. Почему он это сделал? Да просто понял в тот момент, что для него главная магия Рождества – это сама Карисса.
Но…
Она в прошлом перенесла страдания и боль. И физическую, и моральную.
Куин не считал себя тем человеком, который ей нужен. Он уже успел причинить обиду людям и чувствовал от этого свою вину. Эти люди хотели от него большего, чем он мог им дать. Он до сих пор видел лицо Джанин, когда сказал ей, что у них ничего не получится и что им лучше расстаться. Он не хочет причинять такую же боль Кариссе. Но как ему измениться, он не знал.
Куин вернулся к себе домой. Какой же он несчастный человек! Не надо было соглашаться и идти с ней в парк. И к тому же он сказал ей неправду: он увидел рождественскую магию, вернее, почувствовал в прикосновении ее руки, в теплоте ее кожи.
Он знал, чего ему нужно на Рождество.
Но так же, как в детстве, он знал, что ничего не получит. Поэтому бессмысленно этого желать.
Глава 8
Вручить ли подарок Кариссе лично или опустить в ее почтовый ящик?
Это елочное украшение Куин увидел в одном из киосков вчера вечером, но возможности купить это как сюрприз у него не было. Потому что она была рядом с ним, он держал ее за руку и… наслаждался этим.
К счастью, на следующее утро, когда открылся парк, павлин еще не был продан, и он смог купить эту изящную вещицу бирюзового цвета с золотой короной и перьями веером.
Для чего он купил ей павлина? Да просто, чтобы ее порадовать, чтобы она улыбнулась, как тогда, когда он купил огоньки для экрана ее ноутбука.
Вероятно, у него что-то не в порядке с головой.
В результате он написал слово "Радуйтесь" на листке из блокнота, поставил свои инициалы, положил игрушку в плотный конверт, а на конверте надписал ее имя.
Куин был уверен, что сегодня она в офисе, поэтому просунул конверт в прорезь для почты на ее двери. Потом вернулся к своему компьютеру, к работе, которой всю неделю не слишком упорно занимался, надеясь, что если погрузится в работу, то перестанет думать о Кариссе.
Но он знал, что врет сам себе.