– А ведь всего-то и нужно дождаться, когда загорится зеленый огонек. Как можно было сжечь такую чудесную вафлю?
Саффи села на барный стул, чтобы наблюдать за ним.
– Просто выброси ее. Следующая точно получится.
Он что-то бормотал себе под нос, но сделал так, как она советовала. У нее заурчало в животе, когда он налил в вафельницу новую порцию теста.
– Точно? Наверное, я лучше закажу завтрак, а потом съезжу в офис ненадолго. Может быть, потом зайду в спортзал. А ты?
Она смотрела, как он вынул вафлю и положил ее на тарелку, подвинул к ней по барной стойке и передал кленовый сироп.
– Если бы я танцевала, то находилась бы в театре около десяти. Мой завтрак состоял бы, вероятно, из белкового коктейля, я бы следила за своим весом намного строже.
– Ты что, всегда работала по воскресеньям?
Саффи свернула вафлю, разрезала на кусочки.
– У нас был только один выходной в понедельник, но все равно оставались дела, связанные с работой. Хотя я всегда пыталась делать массаж после обеда. – На нее нахлынула волна ностальгии, как всегда, когда говорила о балете. – Каждый день я была в зале в десять часов утра и танцевала или разминалась до семи вечера, потом спектакль, который завершался к одиннадцати.
Блейк присвистнул:
– Не думал, что балерины так много работают.
Она поморщилась:
– Это самоубийство, особенно поначалу, но мне нравилось. Я бы могла танцевать до шестидесяти, если бы не травма.
– Так расскажи, что случилось, – попросил он, вдруг смягчившись. – Вижу, тебе нелегко об этом говорить.
– Я могу говорить об этом столько, сколько ты готов слушать, – честно призналась Саффрон.
Блейк молча достал еще одну вафлю, хотя молчание уже перестало быть неловким. Саффи с аппетитом ее съела, наслаждаясь кленовым сиропом.
– Очень вкусно, – похвалила она.
Блейк улыбнулся и придвинул еще одну, несмотря на ее протесты.
– Больше не надо! – едва выговорила она с полным ртом.
Он усмехнулся и продолжил готовить.
– Мы танцевали "Лебединое озеро", и я исполняла главную партию. Было удивительно, вечер за вечером, с отличными отзывами. – Саффрон вдруг захотелось рассказать ему обо всем, а не держать это в себе. – У меня начались проблемы. Артрит стал беспокоить меня еще в ранней юности. Я, вероятно, слишком загнала себя. А в тот вечер порвала три связки на ноге, что само по себе плохо, а если еще добавить к этому артрит колена.
Блейк посмотрел на нее и ничего не сказал, но она и не ждала от него слов. Разве можно найти слова утешения в этом случае?
– Служа в армии, я летал на вертолете каждый день и очень любил это делать, – сказал он тихо. – Я много лет боролся с отцом, но теперь не собираюсь уступать ему и отказываться от того, что мне дорого. Я хотел добиться успеха и делать то, что нравится. Я летал на вертолетах, предназначенных для перевозки спецназа в отдаленные места, был частью невероятной команды. – Он замолчал. – Это лучшая работа в мире.
Саффрон заставила себя продолжать есть, понимая, как трудно даются ему эти признания. Может быть, именно поэтому ее так тянуло к Блейку, они такие разные, но оба потеряли то, что любили. Однако боль была реальной, подлинной. Она ощущала ее каждый день разбитым сердцем и потому понимала его.
– Прошлой ночью ты видела, что я смотрел фото отца и брата.
– Ты потерял их, да?
Он кивнул:
– Да. И хотя мне очень не хватает брата, у меня такое чувство, будто это еще одна уловка отца, чтобы заставить делать то, что всегда было нужно ему. Еще один способ контролировать меня. Я понимаю, это глупо, но посреди ночи всегда думаю только об этом.
Саффрон хотела обнять его, но не знала, правильно ли это. Когда он сел рядом с ней к барной стойке, она повернулась к нему.
– Но мы справимся, правда? Сделаем все, что от нас зависит? – с надеждой спросила она. – Так тяжело строить карьеру, даже делая то, что любишь, а уж когда у тебя отнимают дело всей жизни!
– Это разбивает сердце. Но надо сжать зубы и идти дальше. Какой еще у нас выбор?
Они заканчивали завтракать. Саффрон встала, собрала тарелки и поставила их в посудомоечную машину.
– Ты не против пойти купить кольцо? – спросил Блейк к ее удивлению.
Она попыталась скрыть усмешку. Покупка кольца намного веселее, чем ее обычный воскресный день, кроме того, очень хотелось выйти из квартиры.
– Дай мне час. Девушке нужно хорошо выглядеть, собираясь за подобной покупкой.
– Ты всегда выглядишь хорошо.
Саффи услышала его слова и хотела ответить, но в голову не пришло ни одной стоящей мысли. Поэтому она закрыла дверцу посудомоечной машины и пошла в ванную. Там, как обычно, сделала утреннюю растяжку, высоко подняв ногу и положив ее на край ванны. Гранит ванны холодил кожу, зато было приятно. Она позволила телу расслабиться, однако разогретые мышцы взбодрили ее. Саффи снова подняла ногу и повторила растяжку с другой стороны привычными, как чистка зубов, движениями.
Закончив, она посмотрела в зеркало. Проверила осанку. Она балерина и таковой останется всегда. Тело каждой клеточкой кричало, что не все еще потеряно. А нынешним утром решимость прислушиваться к этому ощущению и вовсе вернулась в десятикратном размере.
Глава 6
– О чем ты думаешь? – спросил Блейк, когда они вошли в любимый антикварный ювелирный магазин его матери.
Глаза Саффрон засверкали, когда она посмотрела на него, взяв за руку. Так, рука об руку, они и вошли в магазин, давая понять, что вместе, и чувствуя, что это правильно. Ему было странно уютно рядом с ней, он почти все время чувствовал себя самим собой. Даже больше, чем с членами семьи. Может быть, потому, что с самого начала был с ней откровенен, благодаря сложившимся между ними особенным отношениям?
– Я ожидала "Тиффани", – заметила Саффи.
– Можем поехать туда, если хочешь.
– Нет. Я не говорила, что мне здесь не нравится. Здесь просто чудесно. Кроме того, дареному коню в зубы не смотрят, так ведь?
Он смеялся и наблюдал, как она рассматривает витрины, улыбаясь подошедшей продавщице.
– Могу я вам чем-нибудь помочь?
– Да, – отозвался Блейк. – Я ищу что-нибудь для моей невесты. Что-нибудь элегантное.
Они начали выбирать из тех колец для помолвки, которые продавщица выложила перед ними.
– Какого ценового диапазона я должна придерживаться, сэр? – уточняла та приглушенным голосом.
Блейк улыбнулся, показывая на Саффрон.
– Никакого. Ориентируйтесь только на ее пожелания.
Саффрон бросила на него быстрый взгляд, а он лишь приподнял брови и улыбнулся ей в ответ. Ему понравилась их игра больше, чем он ожидал.
– Как насчет этого? – Саффи показала на большой бриллиант в окружении более мелких камней.
Кольцо было прекрасным и, без сомнения, очень дорогим. Тем не менее Блейка восхитило то, что она не выбрала самый крупный, поскольку говорил, что она сможет оставить его себе, когда игра будет закончена.
– Примерь, – распорядился он.
Продавщица подала кольцо, он быстро взял его.
– Дай мне.
Саффрон повернулась к нему лицом, он, улыбаясь, встал на колено прямо в магазине, желая ее повеселить, при этом понимая, что это сделает ее счастливой, даже если их свадьба не будет настоящей.
– Саффрон, ты выйдешь за меня замуж?
Они уже говорили о свадьбе, о том, что будут делать, а он до сих пор не сделал ей официального предложения. До этого момента.
Она протянула ему руку, позволяя надеть кольцо, и рассмеялась.
– Да.
Продавщица захлопала в ладоши, когда Блейк поднялся и нежно поцеловал невесту в губы, наслаждаясь их мягким теплым вкусом.
– Мы берем его, – сказал он, когда наконец оторвался от девушки, напомнив себе, что все это не по-настоящему, как бы хороша ни была Саффрон.
Граница между реальным и придуманным в их случае очень зыбкая. Хотя, может, это только казалось. Притяжение между ними было настоящим, ему просто стоило помнить, что это не может стать и не станет ничем большим. Это не входит в его планы. Будущее он представлял только для себя, и там не было ни жены, ни детей. Пример отца – лучшее доказательство его правоты. Кроме того, больше не будет ни одной женщины, которой он сможет доверить свое сердце или деньги, и если не сможет быть самим собой, чтобы защитить себя или состояние семьи, его женитьба не станет настоящей.
Они заплатили за кольцо. Саффи вышла из магазина с ним на пальце.
– Ну, это оказалось не слишком трудно, – сказал Блейк, когда они пошли дальше, держась за руки.
– Оно очень красивое, – восхитилась она.
– И оно твое, – подтвердил он.
Саффрон засмеялась, прижалась к нему, все еще держа за руку.
– Это все так странно. Я, как девчонка, радуюсь блестящей игрушке, а ведь это все ненастоящее. Такое чувство, будто я проживаю чужую жизнь.
– И у меня то же самое.
Правда, у него это чувство возникло задолго до того, как появилась Саффрон. Блейк ощущал это каждый день. Словно играл роль в спектакле, ту самую, которая, по идее, годилась для его брата и которая ему самому была чужда. И он ненавидел этот спектакль каждый день.
– Когда вернемся, я дам тебе мой ежедневник, чтобы ты его просмотрела. Ты должна посещать вместе со мной все общественные мероприятия. Кроме того, я буду заранее предупреждать обо всех обедах с клиентами, на которые ты обязана меня сопровождать.
Саффрон оторвала восхищенный взгляд от кольца.
– Хорошо. А я дам тебе знать, как идут дела с поиском специалистов и лечением. Есть один врач, который лечит иглоукалыванием, он работает только со знаменитостями. Мне бы очень хотелось к нему попасть. Но для этого нужно записаться заранее.
– Я завтра же открою тебе кредитную карту, – спокойно отреагировал Блейк, обдумывая последующие шаги. – Тогда ты сможешь оплачивать свои расходы на лечение. Так пойдет?
Саффи схватила его руку и пожала ее. Блейк не возражал.
– Ты возвращаешь мне надежду, Блейк. Это же надо, оставил меня в Нью-Йорке, и я обещаю стать лучшей женой, которую ты только мог пожелать.
Он в этом не сомневался.
– Кстати, я еще не говорил, что хочу, чтобы ты бросила работу? – Блейк забыл упомянуть об этом, но ему бы не хотелось, чтобы она возвращалась к работе в кафе. Она сколько угодно могла быть бывшей балериной, поселиться в его квартире и вообще делать что захочет, но он не желал, чтобы она была привязана к работе, которая ей не подходила. Если уж она его жена, он должен ее содержать, уверенный в том, что она в полном его распоряжении. Кроме того, никто не поверит в их брак, если он позволит Саффрон работать на грошовую зарплату.
– Ты серьезно? – удивилась Саффрон, глядя на него так, будто он шутит.
– Совершенно. Никто не поверит, что ты моя жена, если я позволю тебе горбатиться с девяти до пяти.
Он видел, как у нее на лице появилось выражение растерянности. Интересно, насколько ей понравилась идея, что он будет ее содержать.
– Ладно. Думаю, если бы ты был моим настоящим мужем, захотел того же.
Блейк кивнул, но ее слова его задели. Странно слышать от нее слово "муж", особенно когда у него в голове все еще жива картина плачущей из-за отца матери, когда он был еще ребенком.
Это не смутные воспоминания, как у многих детей, а впечатавшаяся в память сцена рыдающей матери, кричавшей, что мужчина, за которого она вышла замуж не заслуживает звания мужа. Мужчина, который хлопает дверью и заставляет ее плакать.
Он отбросил воспоминание и улыбнулся рыжеволосой красавице, стоявшей рядом. Еще одна причина подписания контракта – ясно представлять, чего он хочет.
Блейку не подходит роль мужа, да он и не жаждет такой жизни. Он всего лишь хочет продвинуть семейный бизнес дальше, обеспечивая ему будущее. Естественно, чтобы семья им гордилась. Все просто, если бы он не был столь честным, давно бы ушел и никогда не вернулся еще тогда, сразу после похорон, возвратившись к жизни, которую любил. Эгоистично бы бросил все и шел к своей мечте, не обращая внимания ни на фамилию, ни на Нью-Йорк. Но теперь все это в прошлом, туда возврата нет. И не предвидится.
Как ни странно, он был счастлив, что Саффрон, пусть и недолго, будет рядом с ним. Или, может быть, это все из-за того обещания, которое он дал ей в постели. Или из-за того, что с ней ему не надо притворяться.
– Значит, эта женщина повязала тебя наконец? – Элегантная пожилая дама с волосами, зачесанными назад, сделала шаг навстречу Саффрон, чтобы пожать ей руку. Ее ладонь была теплой, а улыбка искренней, хотя она была абсолютным воплощением богатого Нью-Йорка.
– Мам, познакомься с Саффрон. – Блейк пришел ей на помощь, беря под руку, чтобы вовремя увести.
– Очень рада познакомиться с вами. – Саффрон включила дежурную улыбку. – Много слышала о вас.
У матери так же, как у сына, была чуть кривоватая улыбка.
– Не могу сказать того же о вас. Мой сын помалкивал о красавице, на которой собрался жениться.
– Ничего подобного, – осторожно вставил Блейк, взяв Саффи за руку и притянув к себе. Она села на диван рядом с ним, стараясь пристроиться как можно ближе, положив руку ему на бедро. – Простая свадьба.
Он посмотрел на нее сверху вниз, она убрала руку. От жара в его взгляде ей стало неуютно. Их свадьба, конечно, фиктивная, но химия-то между ними настоящая. Поэтому было так неловко притворяться.
– Когда ты говоришь, ничего такого… – начала его мать.
– То имею в виду, что мы пойдем в отдел регистрации и подпишем все необходимые бумаги. Никаких грандиозных церемоний, никакого шума. А ты подожди, пока девчонки выйдут замуж, тогда и будут большие свадьбы. Я же не хочу привлекать повышенного внимания.
Мать поджала губы. Однако Саффрон увидела, что та не собирается спорить с ним. Возможно, по опыту знает, насколько это бесполезное занятие.
– Саффрон, не хочу обидеть тебя, но должна коснуться деликатной темы – добрачного договора.
Блейк засмеялся, Саффрон прильнула к нему. Она была готова к подобному вопросу. Более того, посчитала бы странным, если бы владелицу огромного состояния не удивила поспешность, с которой они вступают в брак.
– Пожалуйста, миссис Голдсмит, вы не должны об этом беспокоиться. Я не собираюсь ничего забирать ни у вашего сына, ни у вашей семьи, мы уже подписали все бумаги, – с тихим смехом заверила Саффрон. – Однако не думайте, что я собираюсь позволять вашему сыну управлять моей жизнью. Я намерена возобновить карьеру как можно скорее. Как только отдохну и подлечусь, вернусь в Нью-Йоркскую балетную компанию.
Его мать улыбнулась и посмотрела на Блейка.
– Мне она нравится.
Блейк поцеловал ее в голову. Привычный милый жест. Правда, удивляла нежность, с которой он прикоснулся к матери.
– Она единственная.
Саффрон чувствовала себя виноватой, сидя и улыбаясь, притворяясь, что обожает сына этой женщины. Она, кажется, очень милая, а Саффрон не привыкла лгать, хотя участие в этом шоу ей вполне удалось. Интересно, как бы все выглядело, если бы они женились всерьез и она действительно входила в эту семью? Саффрон понимала, что ей бы понравилась компания матери Блейка, но от этого чувство вины только росло.
– Теперь таблоиды перестанут за вами охотиться. Не говоря уже о том, что это хорошо для бизнеса, – задумчиво произнесла мать, надевая пальто и забирая клатч. – Нужно устроить прием для наших клиентов. Мы оповестим их о помолвке, чтобы они видели, что ты становишься семейным человеком. Как ты думаешь?
Блейк встал, Саффрон последовала его примеру, продолжая держать его за руку.
– Думаю, это звучит очень заманчиво. Ты займешься организацией?
Мать широко улыбнулась:
– Превосходно. Мы даже можем, наверное, основать ежегодные приемы для наших клиентов. А на этом первом приеме огласим вашу помолвку, чтобы не привлекать большого внимания.
Он знал, на кого хотел бы произвести впечатление, но надо пригласить всех важных клиентов.
Саффрон кивнула, играя роль внимательной невесты. Она привыкла входить в роль на сцене, поэтому, наверное, ей это не составило большого труда. Или, может быть, все дело в Блейке. Если бы она выбирала себе мужа, обязательно выбрала бы его. Может быть. Хотя из его слов следовало, что он не собирается жениться по-настоящему, вить семейное гнездышко.
И ей это подходит. Поскольку она снова будет танцевать, у нее в любом случае не останется времени на мужа. Блейк превратится в далекое воспоминание, и хорошо бы, если приятное.
– Пожалуйста, пообещай, что пригласишь меня на церемонию, – попросила мать, пока они шли к двери.
– Может быть, – уклончиво ответил Блейк. – Давай сначала посмотрим, как Саффрон выдержит знакомство с сестрами. Может, она убежит раньше, чем я поставлю свою подпись.
Он засмеялся, Саффрон с усилием его поддержала. Если бы только его мать знала, что она уже все подписала. И теперь придется выйти за него замуж. И вообще, они, можно сказать, уже женаты. Кроме того, уже решили, что поженятся тайно, едва получат разрешение.
Глава 7
Саффрон улыбалась, и хотя счастье не было притворным, ей было нелегко показать это. Что она делает? Блейк обращается с ней как с настоящей женой, и, кроме тех моментов по ночам, когда просыпается в горячем поту и не хочет ничего объяснять, все, похоже, идет хорошо. По-настоящему. Она изначально не питала никаких иллюзий, тем не менее у нее складывалось ощущение, будто так не бывает.
– Ну же, пойдем, – поторопил Блейк, целуя ее в губы и держа за руку. – Сегодня ты неотразима.
– Ты говоришь, как мой хореограф. – Саффи все еще улыбалась, потому что на них продолжали смотреть. Она привыкла находиться в центре внимания, ничего нового в том, что на нее смотрят только потому, что она в объятиях мужчины. Однако это выбивало из колеи. Обычно ей даже нравилось, вызывало гордость, что так много людей получают удовольствие от ее творчества, танца, на который она потратила столько времени, не говоря уже о поте и крови. На этот раз она чувствовала себя актрисой, что по определенным причинам доставляло удовлетворение не меньшее, чем сцена. – Или, может, как кто-то из моей группы поддержки.
– Ты великолепна, разве тебе об этом не говорили? – Блейк взял ее на руки и вынес из комнаты. Она, было, подумала, будто ему, так же как и ей, понравилось играть этот спектакль.
Саффрон не хотела, чтобы зашел разговор о балете, поэтому не стала отвечать. Они вышли и сели в ожидавший их автомобиль.
– Думаю, они поверили, – заметила она.
Блейк наклонился и поцеловал ее. Саффи уже привыкла к его губам, тем не менее тело все равно затрепетало. Было бы намного легче, если бы они не начали спать вместе. Но, судя по тому, как она на него реагирует, их отношения вряд ли останутся платоническими.