- Это должно было случиться раньше. Я не единственный человек, у которого есть… - я остановилась, когда он затряс головой.
- У тебя никогда никого не было? - спрашиваю я, меняя тему разговора.
- Не на Земле, - подтверждает он, и мое сердце болит за него.
Жить вечность без любви…
- Это не имеет ни какого смысла; ты совершенство, а я мутант. Что может замышлять Бог? - спрашиваю я его.
- Ты не мутант, а я не совершенство, - бормочет он.
- Есть одна вещь, которую я узнал за все время, что был здесь, и это лучший урок, которому я могу научить тебя. Она такова: Никогда не думай, что знаешь мысли Бога.
- Да, этот урок прост для меня, потому что я не имею понятия, - уверена я.
Я думаю о том, что он сказал мне о моем сердце, и о том, что он провел в одиночестве большую часть своей жизни.
- Ты не знаешь ангелов девушек? - краснея, спрашиваю я.
- Да, - отвечает он.
- Ну и какие они? - спрашиваю его я, чувствую, что в чем-то завидую божественным существам, о которых ничего не знаю.
- Они отличные войны, - отвечает он, его зеленые глаза смягчаются, когда он смотрит на меня.
- Я имела в виду, что им нравиться помимо борьбы? - вздыхаю я, пытаясь заглянуть в его мир.
- Ты спрашиваешь, чем они отличаются от тебя? - спрашивает он.
Я киваю, удивляясь, что он не говорит, что я ревную.
- Те, что были посланы на землю для уничтожения падших, жестокие, такие же, как и их партнеры-мужчины, - говорит он, пожимая плечами.
- В них почти нет женственности. Им не хватает загадочности и очарования, которыми обладают человеческие женщины. У некоторых ангелов здесь есть пара, но это для комфорта. Мы редко остаемся как партнеры.
- Ты шутишь? - спрашиваю я.
- Нет, - говорит он.
- Мы войны; мы не испытываем эмоций, которые испытывают люди, по крайней мере, до недавнего времени. - В его голосе звучит раздражение. - Есть и другие типы ангелов - не войны. У них другие миссии и они мягче, но я их не привлекаю.
- Как на счет человеческих женщин? Не одна из них не привлекала тебя? - недоверчиво спрашиваю я.
- Каковы шансы что?
Рид искоса смотрит на меня.
- Человеческие женщины слишком хрупкие; нужно было бы сильно сдерживать себя… - он замолкает и снова продолжает, - я очень сильный, я мог бы… но я никогда не пробовал соблазнить… не было никого кто…
- Пел для тебя? - спрашиваю я, сжалившись над ним и спасая его от объяснений.
- Да, - с облегчением выдыхает он, от того, что ему можно не продолжать.
- Что на счет меня? Я на половину человек. Я тоже хрупкая? - осторожно спрашиваю я, боясь полностью поднять эту тему
- Сейчас ты хрупкая. Я могу без усилий тебя сломать. Но скоро, это изменится, и ты будешь сильной, как ангел, - уверенно отвечает он.
- Ты говоришь так, словно, чтобы изменится, я сплету кокон, - говорю я, надеясь, что я ошибаюсь.
- Нет, ничего радикального… ну, может быть превращение, достаточно точное обещание, - задумчиво говорит он.
- Откуда ты знаешь, что я изменюсь, - подозрительно спрашиваю я.
- Сначала мы все слабые, но потом, достигнув, мы начинаем развиваться, - объясняет он.
- Когда? - тихо спрашиваю я.
- Скоро, - мягко говорит он.
- Как скоро? - спрашиваю я.
- Когда ты будешь готова - сказал он, пожав плечами.
От разочарования я закатила глаза.
- Я буду выглядеть по-другому? - поинтересовалась я.
- Не сильно, но будут тонкие различия.
Из-за того что он не рассказывает подробности, мне хочется пнуть его. Я бы сказала, что только типичный мужчина не рассказывает никаких подробностей, но Рида нельзя назвать типичным.
- Это больно? - обеспокоенно спрашиваю я.
- Это все относительно, - отвечает он.
- Боль не субъективна, - говорю я.
- Действительно? Как это объяснить? - спрашивает Рид, ущипнув меня за руку.
- Ауч! Это больно! - восклицаю я, одергивая руку и энергично потирая поврежденный участок.
- Ты можешь оказаться в беде, - говорит он, выглядеть удивленным.
- Ты знаешь, что я могу оказаться сильнее тебя. Что ты собираешься делать потом? - дуюсь я.
Он просто смеется надо мной, как будто я шучу, или возможно потому, что он счастлив.
Это выглядело так: он счастлив от того, что моя трансформация в более сильное существо неизбежна, существо, которое могло бы угнаться… и он был бы другим, если бы знал, что я могла бы идти в одну ногу с ним.
- Рид? - спрашиваю я.
- Хмм, - отвечает он.
- Если я не совсем человек, и если я не чистокровный ангел, тогда как я должна понять, какие правила я должна соблюдать? Я ничего не знаю об ангельских правилах. Я знаю только о некоторых из них, и я не уверена в них, - говорю я.
- Я не знаю, Эви, - он нахмурил брови. - Некоторые из наших законов не совпадают с человеческими законами, - говорит он, с озадаченным выражением лица.
- Например? - спрашиваю я.
- Люди не должны убивать друг друга. Я послан специально, чтобы убивать, - прямо отвечает он.
- Получается ангел-мститель, - говорю я, даже если его откровение должно было напугать меня, я чувствую себя больше любопытной, чем обеспокоенной.
- Правильно, - говорит он с небольшой ухмылкой. - Люди должны почитать своих родителей. Я был создан Богом, не имея ни матери, ни отца.
- Ах да, - говорю я, пытаясь скрыть шок от открывшегося откровения.
- Люди не должны изменять своим супругам с другими людьми, но у ангелов нет супругов, - мимоходом объясняет Рид. - Но многие люди с этим правилом имеют очень серьезные проблемы.
- Спасибо, я получила нужную картину, - отвечаю я, обдумывая новую информацию.
- Так что, не женится - это очень интересно, но вы можете… - я не могу спросить его о том, что хочу узнать.
На этот раз Рид спасает меня.
- Ты хочешь узнать, если я влюблен, то могу ли я, если захочу, заняться любовью с человеческой женщиной? - спрашивает он с весельем в тоне.
- Да, - отвечаю я, чувствуя, как покраснело мое лицо.
- Да, но это будет только для удовольствия. Я не способен к зачатию детей, - объясняет он мне.
- Тогда как мое рождение вообще возможно? - задыхаюсь я.
- Эви, поэтому ты - загадка; по логике, ты не должна существовать, но ты существуешь, и этот факт означает, что что-то изменилось. О тебе ничего не известно, потому что ты не должна существовать, - медленно говорит он,
- Как создаются ангелы? - спрашиваю я его.
- Мы рождены из огня, - говорит он.
Когда мои глаза расширяются, он продолжает: - Ну, "рождение" - это не правильный термин. Я никогда не был ребенком. Мне всегда казалось, что я всегда так выглядел, но в самом начале моей жизни - я был таким же слабым, как ты. Когда я созрел, то обрел крылья, я надеюсь у тебя будет так же, но я не знаю, как будет проходить твоя эволюция. Я делаю предположение только на основе того, что вижу тебя сейчас. То, как ты излечилась, - по-ангельски.
Я закусила свою губу.
- Если я стану ангелом, что будет, когда мои друзья заметят, или мой дядя заметит, что я не становлюсь старше?
Рид молчал.
- Я не могу сказать им что я? - говорю я, спрашивая, что и так уже знала, избавляя его от дальнейших объяснений.
- Нет, - мягко говорит он.
- Это одно из их правил? - сердито спрашиваю его я.
- Да, - говорит он.
- Я думаю, мне не нравятся ваши правила.
- А ты не думал, что не один свод из ваших правил не относится ко мне? - возражаю я. - Я не просила о различии: быть ангелом, созданным с душой. Кто хотел бы этого?
- Эви, - вздыхает он
- Рид, - разочарованно говорю я.
- Я бы хотел дать тебе все ответы, но я не всемогущ и не всезнающий.
Факт в том, что когда я пришел к тебе, я знал очень мало. Но я не рад, что ты существуешь, - сексуальным тоном говорит Рид, наклоняясь все ближе.
Было бы приятней услышать от него, что ему приятно, что я существую, поэтому игнорируя его комментарий, я спрашиваю:
- Почему я никому не могу сказать
- Сейчас лучше, чтобы ты ничего никому не рассказывала. Не только потому, что это запрещено, но и потому, что мы хотим держать твое существование в секрете, как можно дольше. Я пытаюсь уберечь тебя, - говорит он, протягивая руку, чтобы погладить мои волосы.
- Это имеет смысл, - говорю я, пытаясь смериться со своей логикой.
- Я даже не знаю, чтобы я мог сказать, что звучало бы абсолютно нелепо.
Я притихла на некоторое время, но что-то во мне заныло, то, что уже некоторое время беспокоит меня.
- Рид, я могу у тебя кое-что спросить?
- Ты спрашиваешь меня об этом сейчас, когда забрасываешь меня вопросами в течении нескольких часов? - с нотками веселья в голосе спрашивает он.
- Это о Расселе, - уклончиво говорю я.
- Нет, я не хочу говорить о нем, - сейчас же говорит он, его тон уже не веселый.
- Почему нет? - с дрожью спрашиваю я.
- Я не хочу обсуждать с тобой твою родственную душу, - вежливо говорит он.
- Рид, я не понимаю, что ты имеешь в виду под "родственной душой"? - осторожно спрашиваю его я, потому что он не рад, что мы сменили тему на Рассела.
То, что в нашем разговоре заговорила о Расселе, Рид смотрел на меня с каменным лицом.
Интересно, знает ли он, что нашим поцелуем прошлой ночью, мы пустили Расселу первую кровь.
Я двигаюсь и сажусь Риду на колени, оказываясь напротив него.
- Я надеюсь, у тебя не уйдет еще тысяча лет на то, чтобы доверять мне на столько, чтобы объяснить мне все, - говорю я, начав играть с кончиками его рубашки. Проходит не меньше миллисекунды, а я уже лежу на спине на мягких диванных подушках. Рид нависает надо мной с хищным кошачьим взглядом, готовый наброситься на меня.
Его захватывающая сила, поражает во мне низкий, хриплый вздох. Я чувствую, как его пальцы крепко сжимают мои бедра, а его идеальное лицо опускается все ближе к моим губам. Обернув свои руки вокруг шеи Рида, от меня не ускользает его мурлыканье. Я целую его сначала кокетливо и игриво, но наш поцелуй быстро перерастает в огонь.
- Эту тысячу лет, я хочу провести с тобой, Эви, ты не представляешь, как я этого хочу, - бормочет Рид, отстраняясь от моих губ и глядя мне в глаза.
- Я хочу тысячу, а потом еще сто тысяч лет.
Когда Рид отстраняется и вырывается из моих объятий, я хнычу от досады.
- Есть так много вещей, которых ты не видела, и так много мест где ты не была, - продолжает он, поднимая меня и усаживая рядом с собой, он проводит рукой по моему плечу. - Я хочу показать тебе все, а потом испытать это с тобой еще раз и через тебя. Но я думаю, что сейчас, для тебя самое безопасное место - это Крествуд, и ты должна быть здесь. Я хочу защитить тебя от всех опасностей. К сожалению, прямо сейчас, я опасен для тебя. Так что, чтобы иметь эти годы, я должен быть осторожным и убедиться, что я не причиню тебе вреда.
- Потому что сейчас я слишком хрупкая? - в отчаянии спрашиваю я.
- Да, я боюсь, что без усилий могу раздавить тебя, - мягко объясняет он.
- Ой, - говорю я слабым голосом, - Как долго…
- Я не знаю… когда ты будешь готова… - говорит он, одаривая меня своей сексуальной улыбкой.
- Но, - бормочу я, - что если для меня лучше рано…
- Нет, - с улыбкой говорит он, прикасаясь к моей щеке.
Рид замолк, и я понимаю, что он во власти какого-то внутреннего конфликта. Я вижу, какая борьба сейчас идет в его голове, придавая лицу серый оттенок.
- Когда я говорил, что Рассел твоя родственная душа, я это и имел ввиду, - вздыхая говорит Рид. - Вы две души, которые следуют друг за другом, куда бы вас не занесло. Я полагаю, вы с Расселам прожили много жизней, судя по всему, одна душа призывает другую. Если бы он не пришел сюда, ты бы сопровождала его где-нибудь еще, в любой точке мира. Вы бы нашли друг друга, словно вы две половинки одного целого, - угрюмо говорит он.
Пока я молча слушаю, мои глаза расширяются.
- Кроме того, в этом мире все по-другому, - добавляет он, с тенью улыбки. - Ты уже не совсем человек. Ты еще и ангел, так что, твоя душа и его душа будут разлучены на целую вечность, пока вы снова не встретитесь в раю, если такова твоя судьба, - говорит он, словно для него, это самый худший сценарий из всех возможных.
- Ты хочешь сказать, что Рассел и я были на земле… в наших прошлых жизнях? Вместе? - недоверчиво спрашиваю я.
- Да, - отвечает Рид.
- Родственные души? - говорю я, с трудом понимая, о чем он мне говорит.
- Да, - говорит он, скрипя зубами.
- Как реинкарнация? - говорю я, вспоминая концепцию, которую мы явно не учили в воскресной школе.
- Да, - говорит он, убирая воображаемые ворсинки с рукава своей рубашки.
- Что произойдет с душой Рассела, если моя душа умрет? - спрашиваю его я, встревоженная тем, что он скажет мне.
- Может быть, он найдет новую родственную душу, - неубедительно говорит Рид.
- Каковы шансы того, что это произойдет? - спрашиваю его я.
- Я не знаю, - отвечает он.
Я сужаю глаза и начинаю расхаживать перед ним.
- Давай посмотрим, правильно ли я тебя поняла. Ты говоришь, что Рассел и я родственные души - и мы тратим свои жизни друг на друга. Только на этот раз - я ангел. Так как я ангел, я стала бессмертной, так что, если кто-то и убьет меня, а моя душа попадет в рай, Рассел останется без родственной души?
- Да, - отвечает он, осматривая мое лицо, видя мою боль.
- Хотя он может снова вернуться и найти тебя в следующей жизни, - соглашается Рид, и по его выражению лица я поняла, что он не в восторге от этого сценария.
- Вау, Рид, становится все лучше и лучше, - саркастически говорю я, останавливаясь. - Так ты мне говоришь, что я буду разрывать свое сердце всю оставшуюся жизнь, или вечность, так что ли? Это так? - в этот момент я почти брежу, Рид понимал мое состояние, понимая ситуацию, в которой я сейчас нахожусь.
- Он может выбрать для себя новую судьбу - ты не можешь это контролировать.
- Возможно, до приезда сюда, он уже это сделал… я не должен был тебе этого говорить, - сочувственно говорит Рид. - Я вижу, что это будет мучить тебя.
В его голосе звучит раскаяние, когда он мне рассказывает это, зная, что я сама на этом настояла.
- Извини, - говорю я, потирая лоб. - Рид, ты должен был мне все это сказать. Я должна была все это понять. Что я должна делать? - Рид притягивает меня, и это притяжение почти смертельно.
Я хочу его… он нужен мне. Еще есть Рассел, и быть с ним так естественно, словно я всегда принадлежала ему.
- Поужинай со мной сегодня вечером, - говорит Рид, и это звучит не как вопрос, а больше как приказ.
Его напоминание об ужине, напоминают мне о том, что у меня есть обязанности.
- О нет! Рид, сколько сейчас времени? - спрашиваю я.
- Три сорок, - посмотрев на часы, говорит он.
- Три сорок! Я опаздываю на рисование портрета! - в панике говорю я, ища свою сумку.
- На какое рисование портрета, Эви? - спрашивает Рид, протягивая мне сумку.
- Мистер МакКинон попросил меня попозировать ему, чтобы он мог нарисовать мой портрет. Я сказала ему, что буду в его студии в три тридцать. Я опаздываю! Мне нужно идти! - я не останавливаюсь, чтобы сказать больше, но поворачиваюсь, обнимаю его и дарю ему быстрый поцелуй.
Я повернулась, чтобы уйти, но он берет меня за талию и притягивает к себе.
- Ты собираешься пойти туда одна? - Спрашивает он недовольно.
- Да, давай поужинаем сегодня вечером. Я освобожусь к пяти часам, ты можешь забрать меня отсюда, я буду на верхнем этаже в арт-студии, - объясняю я, ища компромисс чтобы ускорить процесс.
На Рида мое беспокойство вообще не влияет; вместо этого он более решительно собирается занять свое время.
- Когда ты согласилась на это? - спрашивает он.
- Почему? - спрашиваю я, прищурившись
- Мне любопытно, - говорит он, сузив глаза
- Ты хочешь пойти со мной? - вздыхаю я.
- Это отличная идея, - улыбается он, берет за руку и выводит из темной комнаты.
Глава 12
Портрет
Рука об руку, поднимаясь по лестницы в корпусе Изобразительных искусств, мы с Ридом находим табличку, которая гласит "Студия мистера МакКинона"
Когда мы заходим, я осматриваюсь вокруг, видя просторную мастерскую; она занимает большое пространство старого здания, и в ней есть особый шарм мастерских рубежа прошлого столетия.
У заднего окна винтажное стекло, и освещение комнаты безупречны. В центре комнаты за небольшим столом сидит женщина, но когда мы входим, она встает.
- Ты должно быть Женевьева, - спокойно говорит она, подходя ко мне и протягивая руку.
- Я Дебра, ассистент мистера МакКинона.
- Рада встречи, - говорю я, пожимая руку Дебры.
Она примерно моего роста, с длинными темными волосами. Очки в черной оправе, обрамляют ее янтарные глаза, женщину можно описать одним словом - библиотекарь, но ее властное поведение делает ее старше, может даже старше меня.
- Это Рассел Велингтон, - вежливо продолжаю я.
- Ах, Рид, конечно, как ты? - спокойно спрашивает она, пожимая ему руку.
- Я хорошо. Приятно познакомиться Дебра, - говорит Рид с приветливой улыбкой.
- Пожалуйста, проходите. Мистер МакКерти скоро присоединится к вам. Он хочет, чтобы я поработала с твоими волосами и сделала тебе макияж, прежде чем приступит к рисованию. Как много ты знаешь о том, что мы будем делать сегодня? - спрашивает она меня, переходя к шкафу, стоящему в углу.
- Не много, - признаю я. - Я знаю, что должна позировать для портрета, и что вам нужны фотографии, чтобы мистер МакКинон мог работать над ним без меня, - смущенно добавляю я, что перед тем, как согласится на это, я не разузнала об этом по подробней.
Я смотрю на Рида и замечаю его хмурый взгляд, кажется его мысли плывут в том же направлении.
- Он изобразит тебя в стиле "Богини Персифоны" - ты королева, которая вдыхает преданность, или что-то типа того, - говорит Дебра.
- Во всяком случае, у меня есть для тебя платье, - думаю, мистер МакКинон взял его для тебя на театральном факультете. Несколько лет назад они сделали его для Илиады. Платье немного открытое, потому что это греческий стиль, и оно закрыто спереди, а сзади, от плеч до поясницы оно открыто. Но оно закрывает все важные части. При таком освещении оно немного прозрачно, но это искусство.
Когда Дебра достает одежду из шкафа, я начинаю краснеть и не могу посмотреть на Рида.
Изысканный белый шелк с переплетением золотистой ленты на лифе, оно совсем не из дешевого театрального материала, как я ожидала.
- Пожалуйста, проходи и садись здесь, я займусь твоими волосами, - говорит Дебра.
Я сажусь за освещенный стол, позволяя Дебре заняться моими волосами.
- Ты можешь присесть вон там, - она указывает на комфортабельную гостевую зону с диваном и креслами.