Выйдя к обеденному столу, Лукас, который был совершенно неотразим в темных льняных брюках и розовой рубашке, удивленно поднял брови:
– Я пришел в вашу комнату, но моя маленькая птичка уже улетела.
Изабель победно улыбнулась:
– Мне надо тренироваться.
– Но вы лишили меня удовольствия нести вас, – сказал он и сел рядом с ней. – Как голова? Лучше?
– Постучите по дереву, – сказала она, постучав по столу. – Похоже, прошла.
– Отлично. В таком случае, может, бокал вина? Местное, но мне кажется, вам понравится.
– С удовольствием. Спасибо.
– Спасибо вам, за то, что составили мне компанию.
Она с тревогой взглянула на него из-под опущенных ресниц. Ее насторожил льстивый тон Лукаса Андреадиса. С чего такая перемена? Она подняла свой бокал.
– Вы скоро уезжаете, так что давайте проведем этот вечер в дружеском общении.
В ответ Лукас поднял свой бокал:
– Мы, конечно, с удовольствием проведем вместе этот вечер, но я вернусь до вашего отъезда.
– Правда? А я подумала, что вы будете слишком заняты своим новым детищем.
– У меня работают умные люди, которые более чем способны поддерживать работающий механизм в мое отсутствие. – Лукас отпил вина. – Даже "Эр Чирос", мое новое детище, какое-то время может обойтись без меня. Так что, – добавил он, – если у вас возникнут какие-то проблемы, только позвоните – и я смогу организовать любую помощь. Ну а если вы почувствуете себя плохо, скажите Спиро, и он немедленно свяжется с доктором Ригой.
– Я уверена, что с этого момента у меня все будет хорошо. Но я благодарна за вашу заботу.
– Вы очень высоко цените свою независимость. Неужели в вашей жизни нет вообще никакого мужчины, Изабель?
Ее глаза потемнели.
– Нет.
Он покачал головой:
– Удивительно. Почему так?
Изабель пожала плечами:
– Потому что я не встретила в последнее время ни одного более или менее подходящего мужчины.
У Лукаса брови поползли вверх.
– Любовник должен быть больше чем просто подходящий. Неужели вы никогда не встречали человека, при виде которого у вас учащенно билось сердце?
– У меня были отношения… с одним человеком… совсем недавно, – призналась она.
Он ждал продолжения, но Изабель просто пила вино. Лукас обескураженно посмотрел на нее:
– Так что случилось?
– Мы разорвали отношения в связи с… непреодолимыми разногласиями. – Она пожала плечами. – Я хотела дружбы с ним. А его интересовало только то, как я выгляжу. Он не мог разглядеть за моей внешностью ни личности, ни, как я надеюсь, ума.
– Разве человека не могут привлекать одновременно и внешний вид, и ум?
– Такое бывает очень редко, к сожалению.
Лукас подвинул к ней тарелку с оливками:
– Вам надо хорошо есть, чтобы набраться сил. Вы слишком худенькая, Изабель…
– Уверена, что вас этот факт должен был только порадовать, когда вам пришлось таскать меня на руках!
– Что правда, то правда. Большинство из моих знакомых женщин отличаются пышным телосложением, – признался Лукас и улыбнулся: – В Афинах я буду представлять, как вы сидите тут и едите в одиночестве…
Изабель покачала головой:
– Вы будете слишком заняты.
– Не настолько, чтобы не думать о вас, Изабель, – произнес он. Его глаза под тяжелыми веками сверкнули.
– Потрясающе! – воскликнула она, удивленно качая головой. – Насколько вы отличаетесь от того человека, который пришел в бешенство, найдя меня на своем пляже! – Она с любопытством взглянула на него. – А что бы вы сделали, если бы нашли меня просто загорающей без разрешения на вашем пляже?
– Обычно я отчитываю такого человека, после чего быстро выпроваживаю обратно в гавань. – Он задумчиво взглянул на нее. – Я думаю, что поступил бы точно так же и с вами, но сейчас это очень трудно представить…
Изабель устремила взгляд на свой бокал. Если она не ошибалась, Лукас действительно подавал признаки того, что воображал ее одной из своих подруг "для ночных утех". А поскольку он спас ее на пляже и принес в свой дом, вероятно, считал, что имел право надеяться на это.
– Вы что-то притихли, – проговорил он.
– Предвкушаю ужин. А вот как раз и Элени с ужином! – добавила Изабель, вздохнув с облегчением.
– Который, я надеюсь, вы съедите. Иначе вы недостаточно окрепнете, чтобы вернуться в ваш коттедж перед отлетом домой. Правда, Элени?
Женщина энергично закивала:
– Лучше останьтесь здесь. – И, потрепав Изабель по плечу, она вышла.
– Элени такая милая, – сказала Изабель.
– Вы ей очень нравитесь. – Он пожал плечами. – Я никогда не приводил сюда женщин, и ей доставляет удовольствие ухаживать за вами.
Изабель с раздражением почувствовала, что полученная информация обрадовала ее. Ну не глупо ли это? Его личная жизнь совершенно ее не касается.
– Эту сторону жизни вы приберегаете для Афин, как я понимаю?
– Эту сторону жизни? – не понял Лукас.
– Подруг "для ночных утех", – уточнила Изабель.
– Под этим специфическим термином я подразумеваю тех дам, которым достаточно выпить вина и поужинать и время от времени остаться на ночь. Я с самого начала не скрываю своих намерений, – добавил он, – чтобы ни одну из них не ввести в заблуждение… или не обидеть.
После ужина Лукас предложил ей посидеть в шезлонге возле бассейна.
– Я бы лучше…
Не дав Изабель договорить, Лукас подхватил ее на руки и понес, чтобы усадить в шезлонг.
– Вам удобно? – спросил он, когда она села, выпрямившись.
– Да… спасибо, – процедила Изабель сквозь зубы, раздраженная тем, что мимолетный физический контакт с ним вызвал бунт ее гормонов, черт бы их побрал!
– Что-то не так, Изабель? – спросил он, ставя стул возле нее.
– Разве может быть здесь что-то не так? Кругом так красиво…
– Действительно… – Он вздохнул, услышав телефонный звонок. – Извините меня. Я должен ответить.
– Конечно.
Он направился в дом, и Изабель посмотрела ему вслед. По тону разговора Лукаса, даже не зная языка, можно было понять, что новости, которые ему сообщили, были плохими.
Когда Лукас вернулся, он был мрачен:
– Я должен улететь в Афины на рассвете.
– Проблемы?
– В некотором роде да. Когда совет директоров проголосовал за передачу авиакомпании в мое владение, против был один-единственный человек.
– И он портит вам кровь?
– Она, – поправил Лукас. – Эта женщина руководила до этого авиакомпанией. Когда она поняла, что ничего не сможет сделать, она пришла в такую ярость, что у нее случился инсульт. Меня только что проинформировали, что сегодня она умерла…
– Вы вините в этом себя?
– Нет, если боги покарали ее, значит, ей было предначертано это судьбой.
– Вы рассуждаете очень… по-гречески.
– Даже если меня и можно было бы обвинить в ее инсульте и смерти, я являлся всего лишь инструментом, выбранным для этого судьбой.
– Похоже, она не слишком вам нравилась.
– Нравилась? – Лукас невесело рассмеялся. – Возможно, вы придете в ужас, услышав это, но я так ее ненавидел, что обрадовался ее смерти.
От такого откровенного признания у Изабель мороз побежал по коже.
– Вы поедете на похороны?
– Конечно. Этого ждут. Похороны здесь проводят как можно скорее после смерти, так что сегодня будет всенощная с молитвами по усопшей. Завтра мне надо обязательно появиться в церкви с траурной повязкой на руке. Если ее муж не прогонит меня, встретив у дверей, – мрачно добавил он.
– Но если у его жены случился инсульт, вряд ли разумно винить вас в ее смерти!
– Он никогда не был разумным человеком. Предпочел оставаться в тени при передаче компании и предоставил своей жене Мелине вести переговоры. Это было его большой ошибкой. Если бы он вел переговоры сам, все могло бы закончиться не так… Но с того дня, когда он передал ей символический контроль над авиакомпанией, его жена превратила во врагов всех членов совета директоров. Результатом стало единодушное принятие моего предложения.
– Не слишком симпатичная дама… Но ее муж, наверное, все равно оплакивает ее.
– Возможно. Но у него много деловых интересов, которыми он утешится. Так что сомневаюсь, что он будет долго горевать.
– Вы явно и ему не симпатизируете.
– Нет. Если мы встретимся с ним завтра, это произойдет впервые. При том что Теодор Андреадис – мой дед.
Глава 5
Глаза Изабель округлились от удивления.
– Ваш дедушка?! И вы… никогда не видели его?..
– Он не желал меня знать. – Лукас пожал плечами. – Не то чтобы я жалел об этом или спекулирую на том, что я его внук. Для меня он просто деспотичный старик, которому я не могу простить одного: отношения к моей матери. Если я расскажу вам, что он сделал… – Он повернулся и взглянул на Изабель. – Хотя обычно я не обсуждаю эту тему.
– Дальше меня это не пойдет. Обещаю.
– Не сомневаюсь в этом. Так позвольте, я вам объясню суть этой размолвки. Моя бабушка, первая жена Тео Андреадиса, бросила его и их малолетнюю дочь и ушла к любовнику, но вскоре умерла. Боясь, как бы их дочь не повторила историю своей матери, Тео воспитывал Олимпию, мою будущую маму, в строгости. Он дал ей домашнее образование и позволял общаться лишь с единственной подругой, которую посчитал подходящей для нее. Женившись вторично, он наградил дочь злобной мачехой, Мелиной, которая превратила жизнь юной Олимпии в сущий ад.
– Так вот почему вы ненавидели ее!
– Худшее было впереди. Поддавшись уговорам своей подруги, Олимпия однажды пошла на вечеринку, где встретила некоего мужчину. Почувствовав вкус свободы, она стала тайно убегать по ночам из дома, чтобы встретиться с ним. Ее отсутствие оставалось незамеченным благодаря преданности слуг, которые обожали Олимпию. Но результатом этих встреч оказался я. Когда Мелине стало известно о беременности Олимпии, она убедила Теодора Андреадиса выгнать дочь из дома за то, что та якобы опорочила его имя, как до этого – ее мать. Дед так и сделал! – порывисто добавил Лукас.
Изабель в ужасе посмотрела на него:
– И куда же делась ваша бедная мама?
– С помощью преданной подруги ей удалось добраться до своей старой няни, Софии, сюда, на Чирос. Она уговорила Бэзила Николаидиса взять ее работать на кухню в его таверну. А когда я родился, она продолжала работать, откладывая столько, сколько могла, на мое образование. Я тоже работал после школьных занятий и по выходным, обычно палубным матросом на рыболовных судах. Ювелирные украшения, которые оставила моя согрешившая бабушка своей маленькой дочке, были единственным, что моя мама взяла с собой из своего афинского дома. Она их продала, и эти деньги обеспечили мою учебу в колледже. Но, к моему великому сожалению, мама умерла до того, как я начал много зарабатывать. – Лукас поджал губы. – Теперь вам понятно, почему я не испытываю любви к Тео Андреадису, а еще меньше – к его мегере-жене?
Изабель помолчала.
– Должно быть, вашей маме было тяжело рассказывать это вам.
– Она и не рассказывала. Я узнал все от старушки Софии, которая убила бы Тео своими собственными руками, если бы могла… И Мелину вместе с ним… Я поклялся ей, что когда-нибудь отомщу! Но не стану убивать, как того жаждала София. Я вынашивал мысль о более изощренном мщении. Отобранная у Мелины авиакомпания явилась прекрасной местью, потому что наносила невыносимое оскорбление. Она пришла в такую ярость!.. Неудивительно, что все закончилось для нее инсультом. А я не собираюсь лицемерить и делать вид, что жалею о ее смерти.
Изабель смотрела в усеянное звездами небо:
– Вы отомстили Мелине, а как же насчет вашего деда? Вы считаете смерть его жены достаточным наказанием для него или планируете что-то другое?
– Я не планировал смерть Мелины. Судьба сделала все за меня. И без сомнения, она же покарает Тео Андреадиса без моей помощи. – Лукас слабо улыбнулся. – Изабель, вы задали мне не все вопросы.
– Я и не собиралась задавать вам какие-то вопросы.
– Понимаю, что это не совсем подходящая тема для разговора за обеденным столом, – произнес Лукас, – но вам, должно быть, интересно узнать о моем отце.
– Но только если вам хочется это рассказать.
– У Хлои, той самой подруги, которая потащила Олимпию на вечеринку, был брат, который занимался спортом. Он и познакомил застенчивую Олимпию со своим другом – олимпийским чемпионом по плаванию. Это была любовь с первого взгляда для них обоих. После ряда тайных встреч, организованных все той же преданной подругой, тайный любовник уехал на тренировку к следующему чемпионату, пообещав, что скоро вернется, чтобы жениться на Олимпии.
– И он так и не вернулся, – предположила Изабель.
– Да. Его самолет разбился.
– Господи, какой ужас!
Лукас мрачно кивнул:
– Все, что у нее осталось от него, – это его золотые медали и сын. Оказалось, что я очень на него похож, – с улыбкой добавил Лукас. – Я всегда был прекрасным пловцом.
– Я видела вас в бассейне…
– Знаю. – Он хмыкнул. – Ну и как, это произвело на вас впечатление?
– Да, – честно призналась Изабель. Она неожиданно зевнула, скорее от волнения, чем от слабости. – Извините…
– Вы устали, вам пора в постель.
Не слушая возражений, Лукас подхватил Изабель на руки и понес в ее комнату. И тут обнаружилось, что его одолевают эмоции, которые он всегда держал под строгим контролем. Аромат и тепло, исходящие от девушки, которую он держал на руках, вызвали неожиданную потребность в утешении… И вместо того чтобы поставить Изабель на ноги, он сел в кресло и посадил ее к себе на колени.
– Когда какой-то мужчина спасает попавшую в беду девушку, разве он не заслуживает вознаграждения?
Изабель отпрянула в тревоге:
– Какое вознаграждение вы имеете в виду?
– Всего лишь приятный поцелуй на ночь. Изабель отчаянно затрясла головой и оттолкнула его с такой силой, что Лукас вскочил с перекошенным лицом и почти бросил ее на кровать.
– Не смотрите на меня так! – резко сказал он, глядя в ее помертвевшее лицо. – Я же не насильник.
– Может, и нет. – Она прижала руки к груди, не в силах поднять глаза. – Но и я не претендую на роль подруги "для ночных утех".
Какое-то время Лукас стоял совершенно неподвижно.
– Один совет, Изабель, – наконец сказал он. – Подождите, пока вам предложат эту роль, прежде чем отказываться.
Изабель пыталась сосредоточиться на своей книге, когда услышала стук в дверь.
– Войдите! – крикнула она, думая, что это Элени, и застыла, увидев, как в комнату входит Лукас и закрывает за собой дверь.
– Я заметил, что у вас горит свет. – Он подошел к кровати, и что-то в его глазах заставило ее снова запаниковать. – Я знал, что вы не спите, Изабель. Я принес вам ваш телефон.
– Спасибо, – сказала она натянуто. – Я совершенно забыла о нем. Я читала.
– По правде говоря, телефон был только предлогом. – Он присел на край кровати и нахмурился, когда она резко отодвинулась. – Изабель, вы же гость в моем доме и все еще выздоравливаете после несчастного случая. Вы считаете меня каким-то монстром?
– Нет. Не считаю. – Она опустила глаза.
– Слава богу, что хоть так, – сухо сказал он. – Тогда отчего такая паника?
Она прерывисто вздохнула:
– Был неудачный опыт…
– Любовник, который не пожелал примириться с отказом?
– Что-то вроде этого.
Глаза Лукаса потемнели.
– Он… бил вас? – И когда она кивнула, сказал:
– Вы можете рассказать об этом?
– Нет.
– Возможно, вам станет легче, если вы это сделаете… – Он взял ее за подбородок и повернул к себе. – Расскажите мне, Изабель.
Она нерешительно взглянула на него.
– У меня с этим проблема, – очень тихо начала Изабель. – Я больше ценю дружбу и заботу, чем страсть и… секс. Несколько месяцев назад я познакомилась с одним художником, чью работу мы выставили в галерее. Он стал регулярно сопровождать меня в рестораны, на концерты. Но не более того. В один из вечеров он попросил меня показать ему мою последнюю серию акварелей. Они все еще находились у меня в квартире, поэтому я впервые пригласила его подняться ко мне. – Она откинула волосы с лица. – Он ошибочно принял это приглашение за нечто совсем другое… Я пыталась сопротивляться, но он сильный мужчина, и дело приняло крутой оборот.
Лукас испепелял ее глазами:
– Он изнасиловал вас, этот… друг?
– Пытался. Но я сопротивлялась так сильно, что умудрилась ударить его каблуком в такое место, что процесс прекратился. – Ее передернуло. – Я до сих пор не могу прийти в себя…
Лукас чертыхнулся:
– Все могло бы обернуться еще хуже, если бы он добился своего. Вы могли бы… остаться с ребенком.
Изабель вспыхнула и покачала головой:
– У меня есть два близких друга. Они братья-близнецы, и оба врачи. И по их совету я многие годы предпринимаю все необходимые меры предосторожности от таких вот случайностей. – Она тяжело вздохнула. До этого момента я считала Гэвина таким же другом, как и этих близнецов Кэрри. С тех пор я лишилась спокойного сна. – Она пожала плечами. – И не встречаюсь ни с какими мужчинами, кроме тех своих друзей, которых знаю целую вечность.
– Мне приятно сознавать, что я не совершил ничего плохого. – Лукас криво улыбнулся. – Хотя был обескуражен сегодня вашим отказом поужинать со мной. Мои приглашения обычно принимаются очень охотно.
Она усмехнулась:
– Еще бы!
Его глаза вспыхнули.
– Уже лучше. Вы еще красивее, когда улыбаетесь, Изабель. Но вы сейчас обвините меня в том, что я ценю вашу красоту выше, чем ваш интеллект.
– Я сделаю исключение в вашем случае, Лукас.
– Значит, мы снова друзья? – Он смущенно улыбнулся.
– Да. Но это не важно. Я скоро возвращаюсь в Англию.
– Но вы же еще побудете здесь? А я вернусь сюда через несколько дней, – продолжал Лукас. – После похорон я приложу все усилия, чтобы скорее уехать. К тому времени вы уже поправитесь. Так что ведите себя осторожно эту неделю. Не спускайтесь по тропинкам, даже если ваша лодыжка заживет. А если вам захочется позагорать на моем пляже, Спиро доставит вас туда на "Афине". Спиро, – подчеркнул он, – а не Милос.
– Я не собираюсь беспокоить ни того, ни другого. Я должна вернуться в коттедж. А пока вы позволите мне воспользоваться вашим бассейном?
– Подождите до моего возвращения. Я буду плавать с вами, – сказал он поспешно. – Завтра придет доктор Рига, чтобы осмотреть вас, и вы должны будете делать то, что он говорит, хорошо?
– Хорошо, – согласилась она.
Воцарилось молчание. А потом Лукас прижался губами к ее руке и наклонился ближе. – Я всегда предпочитал темноволосых и пышнотелых женщин, совсем не таких, как вы.
– Да, я определенно не в вашем вкусе, – подчеркнула Изабель. – У меня светлые волосы…
– Золотые, – поправил он.
– И формы у меня далеко не пышные.
– Но я спас вашу жизнь, – напомнил он ей вкрадчивым голосом. – У некоторых народов это означает, что вы теперь принадлежите мне.