– Сидеть здесь со мной для вас, наверное, невыносимо. Сначала сломался двигатель яхты, потом шторм… Должно быть, вы места себе не находите, потому что не контролируете ситуацию.
Павел рассмеялся:
– Я выдержу.
При обычных обстоятельствах Павел активно расхаживал бы по комнате, ожидая, когда пройдет шторм. Но сейчас он сидит сложа руки и просто разговаривает.
Он обхватил пальцами ножку бокала, борясь с внезапным желанием прикоснуться к волосам Эмили. Она оставила их распущенными. Ее черные волнистые локоны высохли после душа и беспорядочно ниспадали на спину и плечи.
Ему захотелось почувствовать их запах. Он задался вопросом, что Эмили сделает, если он намотает на палец ее локон.
Павел напрягся всем телом и отпил вина, наблюдая, как Эмили тоже наслаждается напитком. Он сделал еще глоток и заставил себя улыбнуться, увидев ее вопросительный взгляд.
Он пожалел, что в холодильнике больше нет мороженого, и ничто не поможет ему побороть внезапно вспыхнувшее желание.
Эмили сидела, свернувшись калачиком в кресле, которое подтащила к стене, чтобы иметь возможность выглянуть в окно-иллюминатор. При тусклом свете уличных фонарей она наблюдала, как под натиском ветра гнутся деревья. Такого сильного ливня она еще не видела.
Эмили вздрогнула.
– Вам холодно? – спросил Павел.
Она покачала головой, по-прежнему глядя в окно.
– Я принесу вам одеяло.
– Мне не холодно. – Ее пугал шторм. И все же, когда Павел протянул ей одеяло из мягкого флиса, она набросила его на плечи, бормоча слова благодарности.
К тому времени, когда они допили вино, атмосфера между ними изменилась. Растущее напряжение заставило Эмили убраться подальше от обеденного стола и сесть у окна.
Если она не будет смотреть на Павла, то не станет думать о том, как он хорош собой. Если она не станет с ним разговаривать, то не почувствует, как от звука его низкого голоса по ее телу разливается тепло.
Когда закончится шторм? Наверное, никогда.
Они сидели в убежище уже шесть часов. Кажется, время замедлилось; атмосфера становилась все напряженнее. Эмили кожей чувствовала это. Хуже того, она знала, что Павел испытывает те же ощущения.
О лейкемии она знала только то, что выживаемость после этой болезни резко увеличилась в последние годы. Сколько Павлу лет? Тридцать четыре? Когда он заболел, у него почти не было шансов выжить. Она представила его маленьким ребенком и его безумно взволнованных родителей. Ей захотелось вернуться в прошлое и обнять маленького Павла.
Теперь ей многое стало понятно.
Эмили впервые попыталась посмотреть на все с его точки зрения. Сейчас он прилагает все силы, чтобы купить фирму, которую основал его обожаемый отчим. Он делает это в строжайшем секрете. Особенно после того, как узнал о пропаже большой суммы денег из компании. Сумма была значительной по меркам обычного человека, но для миллиардера не слишком большой, чтобы немедленно начинать расследование…
Рассеянно накручивая локон на палец, Эмили вздохнула. Она не была согласна с методами Павла, но теперь понимала, почему он так поступает.
Если бы только она так сильно не ощущала его присутствие… Эмили хотелось сосредоточиться на том, что происходит снаружи, а не чувствовать каждое движение Павла.
Он снова сидит на диване, уткнувшись в книгу. Даже если бы в убежище были книги на английском языке, Эмили не смогла бы их читать. Она слишком взбудоражена. Более того, она чересчур поглощена Павлом, чтобы сосредоточиться на чем-то еще.
Она слышит шорох каждой переворачиваемой им страницы. Она знает, когда он запускает пальцы в волосы. Она чувствует, когда он вытягивает перед собой длинные ноги.
Еще один час прошел в молчании. Шторм не утихал. Павел закрыл книгу.
– Мне нужно немного поспать, – сказал он. – Ложитесь в кровать, а я лягу на диване.
– Не беспокойтесь об этом. Я сова. Поэтому вы ложитесь в кровать. Я понаблюдаю за штормом. – Прежде чем он успел открыть рот, чтобы возразить, Эмили обернулась к нему и усмехнулась. – Я меньше вас ростом, и мне нужно меньше места. Будет логичнее, если я лягу на диване.
Павел хотел спорить, но, изучив выражение лица Эмили, понял, что она не выглядит уставшей.
Он тоже не устал. Но он должен поспать, по крайней мере попытаться уснуть, даже если Эмили сидит в паре футов от него.
– Если на диване вам будет неудобно, не стесняйтесь и присоединяйтесь ко мне на кровати, – беспечно произнес он. – Не бойтесь меня.
В его жилах забурлила кровь при мысли о том, как Эмили ложится в кровать рядом с ним, а ему достаточно протянуть руку, чтобы прикоснуться к ее шелковистой коже…
Приложив все усилия, он приказал себе образумиться.
– Договорились. – Эмили отвернулась к окну прежде, чем он увидел выражение ее лица.
Умывшись и почистив зубы, Павел налил себе стакан воды и прошел по всем помещениям, выключая свет. Включенной осталась только небольшая лампа у кресла, в котором сидела Эмили, свернувшись в клубок, как кошка.
Она пристально смотрела в окно, но Павел знал, что она ощущает каждое его движение. Так же, как он сам чувствовал ее.
Догадывается ли он, что она уже час наматывает на палец одну и ту же прядь?
Павел разделся до трусов и скользнул под одеяло. Обычно он спал обнаженным, но сегодня решил, что уместнее оставить хоть что-нибудь. Он не хотел, чтобы Эмили было неловко.
– Спокойной ночи, Эмили.
Она не посмотрела на него.
– Спокойной ночи.
Глаза Павел так и не закрыл. Как ни старался, он не мог не думать о том, что случилось бы, если бы Эмили легла рядом с ним в постель. Он никогда не испытывал такого сильного желания. Эмили обычная женщина. Хотя ей наплевать на его деньги, а он привык к женщинам, которые гоняются за ним из-за его богатства.
Павел напомнил себе, что она приехала на остров только ради любви к своему отцу. И еще она воровка. Правда, она пошла на преступление с благородными намерениями. Действовала в порыве отчаяния.
Павлу не удавалось уснуть, и он уже пожалел, что не отправил Эмили в убежище со своими слугами. Ему необходимо поспать. Он не забыл советы врачей. Они говорили, что сон помогает восстанавливать силы и сохранять здоровье.
Он услышал какое-то движение. Эмили приготовила себе горячее питье, потом снова уселась в кресло.
Как он мечтал поскорее уснуть…
Глава 8
Павел лежал без сна. Время тянулось крайне медленно. Но в какой-то момент он, по-видимому, все-таки задремал, потому что, открыв глаза, не увидел Эмили.
Потирая глаза, он сел. Кресло, в котором она сидела, опустело. Маленькая лампа была по-прежнему включена. Павел посмотрел на часы – три часа ночи.
Он выглянул в окно. Похоже, шторм затихает. Деревья все еще качались от ветра, но дождь прекратился.
Натянув шорты, он взялся за ручку двери и обнаружил, что она не заперта. Выйдя на улицу, он увидел, что Эмили сидит, завернувшись в одеяло, на лавочке возле убежища.
Ему в лицо ударил свежий ветер. В черном ночном небе сияли звезды.
Эмили обернулась к нему.
– Всего три часа, – мягко сказал он, присев на корточки рядом с ней.
Она кивнула, часто заморгала и откашлялась.
– Мне захотелось подышать свежим воздухом. Я вернусь, если ветер усилится.
Павел напомнил себе, что Эмили – взрослая женщина. Если она хочет торчать на холодном ветру, это ее дело. Однако она напоминала ему ребенка. Растерянного ребенка.
Он опустился рядом с ней на коврик, который она положила на скамейку.
Сначала она не замечала Павла, глядя на звездное небо. После долгого молчания она заговорила:
– Когда я была маленькой, мама сказала мне, что звезды – это наши умершие предки, которые смотрят на нас.
– Хорошая легенда, – осторожно ответил он.
– Я хочу, чтобы это было правдой. Я хочу верить, что она на небе и смотрит на всех нас. – Эмили плотнее завернулась в одеяло. – Вы спрашивали, почему я пошла в индустрию моды.
Павел кивнул, хотя Эмили этого не видела, а по-прежнему смотрела на небо.
– Из-за нее. Это был способ проводить время только с ней. Она любила всех нас, но очень много времени тратила на лечение депрессии у папы и старалась ограничить его влияние на меня и Джеймса. Иногда мне ее не хватало. Мы запирались в ее кабинете, моделировали и шили себе одежду. Я уговаривала ее поступить в колледж моды, в котором я училась, и она говорила, что когда-нибудь, возможно, туда и поступит. А теперь уже слишком поздно. Она никогда не будет там учиться. Конец всем мечтам.
– Когда она умерла?
– Три месяца назад.
Ее ответ показался Павлу ударом в грудь. Три месяца? Это означает, что Малкольм Ричардсон лишился жены всего за несколько недель до того, как пропали деньги из компании…
Павел потерял мысль, когда почувствовал, что Эмили подалась вперед, обхватила руками колени и уткнулась в них лицом.
Он долго смотрел на ее подрагивающее тело, а потом коснулся рукой ее спины. Эмили вздрогнула. Он подумал, что она прогонит его, но она прижалась к нему и опустила голову ему на грудь. Ее слезы падали на его обнаженную кожу.
Павел никогда не ощущал себя таким беспомощным. Он просто гладил ее по спине. В его голове беспорядочно кружились мысли. Всего три месяца.
– Я так по ней скучаю. – Эмили едва переводила дыхание. – Не могу поверить, что она умерла. Я хочу ее вернуть.
Что он мог ей сказать? Ничего.
– Когда ей поставили диагноз, мы поняли, что она проживет недолго. Но все произошло так быстро. Семь месяцев. У нас было только семь месяцев.
– Что с ней случилось? – тихо спросил Павел, бережно касаясь рукой ее головы.
Эмили с трудом выдавила:
– У нее был прогрессирующий бульбарный паралич.
– Что это такое?
– Разновидность заболевания двигательных нейронов. Очень жестокая болезнь… – Она умолкла.
– Поэтому вы брали столько отпусков? – спросил Павел. У него засосало под ложечкой. Он предполагал, что отпуска Эмили связаны с депрессией ее отца. Он не имел ни малейшего представления, что она переживала на самом деле.
Она прижалась к нему:
– Я должна была быть рядом с ней. Оставалось так мало времени. – Эмили не могла больше говорить, ее душили слезы.
Узнав диагноз матери, Эмили работала словно на автопилоте. После ее смерти она жила точно так же. Она не плакала после похорон, слишком беспокоясь за здоровье отца, горевавшего по женщине, которую они все обожали.
– Я хочу задать вам вопрос… – Павел говорил нежно и успокаивающе, гладя ее по голове. – Умирая, ваша мать знала, как сильно вы ее любите?
Она повернула голову, чтобы посмотреть на него. Его лицо скривилось, Павла переполняли эмоции. Она кивнула в ответ, по-прежнему не в силах говорить.
– Значит, вы все успели, моя милая. – Он пальцем коснулся ее щеки, его серые глаза затуманились от эмоций. – Я знаю, у вас было мало времени. Но ваша мать, зная, как сильно вы ее любите, получила величайший подарок, какой вы могли бы ей подарить. Вам хватило времени, чтобы сделать ее счастливой.
Несмотря на собственную боль потери, Эмили услышала печаль Павла. Она непроизвольно подняла руку и прикоснулась к его лицу. Щетина на его подбородке была шероховатой на ощупь – невероятно успокаивающее ощущение.
Эмили передвинулась так, чтобы ее щека оказалась на его плече.
– Вы думаете о своем отце? – спросила она.
Стиснув зубы, Павел кивнул.
– У меня не было шанса с ним попрощаться или… – Откинув голову назад, он посмотрел на небо, снова затянувшееся облаками. – Я не сказал ему, что он для меня значил.
– Мне жаль, – прошептала Эмили.
Он посмотрел на нее сверху вниз – на его обычно спокойном лице читалось беспокойство.
Мать Эмили умерла при ней, и Эмили до последнего держала ее за руку. Рядом была вся ее семья.
А Павлу остались только сожаления. Эмили чувствовала его боль так же остро, как собственное горе.
Она понятия не имела, как долго они просидели, глядя друг на друга. Он касался рукой ее головы, а Эмили гладила его покрытый щетиной подбородок. Она хотела его поцеловать и ощутить вкус его полных и решительных губ. Судя по участившемуся дыханию Павла и огню в его взгляде, он хотел того же самого.
Он опустил голову в тот момент, когда Эмили подняла подбородок. Их губы на миг соприкоснулись. Он выдохнул в ту же секунду, когда Эмили сделала вдох, только теперь поняв, что сидела затаив дыхание.
Она отстранилась, чтобы посмотреть в его лицо.
Когда их губы вновь встретились, Павел обнял ее сильными руками и принялся страстно целовать. Ее руки против воли поднялись и обхватили его широкие плечи.
Время остановилось. Они чувствовали только друг друга, целуясь жадно и порывисто. Рука Павла спустилась по спине Эмили. Он коснулся ладонью ее бедра, прикрытого одеялом. Эмили впервые подумала, что Павел наверняка замерз на холодном ветру. Она сидит, укрывшись одеялом, а на Павле только шорты.
Начался дождь.
– Мы должны вернуться в дом, пока не заработали пневмонию, – сказала она, высвобождаясь из его рук.
Павел не заметил, что начался дождь. Он перестал чувствовать холод.
Один поцелуй, и он забыл обо всем. Забыл о собственном здоровье.
Впервые начиная с пятилетнего возраста ему было наплевать на себя самого. Как, черт побери, это случилось?
Эмили слезла с его коленей. Павел даже не помнил, когда она на них уселась. Вставая, она пошатнулась, и он схватил ее за руку, предотвращая ее падение.
– Спасибо, – пробормотала она, отступая назад с широко раскрытыми печальными глазами, потом повернулась и ушла в убежище.
Взяв коврик со скамейки, Павел последовал за ней. Эмили скрылась в ванной комнате. Оставшись один, он глубоко вздохнул и постарался собраться с мыслями.
Он еще никогда не чувствовал такого сильного желания. Эмили не была похожа на женщин, с которыми он обычно развлекался. Она слишком естественная, живая. И уязвимая.
Однако он забыл обо всех своих благих намерениях, когда Эмили вышла из ванной комнаты, завернувшись в белое полотенце. У Павла пересохло во рту.
Эмили протянула ему полотенце. Не говоря ни слова, он вытер волосы и лицо. Подойдя, Эмили положила руку ему на грудь. Жар ее тела пламенем опалил его.
Эмили медленно провела пальцами по его загорелой мускулистой груди, коснулась мягких волосков. Его грудь вздымалась, словно ему было трудно дышать.
Он схватил ее за запястье.
– Эмили, я не хочу пользоваться ситуацией.
Она видела, с какой тоской были произнесены эти слова. Прижавшись к Павлу, она поцеловала его ключицу и бедром почувствовала его эрекцию.
– Но я хочу ею воспользоваться, – прошептала она.
Как она может отказаться от такой возможности? Весь день прошел словно во сне. Так много эмоций, столько желания. И прямо сейчас ей хотелось забыть обо всех страхах.
Отступив, она стянула с себя полотенце, наблюдая, как глаза Павла широко раскрылись и потемнели.
Он привлек ее к себе сильной рукой, и не успела она перевести дыхание, как он жадно припал к ее губам. Она обняла его за шею и прижалась к нему, целуя в ответ.
В детстве Эмили обожала смотреть по телевизору, как целуются пары, и с нетерпением ждала своего первого поцелуя. Излишне говорить, что ее первый поцелуй стал разочарованием.
Но с Павлом она готова была целоваться целую вечность. О таком она могла только мечтать. Ей захотелось кричать, когда он прервал поцелуй и шагнул назад. Он стянул с себя шорты и трусы, и у Эмили перехватило дыхание.
Протянув руку, Павел осторожно коснулся ее груди. Эмили прерывисто ахнула, борясь с желанием закрыть глаза. Она хотела видеть все, что он будет делать. Под его прикосновением ее соски напряглись. Она слегка выгнула спину, ее ноги задрожали.
Повторяя его движение, Эмили положила руку ему на грудь, ощущая тепло его кожи.
Свободной рукой Павел обнял Эмили за шею и медленно провел пальцами по ключице, а потом между ее грудей. Погладив живот, он опустил руку ниже.
Эмили ахнула. Они уставились друг на друга широко раскрытыми глазами. Павел был ошеломлен. Он знал, что она хочет его, но не имел ни малейшего представления, насколько сильно ее желание. Стиснув зубы, он постарался сохранить самообладание.
Одной рукой держа Эмили за талию, другой рукой он взял ее за подбородок и пристально вгляделся в ее восхитительные глаза, сверкавшие, как драгоценные камни. Потом он неторопливо поцеловал ее в губы.
Эмили прижалась к нему всем телом.
Павел уложил Эмили на кровать. Он изумленно смотрел на эту кареглазую женщину с чувственными губами. Он заметил на ее нежной коже несколько веснушек, выступивших от солнца, и подумал, что не встречал более совершенной красоты. Настоящая красавица лежала под ним, нетерпеливо обнимая за шею и стараясь притянуть его голову к своим губам. От ее страстного поцелуя в его жилах забурлила кровь.
– Ты прекрасна, – прошептал он, уткнувшись лицом в ее шею, а потом поцеловал красивую грудь.
Эмили запаниковала, когда он вдруг резко от нее отстранился. Нежно прижав палец к ее губам, Павел усмехнулся:
– Мы должны предохраняться.
Она кивнула и попыталась улыбнуться в ответ. Он отправился в ванную комнату. Глядя ему вслед, она глубоко вздохнула, отчаянно пытаясь выровнять сердцебиение.
Павел вернулся к ней менее чем через полминуты, но они показались Эмили вечностью. Она посмотрела на серебристый пакетик в его руке.
Отведя длинные пряди, Павел поцеловал ее в шею. Уложив Эмили на спину, он развел ее ноги, поглаживая бедра большими руками.
Когда он вошел в нее, она не сдержала стон и прикоснулась к его щеке, наслаждаясь близостью.
Его движения были мучительно неторопливыми, он продолжал целовать ее в губы. Эмили чувствовала себя беспомощной. Она льнула к Павлу и снова и снова повторяла его имя, упиваясь каждым мгновением наслаждения. Он ускорил ритм. Прижимаясь к нему, Эмили двигалась с ним в унисон, пока ее не накрыло волной наслаждения, а мир вокруг не разлетелся на тысячи осколков.
Эмили смутно ощущала, что движения Павла становятся все неистовее. Вот он вошел в нее последний раз и громко простонал.
Долгое время ее голова была как в тумане. Она ощущала на шее жаркое дыхание Павла. Ее пальцы лениво ласкали его затылок. Она лежала, уставившись в потолок.
Когда туман и чувственные ощущения стали рассеиваться, Эмили собралась с мыслями. Она поняла, что отныне ее жизнь навсегда изменилась.
После того, что произошло, она никогда не будет прежней.