* * *
- Если это разминка, то откуда дальше взять силы на занятие? - простонала Асхелека после того, как Тхорн двадцать минут мучил ее различными упражнениями.
- Вставай, гроза всех единоборцев, - весело сказал он и опустился на колени. - Давай, у тебя преимущество - у меня нет ног. Попробуй ударить.
- Но ты все равно выше, - капризно наморщила нос она - правда, больше дурачась. Эта тренировка для них обоих была скорее способом проведения совместного досуга, и Тхорн веселился вовсю, как и она. Кивнув, он сдвинул банданну на глаза:
- Теперь я еще плохо вижу. Довольна?
Падая на мат в пятнадцатый раз, Асхелека задыхалась - одновременно и от усталости, и от смеха. Ее искренне забавляло, как Тхорн легко справляется с ее жалкими попытками достать до него хоть слабеньким ударом. При том, что он даже не двигался с места, а она пыталась атаковать его со всех сторон. И даже сзади. Когда она предприняла эту отчаянную и, безусловно, подлую попытку, он легко уклонился, поймал ее обеими руками и перевернул через себя, аккуратно уложив на мат. Она посмотрела на него снизу вверх, тронутая осторожностью, с которой он с ней обращался.
- Думаешь, нам все еще нельзя? - вдруг спросила она, не отрывая взгляда от болотных раскосых глаз. Половину прошлой ночи она не могла сомкнуть глаз, одинокая в своей каюте. Но Тхорн не разрешил спать с ним рядом. Весь день Асхелека размышляла лишь о том, что не хочет проводить вторую ночь подряд в одиночестве.
Тхорн отодвинул банданну со лба и мягко улыбнулся, посмотрев на ее губы:
- Не-а. Я не хочу делать тебе больно.
- Пожалуйста, поцелуй меня, - тихо попросила она.
Он обернулся, проверяя, что в коридорах вокруг спортивного зала нет никого, кто мог бы увидеть их сквозь прозрачные стены, и наклонился, нежно касаясь ее губ. А потом притянул ее к себе на колени, целуя все более страстно. Асхелека почувствовала, как плавится, превращается во что-то желеобразное. Она обняла его за шею и жадно ответила, закрыв глаза, растворяясь в нем и ни о чем не думая.
- Почему ты решил стать военным? - с любопытством осведомилась она позже вечером, когда они выбрались ненадолго с корабля, чтобы прогуляться вдоль городской стены. Накануне Тхорн получил какое-то секретное сообщение и объявил всем, что город в безопасности, и новых нападений не будет, а через неделю всех перевезут в новое защищенное место. Но на всякий случай он распорядился, чтобы никто не уходил далеко от городской стены и "Черной звезды", и сам тоже не делал для себя исключений.
Тхорн все еще был главным, он командовал и внутри корабля, и снаружи, и его позицию никто не ставил под сомнение, даже прилетевшие с Горры военные чиновники, много суетившиеся с хмурыми лицами и заполнявшие огромное количество бумаг. Они занимались в основном эвакуацией, постепенно отправляя на Горру тех, кто больше не хотел оставаться на Шаггитерре, а также собирали информацию о двух баталиях, разразившихся несколько дней назад.
- Думаешь, не стоило? - хмыкнул он, погладив ее ладонь.
- Тебе идет, но… я так боялась за тебя. Я не хочу, чтобы ты снова рисковал жизнью, - выдавила Асхелека, смаргивая слезы.
- Эй, - позвал он, останавливаясь, чтобы вытереть ей глаза. - Такое не так уж часто бывает. Правда, редко.
- Я думала, я умру от страха, - прошептала она.
- Мне жаль, что ты это видела, - отозвался он, присаживаясь перед ней на корточки. - Поверь, я совершенно не хочу умирать, и не собираюсь. Просто у меня такая работа.
- Я понимаю. Я очень тобой горжусь, но…
Асхелека прижалась к нему, отчаявшись найти нужные слова, но Тхорн все понимал и без слов и просто погладил ее по спине своими большими теплыми ладонями.
- Когда мне было четырнадцать, мой дед настоял на военной академии, - начал рассказывать он, когда выпрямился. - Я не спорил, я знал, что выращивание фруктов не по мне. И родители всегда немного зарабатывали, а дед с бабкой были намного богаче. Мне хотелось иметь больше. И мне надо было что-то делать со своим потенциалом. Я тогда, конечно, не знал, что он такой большой - некому было определить. В школе сказали, что потенциал почти высший, так я и думал долгое время. Если бы знать…
- Тогда что? - решилась спросить Асхелека.
- Не знаю. Возможно, я пошел бы в телепатическую школу, стал бы врачом или ученым, или преподавателем. А может, дипломатом или политиком. С моим уровнем можно быть кем угодно и, конечно, моим способностям есть лучшее применение. Тот же Ортанес, конечно, дерется на турнире, но не это его работа. Нас таких чудных только двое, на всей планете - я и Мьюча эс-Мьийа. Два идиота с уникальными способностями, зарабатывающие кулаками, - хмыкнул Тхорн.
- Ты не идиот, - возмутилась Асхелека.
В его глазах появились искорки-смешинки:
- Спасибо, маленькая.
- Ты издеваешься надо мной? - она широко раскрыла глаза, снова останавливаясь. Тхорн рассмеялся, подхватывая ее на руки, звонко чмокая в нос:
- Нет. Я тебя люблю, - серьезно сказал он.
Асхелека обхватила его руками и ногами, наслаждаясь тем, как его эмоции, обращенные к ней, свободно проникали в нее. Сплошная нежность. Тихонько заурчав, она потерлась носом об его шею:
- Я хочу провести эту ночь в твоей спальне, - твердо прошептала она в его ухо.
- Не-а.
- Я все равно приду.
- Нет, маленькая. Завтра.
- Но я хочу сегодня.
- Ты будешь слушаться своего мужа или нет?
Тхорн слегка отодвинулся, и, сузив глаза, посмотрел в ее лицо - его выражение было абсолютно невинным.
- Буду, - с тихим вздохом сказала она, опустив глаза.
Если бы он не знал, сколько хитрости в ее эмоциях и мыслях - пожалуй, поверил бы. Но что ему дало в данном случае чтение ее мыслей, Тхорн не знал. Отметив где-то в подсознании, что стоит ожидать какого-то подвоха, он вернул жену на корабль и зашел в командование. Пока у него оставалось слишком много работы, поэтому, к сожалению, Тхорн не мог превращать все дни напролет в медовый месяц и, вырывая тут и там часок, чтобы провести его с женой, вновь возвращался к делам.
Единственный во всем городе, он знал, что Сезар на Шаггитерре, и единственный поддерживал с ним связь. Величайший держался в стороне, чтобы не вносить сумятицу, но исподволь потихоньку распоряжался.
От него Тхорн узнал о том, что уже год назад в безопасном месте в горах на юге планеты развернуто строительство нового города для миссии, и уже через несколько дней можно будет начинать эвакуацию горианцев на новое место.
До этого времени они под охраной, сообщил ему Эльтесеин - и обещал проследить, чтобы никакие воинственные группы шаггитерианцев не приближались к городу. Узнав, что все под контролем, он расслабился. Кому-кому, а драконам можно доверять. К тому же вдогонку Сезару прибыла половина Службы охраны, поэтому можно было не сомневаться: та местность, где строился новый город, сейчас была самой безопасной не только на Шаггитерре, но и во всем ареале планет содружества Горра. Как и местность вокруг их города.
Ему оставалось лишь следить, чтобы горожане сами не подвергали себя опасности. Сезар предложил ему отправиться на Горру, передохнуть. Но Тхорн со смешком вежливо отверг предложение Величайшего - он еще был нужен здесь и собирался держать все под контролем до самого конца эвакуации.
Удивительные существа люди, размышлял он, распоряжаясь о смене дежурных по периметру, в основную задачу которых входило не выпускать горожан наружу. Только два-три дня назад находившиеся в смертельном ужасе, пережившие страшную атаку дикарей, теперь уже все расслабились, да еще как.
То и дело у кого-нибудь находились какие-то особенные и очень важные причины для прогулки в близлежащий лес или к реке. Кому-то необходимо было срочно искупаться, кто-то жаждал собирать ягоды, а более честные прямо заявляли, мол, скучно сидеть за стеной. Взрослых горианцев с учеными степенями приходилось вылавливать, как школьников, когда они крадучись пытались пробраться за стену, используя лазейки.
Выслушав в командовании доклад сменившихся дежурных о восьми пойманных и оштрафованных за день нарушителях, Тхорн покачал головой:
- Может, сажать их на цепь в назидание? - задался он риторическим вопросом вслух, но на лицах уставших дежурных неожиданно отобразился восторг, и они наперебой закивали головами, одобряя его идею. Тхорн рассмеялся про себя и махнул рукой:
- Ладно. Свободны, отдыхайте уж.
Поднявшись, он перекинулся несколькими словами с новым главой миссии, присланным с Горры и с чувством облегчения вышел наружу, расправляя крылья. Через пару-тройку минут он уже приземлился у верхнего входа на "Черную звезду".
Корабль спал. Тхорн прошел мимо каюты Асхелеки и на секунду замер возле двери, телепатически прислушиваясь. Внутри, как он и ожидал, никого не было слышно. На всякий случай он открыл дверь и проверил: так и есть. Свет выключен, тишина, кровать заправлена.
Он был готов поклясться, что найдет жену в своей собственной каюте, в постели, под одеялом. Возможно, голенькую. Тяжело задышав, Тхорн замер, не зная, идти или нет. Переночевать здесь - означает, признать поражение. Спать с Асхелекой в одной постели, не занимаясь любовью, будет пыткой. Хуже, чем пыткой - это просто невозможно. Зайти в каюту и выставить ее за шкирку - вариант, вот только ему совсем не хотелось ее обижать. Впрочем, показывать слабость - тоже. И что ему делать?
Его внутренняя шкала счастья неуклонно ползла вверх - он еще не знал, что придумает, но предвкушал баловство. Как в детстве, когда собираешься полазить по деревьям в саду тайком от отца. Или в юности одеваешься на тайное свидание в Застывших с девчонкой из соседней школы. Он не чувствовал ничего похожего на протяжении десятков лет. Он понятия не имел, что способен вновь ощутить что-то такое.
Холодный электронный замок пощекотал ладонь, и дверь бесшумно открылась. Он почувствовал ее еще до этого момента, но картина, открывшаяся за дверью каюты, заставила его измениться в лице. Рот Тхорна невольно открылся, а сам он остолбенел. Асхелека лежала на его кровати в невообразимо коротком линосе, читая книгу - точнее, теперь уже делая вид, что читает. А ее левая рука и правая нога были пристегнуты к кровати наручниками на длинной цепочке.
- Где ты их нашла? - охрипшим от изумления голосом осведомился Тхорн, мгновенно закрывая эмоции. Играть, так играть. Он и сам не станет читать ее мыслей - он переиграет ее честно.
- Ну… мне кое-кто помог, - с лицом, зеркально повторяющим его бесстрастное выражение, отметила его жена.
- Придется этого кое-кого отправить на пару дополнительных дежурств, - бесстрастно отметил он.
- Не притворяйся большим засранцем, чем ты есть, - парировала Асхелека.
- Как ты меня назвала?
- "Мой любимый муж, великий и ужасный". А тебе что послышалось?
- Мне послышалось, что ты просила отшлепать тебя по твоей очень кстати голой попе за непотребное поведение.
- Моя очень кстати неголая попа одета в трусики. Просто у тебя в глазах немного расплывается. С чего бы это?
В ушах у Тхорна давно шумела кровь, а в глазах стремительно темнело. Присмотревшись, он, действительно, обнаружил крошечные трусики на попе, которую не до конца прикрывала короткая юбка линоса - только теперь он заметил, что Асхелека просто обрезала ее ножницами.
Присев на кровати рядом, Тхорн протянул руку и провел пальцем по цепочке наручников:
- И где ключ?
Сделав круговое движение глазами, которое, вероятно, должно было простимулировать его воображение, Асхелека пожала плечами:
- Надеюсь, ты не станешь читать моих мыслей, а то придется признать, что ты дал слабину.
Его дыхание сбилось. Очень хотелось перевернуть ее на живот и пару раз смачно шлепнуть, а потом заниматься с ней любовью, пока не попросит пощады. Но ей будет больно. Еще определенно рано повторять после первого раза. Асхелека не испытала никаких страданий, когда лишилась невинности, но он-то прекрасно помнил и кровь, и уровень вспышки боли, заблокированной уводом. Кто вообще придумал наносить женщинам такие раны изнутри тупым предметом? Черт, черт, черт!
Нет, так он ей проиграет. Так нельзя.
Наклонившись, уперев руки по обеим сторонам от ее головы, Тхорн наклонился, поднес свои губы к ее рту, но не поцеловал:
- Кажется, я знаю, - шепотом сказал он и скользнул ладонью под ее трусики. Асхелека выгнулась от нежной откровенной ласки, бесстыдно застонав. Ее правая крошечная ручка легла на его плечо и легонько поцарапала ногтями. В его глазах взорвался пакетик со звездочками - такие взрывали на вечеринке в честь турнира. Шум, дым и много разноцветных огней.
Но ключа он не нашел, и послал ей телепатический смех, как признание, что ей все-таки удался обман. Асхелека в ответ рассмеялась вслух, но в следующую же секунду закашлялась, когда он переместился и лег на нее, хорошенько прижав к кровати, лишь немного поддерживая вес на одном локте.
- Страшно? - спросил он замогильным голосом, находя, наконец, ключ под подушкой.
Но вместо того, чтобы размыкать наручники на ее руке, Тхорн лишь переместил те, что были на ноге - на вторую руку. А потом потянулся к завязкам линоса. В глазах Асхелеки мелькнула растерянность: теперь обе ее руки были зафиксированы, а муж методично раздевал ее.
- Тхорн, мне так неудобно, - внезапно дрогнувшим голосом пожаловалась она.
- С чего бы это? - невозмутимо заметил он, стягивая трусики вниз и разводя ее ноги.
- Тхорн! Нет! - переполошилась она, когда он поцеловал ее в живот и скользнул губами ниже. - Нет, пожалуйста…
- Чшшшш, - сказал он, поднимая на секунду голову, чтобы встретить ее взгляд и дернуть в увод.
- Тхорн, это противоестественно… пожалуйста, мне так неловко… я не могу…
- Расслабься. Тебе же нравятся наручники.
- Мне больно руки.
- А ты не дергай. Расслабься.
- У меня будут синяки, - в отчаянии выпалила она убийственный аргумент.
Тхорн поднял голову и лег рядом, решив помиловать жену от того, к чему она была не готова, и вместо этого стал ласкать рукой, а другой обнял ее за шею и поцеловал в губы:
- Ты в уводе. Никаких синяков.
- Я не заметила, - удивленно прошептала она, сосредоточенная лишь на том, чтобы наслаждаться его ласками, и Тхорн улыбнулся:
- Потому что ты плохо учишься. Напомни наказать тебя перед уроком.
- Ты помешан на том, чтобы наказывать меня, - после долгой паузы еще тише заметила она со стоном.
- Да. Я помешан на твоей попе. Так что не дразни меня.
- Хорошо, - с трудом шевелящимся языком проговорила она. Ее зеленые глаза давно помутнели от его ласк, и она уже почти ничего не слышала и не соображала.
Тхорн улыбнулся, поймал ее прерывистый выдох наивысшего наслаждения, и поцеловал снова. Но когда он поднялся с кровати, то невольно издал тяжкий стон, и пришлось даже сделать пару вдохов перед тем, как накрыть ее одеялом и расстегнуть наручники.
- Я в твою каюту. Спокойной ночи, - проговорил он тоном, который уже не подразумевал никакой дискуссии, и Асхелека поняла. С немного виноватым и смущенным оттенком эмоций она тепло пожелала ему спокойной ночи. Глянув на нее напоследок, Тхорн сдержал еще один стон и пулей вылетел из комнаты.
Через неделю их жизнь изменилась - и снова к лучшему. Асхелека перебралась в его каюту окончательно, и они занимались любовью каждый раз, когда оказывались внутри вдвоем - даже если случайно сталкивались днем. Например, если он забегал после тренировки переодеться, а его жена сидела на кровати с учебниками, то книги немедленно летели на пол, и она протягивала к нему руки. Тхорн быстро принимал душ - а иногда и не успевал, если она вела себя слишком требовательно, и уже в следующую секунду прижимал ее к кровати, жадно покрывая поцелуями, стаскивая одежду.
Когда они не катались по постели, то гуляли, говорили, смеялись - постоянно смеялись. Весь корабль смотрел на командира изумленно. Первое время офицеры испуганно отводили глаза, заметив его с открытыми эмоциями, необычно веселого, но потом привыкли и перестали ждать подвоха. И команда совершенно изменилась - оживилась, повеселела. Словно вся "Черная звезда" праздновала их слияние.
Асхелеке исполнилось шестнадцать, и скрытый праздник на один день стал явным, достигнув апогея. Утром Тхорн преподнес ей великолепный линос из баснословно дорогого белого шелка - почти до пят. Микея помогла с прической, и целый день виновница торжества шествовала туда-сюда, наряженная словно королева. За обедом в торжественной обстановке профессор эс-Эммар презентовал ей уникальный учебник пяти шаггитеррианских наречий, извлеченный из каких-то секретных закромов. Офицеры по очереди спонтанно приносили ей маленькие подарочки, и Асхелека чувствовала себя всеми любимой, купаясь в счастье в этот замечательный день.
Тхорн даже позволил ей выпить полбокала сяши поздно вечером, когда они уже были наедине. А когда глаза его жены слегка помутнели, принялся с коварной улыбкой расстегивать на ней платье, но Асхелека, тут же почувствовав его настрой, слегка переполошилась.
- Ты ведь не собираешься делать ничего ужасно непристойного? - слабым голосом осведомилась она. Но именно это Тхорн и собирался сделать.
- Ничего, что тебе бы не понравилось, - заверил он.