– Что может быть серьезнее этого?– лукаво улыбнулся Сомерсет.
– Роберт, пустите. Вы забыли, где мы находимся! Нас может увидеть король!
– Нет, дорогая, это вы забыли, где сейчас находится король.– Рука графа продолжала блуждать в поисках крючков.– У вас невероятно сложная застежка!
– Граф, вы просто негодяй,– проговорила Дорсет уже не пытаясь сопротивляться.
– Я был бы негодяем, если бы остался равнодушным к вашей красоте. Ах, какие прелестные ножки! Вы просто очаровательны. Ну, ну, Анна, позвольте еще раз полюбоваться тем, что вы прячете под своими юбками… Ах, господи, что это?– Сомерсет озадаченно взглянул на графиню.
– Это? Панталоны,– улыбнулась она.
– Раньше тут не было никаких преград, и это нравилось мне куда больше!
– И мне, представьте, тоже. Но современная мода так требовательна…
– О, эти панталоны – сущее наказание! Где находится застежка?
– Поищите сами. Вы близки к разгадке…
– О, как ужасно быть жертвой дамской моды! Одно утешение, что вы, графиня, всегда опережаете в этом вопросе всех других лондонских красавиц.
– Как? Леди Диана еще не носит панталоны? Фи!!! – поморщилась Дорсет презрительно.
Хватка Сомерсета меж тем слабела и слабела. Вскоре он отчаялся вконец и раздраженно воскликнул:
– Ваши застежки, дорогая, охладят пыл любого кавалера! Эти панталоны – самое скверное изобретение из всех, о которых мне приходилось слышать!
Дорсет, глядя на растерянного графа, принялась хохотать, меж тем как тот продолжал:
– Приятно думать, что под юбками у красавицы, с которой ты беседуешь, ничего нет. Эта мысль воспламеняла меня так, что я спешил удостовериться в ее правильности!
– Вы рассуждаете как пастушок. Расположение интересующей вас особы нужно завоевать…
– А я, по-вашему, чем занимаюсь?!– воскликнул Сомерсет, возобновляя атаку.
– Ах, Роберт, я говорила не об этом,– отбиваясь, продолжала Дорсет.– Любовь должна быть вознаграждением!
– Так вознаградите же меня наконец!– нетерпеливо воскликнул Сомерсет.– Ведь я добиваюсь этого уже целых полчаса!!!
– Случалось, что прежде вы добивались меня еще дольше. Но на этот раз вы напрасно тратите пыл. Награды вам не будет! За что мне вознаграждать вас? Ведь вы не выполнили своего обещания.
– О каком обещании вы говорите?
– Как? Вы уже забыли?– Графиня расстроенно вскочила на ноги и принялась поправлять кружева и оборки.
– Анна, прошу вас, не сердитесь…
– Вы обещали мне вернуть любовь короля…
– Но, графиня, вы же видите: король не слушает больше моих советов!
– Просто вы не пожелали быть красноречивым,– холодно ответила Дорсет, надевая слетевшую во время борьбы туфельку.
– Ах, графиня, как вы ко мне несправедливы…– попробовал возразить Сомерсет, но тут же умолк.
– Вы все забыли! Все доброе, что сделала я для вас! Кем вы были до встречи со мной? Кем? Безвестным шотландским дворянином. Без денег! Без положения!
– Ну, ну, дорогая, не преувеличивайте…
– Это я сделала из незаметного Роберта Керра всемогущего графа Сомерсета. Из моих рук вы получили власть и превратились из полунищего горца, обладателя ветхого родового замка, в одного из самых богатых вельмож Англии! Надеюсь, это вы не будете отрицать?!!
– Я никогда не забуду того, что вы сделали для меня…
– Все это слова! Когда же потребовалось доказать вашу преданность на деле… Ах, Сомерсет, не ожидала я, что вы будете так забывчивы,– проговорила Дорсет, едва сдерживая слезы, и, подхватив юбки, быстрым шагом направилась ко дворцу.
– Анна, постойте!– бросился догонять ее Сомерсет.
– Ах, пустите меня. Я не хочу ни видеть вас, ни слышать!
– Да поймите вы: король влюблен в леди Диану и не желает слышать иного голоса, кроме голоса своей страсти. Я, так же как все остальные, ждал, что новая фаворитка быстро наскучит ему. Но король сохраняет необыкновенное постоянство и часто выражает свое недовольство тем придворным, которые не восхищаются его избранницей. Конечно, она очень красива, но не более, чем вы, дорогая Анна. Ну, а ее умственные способности вообще вызывают сомнение, и не только у меня. Вы сами знаете это! Но любовь короля делает ее недосягаемой для моей критики.
– Неправда. Я-то уж знаю силу вашего убеждения,– ответила леди Анна, вырывая руку из ладони Сомерсета.– Просто леди Диана не мешает вашим планам. Даже напротив: она дает вам возможность потешить ваше неуемное честолюбие. Если бы вы хотели погубить ее, то сумели бы добиться этого!
– Но как?!– в отчаянии воскликнул Сомерсет.
– Расскажите королю, что леди Диана ему неверна. Расскажите о том, что тайна ее тела известна не только королю, но и вам. Я уверена, после этого Яков погубит Диану.
– И меня заодно…– мрачно добавил Сомерсет.
– Но ведь должен же быть какой-то выход!!! Роберт, помогите мне! Помогите, как я тогда помогла вам!– взмолилась Дорсет, ломая руки.– Я не могу больше, сносить насмешки придворных. Они никогда не простят мне былого величия…
– Хотите знать, как бы я поступил на вашем месте?– Сомерсет выжидающе посмотрел на графиню.– Извольте, я изложу вам свои соображения. Итак, сейчас положение леди Дианы прочно, как никогда: она беременна, и вы, конечно, знаете, как король заботится о своих бастардах. Кстати сказать, большое упущение с вашей стороны, что вы в свое время не торопились заиметь ребенка от него.
Графиня Дорсет тяжело вздохнула.
– Выходит, леди Диана еще нескоро лишится милостей короля,– продолжал Сомерсет,– и вам придется отказаться от надежды опять стать фавориткой Якова.
– В этом и заключается ваш совет, дорогой граф?– спросила Дорсет насмешливо.– Благодарю!
Однако Сомерсет не обратил внимания на последнюю реплику графини.
– Ваше положение, Анна, отнюдь не так безнадежно, ибо в английском королевстве есть еще один человек, который вполне достоин ваших усилий.
– Вот как? И кто же это?
– Принц Уэльский…
– Карл! Но ведь он совсем еще ребенок!…
– Когда-нибудь он станет королем. И вы опять будете первой дамой королевства. Но нужно торопиться, чтобы это место не было занято другой, более сообразительной особой.
– Но ведь отец Карла еще не стар, и мальчик не скоро окажется на престоле…
– Миру известны случаи, когда короли умирали прежде, чем у них появлялась седина…
– Яков Стюарт не похож на человека, стоящего на краю могилы.
– На все воля божья,– уклончиво ответил Сомерсет.– Короли редко доживают до старости. Болезни, заговоры… Всякое может случиться…
Графиня с минуту испытующе смотрела на собеседника, но, видимо, открытый взгляд вельможи рассеял ее последние сомнения, и Дорсет довольно прищурилась.
– Я нахожу разумным ваш совет.
– Ну, наконец-то!– воскликнул граф с облегчением.
– Но все же и на этом пути есть серьезные препятствия. Место возлюбленной принца не совсем свободно.
– О, я догадываюсь, о ком вы говорите! Вас беспокоит Изабелла де Монтрей.
– При дворе ходят слухи, что юный принц без ума от этой особы. Говорят, будто они тайно встречаются в его загородном замке.
– Француженку я беру на себя,– хвастливо заявил Сомерсет.– Я отвлеку ее от Карла и знаю, как это сделать.
– Да, я помню, как вы клялись, будто девица вскоре окажется в вашей постели. Но, по-моему, вам, в отличие от принца, нечем похвастать.
– Посмотрим, что вы скажете через пару недель!
– Что это? Дождь?– Графиня взглянула на небо.
– Да, действительно, дождь. Хорошая примета! Уж в этот раз удача непременно улыбнется нам. И вы, надеюсь, не забудете того, кто оставался преданным другом в самые тяжелые минуты вашей жизни?
Заговорщики обменялись многозначительными улыбками, но набирающий силу дождь заставил их на время позабыть свои честолюбивые планы, и они со смехом бросились бежать к видневшейся в конце аллеи уединенной беседке.
ГЛАВА XXVIII
Для тех, кто мне служит, нет ничего невозможного
Принц сидел на диване и напряженно смотрел на медленно ползущие стрелки часов. Последние минуты тянулись бесконечно долго, делая и без того мучительное ожидание просто невыносимым. Карл нетерпеливо поднялся и хотел уже передвинуть стрелку на несколько минут вперед, но тут же одумался и сердито захлопнул дверцу часов. Пламя свечей в золотых канделябрах испуганно затрепетало, отбрасывая яркие оранжевые блики на узорчатый паркет и массивные рамы портретов, с которых смотрели суровые лица королей и маршалов прошлых времен. Карл подошел к окну и стал вглядываться в темноту.
Караульные поеживались и, попрыгивая, жались к небольшому костру. За последние пять дней сильно похолодало. Ветер безжалостно обрывал с деревьев последние листья, и они безропотно падали на серые плиты, оживляя камень своими яркими красками. Лужи теперь по утрам покрывались ледяной корочкой, а принц вспомнил, что вчера его любимая кобыла слегка повредила ногу на прогулке, порезавшись об острые края льдинки.
Караульные за окном вдруг засуетились и бросились отпирать ворота. Карл прислушался: к замку подъезжал экипаж.
– Наконец-то!– воскликнул юноша и почти бегом направился к дверям, но мысль о том, что такая поспешность может нанести ущерб королевскому достоинству, остановила его, и принц, печально вздохнув, вернулся на место.
На лестнице послышался стук каблучков; Карл, закрыв глаза, представил себе изящную ножку той, что носила эти туфельки. Вслед за ножкой он представил и остальное, ощутив в теле сладостную дрожь, порожденную тайными желаниями.
Наконец двери распахнулись, и в залу чинно вошел камердинер.
– Особа, которую вы ждали, прибыла. Прикажете впустить?
– Да, Патрик,– ответил юноша, справившись с волнением.– Стол накрыт?
– Уже давно, Ваше Высочество.
Камердинер поклонился и, распахнув двери перед ночной гостьей, торжественно объявил:
– Мадемуазель Изабелла де Монтрей.
– Не так громко, Патрик,– послышался в ответ мелодичный женский голос, и в комнате показалась девушка в черном бархатном плаще.
– Почему так долго?– спросил принц, когда за Патриком закрылась дверь.– Я уже думал, что вы не придете…
– Разве наши свидания не стали постоянными?– Девушка сняла капюшон и принялась развязывать шнурки маски.
– Я волновался,– продолжал принц.
– Ну, и напрасно,– улыбнулась гостья в ответ.– Лорд Линдсон сегодня опять пригласил на ужин Томаса Норфолка.
– Как? Вы задержались из-за Норфолка?
– Ну да,– ответила девушка, недоуменно пожимая плечами.– Этому господину нравится, как я играю на клавесине.
– Ах, вот как!– подскочил принц.– Так значит, вы развлекаете его игрой на клавесине?
– Я не понимаю вас, Ваше Высочество…
– Очень мило! Вы развлекаетесь с этим… С этим… В то время, как я вас жду в замке… Очень мило!…
– Ваше Высочество…
– Да знаете ли вы, как его называют наши дамы? Господин "Подайте Христа ради"! Да, да, не смотрите так на меня! Ваш Норфолк… Одним словом, от него не дождешься того, к чему иные кавалеры готовы ежечасно.
Изабелла смущенно улыбнулась:
– Ваше Высочество, к чему мне такие подробности…
– Не пытайтесь обмануть меня! Вы его любите…
– Кого? Норфолка? Нет, конечно…
– А меня?– голос принца сразу изменился.
– Ваше Высочество…
– Отвечайте! Отвечайте немедленно! Я приказываю!
Но их разговору не суждено было закончиться. В дверь неожиданно постучали.
– Я же просил не беспокоить меня!– рассерженно воскликнул принц.
– Ваше Высочество, я никогда бы не осмелился,– послышался из-за двери голос Патрика,– но прибыл господин Сомерсет.
– Что ему угодно?
– Он говорит, что король немедленно желает видеть вас.
– Проклятье,– прошептал Карл и оглянулся на Изабеллу.– Извините, мадемуазель, не могли бы вы подождать меня в столовой?
– С удовольствием, Ваше Высочество. Мне вовсе не хочется, чтобы граф Сомерсет узнал о моей тайне,– ответила девушка и, подхватив плащ и маску, скрылась в дверях соседней комнаты.
Тотчас в коридоре послышался шум шагов, и Патрик торжественно возвестил:
– Граф Сомерсет.
Принц встретил вошедшего недовольным взглядом.
– Сэр, надеюсь, у вас была веская причина для столь неурочного визита?
Граф снял шляпу с головы и низко поклонился.
– Вы угадали, Ваше Высочество. Я прибыл к вам по просьбе короля.
– Что же желает сообщить мне король в столь поздний час?
– Ваше Высочество, король прочел вашу записку и желает немедленно поговорить с вами.
– Я передал записку сегодня утром и надеялся, что Его Величество ознакомится с ней до наступления ночи.
– Король сегодня был очень занят.
– Что ж, жаль. Значит, беседу придется отложить до утра.
– Это совершенно невозможно, Ваше Высочество. В вашей записке затронута очень важная тема, и именно поэтому король желает срочно видеть вас.
– Но я не могу… Передайте Его Величеству, что я болен. Да, да. Серьезно болен!
– Это еще больше встревожит короля.
– Тогда скажите, что я умер!
– А если Его Величество пожелает взглянуть на тело?
– В таком случае, Сомерсет, передайте королю, что тело и душа больше не принадлежат мне.
– Какая странная болезнь, Ваше Высочество! По-моему, она зовется любовью?…
– Сомерсет!…
– Простите, Ваше Высочество, я, кажется, начинаю говорить дерзости! Но всему виной нежный аромат, витающий в гостиной. Ваши духи изумительны. Они чувственны и изысканны. Правда, я слышал, будто ими пользуются только дамы, да и то по ту сторону Ла-Манша…
Граф метнул на принца проницательный взгляд, и тот порозовел, не зная, что ответить. С одной стороны, принцу были лестны подозрения Сомерсета, ибо он хотел завоевать репутацию отчаянного сердцееда. С другой – он не мог компрометировать леди, доверившую ему свою честь.
Наконец природное благородство одержало победу над мелким тщеславием, и принц выпалил:
– Этими духами пользуется Патрик!
– Ах, вот как,– проговорил Сомерсет, с трудом сдерживая улыбку,– ваш камердинер всегда казался мне несколько странным…
– Сейчас неподходящее время для обсуждения достоинств или недостатков моего камердинера,– ответил принц невозмутимо.– Идите, граф, и доложите Его Величеству о нашем разговоре.
– Но король настаивал на вашем приезде.
– Я уже все объяснил вам и не будем повторять сначала весь наш разговор,– отрезал принц и протянул Сомерсету руку для поцелуя.
– Хорошо, Ваше Высочество. Я постараюсь помочь вам, хотя и не уверен в успехе.– С этими словами Сомерсет коснулся руки принца сухими губами и, надев шляпу, вышел вон.
Принц проводил позднего посетителя и, подозвав Патрика, распорядился:
– Больше в замок никого не пускать. Будь это даже сам король!
– Не пускать короля?!!– воскликнул испуганный камердинер.– Но это невозможно, Ваше Высочество!
– Для тех, кто мне служит, нет ничего невозможного,– угрожающе произнес Карл.– А если вы так не считаете, убирайтесь вон! Мне не нужны дерьмовые слуги!
– Не гневайтесь, Ваше Высочество! Я сделаю все, что вы пожелаете. А потом… Потом пусть король отрубит мне голову. Видит бог, ваше благополучие мне важнее собственной жизни!
– Хорошо, Патрик,– смягчился принц,– идите и не забудьте предупредить караульных.
ГЛАВА XXIX
Я вас так люблю, что иногда даже ненавижу
Как только слуга исчез, принц поспешно направился в столовую. Изабелла встретила его задумчивым взглядом.
– Вы грустите?– с тревогой спросил юноша.– О чем? Уж не о Норфолке ли?
Девушка посмотрела на Карла и снисходительно улыбнулась.
– Нет, не о Норфолке. Просто дверь была приоткрыта, и я слышала ваш разговор с Сомерсетом.
– Не бойтесь, мои солдаты не пропустят короля в замок, пока вы здесь!
"Милый, добрый, наивный мальчик",– подумала Изабелла и опять улыбнулась.
– Ваше Высочество, скажите, о чем говорилось в записке, которая так встревожила короля?
– Вам любопытно? Ну что ж, от вас у меня секретов нет! Я отказался от брака с инфантой Марией.
– Ваше Высочество…– прошептала девушка, испуганно глядя на принца. Эта новость ошеломила ее.
– И я хочу огласить свое решение как можно скорее. Во всяком случае, мое решение должно прозвучать раньше, чем парламент одобрит мой брак, ибо после этого отступать будет поздно.
– Но чем вызвано ваше решение?
– Изменились кое-какие обстоятельства,– ответил Карл и с нежностью взглянул на собеседницу.
– Какие?– продолжала допытываться Изабелла.
– Прежде мое сердце было свободным, теперь я влюблен. Я не смогу расстаться с той, что пленила мое сердце, и в то же время не смогу оскорбить свою супругу неверностью.
Изабелла судорожно скомкала салфетку в руке. Он не сможет оскорбить неверностью женщину, которую не любил и не полюбит никогда, ту, что была навязана ему в супруги во имя государственных интересов, во имя политики. Другие менее щепетильны в этих вопросах. Другие, вроде де Ла-Гарда, обманывают даже возлюбленных и не испытывают при этом особых угрызений совести! Девушка до крови закусила губу.
– Что с вами?– испугался принц.– Вы так побледнели…
– Нет, ничего,– ответила Изабелла, справившись с волнением.– Просто то, что вы мне сейчас сообщили, так неожиданно.
– Вас огорчила эта новость?– спросил Карл упавшим голосом.– Я думал вы обрадуетесь…
– Чему ж тут радоваться? Своим решением вы губите свою судьбу и судьбу целого королевства.
– Я не могу пожертвовать любовью…– едва слышно ответил принц.
– Ваше Высочество, короли лишены возможности заключать браки с теми, кого любят. Политика и благо королевства – вот то, ради чего они живут.
– Короли такие же люди, как и все остальные. Им тоже хочется любить и быть любимыми! – Принц подхватил со стола бокал вина и отошел к окну.
– Все это так,– согласилась Изабелла,– и вас будут окружать те, кого вы полюбите.
– Нет, меня будут окружать иные. Меня будут окружать притворные ласки и лживые поцелуи корыстных женщин,– хрипло произнес Карл и осушил бокал.– Моего внимания будут добиваться те же легкомысленные особы, которые нынче предаются альковным забавам в опочивальне короля. Но я не стану как король поощрять их распутство…
– Ваше Высочество, вы слишком молоды, чтобы осуждать короля…
– Да, я молод. Но я тоже кое-что знаю об этом. Ведь и я уже не раз попадался на крючок к этим прелестницам. Поначалу мне хотелось испытать, что такое любовь. Но когда я понял, что обладание женщиной и любовь – вещи разные, порой далекие друг от друга, я стал искать то далекое, то сокровенное, о чем поется в старинных шотландских балладах. Многие мне клялись в любви, и многим я верил. Но каждый раз наутро все кончалось тем, что меня просили о какой-либо услуге: то должности для любовника, то места при дворе для мужа, то покровительства для рожденных вне брака детей…
Принц вернулся к столу и опять наполнил свой бокал золотистым вином. Изабелла печально смотрела на захмелевшего юношу и думала, что вряд ли на свете найдется человек несчастней, чем наследник престола, который лишен всего, в том числе и искренней любви.