Резко повернувшись, натыкаясь на мебель, словно вдруг ослеп, Тхорн рванул в душ, и лишь после того, как простоял минут десять под прохладным очищающим паром, решил, что остыл достаточно. Высунувшись из кабинки, он, было, протянул руку к брошенной грязной одежде, но тут же остановился, заметив на полке, справа от двери аккуратную стопку из чистой рубашки и брюк, которые, очевидно, подложили заботливые руки Асхелеки. Она не ушла. Невольно улыбнувшись, Тхорн оделся в свежее и вышел из душа, чтобы обнаружить ее сидящей на кровати и со смущенным любопытством изучающей его взглядом.
В глаза бросилось, что она расчесала свои волосы и поменяла рубашечку, но линос надевать не стала, что мнилось ей разумным, учитывая ночное время суток. Но если б она только знала, как он ее хочет, возможно, это изменило бы ее представления о разумности. Скользнув взглядом по ее стройным ножкам в панталончиках, Тхорн мысленно прочитал молитву. А потом, вздохнув, спросил:
- Как ты?
- А ты?
- Маленькая…
На его губах застыли слова, когда он увидел, как на ее глаза наворачиваются слезы и ощутил ее эмоции - сумбурные, но полные влюбленности в него. И счастья.
Опустившись перед ней на пол, на колени, Тхорн сгреб ее обеими руками, крепко прижимая, зарываясь лицом в ее теплый живот, еле прикрытый тонким шелком:
- Я очень хотел к тебе вернуться.
- Я тебя очень ждала.
Ее нежные руки гладили его голову и плечи, и он едва не уснул, убаюканный этой лаской, но потом встряхнулся и нашел в себе силы встать, чтобы выключить свет и лечь в постель.
- Я очень устал. Давай немного поспим, - пробормотал он перед тем, как провалиться в глубокий сон. Все, на что его хватило - обхватить ее за талию, когда она легла рядом. Чтобы оставалась на месте и не думала уходить от него.
Асхелека.
Утром она проснулась от того, что кто-то находился в каюте, и вспомнила: Тхорн вернулся на корабль. Приоткрыв глаза, она увидела его, сидящего за столом с коммуникатором, прихлебывающего сок, и поняла, что проспала все на свете: утреннюю тренировку, завтрак… и теперь ей не удастся первой рассказать ему о вчерашнем. Асхелека зажмурилась, краснея, желая спрятаться под одеяло от стыда.
Накануне она здорово переругалась с Рикэном, который не разрешал ей выйти наружу, когда она рвалась спуститься к Тхорну. Даже понимая, что она ведет себя неприлично, и кричит почти на весь корабль, и дерется с офицером, который не может ответить, Асхелека не сумела остановиться. Но теперь было совершенно очевидно, что ей за это должно влететь. И не только за это, а за многое еще, и в том числе за то, что пользовалась его каютой, как хозяйка, пока он отсутствовал, и даже приводила сюда девчонок.
Она прерывисто вздохнула, зажмуривая глаза, но тут ее жениху надоело притворяться глухим.
- Вставай, Хеле. Хватит там пыхтеть, - сказал он, не поворачивая головы, и Асхелека вздрогнула, замирая и сжимаясь, словно пойманный за загривок котенок.
- Ты уже говорил с Рикэном, да? - тихо спросила она, высовывая нос из-под одеяла. Тхорн посмотрел ей в лицо, и с чувством крайнего облегчения Асхелека заметила в его глазах мириады смешинок. И в эмоциях тоже - он снял ради нее верхний эмоциональный блок.
- Даже не знаю, что мне с тобой делать, маленькая, - протянул он, и она хихикнула, сползая с кровати боком.
- Подумай еще немного, пока я чищу зубы, - дерзко предложила повеселевшая девушка и мигом скрылась в ванной.
Пока она умывалась, восстанавливая в памяти события вчерашнего насыщенного дня, и, главное, ночи, Асхелека не могла прекратить улыбаться: он целовал ее. И даже больше. Она не могла не краснеть при мысли о том, что он видел ее грудь, что разорвал рубашку, чтобы посмотреть на нее. Замерев перед зеркалом, она спустила лямку своей рубашки, пытаясь понять, какой она ему казалась. Понравилась или нет? Судя по тому, как он целовал ее потом - да. Но что если она все же недостаточно привлекательна? Почему он не сделал больше ничего вчера ночью и почему просил прощения за то, что сделал?
Прерывисто вздохнув, Асхелека схватилась за раковину: ей лучше не думать при нем о чем-то таком - он может прочитать ее мысли, и тогда она просто умрет от стыда на месте. Уж лучше думать о том, как ей стыдно за драку с Рикэном. Хотя ей не так уж стыдно: просто она хотела его увидеть поскорее.
А вечером с Горры прилетел капитан эс-Хэште, и кто-то сказал, что командира не будет до утра. Поэтому она и решила лечь спать, не дождавшись.
Интересно, что будет дальше, подумала она.
Пока никто из команды этого не знал: нападут ли снова шаггитеррианцы? Асхелека очень переживала, что ее могут отправить на Горру на одном из кораблей, которые прилетели вечером. Тогда она еще долго не увидит Тхорна. А они не муж и жена… под ее сердцем застыл какой-то холодок. Что если он передумает жениться? Нет, об этом совсем нельзя думать. Ей надо как-то собраться, чтобы выглядеть взрослее и спокойнее, чтобы он не вздумал отсылать ее.
Расчесав волосы, умывшись, она осторожно выглянула из ванной. Тхорн стоял перед шкафом, слегка нахмурившись, и это снова заставило ее залиться краской. В шкафу его взгляду, конечно, предстали следы ее наглого самоуправства: например, три вешалки, отвоеванные под платья у его многочисленных одинаковых хрустящих рубашек.
- Я заберу все вещи… прости, - пробормотала она, когда он повернулся, вновь прожигая ее изучающим взглядом.
- Позволь, я уточню один момент, - ровным голосом начал Тхорн, и ее голова сама собой опустилась. - Ты вообще-то появлялась в своей каюте с тех пор, как я ушел с корабля?
Из ее груди вырвался прерывистый виноватый вздох:
- Да.
"Но лишь для того, чтобы взять зубную щетку, платья и остальное", - додумала она про себя - и, разумеется, он услышал.
- Моя каюта показалась тебе более комфортной? - осведомился он тем же убийственно ровным бесстрастным голосом.
- Ну, она больше. И тут есть сад, - пробормотала Асхелека, отводя глаза.
"И еще тут везде пахнет тобой. И можно прижимать к лицу твои рубашки. И спать на твоей подушке. И…"
- Иди сюда, - внезапно очень тихим, хриплым голосом велел Тхорн, и она резко подняла голову:
- Я скучала по тебе! - защищающимся тоном выпалила девушка, не понимая, собирается ли он наказать ее или поцеловать, как вчера.
- Иди ко мне, - более нежным тоном сказал он, послав ей улыбку, и Асхелека рванулась к нему, мгновенно преодолевая расстояние между ними, прыгая на руки, которые легко подняли ее, крепко прижимая к его телу.
Поцелуй был не менее желанным, чем накануне, и, кажется, вызвал еще больший отклик во всем ее теле. Из ее горла вырвался тихий стон, колени инстинктивно сжались на его талии - и она крепче прижалась, наслаждаясь его теплом и запахом, и твердостью его мускулов под ладонями. Она чувствовала, что это безумие, но ей хотелось, чтобы он положил ее на кровать, снял всю одежду и сделал что угодно - все, что мужчины обычно делают со своими женами.
- Маленькая.
Его негромкий голос вывел ее из сладостного забытия, и Асхелека вдруг поняла, что тяжело дышит ему в шею, а его губы ласкают ее ухо.
- Маленькая, послушай. Мне очень жаль, что тебе все еще не шестнадцать, но я хочу, чтобы ты поняла кое-что прямо сейчас.
Он немного отстранился, чтобы посмотреть в глаза:
- Ради твоего же блага, тебе лучше держаться чуть подальше от меня. И особенно от моей постели.
Тхорн.
Он и сам не знал, откуда взял силы выставить ее из своей каюты после того, как прочитал ее мысли. И понятия не имел, на сколько его еще хватит. То, что он сказал ей, было абсолютной правдой, только не полной: его постель была не единственным опасным местом для нее. По правде, на ее месте он не стал бы оставаться с собой наедине где бы то ни было.
После всего случившегося его нетерпение усилилось в разы, и от Асхелеки исходили похожие эмоции. Но она все еще была слишком юной, чтобы контролировать свои порывы разумом, и ему приходилось хранить хладнокровие за них обоих.
Повернувшись к кровати, Тхорн принялся снимать с себя одежду. Утро выдалось довольно приятным - с учетом того, что большую часть хлопот взял на себя прилетевший накануне Дейке, а ему осталось лишь в свое удовольствие провести облегченную тренировку с более-менее здоровыми бойцами и навестить в госпитале больных. После чего, убедившись, что все потихоньку выздоравливают, он позавтракал и вернулся в каюту.
А теперь ему предстояло нечто совершенно не приятное, но тянуть с таким нельзя. Переодевшись в форму, наиболее подходящую для драки, Тхорн натянул на руки кожаные перчатки с обрезанными пальцами и вышел из каюты.
- Дейке, собери, пожалуйста, команду в зале, - бросил он, заглянув в зал управления, где как и всегда в это время находился капитан. Оценив его одеяние и выражение лица, эс-Хэште коротко уточнил:
- Эс-Шетте?
Капитан уже был в курсе всех инцидентов, включая самый неприятный - Рикэн доложил по просьбе Тхорна.
- Да. Пусть оденется для спарринга. Дайте ему время на разминку.
Брови Дейке слегка дернулись вверх, но он больше ничего не спросил. Тхорн поднялся в зал и, немного подумав, решил тоже размяться - не потому, что ему не хватило упражнений на утренней тренировке и не потому, что чувствовал себя неуверенно. Просто хотел убить время.
Он предпочел бы не делать подобных вещей, и крайне редко наказывал кого-либо на публике - такое могло произойти только перед тем, как человек вылетал с корабля. А Тхорн крайне редко кого-то вышвыривал из команды, так как очень тщательно подходил к отбору людей. В его отряде, где от каждого зависела жизнь каждого, это было жизненно необходимо. Эс-Шетте был хорошим, подающим надежды мальчиком. Даже слишком хорошим - у него многое получалось лучше, чем у других.
Но какая-то природная червоточина, гордыня, сжирала его изнутри. Дейке давно это понял, и говорил, что этому парню не место на "Черной звезде". Он постоянно самоутверждался за счет более слабых окружающих и интересовался только карьерой. Всегда обижался, что чересчур медленно продвигается по службе. И даже нынешняя позиция его не устраивала, хотя, теперь уж было очевидно, он и ее не заслуживал. Тхорн дал ему это назначение как аванс, надеясь помочь преодолеть внутренние противоречия, но напрасно.
Команда собралась довольно быстро, и Тхорн молча замер в середине зала, сложив руки на груди. Младшие офицеры нервничали, не понимая, что происходит, опасаясь наказания - особенно те, кто этого заслуживал, из отряда эс-Шетте. Но он уже обещал им, что ничего не будет. Они хорошо дрались, и сильно пострадали: многие все еще были заклеены и перевязаны под формой, не говоря уж о разбитых физиономиях и руках. И, конечно, психотравмах.
Скользя взглядом по молодым, порой еще даже юным лицам, командир старался не думать о том, сколькие из них уже были бы мертвы, если бы Сезар не вылечил. Вероятно, больше половины. Дракон спас их от живых шаггитерианцев, но не от тех, кого они убили. Если бы не пришел затем в человеческом теле, если бы не хлопотал над каждым, как заботливый доктор на обходе в детской клинике - многие бы погибли. Очень многие. И сам он погиб бы одним из первых.
В зале воцарилась полная тишина минут на десять, пока все ждали Скертиса. Наконец, он вошел в зал - вместе с Дейке, который привел его. Тхорн посмотрел в его глаза, из которых полыхнуло откровенной отчаянной злостью. Но к этому примешалось еще и немного страха, поэтому эс-Шетте молчал. Он понимал, что любое неосторожное слово сейчас может в конечном итоге стоить ему пары сломанных конечностей.
Повернувшись к команде, Тхорн произнес всего несколько фраз. Он не любил быть многословным, но хотел, чтобы все было предельно ясно. Поэтому его речь состояла из двух частей, в первой из которых он объяснил, что офицер эс-Шетте уволен с корабля за непотребное поведение во время боевой операции, которым он, командир отряда, поставил под угрозу жизни всех бойцов.
- А вот почему мы все находимся здесь, офицер эс-Шетте, - продолжил Тхорн, повернувшись к Скертису. - Так это потому, что вы позволили себе публично оскорблять меня и мою невесту в то время, когда я, в отличие от вас, находился в бою.
- Я не оскорблял вас, командир, - еле слышно произнес Скертис. Тхорн почти физически мог чувствовать, как вспотели его ладони и покраснели уши.
- Это кто-нибудь слышал? - переспросил Тхорн у других офицеров из его отряда. Все без единого исключения старательно изучали носки своих сапог.
- Я спросил, слышали ли вы, как эс-Шетте оскорблял мою невесту?
Офицеры отозвались нестройным эхом подтверждений, и Тхорн сделал небольшую паузу, чтобы внимательно изучить эмоции, исходившие в адрес Скертиса от других - в основном презрение, хотя было немного и сочувствия, но все же никто не сомневался в его виновности. Он уже готовился начать, когда вдруг почувствовал иные эмоции за своей спиной и резко повернулся: стоя в боковом коридоре, за происходящим в зале сквозь прозрачную стену с тревогой наблюдали Асхелека и Микея.
- Капитан эс-Хэште, проводите девушек в столовую, это не для их глаз, - негромко велел командир и, дождавшись, когда Дейке с девушками покинут прилегающий коридор, повернулся к эс-Шетте.
Асхелека.
После утреннего разговора с Тхорном и поцелуя она какое-то время оставалась слишком взбудораженной и смущенной для завтрака, но потом все же решила перекусить, и в столовой встретила Микею. Учительница, немного растерянная исчезновением Ариадны, предложила своей единственной студентке позаниматься историей у нее в каюте. Но по дороге обе девушки заметили, что первый сектор полностью опустел, и вскоре обнаружили причину: большое собрание в спортивном зале.
Донесшиеся до них слова командира об оскорблении в адрес его невесты заставили Асхелеку примерзнуть к полу и застыть на месте: он не говорил ей, что знает. А потом до нее дошел смысл фразы целиком, и тогда она увидела эс-Шетте, и даже почувствовала исходивший от него страх и злобу. И разглядела ледяной взгляд Тхорна. Ох, какой же он был ледяной. Она бы в обморок упала, если бы хоть раз поймала такой взгляд на себе.
От шока время словно замедлилось для нее, и только появление капитана, который откуда-то внезапно вырос прямо перед девушками, заставило его пойти с нормальной скоростью. Дейке мягко развернул их за плечи и увел по коридору, и только тогда Асхелека поняла, как сильно участилось ее сердцебиение - и какой испуганной выглядит Микея.
- Что происходит? - тихо спросила она у капитана.
- Ничего, маленькая. Просто сейчас будет спарринг, и эс-Шетте не поздоровится, - на губах Дейке играла легкая, немного злая улыбка.
- Меня все будут ненавидеть, - пробормотала Асхелека, до которой постепенно начало доходить, что это значит.
- Наоборот, - послав телепатическую улыбку, отозвался капитан. - Команда, поверь, долго ждала этого часа. Да простит мне твой жених, но и ему случается принимать неудачные кадровые решения. Это был самый отвратительный старший офицер на моей памяти. А я служу на этом корабле о-очень долго.
- Сколько? - спросила Микея машинально.
- Пятьдесят лет, около того. Пойдемте, девочки, попьем чаю. Я таких представлений терпеть не могу.
Асхелека с тревогой посмотрела на капитана и нервно покусала нижнюю губу, но промолчала, потому что не знала, насколько уместны ее вопросы.
- Получается, вы партнеры? - уточнила Микея в столовой, отхлебывая горячего сладкого напитка.
- Не совсем. Мне принадлежит треть корабля, главный, конечно, Тхорн. Кадры в основном на нем, все ключевые решения, все сделки. Я - капитан. Чаще занимаюсь командой, тренировками и управлением кораблем, организационными вопросами.
- Вы высший, Дейке?
- Да.
- Капитан, а разве вам не больно, когда приходится избивать кого-то или убивать? Как вы избегаете травм, я не понимаю? - вдруг негромко спросила Микея, и Асхелека по ее интонации поняла, что вопрос был выстрадан.
Но она тревожно покосилась на капитана: не оскорбится ли? Дейке отреагировал спокойно. Он поставил чашку на стол, недолго помолчал и посмотрел на девушку:
- А вы думаете, мы их избегаем, Микея? Разве мы похожи на волшебников?
Горианка опустила голову и порозовела:
- Я просто думала…
- Ничего. Я понимаю, почему вы спрашиваете. Но наша задача, вопреки распространенному суждению, не в том, чтобы творить как можно больше насилия, - насмешливо заметил Дейке. - Наоборот, мы нужны для того, чтобы избегать его там, где только можно. Благодаря нашей работе планетарному командованию удается не использовать оружие массового поражения на таких планетах, как Шаггитерра. Мы спасаем людей от террористов, останавливаем вооруженные конфликты и предотвращаем совершение насильственных преступлений, а иногда - целые войны.
- И еще благодаря вам правительство оккупирует чужие планеты. Такие, как Шаггитерра. И держит их в повиновении, - внезапно возразила Микея, раздувая ноздри.
Асхелека часто заморгала, ее рот приоткрылся. Она никогда раньше не думала об этом с такой стороны - ее взгляд против воли метнулся к капитану, но тот лишь спокойно улыбнулся:
- Это можно назвать так, если угодно, но мы не просто используем Шаггитерру - мы и помогаем ей. Уровень насилия на планете за последние сто лет колоссально снизился. Здесь больше не погибают насильственной смертью тысячи людей ежегодно. Здесь больше не умирают от голода дети. Да, мы вывозим на Горру сотни девочек ежегодно с известной целью, но им никто не причиняет вреда, а раньше они не жили припеваючи на Шаггитерре, а просто гибли, подвергаясь всем возможным видам насилия.
- Они и сейчас подвергаются насилию в селах. Я читала об этом. Шаггитеррианские дикие нравы…
- Если они такие дикие, тогда разве плохо, что мы здесь и помогаем сделать их цивилизованнее? - перебил Дейке.
- Не знаю, - вздохнула Микея, теперь немного смущенная, но одновременно покрасневшая от ярости. - Это тоже своеобразное насилие, разве нет?
- Может, иногда надо выбрать меньшее зло, - пожал плечами капитан и посмотрел на девушку долгим взглядом в тишине:
- Мне кажется, у вас травма, Микея. Вам нужно обратиться к командиру в ближайшее время.
Ответом ему был кивок. Какое-то время они допивали чай молча, а потом Дейке предложил им еще ароматного напитка. Асхелека кивнула, а Микея покачала головой:
- Мне надо найти мужа. Хеле, позанимаемся позже, хорошо?
- Конечно, - кивнула она, и горианка исчезла.
Капитан эс-Хэште наполнил две чашки чаем и вновь сел за стол:
- Ты в порядке, маленькая?
Асхелека кивнула, а потом все-таки спросила, подняв умоляющий взгляд:
- Он сильно его изобьет?
- Надеюсь, что да, - с кривой улыбкой отреагировал Дейке.
Асхелека укоризненно посмотрела на него.
- Ну, маленькая, - он встряхнул головой, подыскивая подходящее объяснение. - Это не детский сад. Если Тхорн решил наказать кого-то вне увода, перед всеми, значит, это надолго запомнят.