- Вас что-то огорчило? - с тревогой спросил Дэвид. - Или все еще нездоровится?
- Не обращайте внимания. - Ее ответ прозвучал слишком резко, и она попыталась смягчить его слабой улыбкой. - Вам понравилась Маргарет?
- А кто это?
- Та длинноногая брюнетка, что дала вам свою визитку, - сказала Кэтрин сердито. - Она и сейчас на вас смотрит.
- Знаете, я как-то не обратил внимания, - растерянно ответил Дэвид. - Но если она действительно сможет предложить мне работу…
- Не стройте из себя наивного мальчика. - Кэтрин заметила, что на них начали оглядываться, и понизила голос. - Ей нужен не чертеж, а вы! Она коллекционирует красивых мужчин, как некоторые - бабочек.
Дэвид пожал плечами: все эти сложности начинали понемногу утомлять его. Насколько было бы лучше сейчас прогуляться по улицам, зайти в открытое кафе и выпить вина или просто посидеть в одиночестве, ни о чем не думая, не строя никаких планов. Ему совершенно не нравились эти самовлюбленные люди, поглощенные собой и собственными удовольствиями.
- Послушайте, а давайте сбежим, - вдруг предложил он, наклоняясь к Кэтрин и вдыхая сладкий аромат ее духов. - Мне жаль тратить такой вечер на пустые разговоры.
- Но… Это невозможно! Что о нас подумают? - Она недоуменно покачала головой. - Нет, мистер Колбери, я никак не могу.
- Что ж, тогда останусь и я, должен же кто-то вас развлекать. - Он обреченно вздохнул и отпил большой глоток коньяка. - Хотите, я расскажу вам об архитектуре Италии? Я ездил туда на стажировку.
Кэтрин заслушалась и не заметила, как настал вечер. Повсюду зажглись разноцветные фонарики, спрятанные в кустах или среди ветвей деревьев. Из окна особняка доносилась приглушенная грустная мелодия, заглушаемая голосами и взрывами смеха.
- Можно тебя на минутку? - Арчибальд Хэшстроп возник из темноты, как призрак. - Разве тебе не передали мою просьбу? Я хотел поговорить.
- Прости, папа, я совсем забыла. - Кэтрин с улыбкой встала и обернулась к Дэвиду. - Мистер Колбери, это мой отец.
Арчибальд был вынужден пожать протянутую ему руку, но выражение высокомерия на его лице ясно давало понять, как он относится к этому знакомству.
- Как поживаете? - холодно спросил он, глядя куда-то за спину Дэвида.
- Благодарю, все замечательно.
Кэтрин уже пожалела о собственной смелости: теперь бесконечным упрекам не будет конца. Но ей так хотелось, чтобы отец помог Дэвиду! Сама того не осознавая, она, как избалованный ребенок, готова была пойти на все, лишь бы добиться своего.
Арчибальд, еле заметно кивнув, скрылся в темноте, поманив дочь за собой.
- Иду! - крикнула она, но не двинулась с места. - Боюсь, мистер Колбери, мне пора уезжать.
- Как жаль. - Он казался искренне огорченным и глубоко вздохнул. - Что ж…
- Вы… Вы можете навестить меня завтра, - сказала Кэтрин с ободряющей улыбкой. - Приходите часам к двенадцати, и мы вместе выпьем кофе.
Она взмахнула рукой на прощание и, кивая знакомым, но, нигде не задерживаясь, пошла к высоким воротам, где ее ждали родители.
- Нет, это переходит все границы! - Кэролайн встретила дочь возмущенным возгласом. - Милая моя, если ты не прекратишь это знакомство, нам самим придется принимать какие-то меры. О тебе уже говорят…
- Мама, когда ты, наконец поймешь, что я взрослый человек? - спросила Кэтрин, садясь в машину. - Я вполне могу сама позаботиться…
- Нет! - перебил Арчибальд. - Не хотелось бы напоминать, но то, что ты имеешь, ты имеешь благодаря нам. И я не потерплю, чтобы какой-то проходимец завладел этим.
- Разве ты не видишь, что его интересуют только твои деньги? - Кэролайн обернулась к дочери, и в полумраке ее глаза блеснули, как два драгоценных камешка. - А когда спохватишься, будет слишком поздно.
Кэтрин устало откинулась на спинку сиденья и прикрыла глаза. Она любила своих родителей, но иногда они бывали просто невыносимы. В детстве, когда ей не позволяли играть с детьми прислуги, она плакала и обижалась, не понимая, чем эти веселые беззаботные ребятишки хуже ее самой.
В пятнадцать лет Кэтрин без памяти влюбилась в недавно нанятого водителя. Конечно, юношеская влюбленность - это несерьезно, просто он был красив и строен и всегда встречал смущенную девушку широкой улыбкой. Кэтрин, не в силах хранить свою маленькую тайну, однажды рассказала о ней матери. Какой был скандал!
Вместо того, чтобы посмеяться или посочувствовать, Кэролайн раскричалась, обвиняя дочь во всевозможных грехах. Водителя уволили в тот же день, а с Кэтрин несколько дней не разговаривали, словно она совершила страшное преступление. Похоже, родителей приводило в ярость одно предположение о том, что кого-то из семейства Хэшстропов могут коснуться руки простого человека.
Вот и теперь, ничего не зная о Дэвиде, они, наверное, уже переживали в мыслях тот позор и град сплетен, который вскоре обрушится на них, если немедленно не принять мер. Мнение знакомых было гораздо важнее для них мнения собственной дочери.
Кэтрин покачала головой: ну нет, она сама решит, как ей поступать, и гнев родителей ее не остановит. В конце концов, она действительно взрослая женщина и разбирается в людях не хуже Арчибальда. Дэвид не похож на обманщика, расставляющего сети в надежде, что золотая рыбка с хорошим счетом в банке попадется на его приманку.
- Ты меня слышишь? - раздраженно спросила Кэролайн. - Я с тобой разговариваю.
- Извини, мама, я, кажется, задремала, - ответила Кэтрин и нехотя открыла глаза. - О чем ты говорила?
- О том, что необходимо вести себя прилично и достойно. - Она негодующе всплеснула руками. - У меня такое впечатление, что ты все делаешь нам назло.
- Нет, конечно. Просто мистер Колбери кажется мне интересным человеком, - спокойно сказала Кэтрин и добавила: - К тому же многие заинтересовались его предложениями.
- Неужели? - недоверчиво спросил Арчибальд и презрительно усмехнулся. - Что он может предложить, этот проходимец? Выстроить хижину размером с дворец, потратив на это полтора миллиона? Благодарю покорно, но я не участвую в подобных аферах.
Родительский серебристый "бьюик" остановился у дома Кэтрин, и она, попрощавшись, вышла из машины. Сандра встретила ее в прихожей, сказав, что Эрни сегодня был какой-то вялый и скучный.
- Только бы он не заболел! - Кэтрин на цыпочках поднялась в детскую и приложила ладонь ко лбу сына. - Нет, кажется, все нормально. Сандра, - тихонько позвала она, сойдя вниз. - Завтра в полдень у меня будет гость. Распорядитесь, чтобы его впустили.
Кэтрин проснулась рано и первым делом узнала, как себя чувствует Эрни. Успокоившись, она приняла прохладную ванну и долго стояла перед платяным шкафом, решая, что надеть. Приятное волнение охватило ее, когда она взглянула на часы: уже скоро! Возможно, не в такой роскошной обстановке, как у Элис, Дэвид будет вести себя более раскованно и естественно. И Кэтрин удастся лучше разобраться, что он за человек.
Она спустилась в сад и села в шезлонг, стоявший на подстриженной ярко-зеленой лужайке. Солнце стояло в зените, сверкая золотом, и заливало все вокруг теплом и светом. Ветер едва шевелил ветви деревьев и тонкие стебли роз, гладил траву и касался, словно горячей ладонью, кожи Кэтрин.
- Мама, привет! - Эрни в синих шортиках и короткой майке выскочил из-за угла коттеджа. - Я уже позавтракал! А ты?
- Нет, малыш, я жду в гости одного человека. - Кэтрин прижала к себе сына, вдыхая запах его слегка вьющихся волос. - Посидишь со мной?
- Ты расскажешь сказку? - Он забрался к ней на колени и прислонился к плечу. - Про пиратов.
- Хорошо, слушай. Жил когда-то в далеком замке король со своей прекрасной дочерью…
- Я не помешал?
На дорожке появился Дэвид, а следом за ним шли два охранника, с трудом несущие какую-то огромную коробку.
- Мы вас ждали, - с улыбкой сказала Кэтрин. - Что это такое?
- Подарок Эрни. - Дэвид кивнул охранникам, и те, поставив коробку на траву, принялись ее вскрывать. - Я позволил себе…
- Ух, ты, машина! - Эрни соскочил с коленей матери и бросился к груде картона. - Мама, она настоящая!
- Да, и ты сможешь ездить на ней сам. - Дэвид, заметив, что Кэтрин нахмурилась, поторопился ее успокоить: - Не волнуйтесь, это совершенно безопасно.
- Но… Но это слишком дорогой подарок, - растерянно сказала она. - Зачем вы…
- Знаете, я очень люблю детей. - Дэвид немного побледнел, несмотря на жаркое солнце. - Я увидел ее сегодня в витрине и подумал, что если бы я был ребёнком, то ни о чем другом и не мечтал бы.
Эрни уже забрался в машину с открытым верхом и самозабвенно крутил руль и давил на педали, ожидая, когда же она поедет.
- Погоди, сначала надо вставить батареи, - сказал Дэвид, наклоняясь к ящику, оставленному охранниками на дорожке. - Вот, теперь можешь ехать. Удачи!
Эрни осторожно вывернул руль, и машина с негромким жужжанием медленно покатилась по траве. Кэтрин только развела руками: отнять у сына эту игрушку теперь будет невозможно. Но почему Дэвид решил преподнести ее сыну столь дорогой подарок?
- Вы позволите мне сфотографировать его? - Он достал из кармана маленький фотоаппарат. - Когда мне будет слишком печально, я буду смотреть на фотографию и вспоминать этот солнечный день…
- Конечно, - с улыбкой сказала Кэтрин. - Но с одним условием: я тоже хочу получить снимок.
- Договорились. - Дэвид сел рядом с ней в шезлонг. - Вчера мне показалось, что ваш отец не слишком был рад знакомству со мной.
- Не обращайте внимания. - Кэтрин равнодушно махнула рукой. - У родителей свой взгляд на то, как я должна жить. Они, например, сначала были против усыновления Эрни. Как же так, он будет носить наше гордое имя, а мы даже не знаем, кто его отец.
Дэвид как-то странно взглянул на нее и тут же отвернулся, пытаясь скрыть свои эмоции. Боль острой иглой уколола его в сердце, руки похолодели. Не выдал ли он чем-то себя? Нет, Кэтрин безмятежно улыбалась, ее полные губы чуть приоткрылись, в серых глазах, затененных длинными ресницами, плескалась нежность.
И Дэвид снова пожалел, что не встретился с этой женщиной при других обстоятельствах. Он не мог позволить себе увлечься ею, хотя его душа буквально разрывалась на две половинки. Мягкая красота Кэтрин, ее бледные, словно присыпанные рисовой пудрой руки, ее маленькая грудь, туго обтянутая голубой тканью сарафана, ее изящные лодыжки…
На мгновение Дэвид представил ее полностью обнаженной, раскинувшейся на кровати с призывным стоном на губах. У него закружилась голова, жар окатил тело. Нет, нельзя! Наверное, не составило бы труда соблазнить ее, но Дэвиду нужно было гораздо больше, чем единственная страстная ночь, которая подарила бы облегчение плоти, но не душе.
Сумасшедшая мысль пронзила его: если бы он смог увлечь Кэтрин, заставить полюбить себя и… Да, жениться на ней! Но он тут же понял, что это невозможно. Если начинать семейную жизнь с обмана, то рано или поздно все рухнет. Да и родители Кэтрин ни за что не согласятся на подобный брак, сделают все, лишь бы не допустить этого.
- О чем вы задумались? - спросила Кэтрин, разливая по хрупким чашечкам ароматный кофе, только что принесенный Сандрой. - Если вы еще беспокоитесь о моем отце, то не стоит. Он не помешает нашему общению…
Сказав это, она смутилась и испугалась собственной откровенности. Но Дэвид, казалось, ничего не заметил или не придал ее словам особенного значения. Он обернулся к Кэтрин и взял из ее рук чашку. Сделав глоток, он улыбнулся как-то очень грустно и беззащитно.
- Я привык к тому, что люди не всегда воспринимают меня так, как мне хотелось бы. Но это не так уж важно, поверьте.
На дорожку снова выехал Эрни: он уже вполне освоился с управлением машиной и теперь пытался заставить ее двигаться быстрей. Помахав рукой, он свернул на другую тропинку, ведущую к беседке, огласив окрестности звонким гудком клаксона.
- Мне, к сожалению, пора. - Дэвид допил кофе и взглянул на часы: было время навещать Мэри. - Может, вы все-таки согласитесь поужинать со мной сегодня вечером?
- Нет-нет, - воскликнула Кэтрин, спохватившись. - Этим вечером я сама даю ужин. И если вы не заняты, то буду рада видеть вас.
- С удовольствием принимаю приглашение. - Дэвид встал и, прощаясь, снова поцеловал руку Кэтрин, нежно, едва касаясь губами кожи. - Значит, до встречи.
- До встречи, - откликнулась она дрогнувшим голосом.
4
Была ли это победа? Дэвид не знал, но чувствовал, что за словами и жестами Кэтрин скрывается нечто большее, чем просто приязнь одного человека к другому. Но это таило в себе определенные опасности. Насколько близкими могут стать их отношения? Как ему поступить в случае, если она даст понять, что хотела бы узнать его лучше?
В больнице Дэвид пообещал Мэри, что завтра привезет фотографию Эрни, и увидел, как вспыхнуло радостью ее осунувшееся лицо.
- Наконец-то я увижу своего мальчика! - воскликнула она.
Это известие словно придало ей сил: глаза, затуманенные болью и отчаянием, засияли, как прежде, на впалых щеках появился лихорадочный румянец. Она смогла даже пообедать самостоятельно, правда, вилка то и дело выпадала из тонких рук, прочерченных голубоватыми венами со следами от уколов.
- Я бы хотела думать, что он простит меня, - сказала Мэри, вновь опускаясь на подушку. - И в то же время мне страшно подумать о том, что однажды ему откроется правда.
- Не беспокойся об этом. - Дэвид сам не узнавал своего голоса: когда он разговаривал с бывшей женой, у него сжималось сердце от жалости. - Не стоит заранее волноваться.
- Что значит - заранее? - спросила Мэри с грустной усмешкой. - Мне осталось не так уж долго мучиться. И не убеждай меня, пожалуйста, что я выздоровею. Доктора были со мной откровенны, да я и сама чувствую…
Дэвид вышел из больницы и вдохнул свежий, пахнущий зеленью, воздух. Как хорошо жить! Сидя в палате на жестком стуле, наблюдая за медленными движениями Мэри, он ощущал страх и ненависть к тому неизвестному, что ожидает человека за гранью настоящего мира. Мира, где цвели алые розы, где волны набегали на золотой песок, где по улицам ходили беспечные мужчины и женщины, не задумывающиеся о том, что ничего бесконечного на свете не бывает.
Вот поэтому Дэвиду и казалось смешным то, как некоторые цеплялись, словно за спасительную соломинку, за деньги, славу или власть. Ничто не может спасти человека от смерти - ни миллионы, ни общественное признание. Единственное, что он оставляет после себя, - это дети, крохотные частицы его самого.
Вернувшись в номер, Дэвид нехотя переоделся все в тот же темно-синий костюм и тяжело вздохнул. Еще один вечер, который не принесет ничего нового: скучные разговоры, лживые улыбки, комплименты, произносимые сквозь сжатые зубы. Но, может быть, сегодня ему все же удастся побеседовать с Кэтрин наедине и узнать в подробностях, как Тимоти сумел в столь краткие сроки оформить необходимые бумаги для усыновления чужого ребенка.
Дэвид втайне даже от себя самого надеялся, что, возможно, осталась какая-то юридическая лазейка, которая поможет ему вернуть сына. Если нанять хорошего адвоката, сдать необходимые анализы, подтверждающие его отцовство… Но это было бы слишком жестоко по отношению к Кэтрин, которая искренне любила Эрни. Она-то ни в чем не виновата, как не виноват и малыш.
Когда он подошел к воротам коттеджа, огни в окнах уже сияли, на стоянке поблескивали в свете фонарей машины, а из сада доносились приглушенные голоса. Дэвиду не повезло: первыми, кого он встретил на дорожке, ведущей к дому, были родители Кэтрин. Увидев его, они на мгновение замерли, а потом переглянулись и прошли мимо, словно он был статуей или камнем, оказавшимся на пути.
Дэвид усмехнулся и покачал головой: до чего же иные люди бывают смешны! Ведь он не сделал им ничего плохого, не крал их бумажников, не угонял машин. И все равно они смотрят на него, как на мошенника и вора, который забрался в их дом. А может быть, они подсознательно чувствуют в нем опасность? Недаром же говорят, что родительские сердца прозорливы и чутки.
- О, вот и вы! - Кэтрин, хрупкая и очаровательная, в синем шелковом платье на тоненьких бретельках, спустилась по ступеням, придерживаясь обнаженной рукой за перила. - Я уже решила, что вы передумали.
Дэвид молча поклонился и прошел за ней в гостиную, где за круглым столом сидело несколько человек. Он не узнал никого, кроме Элис и Маргарет, улыбнувшейся ему слишком откровенно и призывно. Взяв бокал с виски, Дэвид отошел к окну и на секунду прислонился лбом к прохладному стеклу, прислушиваясь к обрывкам разговоров.
- Ты не поверишь, дорогая, но это ожерелье действительно единственное…
- Я купил эту машину и нисколько не жалею о потраченных деньгах…
- Нет, Европа нам уже наскучила, хочется новизны…
- Не советую его приглашать: мне сказали знающие люди, что он практически разорен…
Почувствовав на плече легкое прикосновение руки, Дэвид вздрогнул и оглянулся.
- Вам, кажется, здесь не очень весело, - негромко сказала Кэтрин. - Я и сама не люблю все эти вечеринки, но, если я перестану их устраивать, пойдут разговоры.
- Да, я понимаю. - Дэвид улыбнулся и отпил глоток виски. - Но каждому - свое. Не обращайте на меня внимания.
Он решил, во что бы то ни стало дождаться момента, когда гости разойдутся. А пока сидел за столом с застывшей на лице маской вежливости, отвечал на редкие вопросы и заставлял себя смеяться в конце глупых анекдотов. Маргарет попыталась напомнить о приглашении: она пересела поближе к Дэвиду и словно невзначай коснулась его руки.
- Вы такой загадочный, - сказала она, пристально, без тени смущения оглядывая его стройную фигуру. - Все молчите и пьете виски, ни с кем не разговариваете…
- А о чем бы вы хотели со мной поговорить? - равнодушно спросил Дэвид, искоса наблюдая за Кэтрин, которую слишком уж нежно обнимал за талию какой-то бородатый мужчина.
- Ну, существует множество интересных тем для бесед. - Маргарет усмехнулась и отвела со щеки прядь темных волос. - Но они, как правило, требуют более интимной обстановки.
Дэвид с трудом подавил вздох: обмен двусмысленностями с этой женщиной, похожей на нарядную куклу, никак не входил в его планы. А Кэтрин, казалось, ничего не замечала, кокетничая с пожилым бородачом, узкие глазки которого уже блестели, как у гурмана при виде неизвестного, но ароматного и завлекательного блюда.
- Да, возможно, - сказал Дэвид, чувствуя, к собственному удивлению, что начинает ревновать и злиться. - Простите, сегодня из меня никудышный собеседник.
- О, мне нравятся немногословные мужчины, - прошептала Маргарет, наклоняясь к нему. - За молчаливостью часто скрывается страстная натура.
К счастью, в эту минуту гости, словно по команде, начали собираться и прощаться с хозяйкой. Дэвид ощутил прилив бодрости, увидев, как они, один за другим, направляются к выходу, расточая на ходу комплименты и высказывая благодарность за прекрасно проведенное время.
- А вы разве не идете? - удивленно спросила Маргарет, явно рассчитывавшая, что у вечера будет продолжение. - Мы могли бы…
- Простите, мне необходимо кое-что обсудить с хозяйкой, - торопливо сказал Дэвид.