Глава 11
Саффрон пряталась в гостевой комнате как могла долго, но ей вдруг стало так сиротливо, как в самой жуткой одиночной камере. Кроме того, если она и дальше будет прятаться, то, вероятно, умрет от голода. Маленький человечек, растущий в ней, все время требовал еды, и она едва успевала удовлетворять эти требования.
– Доброе утро. – Она заставила себя пройти через гостиную.
Блейк поднял голову, сидя за обеденным столом с ноутбуком и бумагами. Не сказал ни слова, только весьма выразительно посмотрел на нее.
Она дрожащей рукой открыла холодильник, собрав всю волю в кулак, чтобы не позволить издеваться над собой. Она старалась выглядеть сильной и уверенной под его взглядом.
Он не обращал на нее внимания. Ей не нравилось его молчание. Лучше бы орал и ссорился с ней.
Саффрон почувствовала, что у нее поднимается температура. Жар медленно нарастал в животе и так же медленно поднимался к щекам. Она глубоко вздохнула, пытаясь не взорваться.
– Как ты смеешь, – прошептала она довольно громким шепотом, едва сдерживаясь. – Как ты смеешь обращаться со мной как со своей собственностью, будто имеешь право указывать, что мне делать?
– Ты никуда не уедешь, Саффрон. И этим все сказано.
Наконец-то он хоть как-то проявил себя, и она увидела гневные всполохи в его глазах, устремленных на нее.
– Ты подписала контракт, помнишь, и была рада жить этой жизнью, виснуть на моей руке и играть роль преданной жены. – Он громко вздохнул. – И не забывай о бриллианте, который все еще у тебя на руке.
Она сглотнула, подавив желание заплакать, чтобы не показать, что он причиняет ей боль. Кто это? Где тот мужчина, в которого она была влюблена? Который, как ей иногда казалось, чувствовал то же, что и она. Как получилось, что он так быстро исчез?
– Ты говорил, что кольцо мое.
– А ты говорила, что оно тебе не нужно, – холодно парировал он. – Или забыла?
Она убрала левую руку со столешницы, большим пальцем провела по тому месту, где раньше красовался бриллиант. Несколько месяцев он постоянно был здесь, создавая у нее обманчивое чувство чего-то. Любви? Она никогда не думала, что он действительно любит ее, но была уверена, что что-то для него значит. И все это не просто притворство с его стороны. Она полагала, что их притворный роман превратится в дружбу или даже во что-то большее.
– Знаешь что? Иди отсюда, дай мне немного места. – Она чувствовала себя измученной, у нее не было ни сил, ни желания воевать с ним.
– И позволить тебе уйти? Не выйдет.
Она уперлась руками в бедра и повернулась к нему.
– Я не собираюсь убегать, Блейк. Во всяком случае, не сейчас, если хочешь знать. Но мне нужно, чтобы ты обращался со мной как с человеком, а не как с отбывающей наказание преступницей.
Он снова уселся на стул, не сводя с нее глаз.
– Думаешь, я поверю, что ты не убежишь, как только я отвернусь?
Саффрон во все глаза смотрела на него.
– Я не собираюсь убегать. Знаешь что, возьми мой кошелек, чтобы у меня не было ни денег, ни документов. Это тебя убедит, что я не убегу?
Она вышла из кухни и побежала как можно быстрее. Ей стало так плохо, что даже не было времени закрыть дверь ванной. Не успела она дойти до унитаза, как ее вывернуло наизнанку, после чего она не удержалась на ногах и упала, повернула голову и прижалась щекой к холодной плитке на полу.
– Саффрон, с тобой все в порядке? – донесся из спальни глубокий голос Блейка.
Он, вероятно, видел ее, но ей все равно, у нее нет сил ни встать, ни даже поднять голову. Беременность отнимала все, опустошала ее, заставляла чувствовать себя невыносимо больной, а стресс из-за ссор с Блейком только добавлял страданий.
– Уходи, – пробормотала она.
Больше не было слышно никакого шума, ни одного слова, и она закрыла глаза. Хотелось спать, но Саффи понимала, что нужно что-то съесть. Немного, чего-нибудь простого, успокоить желудок и набраться сил, чтобы встретить еще один день. Встретить Блейка.
Дверь распахнулась, но она все еще не могла двигаться, жалея, что так вышло, и он нашел ее. Или что, ей снова придется смотреть ему в лицо, хотя она ни в чем не провинилась перед ним.
Саффрон видела смех в глазах балерин, понимала, как их радует ее боль. Она была влюблена, а Ральф спал с другими женщинами.
Не плакать. Она, как заговоренная, повторяла эти два слова с утра до ночи каждый день. Другие балерины были гиенами, чуяли слезы, как хищник чувствует кровь, но она не доставит им радости увидеть свои слезы. Они ненавидели ее, потому что она была слишком юной, а получила главную роль слишком быстро, но ей было все равно.
– Называйте как хотите, – бормотала она в ответ, высоко держа голову.
Но на самом деле неверность Ральфа чуть не убила ее, потому что высасывала всю энергию и лишала уверенности в себе. Но Саффи пережила все это и больше уже не доверяла ни одному мужчине, окружив себя узким кругом друзей, на которых могла положиться.
Блейк ничего не обещал. Ничего от нее не требовал. При этом не заставит ее чувствовать то, что она почувствовала тогда с Ральфом, потому что она не позволит ему этого.
Дверь снова открылась, и Саффи заставила себя подняться. Сначала одна нога, потом другая. Она умылась, посмотрела на свое отражение в зеркале, смело вернулась в гостиную. Нужно что-нибудь съесть, а потом можно будет снова укрыться в кровати, приняв долгий непрекращающийся душ.
– Я кое-что тебе приготовил. – Блейк убрал ноутбук в чехол от Луи Вуитона, когда она подошла. – Кофе без кофеина, круассан и булочку. Думаю, ты захочешь что-нибудь съесть.
Саффрон едва скрыла удивление.
– Спасибо.
– Даже и не думай уходить, – сказал он с неопределенным выражением лица. – Даже не думай.
И закрылся в спальне.
В квартире стало тихо, только с улицы доносился приглушенный шум. Саффрон заглянула в пакеты. Запах был приятным, но желудок все еще бунтовал. Она остановила выбор на кусочке круассана, еще теплого и безумно вкусного, просто тающего во рту.
Она ненавидела его. И она любила его.
Как он мог быть то таким холодным, то таким заботливым? Или, может быть, просто жалел ее? Или, может быть, она действительно так его обидела, что он никак не мог ее простить? Но ради будущего ребенка она надеялась, что это не так.
Блейк работал дольше обычного, ему не хотелось возвращаться домой. Его секретарша уже давно ушла и выключила везде свет, оставив только пару ламп в его кабинете.
Он уже ответил отказом на приглашение матери пообедать, отложил деловую встречу, на которую нужно ехать за город, и его уже измучила вся эта ложь. Когда-то жизнь была простой. Он работал с мужчинами, которым мог доверить свою жизнь. Перелетал через Аппалачи, вывозя людей из опасных зон. Его жизнь была смесью адреналина, веселья и страсти. А теперь жизнь складывалась так, как он представить не мог. Ему приходилось лгать ради фальшивой жены, подложившей свинью. Он явно сглупил, когда решил, что можно завести нейтральные отношения, думая, что сможет жить с такой женщиной, как Саффрон, не становясь ей близким, отдавая только часть себя. Она нанесла удар, когда он не был к этому готов, пребывая в уверенности, что ничего такого с ним больше никогда не случится.
Блейк налил себе виски и выпил, как никогда желая почувствовать обжигающий огонь напитка, чтобы хоть ненадолго притупить свои переживания. Он женился на Саффрон, чтобы облегчить себе жизнь и чтобы она помогла ему решить проблемы. Так и получилось, но после короткой передышки его существование стало хуже, еще больше запуталось.
Ему хотелось снова подниматься в небо и видеть облака. Ощущать полет. Он всегда хотел чувствовать себя не папенькиным сынком, которому диктуют, как надо жить, а бунтовщиком. Семья много значила для него. Он хотел заботиться о ней, обеспечивать, но для этого пришлось пожертвовать собственной душой. Пойти на сделку с дьяволом в лице отца.
Блейк взял пальто, выключил лампы. По дороге домой купил поесть, выбрав итальянскую кухню, зная вкусы Саффрон. Он не понимал, что чувствует к ней, что хочет от нее. Знал только, что она вынашивает его ребенка, и, значит, он не может просто выбросить ее из своей жизни. Да он и не хотел.
Она вскружила ему голову, заставила снова поверить в людей, а потом предала. Как когда-то Бьянка. Как отец.
Он сжал зубы и вошел в квартиру. Минуту его глаза ничего не видели: комнату освещали только настольные лампы. Где-то тихо играла музыка.
Блейк хотел включить свет и уже поднял руку, но вдруг увидел ее. Саффрон стояла к нему спиной, подняв руки над головой. Она потянулась, сделала прыжок с невероятным, по его мнению, поворотом на носках.
Он остолбенел, не в силах оторвать от нее глаз.
Она словно без сил упала на пол, согнулась вперед, снова откинулась назад. А Блейк так и стоял, не двигаясь, чтобы не спугнуть ее и смотреть дальше. Он никогда не видел, как она танцует. И теперь хотел смотреть и смотреть на нее.
Она сделала невероятный пируэт. И он понял, что его заметили.
– Блейк!
Она тяжело дышала, удивленно глядя на него. Она явно не знала, что он стоит тут уже давно.
– Я… – он закашлялся, – я был на обеде. Отлично выглядишь.
Саффрон пожала плечами, и он заметил, как она, защищаясь, опустила руку на живот.
– Не могу двигаться как раньше, но хотя бы больше не валюсь, как куча тряпья.
Блейк положил покупки на стол и пошел за тарелками и столовыми приборами.
– Ты все еще хочешь танцевать? – спросил он и пожалел, что этот вопрос вообще сорвался с губ. Именно этого она не могла, настолько быстро рос у нее живот.
– Вместо рождения ребенка? – переспросила она, уперев руки в бока.
Он не ожидал, что она будет так отбиваться и защищаться. Она уже походила на мать-медведицу, и ему это нравилось, хотя он и не доверял ей. Он восхищался огнем, горевшим в ней и привлекшим его с самого начала.
– Ты явно хочешь его, – сказал он, снова почувствовав раздражение. Для парня, который не желал говорить ничего обидного, это лишнее. – Я просто… – Он не стал договаривать, чтобы не загнать себя снова в угол.
Саффрон выдохнула, потянулась. У нее стройные, мускулистые ноги, как и подобает балерине. И он с трудом оторвал от нее взгляд. Она красива. И это была данность, нравится ему это или нет. Даже если он и не доверяет ей, не хочет с ней спать. Кого он обманывает? Он все еще хочет с ней спать, только сначала наорать, чтобы сбросить груз, навалившийся на грудь.
– Да, я хочу этого ребенка, Блейк. Это единственное в мире, в чем я уверена в данный момент. – Она села за стол, открыла контейнер и заглянула в него. Он наблюдал за ней. – А еще я гарантированно буду стоять над унитазом по меньшей мере раз в день, потому что, похоже, тошнота длится весь день. Все эти разговоры об утренней тошноте – абсолютная ложь.
Блейк не знал, что сказать, поэтому просто сел, открыл другой контейнер и ждал, что она выберет. Саффи взяла спагетти болоньезе, а он лингвини, нанизав их на вилку, хотя и не был голоден. Кроме того, за едой можно не разговаривать, и он таким образом держал свой гнев под контролем.
Даже после того, как прочитал записи в медицинской карте Саффрон, Блейк продолжал сердиться на нее, находясь постоянно в точке кипения. А ее присутствие лишь ухудшало дело. Он всегда держал себя в руках, привык оставаться спокойным даже в самых опасных ситуациях, служа в армии, но это не помогало в отношениях с ней.
– Тебе хуже по утрам? – Блейк отложил вилку.
Она подняла на него взгляд.
– Когда съедаю что-то рано утром, обычно днем это из меня вылетает. Почему ты спрашиваешь?
– Хочу отвезти тебя кое-куда.
Она посмотрела ему в лицо, и по ее взгляду он понял, что она больше не доверяет ему.
– Куда именно?
– Полетать. Я помню, мы поссорились. Ну, все это очень сложно. Но я хочу пригласить тебя полетать со мной завтра утром. На вертолете.
Даже если она и была поражена его предложением, то не показала этого.
– Отлично.
Блейк был счастлив прекратить разговор на победной, как ему показалось, ноте.
– Ты кому-нибудь говорила?
– О ребенке? – Саффрон смотрела на него, рука, держащая вилку со спагетти, замерла в воздухе.
Он кивнул, и она явно с облегчением вздохнула.
– Нет. До того, как ты узнал, это оставалось между мной и врачом.
Он был доволен, что она хотя бы посетила врача, и это не просто домашний тест. Хотя по тому, как ей плохо, вряд ли можно заподозрить ошибку. И то, как она танцевала, и как прикасалась к животу. Несмотря на то что физически выглядела так же как раньше, весь ее вид говорил о беременности, поэтому у него не было и тени сомнения в этом.
– Саффрон, это трудный вопрос, но, – он подвинулся к спинке стула, понимая, что она сейчас взорвется и разрушится ощущение спокойствия, которое, наконец, установилось межу ними, – ты уверена, что он мой?
Он ждал, что она разозлится, а ее неожиданно захлестнул целый ураган ярости.
– Ты что, смеешься надо мной? – Слова прозвучали так тихо, так спокойно. А его будто кулаком ударили. Она поднялась. Оперлась на стол ладонями. Наклонилась над ним и посмотрела на него сверху вниз. – Как ты смеешь спрашивать меня об этом?
Когда он встал, ее глаза сверкали так гневно, что он попятился, хотя всего лишь хотел успокоить ее, сказать, что ему нужно было просто спросить об этом и услышать ответ. Однако, как только он подошел к ней…
– Саффрон! – Он выругался, когда она ударила его по щеке. Понадобилась вся воля, чтобы не ответить тем же. Он сжал зубы, схватил ее за руки и не отпускал.
– Больше никогда не задавай мне этот вопрос, Блейк. Никогда. – Она вырвала у него руки с такой силой, что он отпустил, ее взгляд пылал бешенством.
– Это правильный вопрос, – пробормотал он тоже сердито.
– Для идиота, – парировала она.
– Да брось, Саффрон! – горько рассмеялся Блейк. – Это правомерный вопрос! Ты просишь меня быть отцом ребенка, уверенная в том, что это твой ребенок, а у меня нет ни малейшего…
– Остановись! – прокричала она. – Я никогда не просила тебя быть отцом, Блейк. Я хотела освободить тебя от этого, воспитывать ребенка сама без твоей помощи, потому что знала: ты не хочешь детей. Я хотела отдать своему ребенку всю любовь мира. И не хотела загонять тебя в угол, заставлять быть кем-то тому, кого ты не хочешь.
Он сделал глубокий вдох, успокоился и понизил голос.
– Почему? Зачем меня освобождать? Почему не возложить на меня ответственность? Не дать хотя бы потратиться на него? Разве ты не этого хотела? Или тебе достаточно бриллиантового кольца? – Блейк знал, что это удар ниже пояса, но она так разозлила его, что он тоже хотел задеть ее. Боль, которую она причинила, была настоящей и заставляла поступать не так, как обычно. Он знал, что ведет себя как идиот, но ничего не мог с собой поделать.
В глазах Саффрон засверкали слезы, но она не сдавалась, стоически не показывала слабость перед ним, и это его восхитило.
– Хочешь получить кольцо назад? – спросила она, глядя на него и запуская руку в карман. – Вот оно, Блейк. Возьми.
И бросила кольцо в него. Оно упало у его ног. Он не стал его поднимать, а просто посмотрел на нее.
– Так ты его не продала?
Саффрон захохотала, правда, смех получился грустным и мрачным.
– Может, оно значит для меня больше, чем ты думаешь.
Она оставила его одного с бриллиантом у ног и наполовину съеденной итальянской едой на столе.
Блейк сжал кулаки, скрипнул зубами, но ничего не стал предпринимать. Не собирался крушить квартиру, только потому, что больше не мог сдерживать гнев.
Он наклонился и поднял кольцо. Посмотрел на него. Вспомнил, каким веселым и счастливым был тот день, когда они его покупали. Даже несмотря на то, что все было по соглашению, по контракту, а не по любви, они все равно были счастливы. Блейк знал, что его чувства к Саффрон не…
И положил кольцо в карман, снова усевшись за стол.
Он не привык к тому, что его предают, но понимал, что существует единственная причина, почему все это задело его так сильно. Просто с Саффрон все по-другому, и чувства к ней не имеют ничего общего с договором.
Именно поэтому он так сильно на нее обиделся.
Глава 12
Блейк думал, что Саффрон пробудет в своей комнате все утро, но, выйдя из душа, услышал музыку и понял, что она уже встала. Он оделся и вышел, посмотрев, который час. Был отличный ясный день, и ему захотелось на воздух и как можно скорее. Они полетят, как только договорятся о найме вертолета на целый день. Не всегда можно найти свободную машину на земле, разве что ту, которой требуется ремонт, но Блейк дал указания, чтобы его заказ держали до самой последней минуты.
– Доброе утро, – сказал он.
Саффрон сидела с айпадом. Она была одета в ту же одежду, в которой он нашел ее вчера вечером: черные легинсы и облегающий топ. Музыка стихла. Блейк хотел рассмотреть ее живот, не стал ли тот уже округляться. Но она ответила таким ледяным взглядом, что он передумал.
– Мы собираемся лететь?
Блейк кивнул. Жизнь с Саффрон без симпатии и доверия между ними словно вернула его в то время, когда мать не разговаривала с отцом. Блейк никогда ни о чем не спрашивал, но был уверен, что отец вел себя неподобающе, и в глубине души понимал, что была причина того, что, пока он был подростком, свет в глазах матери все эти годы постепенно таял.
– Не хочу, чтобы между нами складывались подобные отношения.
– И это говорит мужчина, который держит меня взаперти и обращается со мной как с преступницей, – сказала Саффрон, проходя мимо него.
Он не удостоил ее ответом, позволил уйти и услышал, как она включила душ. Он быстро осмотрелся и понял, что Саффи уже позавтракала, ну или по меньшей мере что-то съела. Блейк хотел заказать что-нибудь внизу для себя, но передумал. Он купит еду и кофе по дороге, чтобы хватило на целый день.
Провести день с Саффрон – не самая лучшая идея, но они связаны друг с другом, независимо от того, хочет он этого или нет, и готов работать над этим. Даже если ему сейчас легче пойти ловить диких кошек, чем общаться с ней.
Саффрон с натугой улыбнулась, разглядывая вертолет, стоявший перед ней. Как балерина, она привыкла скрывать за искусственной улыбкой и счастливым видом беспокойство и боль. И если хочет сохранить Блейка, ей нужно думать позитивно и вести себя так, словно она счастлива, может быть, в этом случае когда-нибудь сможет обмануть свой мозг. Она не знала, сколько ей предстоит находиться с ним, если он намерен контролировать все, что имеет отношение к их ребенку.
– Все готово? – уточнил Блейк.
Саффрон подумала, что, всякий раз, когда они вместе изображали счастливую пару, у них это отлично получалось. И она знала, почему все так естественно и легко. Ей нравилась его компания, нравился он как мужчина и нравилось все, во что он верил. И они оба заключали то соглашение с открытыми глазами. Все казалось прозрачно-ясным.
– Полетели.
Она никогда не была внутри вертолета, и у нее заранее слегка дрожали колени при мысли о том, что она окажется высоко в воздухе. А Блейк будет ее пилотом. Саффрон судорожно вздохнула.
– Ты в порядке?
Она кивнула:
– Угу.