– Конечно. Как вам будет угодно,– кисло улыбнулась Изабелла и, пожелав сэру Томасу спокойной ночи, вышла из столовой.
Еще в коридоре Изабелла услышала вдохновенное пение мисс Вукстер – дуэнья исполняла псалмы. Девушка тяжело вздохнула. Сегодняшний вечер ей хотелось провести тихо и уединенно, чтобы подготовиться к ночному свиданию. Но увы, похоже было, что мисс Вукстер теперь долго не успокоится.
Увидев Изабеллу, пожилая дама просияла.
– Вы появились как раз вовремя. Вот этот стих прелестно зазвучит, если мы его пропоем на два голоса!
– Но, мисс Вукстер, вы же знаете, что я не пою протестантских псалмов!
– О, леди Изабелла!– воскликнула дуэнья, трагически заламывая руки.– Когда я смотрю на вас, у меня просто сердце в груди разрывается от жалости…
Изабелла с изумлением взглянула на мисс Клэр, а та тем временем продолжала:
– Вы такая молодая и красивая, а уже обречены на вечные мучения. Дитя мое, я хочу спасти вас, вы должны познать истинного бога! Пойте вместе со мной, и царствие небесное откроется вашей душе!
– Ах, вот в чем дело,– улыбнулась Изабелла с облегчением.– А то я удивлялась, обнаруживая ваш молитвенник то на столе, то у себя под подушкой… Но полно, мисс Клэр, не старайтесь меня обратить в свою веру! Вы только даром теряете время.
– Одумайтесь, леди Изабелла, сам господь открывает перед вами путь к истинной вере!
– Ах, мисс Вукстер,– нетерпеливо перебила девушка,– я очень устала и хочу спать. Побеседуем на эту тему в другой раз!
Когда Изабелла вошла в комнату, то увидела, что Эмма уже приготовила постель. Подушки были тщательно взбиты, и девушка улыбнулась при мысли, что сегодня ночью она не сумеет оценить по заслугам добросовестность служанки. Эмма помогла своей госпоже снять платье, после чего Изабелла отослала ее, сказав, что сама расшнурует корсет.
Вскоре в доме все стихло, Изабелла на цыпочках подошла к шкафу и достала свое лучшее платье. В нем она когда-то танцевала с де Ла-Гардом, в нем она собиралась теперь идти на свидание с принцем Уэльским. Девушка проворно застегнула крючки, поправила прическу, перезаколов по-новому некоторые локоны и наконец извлекла из ящика стола шкатулку с драгоценностями. Одно за другим доставала она украшения и примеряла их перед зеркалом.
Может быть, надеть бриллианты? О, нет! Это слишком торжественно. А если рубины? Девушка приложила ожерелье к своей груди – просто восхитительно: ярко-бордовые камешки на тонких нитях напоминали капельки крови и выглядели так соблазнительно, что могли разбудить нескромные желания юного и пылкого принца. "Нет, это тоже не годится,– подумала Изабелла, откладывая ожерелье в сторону. Изумруды! Вот что нужно! Камень женственности, нежности и красоты. Его цвет – цвет юности и чистоты – напоминает о свежести первых весенних листьев и о первой любви…
Изабелла примерила серьги, по форме напоминающие дождевые струйки. Вот досада! Платье и украшения не сочетались по цвету. Она взглянула на дно шкатулки, и лицо ее озарилось радостью. Жемчужный гарнитур! Как же она могла забыть про него! Изабелла пристегнула к платью подвески, надела серьги и залюбовалась собственным отражением. Недаром отец говорил, что все ее украшения восхитительны, но именно жемчуг придает несказанное очарование и загадочность всему облику девушки.
"Принц будет в восторге",– решила Изабелла и потянулась к флакончику с духами, но в этот миг ей показалось, что где-то рядом хлопнули створки раскрывающегося окна. "Наверное, Джон опять пожаловал к Эмме",– подумала девушка и, подкравшись к потайному отверстию за картиной, заглянула в соседнюю комнату. Там было все спокойно, и Изабелла решила, что ей либо показалось, либо это ветки стучат в окно первого этажа.
Она смяла свою постель и накрыла подушки одеялом так, чтобы у мисс Вукстер, если она вдруг вздумает заглянуть в комнату, не возникло никаких подозрений. Затем она в последний раз взглянула в зеркало и, убедившись в своей неотразимости, накинула на плечи черный бархатный плащ с капюшоном. Такая одежда, по мнению Изабеллы, надежно скрывала ее в темноте от посторонних взглядов.
Девушка взобралась на подоконник, распахнула окно и бесстрашно спрыгнула вниз. Два кота, сидевшие неподалеку в кустах, отпрыгнули друг от друга и бросились удирать в разные стороны. Изабелла подождала с минуту и осторожно двинулась вдоль стены. Сердце отчаянно колотилось в груди. В этот миг ей хотелось одного: поскорее дойти до угла дома – оттуда до калитки рукой подать.
Изабелла свернула за угол… и столкнулась с какой-то темной фигурой. Девушка и загадочный субъект в темной одежде одновременно вскрикнули и в ужасе уставились друг на друга.
– Эмма?!!
– Госпожа?!!
– Что вы тут делаете в такой поздний час?
– Я? Гуляю,– невозмутимо ответила служанка.– У меня, знаете ли, бессонница. А вечерние прогулки, как известно, укрепляют сон. А вы, простите за любопытство, что тут делаете?
– Я?– замялась Изабелла.– У меня, к сожалению, тоже бессонница.
Эмма понимающе кивнула:
– Бессонница – это плохо.
– Да, это ужасно,– согласилась Изабелла и тут услышала какой-то подозрительный шорох, доносящийся из кустов.– Интересно, кто это там ходит?
– О, госпожа, думаю, что лучше уйти,– проговорила Эмма, испуганно оглядываясь в сторону, откуда доносился шум.– А вдруг это медведь?…
– Медведь? В саду у лорда Линдсона? Никогда не думала, что английские медведи столь нахальны,– проговорила Изабелла, еле сдерживая смех.– Впрочем, все может быть. Давай лучше притаимся и выследим этого опасного зверя.
Еще пару минут до женщин доносился хруст и треск сучьев, а затем обе они услышали приглушенный голос:
– Эмма… Эмма… Где ты опять прячешься?
– Кажется, медведь говорит голосом конюха Джона,– заметила Изабелла.
Служанка виновато вздохнула и поднялась с земли. Джон тут же поспешил к ней навстречу, но, заметив Изабеллу, в нерешительности остановился.
– Неужели это вы, Джон?– спросила девушка со смехом.
– Да, леди. У меня бессонница,– деловито сообщил конюх.
– Неужели? А я слышала, что в этом доме бессонницей страдает только мисс Вукстер,– продолжала смеяться Изабелла.
– Но, госпожа, вы ведь не скажете ей про нашу бессонницу?– осведомилась Эмма.– Нам бы очень не хотелось расстраивать мисс Вукстер!
– О, нет, не скажу. Но и вы не упоминайте о моей болезни! Я тоже не люблю расстраивать эту даму… Ну, а теперь скорее идите спать. А я тут еще погуляю.
– Нет, госпожа,– возразил Джон,– одной гулять в такую погоду очень опасно. Мы с Эммой можем проводить вас до кареты.
– До какой кареты?– спросила Изабелла с наигранным удивлением.
– До той самой, которую я только что видел неподалеку от калитки,– ответил Джон, хитро улыбаясь.– Да вы не волнуйтесь – мы никому не расскажем. Бессонница, что тут поделать…
Все трое понимающе переглянулись и рассмеялись.
Несмотря на поздний час, на улице было немало нищих. Один из них, бродяга с перевязанным глазом, завидев богато одетую даму, расплылся в нахальной усмешке и двинулся наперерез Изабелле.
– Эй, красотка, постой! Поговорить надо…
В этот же миг из темноты вынырнул Джон и, загородив наглецу дорогу, проговорил угрожающе:
– Побеседуй-ка лучше со мной, приятель! Сначала со мной, а через пару минут – с ангелами…
Внушительная фигура Джона и его огромные кулаки произвели надлежащее впечатление на нищего, который, пробормотав под нос проклятья, кинулся бежать.
Изабелла с благодарностью посмотрела на слугу, а тот, счастливый тем, что сумел доказать свою полезность, проговорил:
– Вы не обращайте внимания на нищих. У них, похоже, тоже бессонница. Вот и карета, про которую я вам говорил. Пойдемте скорее, она уже давненько дожидается вас.
Кучер, завидев спешащую Изабеллу, спрыгнул с козел.
– Госпожа де Монтрей? Прошу вас,– он услужливо распахнул дверцу кареты.
Девушка села в экипаж, улыбнулась на прощание Джону и Эмме и жестом отослала их обратно. Через несколько секунд послышался свист кнута, и карета покатила по булыжной мостовой.
Сначала девушка пыталась угадать, в каком направлении ее везут, но ночь настолько изменила облик Лондона, что Изабелла вскоре оставила это занятие и предалась раздумьям о том, с кем ей вскоре предстояло встретиться. Воспоминания о принце заставляли ее сердце сладостно сжиматься. Он умолял ее об этом свидании, он говорил ей о своей любви, а ведь они едва знакомы. Что произойдет с ней, когда они останутся наедине с Карлом? Изабелла откинулась на спинку скамьи и представила себе роскошную спальню принца. "О, господи, о чем я думаю…– спохватилась она.– Как я могла так увлечься?" Нет, нет. Влюбиться – это значит опять потерять душевный покой, опять мучиться от ревности, опять страдать от измены. Все это уже было с ней однажды. Было и прошло, оставив в сердце неутихающую боль. Теперь Анри, должно быть, женился на своей отвратительной кузине; спит в ее объятиях, и ей принадлежит все то, чем раньше владела Изабелла. Как может она после этого опять полюбить? Есть ли вообще на свете верные мужчины, способные оценить преданность своих подруг?
Изабелла отдернула занавеску. За окном мелькали темные силуэты деревьев. Наверное, карета уже выехала за пределы Лондона, скоро она встретится с принцем. У него такие ясные, чистые глаза, такой глубокий нежный голос… Нет, он не способен на обман! Впрочем, коварный де Ла-Гард тоже казался ей порядочным и благородным. Ах, неужели она опять влюблена? Как это скверно! Ведь влюбленная женщина не может долго противиться домогательствам своего избранника. И Изабелла опять представила пышный альков и широкую кровать. Но почему она так боится этого? Если принц будет владеть ее телом, это вовсе не значит, что душа ее тоже будет принадлежать ему! Нет, нет, она не станет влюбляться. Не для того ее послала сюда королева. Изабелла заставит влюбленного принца поверить в необходимость брака между его отцом и французской королевой. Она выполнит поручение Марии Медичи и попутно отомстит де Ла-Гарду. Пусть Карл не сразу получит то, чего желает, ведь только так девушка сумеет получить власть над влюбленным сердцем. Ее строптивость и непокорность будут разжигать чувства принца; осада будет продолжительной, но тем приятнее ему покажется победа…
Девушка улыбнулась. Теперь она знала, как держаться с принцем. Но как долго она сумеет не поддаваться чувствам? Как долго сумеет держать свое сердце закрытым?
ГЛАВА XXVI
Втроем в павильоне делать нечего
Дорсет вошла в залу для приемов и огляделась: было довольно многолюдно; посреди зала, окруженная придворными, стояла леди Диана и громко рассуждала о политике:
– Когда принц Уэльский женится на инфанте, у него появятся династические права на испанский престол. Это не так уж плохо, учитывая, что эрцгерцог Филипп сейчас болен оспой и может умереть от этой болезни. И принц Уэльский после смерти Филиппа III может рассчитывать на испанский престол…
Придворные восхищенно внимали фаворитке, хотя многие сознавали, что леди Диана несет несусветную чушь, и что на испанский престол и без принца Карла достаточно претендентов. К тому же, брачный контракт наследника еще не был одобрен парламентом.
Дон Гондомар тоже не пытался возражать. Ему было хорошо известно, какое влияние на короля Якова способна оказывать эта глуповатая особа. Заметив графиню, стоявшую в дверях, он с радостной улыбкой поспешил ей навстречу.
– О, как я рад вас видеть!
– И я безумно рада,– бесстрастно ответила Дорсет, протягивая Гондомару руку.
– В вашем присутствии я чувствую себя как дома, так вы напоминаете мне наших испанских красавиц.
"Проклятье,– подумала Дорсет в ярости,– послу уже сообщили эту идиотскую сплетню, будто моим отцом является простой испанский конюх. И кажется, я догадываюсь, кто это сделал!"
– Ах, сеньор,– ответила она со смехом,– глаза часто обманывают нас. Иногда мы видим перед собой красавицу, ну, прямо райскую птицу, а потом вдруг выясняется, что у нее дурной голос!
Леди Диана презрительно покосилась на графиню. Вряд ли она поняла, что последняя фраза Дорсет адресована ей. Скорее всего, прекрасную фаворитку Якова возмутил сам факт присутствия бывшей возлюбленной короля.
Дорсет даже не посмотрела в ее сторону и продолжала разговор с Гондомаром, весьма испуганным непочтительными словами своей собеседницы.
– Ну, и что вы скажете насчет политических прогнозов леди Дианы?
– О, леди Диана! Она мне напоминает изящную куколку, вырезанную из самого что ни на есть дорогого сорта дерева,– произнес Гондомар, увиливая от ответа.
"Не знаю, как насчет всего остального, но голова-то у этой куколки точно деревянная",– подумала Дорсет, раздосадованная его ответом. Она опять огляделась по сторонам. Придворные избегали встречаться с ней взглядом. Кроме Гондомара ее даже никто не приветствовал. Все те, кто прежде добивался ее милости, теперь толпились у ног новой фаворитки. Анна едва сдерживала негодование. Ничего, они еще пожалеют, очень многие негодяи пожалеют о своем непочтении!
Не успела графиня как следует обдумать план мщения, как двери распахнулись, и в залу в сопровождении графа Сомерсета и принца Уэльского вошел король.
– Мне нужно поговорить с Его Величеством. Я должен оставить вас,– шепнул графине дон Гондомар.
Она рассеянно кивнула и устремила взгляд на Якова. Король заметно изменился за те шесть месяцев, которые провел с новой фавориткой: располнел, и в нем уже не чувствовалось того лоска, которым он отличался прежде. "Леди Диана скоро ему надоест, и тогда король опять вспомнит обо мне. Ведь так уже было однажды, когда он увлекся Луизой Говард,– думала Дорсет, наблюдая за соперницей, спешащей навстречу королю.– Сомерсет мне поможет."
Леди Диана тем временем подошла к королю и что-то шепнула ему на ухо. Король быстро глянул на графиню Дорсет и усмехнулся. Анну бросило в пот от негодования. "Луиза Говард дорого заплатила мне за подобные штучки. Леди Диана заплатит вдвойне дороже",– мрачно подумала она и с укоризной посмотрела на Сомерсета. Тот лишь пожал плечами в ответ.
Дон Гондомар, видя, что король в неплохом расположении духа, выступил вперед.
– Ваше Величество, я хотел сообщить вам о величайшей несправедливости, творимой в вашем королевстве, но без вашего ведома.
– Вот как?– Король заинтересованно посмотрел на посла.
– Я неоднократно просил у Вашего Величества аудиенции. Но секретарь мне регулярно отвечал отказом. А между тем, дело важное…
– Вам отказывали по причине моей занятости,– ответил Яков, обменявшись лукавым взглядом с фавориткой.– Ну, так в чем же дело, мой ДРУГ?
– Я хотел вам доложить о непростительном самоуправстве графа Солсбери. Ваше Величество, он позволяет себе такие действия, которые недопустимы между державами, стремящимися к дружбе.
– Короче, дон Гондомар, короче. Что же такое себе позволяют мои министры?
– Ваше Величество, лорд Солсбери вскрывает мои дипломатические депеши и расшифровывает их. Это неслыханно! Но я уверен, Ваше Величество, что вы не отдавали ему таких распоряжений и не знаете об этом беззаконии.
– Ах, вот вы о чем!– Король нахмурился.– Да, лорд Солсбери уже докладывал мне о вашем недовольстве. Но, дорогой посол, если Испания, как вы утверждаете, питает к Англии братские чувства, то какие же секреты могут быть друг от друга у братьев?
Дон Гондомар с поклоном попятился назад: Солсбери и тут обвел его вокруг пальца.
Его Величество взял под руку свою очаровательную спутницу и объявил, что собирается сегодня заменить прогулку по саду посещением своего любимого павильона. Придворные понимающе переглянулись и поклонились.
Графиня Дорсет с ненавистью взглянула на светящееся торжеством лицо соперницы. Она прекрасно знала, что означали слова короля: сколько счастливых дней и ночей она сама провела в этом павильоне вместе с королем! Тогда для влюбленного властелина не существовало других женщин, кроме графини. Даже во время болезни королевы Он покинул умирающую для того, чтобы уединиться с возлюбленной. Даже после похорон своей супруги Яков прямо из усыпальницы отправился в павильон и всю ночь так изливал фаворитке свое горе, что она спустя известный срок родила ребенка. К несчастью, мертвого. Теперь король все забыл. Но ничего, она найдет способ напомнить ему об этом!
Король и леди Диана направились к лестнице. Внезапно Дорсет загородила им дорогу.
– Ваше Величество, неужели вы хотите подвергнуть себя опасности простудиться? Насколько я помню,– она метнула на соперницу уничтожающий взгляд,– осенью в павильоне довольно прохладно!
– Не беспокойтесь, графиня, я велю затопить камин,– насмешливо ответил король и, обернувшись к Сомерсету, крикнул:– Мой друг, займите графиню. Она не понимает, что втроем в павильоне делать нечего!…
ГЛАВА XXVII
О, эти панталоны – сущее наказание
Едва Дорсет и ее спутник очутились в безлюдной части парка, как гордое величие схлынуло с лица честолюбивой интриганки, и графиня разрыдалась.
– Я погублю ее! Погублю!
– Ну, ну, успокойтесь, дорогая,– пытался утешить ее Сомерсет.
– Я отравлю ее…
– Не стоит…– Сомерсет нежно обхватил тонкий гибкий стан графини.– Этим вы только погубите себя. Король предвидел, что ваш гнев примет такую форму, и приставил к ней своих людей. Если кто-то и пострадает от яда, то именно они.
– Проклятье!!!– вскричала Дорсет в бешенстве.– Как король заботится об этой пустоголовой красотке!
– Его Величество заботится не только о ней, но и о том, кому вскоре суждено появиться на свет…
– Что? Диана ждет ребенка? Вы это знаете наверняка?– воскликнула изумленная графиня.
– Нет никаких сомнений. Без корсета ее беременность уже довольно хорошо заметна.
– Без корсета? Неужели вы можете похвастаться тем, что видели ее и без корсета?
Сомерсет с усмешкой пожал плечами.
– Как вам удалось соблазнить ее?– недоумевала графиня.
– Так же, как и всех остальных: парочка комплиментов, любовное письмецо, романтичное свидание под луной,– и красотка с восторгом прыгает в мою постель.
– Надеюсь, меня вы не относите к этим красоткам?– высокомерно осведомилась графиня.
– Вас? О, нет! Вы сдались только после длительной осады. И, клянусь честью, победа была самой желанной из всех, которые мне доводилось испытать!
Дорсет снисходительно улыбнулась, но граф воспринял это как поощрение. Он притянул собеседницу к себе и заглянул за вырез корсета.
– О, какое совершенство! Позвольте взглянуть!
– Сомерсет, вы наглец!– возмутилась Дорсет.
– Я просто хочу возобновить близкое знакомство с вашей очаровательной грудью,– проговорил вельможа, и рука его проворно скользнула за корсет.
– Вы и так с ней неплохо знакомы. Пустите, я хотела поговорить с вами о чем-то серьезном,– сопротивлялась графиня.