На ее постели лежало самое чудесное платье, которое она видела в жизни. Строгое и нежное, в изумительных кружевах, но не легкомысленно. А цвет! Сумерки в волшебных лесах Аркадии меркли на фоне этого платья.
– Ну, может быть не совсем по местной моде, – заметила Фея, с удовольствием посматривая на изумленных Золушку, Китти и Лорана, – но прямо из императорского дворца! Принцесс там, к сожалению, нет, так что пришлось заглянуть в гардероб Ее Величества, – она окинула крестницу внимательным взглядом. – В талии оно, возможно, тебе будет широковато, но ничего, подгоним.
Китти, все еще с охапкой одежды в руках, заметалась между чудесным платьем и каминными часами.
– Моя госпожа! Госпожа Фея! Мы не успеем! Уже пора выезжать, я ничего не успею!
Фея снисходительно посмотрела на маленькую горничную и снова мигнула лакеям. Они подхватили императорское платье, переложили его на кресла и прикрыли простынкой. Фея картинно поддернула рукава и взмахнула волшебной палочкой. Раздался знакомый хлопок, ударила волна гламора, посыпались блестки, и на многострадальную постель рухнул месье Арман. Без парика, в расстегнутой рубашке, с сигарой в одной руке и с опустевшим по дороге коньячным бокалом в другой.
Он ошалело таращился на Фею, лакеев, юную графиню д’Шампольон, горничную и пажа, прикрывшегося скамеечкой. Наконец, пьяно икнул.
Фея оценивающе посмотрела на первого портного королевства, затем осуждающе поджала губы и пробормотала:
– Нет, не то.
Она снова взмахнула палочкой. Хлопок, волна, блестки, и вместо месье Армана появилась миссис Арлингтон. В полной боевой готовности – с портновской лентой на шее, подушечкой для булавок на поясе и горстью булавок во рту.
Фея одобрительно кивнула, а Китти и Лоран побросав все, что занимало их руки, рванули к прославленно мастерице, отнимать обмусоленные булавки. А то не дай боже проглотит от шока! И кто тогда будет подгонять платье госпоже?
Впрочем, миссис Арлингтон быстро пришла в себя. Она послушно отдала булавки, немного потаращилась по сторонам, прикинула то и это. Наконец, сползла с тяжело скрипнувшего под ней матраса, присела перед Феей, затем перед юной графиней д’Шампольон и почтительно сказала:
– К вашим услугам, мадам.
Фея любовалась на нее, как на творение своих рук. А тем временем Китти и Лоран подтолкнули миссис Арлингтон к креслам и сдернули засыпанную гламорными блестками простынку.
Мастерица восторженно заахала и полезла щупать ткань.
"Какая работа!" – сразу отметила она. – "Куда там этому выскочке…".
Упомянутый месье Арман в это время в совершенно разобранном состоянии валялся на ковре своей гостиной и, не переставая, икал.
Миссис Арлингтон быстро взяла ситуацию в свои руки. Обмерила императорское платье, затем Золушку. Приказала Китти чуть-чуть распустить корсет госпоже:
– Так быстрее управимся, – пояснила она. И взялась за нитку с иголкой.
Фея тем временем прогуливалась по спальне, и небрежно попинывая холмики блесток, разглядывала интерьер.
"Особняк откупщика", – в двух словах оценила она все старания амбициозной мадам Оливье, – "Но если отодрать половину драпировок и снять картины в золоченых рамах, то получиться очень ничего".
И снова поддернув рукава, она взялась за волшебную палочку.
По всему дому Оливье одна за другой начали исчезать картины и разглаживаться драпировки. Фея подумала еще немного, опять взмахнула палочкой, и тут же на осколки разлетелся мелкий фарфор, украшавший все подряд горизонтальные поверхности особняка. Графиня д’Шампольон, мадемуазели Оливье де Уинтерс и леди Энгенгнинг, осознав, что интерьер меняется прямо на их глазах, ударились в панику.
Прислушавшись к диким визгам, доносившимся снизу, Фея злорадно захихикала. Она бы с удовольствием позволила дамам Оливье и их гостье хоть до утра биться в истерике, но ее крестнице нужно было еще выбраться из дома. И желательно не привлекая к себе внимание сводных родственниц. Все еще посмеиваясь, Фея взмахнула палочкой и волна гламора накрыла особняк Оливье. Мачеха с дочерьми резко замолчали и с удовлетворением огляделись вокруг. Новый интерьер им весьма понравился, да и вообще в их головах постепенно утвердилась мысль, что так оно и было изначально. А леди Энгенгнинг вскользь подумала: "Хоть она и торговка, но во вкусе ей не откажешь. Настоящий дом благородной дамы!"
Фея донельзя довольная своими волшебными проказами обернулась к Золушке. Оглядела ее с ног до головы и одобрительно улыбнулась:
– Не хватает лишь короны, да, моя дорогая?
И тут же на голову юной графине д’Шампольон плавно опустилась старинной работы изысканная тиара, позаимствованная из коллекции драгоценностей императрицы. За ней таким же волшебным образом появились серьги-подвески, колье и браслеты (все оттуда же). Теперь Золушка действительно была готова для поездки в королевский дворец. Чудесное платье сидело на ней, как влитое, и даже несколько гламорных блесток, прилипших к юбке, служили дополнительным украшением. Тиара и прочие императорские драгоценности тоже оказалась ей к лицу.
Миссис Арлингтон с удовлетворением осматривала свою работу и то и дело поправляла кружевную отделку. Китти и Лоран прыгали от радости: они все успели и их госпожа будет самой красивой на вечере принца!
Что касается застывших у дверей ливрейных лакеев, то они уже давно не обращали внимания на работу своей госпожи. Даже кардинальное изменение интерьера спальни (вкупе со всем домом Оливье) они отметили походя. А Китти, Лоран и миссис Арлингтон, суетившиеся вокруг юной графини, вообще ничего не слышали и не видели.
– Ты готова, моя дорогая? – спросила Фея Золушку.
– Да, но… Но как же я попаду во дворец? – вспомнила нерешенную вторую проблему юная графиня д’Шампольон.
Фея лукаво на нее взглянула.
– Как и все приглашенные – в собственной карете! – она поманила крестницу за собой и вышла из спальни.
Проведя Золушку и ее приближенных по притихшему особняку (из малой гостиной слышались лишь привычные восторги сводных сестер и мерное похрапывание мачехи с гостьей), Фея первой вышла из парадного подъезда и небрежно взмахнула рукой:
– Вуаля!
Шестерка серых в яблоках рысаков была запряжено в изящную золоченую карету, бликующую в свете уличных фонарей зеркальными стеклами. Все это тоже было позаимствовано из императорского дворца и перенеслось во двор дома Оливье по мановению волшебной палочки Крестной Феи.
Пока Золушка, миссис Арлингтон, Китти и Лоран захлебывались восторгами, Фея подошла к дверце кареты и поскребла своей верной палочкой по имперскому гербу. А потом по второй дверце. Гербы тут же исчезли, но не совсем. Даже не слишком приглядываясь, можно было различить корону и геральдических альфинов. Халтурная работа, сказала бы конкурентка. Но Крестная Фея ничего не делает, спустя рукава! Хорошо просматриваемый императорский герб четко указывал на заоблачный статус гостьи. Ну и что, что это неправда!
– А где же кучер и лакеи? – немного придя в себя, спросила Золушка.
Фея поджала губы и закатила глаза:
– Тебя это вообще не должно волновать! Думай о вечере и о том, как ты будешь кокетничать с наследным принцем, – впрочем, она сама на секундочку задумалась, а потом поманила лакеев. – Вы сядете на козлы, а ты мальчик, – обернулась она к молочному брату графини д’Шампольон, – встанешь на запятках.
Паж восторженно подпрыгнул и побежал к карете. У Китти от огорчения задрожали губы.
– Я тебе потом все в подробностях расскажу, – успокоила ее Золушка. Китти благодарно улыбнулась, и начала помогать госпоже устраиваться в карете.
Фея подошла к дверце и постучала кончиком волшебной палочки по стеклу. Юная графиня чуть-чуть повозилась, открыла его и выглянула наружу.
– А теперь, самое главное, – назидательным тоном сказала Фея, – ты уже не маленькая и знаешь, как вести себя с мужчинами, – Золушка улыбнулась. – Вот-вот! Никаких прогулок по ночному дворцовому парку, интимных разговоров и мало выполнимых обещаний. И, вообще, как только часы пробьют полночь, потихоньку собирайся и отправляйся домой.
Золушка возмущенно фыркнула.
– Я тебе пофыркаю! – прикрикнула на крестницу Фея. – Нечего тебя там делать в этом притоне. Знаешь, что в городе рассказывают про девиц, которые так задержались на вечеринках принца, и в итоге проснулись в его постели?.. Ах, знаешь! Так вот, ты не того поля ягода, чтобы довольствоваться завтраком в холостяцкой постели принца. Поэтому, как только услышишь двенадцатый удар часов, ноги в руки и – домой! И с принцем можешь не прощаться, так даже лучше: он будет заинтригован. Точно тебе говорю!
Золушка призадумалась над словами Феи. И утвердительно кивнула на каждый ее совет.
Но опытная Крестная Фея давно не полагалась на благоразумие благородных девиц. Она обернулась к запяткам кареты.
– Эй, мальчик! – кликнула она пажа. – Проследи, чтобы твоя госпожа сразу после полуночи была в карете. И немедленно домой! Оплошаешь, превращу тебя в лягушку. И в человеческий облик сможешь вернуться лишь после того, как тебя поцелует прекрасная дева. Учти, это случается отнюдь не так часто, как об этом пишут в сказках. Уж ни мне ли этого не знать, – Фея зловеще рассмеялась.
Паж Лоран побелел, как простыня, и часто-часто закивал головой. Только после этого Фея уверилась в благополучном (и благопристойном) завершении дворцового костюмированного вечера.
Она в последний раз оглядела карету, Золушку, пажа, лакеев, лошадей, и исправила последний недочет – сделав ливреи всех слуг идентичными.
– Но, трогай! – залихватски крикнула Фея.
Когда золоченая императорская карета скрылась в темноте, она повернулась к миссис Арлингтон, утиравшей слезы восторга и умиления.
– Ну что, моя милая, сошьете и мне платье? Ведь грядет королевская свадьба!
Миссис Арлингтон присела в реверансе и с достоинством сказала:
– К вашим услугам, мадам.
Фея подхватила ее под локоток, и уже исчезая в гламорных блестках, успела наколдовать еще несколько сикомор, которые к утру выросли на участке.
* * *
– А я-то думал, госпожа, что карету и все прочее вы наколдовали из крыс и мышей, – удивился гоблин-секретарь.
– Где я тебе возьму крыс? Мы же не в трущобах были!.. Фу, мерзость какая! – Фею аж передернуло. – Дом Оливье, конечно, не самый благородный особняк в королевстве, но крыс там не было. И мышей тоже.
– И тыквы тоже не было? – разочарованно проскрипело бюро.
– Мы что, на базаре? – накинулась на него Фея. – Я всегда использую, что есть под рукой. И никогда не творю лишнего волшебства. Были под рукой паж и лакеи, так я их быстро пристроила к делу. А карету из тыквы, знаешь, как сложно сделать?.. Да и модное платье одной палочкой тоже не сварганишь, тут нужна помощь знатоков!
Фея погладила вышивку на корсаже.
– Так, на чем там я остановилась? – спросила она разочарованного в сказках гоблина.
– Золушка приехала на бал, – траурным голосом зачитал он, – ее окружили блестящие кавалеры и дамы. Они сразу оценили чудесный наряд незнакомки и ее изысканные манеры…
– Еще бы! – перебила Фея, самодовольно улыбаясь. – Это платье императрица даже ни разу не надела. Его сшили к грядущему совершеннолетию наследника. А тиару носила еще прапрабабка монарха. Работа по спецзаказу! Великий император этим драгоценным подарком пытался задобрить супругу после рождения его десятого незаконного ребенка. Или пятнадцатого?.. В общем, там какой-то юбилей был.
Бюро молчало, ожидая интересных подробностей.
– Приезжает Золушка во дворец, а тамошние лакеи при виде ее кареты аж обомлели! – не разочаровала Фея секретаря. – Такой роскоши не было даже у их господина, короля. Я не пожадничала и пригнала парадную прогулочную императорскую карету! А как только Золушка выбралась наружу, так всем сразу стало ясно – их наследный принц попался, – она игриво хихикнула.
– И он действительно, того? – уточнил гоблин, обожавший любовные истории, почти так же как военные.
– Ну, подробностей я не знаю, но говорили, что следующие несколько дней принц Гарри ходил, как в тумане.
– Как это не знаете подробностей?! – возмутился секретарь, что его лишили одной из любимых историй.
– Как-как, вот так! – в ответ возмутилась Фея. – Я закинула миссис Арлингтон к себе, обрисовала, что хочу надеть на свадьбу, она сняла с меня мерки, и я отправила ее туда, откуда взяла изначально. А потом – сразу в королевский дворец. Как раз успела к прибытию Золушки. Отметила, что все тип-топ, а отправилась по более важным делам.
– И что, вам было совсем не интересно? – до глубины души удивился гоблин.
– Ой, можно подумать, я не знаю, что там обычно происходит! – закатила глаза Фея. – Шампанское из отцовского погреба и обжимашки по углам. Ну, потанцевали, ну, пококетничали, ну, принц нежно пожал ей руку, на что там смотреть-то? К часу ночи Золушка уже была дома, это я проверила, да. Карету, упряжку, платье и драгоценности мне нужно было вернуть в императорский дворец до утра.
Бюро продолжало недовольно бурчать.
– Грязнопалый, ты прямо как романтичный юнец, – поддела секретаря Фея. – Все о любви и о поцелуях мечтаешь. А в моих делах на романтику полагаться нельзя! Принц мог сколько угодно обжиматься по углам, да шептать на ушко нежности, но женится он на той особе, на которую укажет папаша-король. Поэтому куда важнее, чем эти костюмированные танцульки, был Малый государственный совет, что тем же вечером проходил во дворце. Туда-то я и направилась.
* * *
Король Эдвард благосклонно слушал доклад своего первого министра лорда Алистера.
Монарх Аквилонии был уже немолодой мужчина, но все еще производил оглушительное впечатление на дам. Высокий, ладный, статный, он отличался безукоризненной галантностью и поразительным самообладанием. Когда его фаворитка герцогиня Триптон устраивала истерики, пытаясь отговорить от очередного архитектурного проекта, – который наверняка отвлечет увлекающегося монарха от ее прелестей, – он лишь вежливо уворачивался от летающего по ее покоям фарфора (включая ночные горшки). А потом невозмутимо приказывал слугам прибрать все здесь, иначе госпожа герцогиня может пораниться.
И вот теперь король, который выиграл немало битв, еще больше построил дворцов и соблазнивший просто невероятное количество женщин, был готов сделать важный шаг для каждого монарха – женить наследника.
Велеречивый лорд Алистер начал издалека: обрисовал положение дел в королевстве, акцентировав недавние военные победы короля Эдварда, затем подробно рассказал, как живут соседи, особо упомянув империю. С сожалением вспомнил о нетвердом мире между двумя достойными монархами, и что хорошего принес бы крепкий военно-торговый союз королевства и империи. После чего сделал заключение – брак наследного принца Генриха с девицей из императорской семьи убьет сразу столько зайцев, что будут они все до скончания мира жить-поживать и добра наживать.
Тут непременно надо сказать: немало монархов искренне верили, что династический брак скрепит отношения двух держав, как цементом. Но почему-то именно с родственным государством чаще всего начинали войны и спорили из-за пошлин. Впрочем, жениться на ком-то все равно надо, так почему бы ни отдать предпочтение дочери монарха, которого буквально на днях разгромил в кровавой битве и обложил суровой контрибуцией? Уж он-то точно будет сговорчивым и миролюбивым. А уж если государства соседствуют, то альтернативы – ноль.
Лорд Алистер своим докладом открыл прения и первым выступил маркиз Барнаби:
– У императора нет дочерей, а единственная племянница – немолодая вдова, обремененная детьми. И среди них нет ни одной девчонки!
Старший постельничий не входил в Малый совет, но король его специально пригласил, зная широкие познания маркиза о девицах голубых кровей.
– Согласится ли принц на подобный брак? – осторожно спросил граф Резерфорд, исполнявший обязанности министра иностранных дел. С одной стороны вопрос был идиотским, но с другой – опытный Резерфорд и не о таких странных союзах слышал.
– Надо дочку великого герцога Рекамье брать! – рубанул сплеча военный министр, маршал Арнольд. – Мы их тоже разбили, а у него девок аж пять штук, выбирай любую!
Присутствующие понимающие заулыбались. В Рекамье у маршала были обширные владения, приобретенные, в том числе, в результате недавней победоносной военной компании. Впрочем, в брачных делах военный министр – последний, чьим мнением будут интересоваться.
– Действительно, лорд Алистер, – повернулся к своему первому министру король, – идея великолепная. Но подходящих девиц в империи похоже нет!
Лорд Алистер улыбнулся с видом умелого фокусника.
– Подходящая девица есть, Ваше Величество, и она станет подданной императора, как только мы вернем ему владения ее отца.
– Что, разбазаривать военные трофеи?! – сразу уловил главную для него мысль маршал Арнольд.
Король одним жестом заставил замолчать пылающего негодованием военного министра.
– Кого вы имеете в виду, лорд Алистер? – уточнил монарх. Впрочем, он уже начал догадываться кого.
– Благородного графа д’Шампольона и его наследницу.
Король Эдвард поморщился, не смотря на все самообладание. Этот благородный граф попил у него кровушки своим высокомерием!
– Этим самым мы решим массу проблем, – сразу уловил настроение короля первый министр. – Строптивый граф д’Шампольон, – тут лорд Алистер многозначительно улыбнулся, – вернется в империю, не нанеся ущерба своему благородному высокомерию. А император сразу приобретает девицу на выданье.
– Небольшое уточнение, – снова раздался осторожный голос графа Резерфорда, – родственные связи д’Шампольонов с великим императором всем хорошо известны, но, к сожалению, они официально не признаны.
– А мы попросим, чтобы их признали! – наконец объяснил свою тонкую интригу первый министр. – Великий канцлер императора находится со мной в постоянной переписке, и он тоже глубоко сожалеет, что его суверен не может найти повод наладить теплые отношения с Вашим Величеством.
– Да? – оживился король. – А что скажет сэр Вустер?
Главный церемониймейстер двора сэр Вустер задумчиво пошевелил пальцами, помолчал, и, наконец, выдал мнение тонкого знатока этикета:
– Случаи признания потомков незаконных отпрысков монарха известны. Событие это не частое, но и не диковинное. Обычно данные потомки получают сию высочайшую милость за впечатляющие воинские доблести или же в виду перспективы высокородного брака, который послужит на благо государства, – сэр Вустер кивнул в сторону лучащегося первого министра. – Признанные потомки получают титул герцогов королевской крови и официально именуются кузенами монарха.
– Герцог д’Шампольон, да? Вот повезло строптивцу! – усмехнулся король.
– Но отдавать наши земли!.. – продолжал бурчать военный министр.
Первый министр решил подсластить разочарование маршала Арнольда, которому не удалось поближе подобраться к землям великого герцогства Рекамье. Впрочем, лорд Алистер имел в виду, и куда более высокую цель – еще раз продемонстрировать королю свою потрясающую дальновидность.
– Маркиз Дьюи, – обратился он к министру провинций, – благородный граф д’Шампольон все еще следует имперским законам? И ведет дела, ориентируясь за жалованные грамоты императоров?
– Да-да! – с энтузиазмом подтвердил маркиз. – Его владения – это буквально маленькая империя! Слов никаких не хватает, право слово…