День, когда Алекс зарегистрировался в "Маунтин-Вью", для Джессики был началом черной полосы. Единственным приятным исключением был Генри. Да, он был не запланирован, да, из-за него Джессика поплыла по течению, по которому не собиралась плыть. Но все же Генри – это самый щедрый подарок судьбы в ее жизни.
– Тебе выпал отличный шанс попробовать себя в роли шпиона, не так ли?
Пульс барабанил в венах Джессики. Да, то, во что втянула ее Эрин, называется "промышленный шпионаж". Что ж, по крайней мере, в этом он мог ее винить заслуженно и справедливо.
– Можно сказать и так, – признала Джессика. Она нисколько не гордилась этим, но врать ему дальше или отрицать очевидные факты уже не имело смысла. – Я узнала тебя сразу, как только увидела. Отобрав у нас долю в "Бахоран дизайн", ты обанкротил нашу семью. Хочешь верь, хочешь нет, но мне было все равно. Я устроилась горничной в первый попавшийся отель и была счастлива. К сожалению, другие члены моей семьи пережили этот крах не так легко.
Глубоко вздохнув, Джессика еще сильнее схватила ручку кресла, затем присела на самый его край. Ватное тело даже не ощутило мягкость лежавшей на кресле подушки. Джессика уже не смотрела на Алекса, ей и так были понятны все его эмоции. Его гневное осуждение наполняло комнату как ядовитый газ.
– О том, что ты остановился у нас в отеле, я рассказала своей двоюродной сестре Эрин, – продолжала Джессика. – Она убедила меня обыскать твой номер на предмет ценных документов. Да, я виновата. – Она выставила вперед ладони, как бы защищаясь от возможного нападения. – Это было глупой идеей, а я была дурой, что согласилась. Но этого уже не изменить. Сестра просила найти что-нибудь, что может навредить репутации твоей компании. Компании, которая когда-то была и нашей. Нечто, что можно использовать против "Бахоран дизайн" и вернуть в дело "Тейлор файн джуелс".
– Эскизы новой коллекции, – отчеканил Алекс, делая ударение на каждом слове.
Джессика резко подняла на него взгляд. Значит, Алексу известно, что эскизы украла она. А ей так хотелось надеяться, что хотя бы в этом не придется признаваться.
– Эскизы новой коллекции, – повторила она. – Именно. И мне очень жаль, что так получилось.
– Ты соблазнила меня ради коллекции, чтобы потом продать ее компании-конкуренту.
Такое обвинение было одинаково жестоким и неожиданным. Брови Джессики поднялись, она закачала головой:
– Нет-нет! Я украла их, но никому не продавала. Я вообще ничего с ними не сделала.
– Но ты не будешь отрицать, что переспала со мной ради них?
Распрямив спину, Джессика гордо подняла подбородок и посмотрела прямо в его светящиеся холодом глаза.
– Естественно, буду! Я не проститутка. И не пользуюсь своим телом для добычи информации или чего-либо еще. Я соблазнила тебя, потому что хотела этого.
– Прости, но звучит неубедительно.
Пройдя через кабинет, Алекс зашел за рабочий стол и сел в кресло перед ноутбуком. Нажав несколько клавиш, он выждал паузу, а затем повернул монитором к Джессике.
– Черт с ним с соблазнением, как ты объяснишь вот это? – спросил он командным тоном.
Разглядывая открывшиеся ее взору фотографии, Джессика холодела с каждой секундой.
– Я не понимаю, – отрывисто проговорила она.
Джессика наклонялась к монитору и отдалялась от него. Она щурила глаза, изменяла угол экрана, но никак не могла понять, как такое могло произойти.
Прошли месяцы с тех пор, как она последний раз видела эскизы "Принцессы". Но до сих пор она помнила всю коллекцию до малейших деталей. Как часто она меняла в них линии не только в мыслях, но и перерисовывая модели коллекции на полях любых листов, что попадались ей под руку с того дня. С того самого дня, как она на свою беду выкрала их из портфеля Алекса, она постоянно старалась улучшить те или иные детали коллекции.
И сейчас на экране были фотографии изделий, практически один в один сделанных по украденным ею рисункам.
– Как такое возможно? – нахмурилась она, бросая взгляд то на Алекса, то на монитор.
Тем временем глаза Алекса превратились в два мелких кусочка синего льда. Он нервно стучал костяшками пальцев по деревянному столу.
– Что за игру ты затеяла, Джессика Тейлор? – спросил он, прищуривая один глаз. – Мне уже известно, кто ты. Я знаю, зачем в ту ночь ты оказалась в моем номере. Хотя бы теперь ты можешь прекратить врать мне?
– Я не вру, – отрезала Джессика. Логика событий все ускользала от нее.
– Тогда я тебе скажу. В ту ночь, после того как мы с тобой переспали, ты выкрала у меня эскизы новой коллекции и продала их "Игнацио дизайн". Предполагаю, в этом и был план твоей жалкой мести.
Закрыв глаза, Джессика отрицательно качала головой. Указательным пальцем она водила по виску, где с рекордной скоростью нарастала головная боль.
– Но это безумие, – тихо сказала она.
Снова открыв глаза, Джессика поймала на себе прямой взгляд Алекса.
– Да, я украла у тебя рисунки, но так ничего с ними и не сделала, – повторила она. – Я хотела вернуть их на следующий же день, но ты уже уехал. Неужели ты и впрямь считаешь, что если бы я продала их, то сидела бы сейчас здесь перед тобой? За них мне заплатили бы миллионы.
– Нет, все не так просто, – прервал ее Алекс. – Ты сидишь передо мной, чтобы получить от "Бахоран дизайн" еще больше денег. Прийти ко мне и заявить, что ребенок от меня, изначально было твоим планом.
На ресницах Джессики повисли крупные слезы.
– Я прошу прощения за то, что врала тебе, за то, что, украв эскизы, подорвала твое доверие. – Она прикладывала все усилия, чтобы говорить спокойно и размеренно. – Но что бы ты обо мне ни думал, Генри твой сын. – Джессика сделала ударение на слове "твой". – И я здесь ради него, а не потому, что мне что-то от тебя нужно. Мне неизвестно, как эскизы коллекции попали к кому-то еще. Я не знаю, как они оказались у "Игнацио дизайн". Но я могу узнать. По крайней мере, попытаюсь.
Глядя в худое лицо Джессики, Алекс испытывал бурю эмоций. Джессика выглядела искренне подавленной. Вина, смущение, обида и боль сменяли друг друга на этом лице под шквалом его обвинений.
Обвинений, несомненно, заслуженных. Слушая ее ответы, Алекс стискивал зубы, стараясь не поддаваться на слезы, текущие из ее глаз.
Он не знал, что злило его больше: то, что она украла наброски на двадцать миллионов каждый, или то, что она переспала с ним ради них.
Да, возможно, та ночь была бы единственной, проведенной с ней. Но та ночь не прошла бесследно. По крайней мере, для него. Надо было быть полным идиотом, чтобы допустить, что между ними может быть что-то большее, чем просто секс.
Пытаясь совладать с эмоциями, Алекс скрестил на груди руки и изогнул дугой бровь.
– Так не соблаговолишь ли сказать, где сейчас эскизы? – заискивающе спросил он.
Ему казалось, он слышит, как закрутились в голове Джессики колесики в отчаянном поиске ответа. Наконец Джессика глубоко вздохнула, лицо ее выразило решительность.
– Уезжая из города, я оставила их у родителей вместе с остальными вещами. Там они и должны быть.
– А где гарантия, что ты не сделала копии, чтобы вновь одурачить меня?
– Я… – начала было Джессика, но, сконфузившись, заморгала. – Зачем мне это? К чему копии эскизов, если я их уже продала за миллионы долларов?
Уже не в первый раз Алекс был поражен самоуверенностью этой женщины. Попав в серьезную переделку, она сидела перед ним абсолютно беспомощная. Со своей властью и деньгами он мог раздавить ее в любую секунду, как мелкую мошку. Но при этом она стоит перед ним с уверенным лицом, выражающим что-то типа "и что ты на это скажешь?".
Такое положение дел даже заводило Алекса Бахорана.
– То есть ты хочешь сказать, что если они до сих пор лежат в доме твоих родителей, то это значит, что ты их не продавала?
– Именно.
– А доказательства?
От глубокого вдоха грудь Джессики высоко поднялась под ярко-желтым топом. Алекс задумался, он ли прикупил ей этот облегающий топ, или сама Джессика привезла его с собой в своем невероятно нелепом рюкзаке.
– Я могу съездить к родителям и привезти их. – Прошло не меньше двадцати секунд молчания, после чего она сощурила взгляд и сложила бантиком губы. – Если я это сделаю, ты мне поверишь?
И снова вызов. Провалиться ему сквозь землю, если это его не заводит.
– Я подумаю, – осторожно ответил Алекс, справедливо решив не давать опрометчивых обещаний.
– Очень обнадеживает, – буркнула Джессика, после чего распрямила плечи и посмотрела ему прямо в глаза. – Скажи конкретно, что мне сделать. Съездить в Портленд за эскизами или сгореть здесь в лучах твоей ненависти? Я не виновата в том, что ты мне приписываешь.
– О, ты много в чем виновата, – протянул Алекс. – Независимо от того, продавала ты коллекцию конкурентам или нет. Мы поедем вместе.
Глаза Джессики округлились.
– Что?
– На корпоративном самолете. Долетим туда и обратно за несколько часов, – как ни в чем не бывало ответил Алекс.
До боли прикусив нижнюю губу, Джессика обдумывала внезапное предложение. Опасность пришла откуда не ждали.
– Что? – на этот раз спросил Алекс. – Уже передумала?
– Дело не в этом. – Джессика скрестила руки на груди. – Мои родители не знают про Генри.
Лицо Алекса выразило такое удивление, что Джессика виновато заерзала в кресле.
– Я знаю, как ужасно это звучит, – признала она, убирая локон волос за ухо. – Я не лучшая в мире дочь. Скрыла внука от бабушки с дедушкой. Сказать, что они обидятся, значит не сказать ничего.
– Так к чему же все эти тайны? – поинтересовался Алекс.
Джессика посмотрела на него взглядом, после которого слова уже не требуются.
– Как ты представляешь себе этот разговор? – все же сказала она. – "Мама, папа, привет. Не хочу вас разочаровывать, но я залетела от первого встречного. И это еще полбеды. Первым встречным оказался заклятый враг нашей семьи Александр Бахоран. Здорово, правда?"
– "Заклятый враг", – повторил Алекс. – Не чересчур ли это?
– Что касается родителей, то для них твое имя – Люцифер Бахоран.
Недоумение на лице Алекса было неподдельным. Он нахмурился и отвел взгляд в сторону. Вероятно, во всем этом есть что-то, чего он не знает. Или что он не должен знать.
Алекс оставил себе мысленное напоминание углубиться в этот вопрос по возвращении в офис "Бахоран дизайн". Просто из любопытства, не более того.
– Так что же ты предлагаешь? – наконец спросил он после почти минутной паузы.
– Можно полететь в воскресенье. Родители традиционно ходят на обед к моей тете. Их не будет три-четыре часа.
Вновь повисла пауза.
– Ты даже не дашь знать родителям, что была в городе? После того, как вы не виделись почти год?
Джессика виновато вздохнула:
– Да, если этого требует дело. Я знаю, что должна им сказать про Генри. И я скажу. Скоро. Просто мне нужно время, чтобы разобраться в себе.
– Тогда скажи, во сколько нам нужно быть в доме твоих родителей. Я дам распоряжения по полету и найду кого-нибудь, кто останется с Генри.
Алекс ожидал возражений, но последовал лишь послушный кивок. Вероятно, Джессика тоже считала умным шагом не таскать малыша с собой в Портленд.
Глава 12
Джессика удивленно мотала головой:
– Клянусь тебе, они были здесь.
Она надеялась, что нарастающая в душе паника никак не отразится в голосе. В третий раз за десять минут Джессика перебирала документы в ящиках своего стола. "Еще один гвоздь в крышку моего гроба, – думала она. – Теперь он точно убедит суд, что я неподходящая мать для Генри. Более того, преступница".
Думай, думай, думай.
Алекс стоял в метре позади нее, не говоря ни слова. И все же она ощущала его молчаливое ликование, сменяющееся новой волной гнева.
Но вдруг пульс в висках Джессики сбавил скорость. Черт возьми, ведь она не единственная, кто знал об украденных эскизах. Была еще Эрин. Джессика даже показывала их ей. Не с целью навредить Алексу, а чтобы доказать, что она действительно обыскивала его номер.
В то утро, когда Джессика предъявила сестре рисунки, она не удержалась и поведала Эрин, что можно улучшить в этой коллекции.
Надо было что-то делать, и делать срочно. Ради себя, ради Алекса и в особенности ради Генри.
– Одолжи мне свой сотовый, – обратилась она к Алексу.
Его глаза округлились, их ярко-голубой цвет внезапно сменился серым. Не говоря ни слова, он достал телефон из внутреннего кармана пиджака и передал его Джессике.
Набрав по памяти номер, она услышала несколько гудков, прежде чем сестра взяла трубку.
– Эрин, это Джессика. У меня к тебе очень серьезный вопрос. – Не дожидаясь ответа сестры, она перешла к главному: – Что ты сделала с папкой эскизов Александра Бахорана?
– Что ты имеешь в виду? – переспросила Эрин. Сама невинность. Даже через трубку сотового Джессика уловила в ее голосе фальшь.
– Не валяй дурака, Эрин, я серьезно. Это очень важно. Скажи мне прямо сейчас, что ты сделала с коллекцией "Принцесса". Я оставила их в гараже родителей среди своих вещей, но теперь их здесь нет. И ты единственная, кто знал об их существовании.
Тишина заполнила телефонную линию на несколько долгих секунд. Джессика не смотрела на Алекса. Она попросту не могла. Вместо этого она крепко прижала пальцы к основанию носа, чтобы не позволить себе расплакаться.
Наконец, нарушая затянувшееся молчание, сестра сказала:
– Я их продала.
Сердце Джессики пропустило несколько ударов.
– О, Эрин, – застонала она. – Скажи, что это неправда. Прошу, скажи, что ты этого не сделала.
– Сделала, – ответила Эрин. – С самого начала в этом и был мой план. Подложить свинью мерзавцам Бахоранам.
Никакие усилия не помогли Джессике сдержать слезы.
– Нет, Эрин, план был другим. На это я бы никогда не согласилась.
– Так зачем же, по-твоему, ты рыскала в его номере?
– Потому что была идиоткой! – отрезала Джессика. – И потому что ты убедила меня отомстить Бахоранам. Это самая большая ошибка в моей жизни.
Ее грудь неравномерно вздымалась от сбивчивого дыхания. Все тело содрогалось словно от электрических разрядов. Как после такого смотреть Алексу в глаза?
– Ты не имела права рыться в моих вещах, Эрин, – продолжала Джессика дрожащим голосом. Не поддаться истерике становилось все сложнее. – Ты не представляешь, что ты наделала.
– И что же я наделала? – искренне удивилась сестра. – Немножко отомстила этому мерзавцу? Да у него столько денег, что ему все равно.
– Нет, – тихо промолвила Джессика. – Ты сделала не это. Ты предала меня. Нанесла непоправимый урон мне и моей репутации. Жизни моего сына. Я не прощу тебе этого, Эрин. Никогда.
Она нажала кнопку "отбой" в тот самый момент, когда голос ее сорвался, а легкие стали жадно хватать столь необходимый воздух.
Как Эрин могла так поступить с ней? Да, согласиться на ее план изначально было ошибкой. И Джессика не снимала с себя ответственности за то, что рылась в чужих вещах и выкрала документы.
Но она не собиралась ничего с ними делать. Более того, планировала вернуть их при первой возможности. Она даже хотела полететь с ними в Сиэтл, чтобы лично передать эскизы Алексу. Но в последний момент испугалась. Алекс мог прямо на месте вызвать полицию, и ее бы арестовали.
– Ты хорошо себя чувствуешь? – спросил Алекс тоном более мягким, чем можно было ожидать в таких обстоятельствах. На самом деле его голос не звучал так нежно с того самого вечера в отеле.
Его рука опустилась на плечо Джессики. Так легко и непринужденно, словно ничего не произошло.
Слезы застилали ей глаза. Как он мог быть таким чувственным сейчас, когда все доказательства были против нее? Почему он не разозлился? Почему не осыпает ее колкими обвинениями?
– Джессика? – снова позвал Алекс.
Она замотала головой.
– Нет, я чувствую себя отвратительно, – призналась Джессика.
Повернувшись к открытым ящикам стола, она принялась раскладывать вещи. Сейчас лучше занять себя бездумной машинальной работой. Иначе она не совладает с собой, упадет на колени и будет судорожно рыдать прямо здесь, посреди холодного бетонного гаража.
– Вот и все, – еле слышно сказала она через плечо. – Ты победил. Эрин приняла предложение "Игнацио" и продала им чертежи. Ты думал, это сделала я, но теперь какая разница? Доказательств моей невиновности нет.
Джессика повернулась и едва не отпрянула, удивившись, как близко к ней стоит Алекс. Она по-прежнему не могла поднять глаз на него, поэтому теперь смотрела на узел этого дорогого сине-черного галстука.
– Наверное, мне стоит извиниться, – вдруг проговорил Алекс.
Она не верила своим ушам. Видимо, шок от произошедшего окончательно застлал ей разум. Он извиняется перед ней? Но за что?
– Теперь я понимаю, что отнесся к тебе слишком критично, – продолжил он, будто прочитав ее мысли.
Нет, она этого не заслуживает. Может, она и не виновата в том, в чем он ее обвинял, но, как ни крути, все случилось именно по ее вине.
Медленно подняв голову, Джессика взглянула на него затуманенным взглядом.
– Я выслушал обе стороны, – сказал Алекс. – Информации достаточно, чтобы понять, что эскизы продала твоя сестра, а не ты. Хотя это и не значит, что ты не несешь никакой ответственности.
– Что ты имеешь в виду? – с подозрением в голосе спросила Джессика. – Ты что, прощаешь меня? Снимаешь с меня вину за все, что случилось с момента нашей встречи?
– Не за все, – сухо ответил Алекс. – Но я не настолько лицемерен, чтобы обвинять тебя в том, чего ты не делала. Что же касается твоей сестры, то я поговорю со своими юристами. Они решат, как лучше с ней поступить.
Алекс выдержал паузу, ожидая реакции. Он ожидал чего угодно – от пылкой защиты члена семьи Тейлор до мольбы о пощаде нерадивой сестры. Но ничего подобного не последовало. Джессика лишь поджала губы и подняла взгляд к потолку.
Он верил ей. Во-первых, теперь он все слышал своими ушами. Во-вторых, если бы Джессика и впрямь продала эскизы "Игнацио дизайн", сейчас ее снедало бы чувство вины. Или извивалась бы, как уж на раскаленной сковородке, сбрасывая с себя ответственность всеми правдами и неправдами. Но она этого не делала.
Теперь Алекс ставил под сомнение собственную веру в то, что Джессика соблазнила его ради коллекции. Если бы это было так, она несомненно пыталась бы соблазнить его и сейчас, чтобы усыпить его бдительность и расположить к себе.
Вместо этого Джессика просто признала свою роль во всей этой истории и покорно ждала от него следующего шага – будь то вызов полиции и арест или лишение Джессики материнских прав.
Нет, это не поведение лжеца. И те, кто жаждет наживы, тоже не ведут себя так. Единственным нерешенным пунктом оставалось лишь отцовство Алекса. Но, учитывая, что во всем остальном Джессика говорила правду, логично было предположить, что Генри действительно был его сыном.
Алекс откашлялся и убрал руки в карманы брюк, чтобы не сделать ничего опрометчивого. Например, чтобы не дотронуться до нее. Не попытаться ее успокоить.
Ему хотелось убрать ей за ушко локон светлых волос, обрамлявших сейчас ее щеку.