- Б-р-р-р… Гадость какая…. - брезгливо буркнула певица и машинально соскользнула взглядом на столбик статьи, обведенный красным фломастером.
СИНДРОМ МЕРИЛИН МОНРО
Ученые выяснили, что девушки, в комнате которых долго висела фотография легендарной Мерилин, всю последующую жизнь страдали от несложившейся личной жизни и наркоманской зависимости…
Но мало кто знает, что и сама Монро украла судьбу другой звезды Голливуда - Джин Хэрлоу! Поклоняясь ей с детских лет, Норма Джин1 невольно скопировала с нее все - образ секс-беби, сексуальный эксгибиционизм, прическу и цвет волос, манеры, пристрастия, амплуа, карьерные вехи, неудачные браки, неспособность иметь детей и… раннюю смерть.
Как редко мы задумываемся о том, что, вешая в своем доме чьи-то портреты, притягиваем к себе судьбу этих людей! Пристально вглядываясь в чужие лица, мы соединяемся с другим биополем. А ведь у звезд оно обычно очень сильное - это-то и выводит их к успеху. И одна судьба может подавить другую - происходит перенос кармы.
Бойтесь чужих судеб, особенно судеб великих! В их жизни больше трагедий и слез, отчаяния и кошмара, чем кратких мигов славы и успеха. Среди известных людей невиданный процент душевнобольных, наркоманов, алкоголиков, извращенцев… Скрытое от глаза за их голливудскими улыбками, все это льется на вас с портрета беспрерывным потоком астральной грязи, зарядом черной энергии…
- Ну и газеточки ты читаешь! - громко фыркнула Могилева. - Зачем ты ее мне дала?
Карамазова снисходительно ткнула пальцам в середину листа, и только тогда Наташа заметила под ним маленькое, всего в три строки, объявление без фото, втиснувшееся между сестрицей Аленой и предсказательницей Ангелиной.
Ведьма Иванна Карамазова,
дорого, обращаться в крайнем случае.
(Мертвых не оживляю).
Наташа в упор уставилась на свою визави.
- Ага, - подтвердила та. - Я не писательница. Я - ведьма!
- Ясно, - мгновенно набычилась певица. - Только я не верю во всю эту фигню. Ни в маячки привлекательности, ни в гадание на засушенных насекомых…
- Твои проблемы, - улыбнулась Иванна. - Веришь ты в это или нет, но земля все равно вертится, а я - ведьма.
- Чем докажешь? - быстро спросила Наташа.
- Это не вопрос, а допрос, - отрезала Карамазова, - и я не стану на него отвечать.
Получалось, что разговор закончен и остается лишь встать и уйти, так и не выяснив то, зачем она пришла сюда на самом деле.
- Послушай, - сдалась Наташа, - там в больнице со мной случилась одна непонятная штука. Конечно, это скорее всего совпадение. Но такое странное… Ночью я столкнулась в коридоре с одним человеком… мужчиной… его везли на операцию. Я никогда его не видела, но он посмотрел на меня и сказал: "Слушай, Натали…" Я вначале подумала: он просто узнал меня. А потом поняла: он не мог меня узнать! У меня же все лицо было замотано бинтами! Но самое страшное, утром я выяснила: он так и не доехал до операционного стола. Он умер. Все случилось так, как ты говорила… "Мужчине ничем не поможешь, я даже не знаю, кто он". И это действительно был незнакомый мужчина, и никто не смог ему помочь. А эти его слова мне… они, получается, были его последними словами.
* * *
- Вы догадываетесь, о каких растратах Владимир Костин говорил перед смертью? - жестко спросил опер.
Он вызывал ее уже не первый раз, неприкрыто пытаясь повесить на Ольгу безнадежное дело. Но она не боялась ни его, ни его обвинений, ни даже возможной тюрьмы. С тем же успехом он мог запугивать железный сейф в углу своего кабинета, стул, на котором сидел, и покойного Владимира Костина, похороненного три дня назад среди сосен Лесного кладбища.
- Нет. - Ольга устало помотала головой.
- У нас есть свидетельство санитара, - в сотый раз припугнул он ее, сотрясая упомянутой бумажкой. - Убитый обращался к вам: "Слушай, Натали…" Ведь это же, кажется, ваш псевдоним?
- Да, - в сотый раз подтвердила она.
- Речь шла о растратах. Судя по всему, не малых. Покойный называл себя "последним", то есть лохом. И обвинял во всем вас, угрожая, что вы поплатитесь жизнью.
- Дайте мне прочитать! - в тысячный раз взмолилась Ольга. - Это очень важно для меня!
- Не положено, - в тысячный раз отказал он. - Вам прочтут ее в зале суда. Я таких, как вы, сотню видел! Мы докажем, что вы украли или каким-то другим, догадываюсь каким, путем выманили у него деньги. А когда поняли чем это вам грозит, заказали покойного киллеру! Так ведь это было? Лучше признайтесь сами!
- Дайте мне прочитать, что он сказал, - попросила она в тысячу первый раз.
Опер не удостоил ее ответом.
- Сальников, быстро!.. Там!.. - В дверях появилась коротко стриженная голова и состроила страшную рожу.
Что именно нужно сделать "быстро" и где "там", рожа объяснять не стала, но Олин мучитель, видимо, понял, о чем речь, и позорно занервничал.
- Ладно, давайте сюда ваш пропуск… подпишу…. - неприязненно процедил он, явно отрывая Ольгу от сердца. - Вы обязаны явиться сюда завтра в 10.00.
Спешно сунув бумажку в папку и вытолкнув подозреваемую из кабинета, опер рысцой побежал в другой конец коридора в сопровождении обладателя стриженой головы. Оля побрела к выходу… Остановилась. Задумалась. Неуверенно потопталась на месте. И вдруг пулей бросилась в незапертый впопыхах кабинет, а затем тем же макаром из него, прижимая к груди вожделенную бумагу.
На улице она развернула ее и запрокинула к небу лицо, исполосованное слезами.
- И как ты отнеслась к этим словам? - вежливо спросила Карамазова. И Наташу кольнуло странное, обидное чувство, что ведьма заранее знала все, что она рассказала ей, и все, что она собирается ей сказать.
- Ну, ясно как, - храбро произнесла Наташа. - Я не восприняла их серьезно. Но в голову они запали намертво. Каждое утро, просыпаясь, я сразу их вспоминаю и думаю: "Неужели мне осталось жить только 365 дней?!" А теперь и того меньше - 358. Прошла целая неделя, - в ее голосе послышалась истерика. - Боже ж мой, что можно успеть за год!
- А чем ты занималась эту неделю? - назидательно спросила Иванна.
- Да мне будто перец между ног вставили! - не то пожаловалась, не то похвасталась Могилева. - Вскакиваю в шесть утра и ношусь по городу, как безумие. Всех на ноги поставила. Все пашут. Семь студий Киева делают мне аранжировки к песням. Я за ночь написала новый альбом. Я ведь год висела в кризе! Я ничего не сделала в жизни! Я назначила на послезавтра съемки клипа. Через два месяца - сольник. Уже заказаны декорации. Но все равно это мало. Так мало… - Певица порывисто схватила Иванну за рукав. - Знаешь, я приняла кардинальное решение. Я выйду замуж за Олега и попытаюсь за этот год родить ребенка! Я все откладывала, переживала, как совместить с карьерой… Думала, где-то после тридцати… Но если мне остался год, клянусь, я сделаю за это время столько, сколько другие за жизнь не успеют! Я буду не я! Вы меня еще не знаете!
- Memento mori… Carpe diem1! - подытожила ведьма. - Выходит, ты веришь в пророчество покойного?
- Конечно нет! - искренне возмутилась певица столь порочащему ее предположению. - Я же ясно сказала, что не верю ни в магию, ни в чертовщину! Но мне страшно… Мне жутко страшно! Мамочки… - плачуще простонала она.
- Понятно, - улыбнулась Иванна. - Давай-ка я все же попытаюсь ответить на твой вопрос. Хоть вряд ли ты его переваришь…
Ведьма дернула острым подбородком в сторону каминной полки:
- Видишь эти снимки? Узнаешь?
- Откуда я могу знать твоих родственников? - оскорбилась Наташа, - прежде всего тому, что Карамазова второй раз за их короткое знакомство пытается грубо перевести важный разговор на обсуждение своего аристократического происхождения! - Булгакова, понятно, знаю - он, между прочим, мой любимый писатель, - булькнула она.
- Родственников? - хохотнула ведьма. - Хороша!
Достав с полки фото в овальной раме, Иванна ткнула ее в лицо звезде, и та вдруг с изумлением поняла, что мужчина в пижонских полусапожках, которого она приняла за прадедку Карамазовой, не кто иной, как поэт Сергей Есенин рядом с незнакомой толстухой в ковбойских сапогах.
"Мужчине ничем не поможешь, я даже не знаю, кто он… Но вам стоит послушать Сережу. Куда бы вы ни собирались пойти, лучше туда не ходить…"
"Надо же! Анечка заработала…"
- А кто такая Анечка? - спросила певица, тщетно пытаясь ухватить смутно улавливаемую ею, но отказывающуюся вырисовываться связь.
- Ахматова, - радостно просветила ее Иванна, снимая с каминной полки вторую раму - белогвардейца и даму в круглой шляпе. - Жуткая задавака, полгода не замечала меня в упор.
- В смысле? - нервно уточнила Могилева, разглядывая великую поэтессу.
Любопытно, - ни на ее татарском лице, ни на блондинистой физиономии Есенина никакой муки мученической больше не наблюдалось. Зато белогвардеец рядом с Ахматовой выглядел очень странно: не лицо - посмертная маска боли. Боли, доминирующей над характером и индивидуальностью, способной сделать близнецами даже самых непохожих людей…
Не потому ли это закостеневшее, давно не существующее лицо на старом коричневом снимке так явственно напомнило ей другое, недавнее, но также безвозвратно канувшее в Лету - лицо мужчины в черном больничном коридоре?
- Кто это? - опасливо поинтересовалась она.
- Николай Степаныч Гумилев, - представила ведьма, и по ее тону можно было подумать, что она знакомит гостей на светском суаре. - Первый муж Ахматовой. Расстрелян.
- Но на фото он еще живой? - с сомнением спросила звезда.
- Сейчас я тебе все объясню. Портреты - сигнализаторы! - Карамазова горизонтально провела взглядом вдоль каминной полки. - Ахматова, Гумилев, Есенин с Айседорой Дункан, Александр Блок с Любой Менделеевой, Булгаков, Зина Гиппиус, Кузмин. Я сама их придумала!
- Кого? Гиппиус и Кузмина? - Наташе стало ужасно стыдно, что она не признала ни Есенина, ни Блока, не говоря уже о том, что трети названных фамилий не слышала и в помине. - Но если бы Ахматова была в профиль, я бы обязательно ее узнала - по носу! - убежденно заявила она.
- Я придумала сделать их своими помощниками, - горделиво провозгласила ведьма. - Конечно, с тем же успехом можно было подобрать колоду королей или революционеров, но литература - это моя слабость.
- Я тоже читать люблю, - кивнула певица. - И что с того?
- Вожди, поэты, артисты вобрали в свои жизни все человеческие страсти и трагедии. Они стали, по сути, воплощением этих трагедий и страстей. И когда ты пришла ко мне в прошлый раз, я увидела: Есенин и Ахматова помрачнели и с тревогой косятся на своих супругов - Дункан и Гумилева. Дункан, если ты знаешь, погибла из-за глупейшего несчастного случая - была задушена собственным шарфом, конец которого попал в колеса ее машины…
- Это все знают! - насупилась Наташа. - Об этом даже Малинин пел! "Ах, Айседора, скажите шоферу, чтоб ехал назад…" - Она с любопытством изучила немолодую полную даму в ковбойских сапогах и платье с бахромой. Естественно, Могилева сто раз слышала про Айседору, но, признаться, никогда не видела ее раньше и, честно говоря, представляла легендарную танцовщицу совсем по-другому - тонкой, хрупкой, моложавой.
- А Гумилев уже во времена советской власти был внезапно схвачен и расстрелян. И если мои портреты вспомнили и сигнализируют мне об этом, значит, в ближайшее время должны произойти два аналогичных несчастья, и оба они как-то связаны с тобой. Мужчину, который вот-вот получит пулю в голову, я, увы, не знала… А тебя честно предупредила об опасности. Слава богу, несчастный случай с люстрой не был смертельным… И поскольку за время твоего визита ни Сережа, ни Айседора даже глазом не моргнули, можешь расслабиться - смерть тебе больше не угрожает.
Могилева желчно скривилась, с трудом удержавшись, чтобы не покрутить пальцем у виска.
Утверждение, что ей не угрожает смерть только потому, что фотографии не моргают глазами, казалось ей идиотским в принципе и не имеющим никакого отношения к делу, в частности.
- Тебе не угрожает, - повторила Карамазова, со значением выделяя слово "тебе". - Смерть грозит второй "Королеве". - Ведьма укоризненно постучала пальцем по искореженному лицу расстрелянного Гумилева. - Зря она опаздывает. Ей пора бы уже быть здесь…
- Так… - сделала вывод Наташа. - Я, пожалуй, пойду.
Не оживляющая мертвых Иванна Карамазова оказалась попросту полоумной. И, независимо от того, умрет или нет певица через год, сейчас ей хотелось поскорее унести ноги от другой, вполне конкретной опасности - безумной ведьмы, гадающей на снимках мертвых поэтов и танцовщиц.
- Подожди, - неожиданно властно приказала Иванна. - Она скоро будет.
- У меня дела, - боязливо отрезала Наташа. - Я не могу тратить ни часа на… - На что, она не стала договаривать из вежливости. С сумасшедшими лучше не спорить. - Эх… - Она с жалостью посмотрела на умалишенную малолетку, зашторивавшую окна среди дня и разжигающую камин среди лета.
Бедная чокнутая девчонка в огромной квартире. И квартиру теперь точно не купишь - связываться с ненормальными себе дороже…
- Уж лучше бы ты гадала на засушенных насекомых! - певица сокрушенно махнула рукой и пошла в коридор.
Дернув замок, она сама открыла себе дверь и непроизвольно отпрянула…
На пороге стояла девушка. Черные очки скрывали ее черты. Все остальное - рыжие, завитые в спирали волосы, джинсы, блестящая блузка, массивный серебряный браслет - были один в один украдены из последнего клипа Могилевой.
- Кто вы?! - спросила Наташа грозно.
- Наташа, вы!? - выдохнула девушка, оторопевшая не меньше ее.
- Итак, "Королевы" в сборе! - послышался за спиной повелительный голос Карамазовой. - Думаю, вам есть что сказать друг другу…
* * *
- В это невозможно поверить. Вы, именно вы были рядом с Володей, когда он умирал! Не кто-нибудь, а сама Наталья Могилева… - невнятно пролепетала Ольга.
Зайдя в комнату, она сразу сняла очки, обнажив бессонные заплаканные глаза, растрескавшиеся красной сеткой лопнувших сосудов. Лицо девушки было изможденным, губы бледными и сухими, точно у нее жар…
- Я преклоняюсь перед вами… Я всегда равнялась на вас…
- Вижу. - Наташа удивленно покосилась в сторону Карамазовой. - Ты знала об этом? Знала, что мы встретимся здесь? От них? - Певица затравленно посмотрела на фотографии.
- Но не я притянула эту встречу, - ответила ведьма. - Вы повязаны давно и крепко… Даже если учитель и ученик не знакомы друг с другом, их судьбы всегда сплетены узлом. Когда вы начали петь? - требовательно спросила она у Ольги.
- Год назад. Тоже летом… То есть пела я всегда, но год назад приняла решение стать звездой, как Наташа… Как Наталья Могилева. У нее тогда вышел клип "Дорога", и я решила, что хочу быть такой же… - сбивчиво объяснила подражательница.
- А когда у тебя начался творческий кризис? - обернулась Иванна к звезде.
- Год назад, после клипа "Дорога"… - ошарашенно признала Наташа.
Могилева придирчиво оглядела начинающую певицу, прекрасно понимая, к какому итогу подвела ее ведьма. Вывод напрашивался сам собой - невозможный и элементарный, как 2+2=4.
- Жаль, что мы встретились только сейчас, - проникновенно сказала Оля, не уловившая связи между вопросами. - Именно сейчас, когда… - Она горько вздохнула. - Мне уже все равно. Я ведь так мечтала познакомиться с вами… Так мечтала… - Она говорила об этом, как о желании давно минувших лет, пожелтевшем, словно страница старого дневника, все страсти и чувства, описанные в котором, давно рассыпались прахом.
- Смерть Володи перечеркнула мою жизнь. Я не могу жить, зная, что сама убила его. Если бы я не ломалась и ответила "да", он бы остался жив. Он ведь сказал: "Это вопрос жизни и смерти". Словно чувствовал… Он так умолял меня поехать ко мне. Он любил меня… Меня никто никогда не любил, как он. Все только трахнуть хотели! А я… я… - Она нервно подтерла протекающий нос. - Он даже перед смертью говорил обо мне.
- Но о вас, Оля, там не было ни слова! - резко прикрикнула на нее Могилева, пытаясь в присущей ей жесткой форме успокоить разнюнившуюся поклонницу.
"Не удивлюсь, - усмехнулась про себя Карамазова, - если Александр Македонский, без лишних слов разрубивший легендарный Гордиев узел, был дальним родственником украинской звезды". Наташа явно считала: все существующие в мире проблемы следует решать исключительно одним махом!
- Он обращался ко мне! - продолжала утешать Наташа. - О вас он даже не вспомнил. Вы его в тот момент совершенно не интересовали…
- Неправда, - побледнела Оля. - Его последние слова были обращены ко мне. Меня из-за них неделю милиция прессует: "Что он имел в виду? Почему грозил вам смертью?" - зло передразнила она. - А сегодня я стащила из папки показания санитаров… Это они, лохи, не поняли, а я все поняла! Вот!
Она вытащила из-за пазухи сложенный вчетверо лист бумаги и с вызовом протянула его Могилевой.
Та недоверчиво развернула украденную улику:
"Пока мы везли его в операционную, умирающий все время повторял одно и то же, - свидетельствовал санитар. - Потому, несмотря на нервы и спешку, я частично запомнил его слова. "Слушай, Натали" - это обращение он повторял чаще всего и говорил совершенно четко.
Остальное, насколько я расслышал, звучало примерно так: "Если бы я знал, что последний, то не потратил бы без толку… Как ты поняла? Я любил, жизни хотел… А ты лгала, Натали. Ты скоро умрешь. Я расквитаюсь с тобой!"
Но насчет "расквитаюсь" - не уверен точно. Он сказал "стаюсь". Может, это было какое-то другое слово…"
- Конечно, другое, - возбужденно вскрикнула Оля. - Только наши идиоты-менты могли углядеть здесь какую-то растрату и угрозу. Умирая, Володя говорил, как сильно он любит меня, как хочет жить! - По ее щекам потекли кривые, длинные слезы.
Могилева выпучила глаза:
- Где ж вы тут любовь углядели? Это разборка!
- А как понять "Ты лгала мне"? - бесстрастно уточнила Карамазова.
- Не знаю… - Ольгино лицо затряслось от спазмов, сдерживаемого воя. - Переврал. Недослышал… Я не лгала ему… Никогда. Я знаю все и без их бумажки. Володя снится мне каждую ночь. Неделю он приходит ко мне и просит: "Не бросай меня, не бросай, не бросай… Я же любил тебя". Я перестала спать. Я все время слышу его голос. "Я не расстанусь с тобой!" - вот что он пообещал, умирая. Там был не "стаюсь", а "станусь". А про "расквитаюсь" мент сам придумал. Улики подтасовывал, чтобы убийство на меня взвалить. Только мне один черт. Я все равно умру! Я только когда он умер поняла, как сильно любила его! Как сильно я могла бы его полюбить!
- Да при чем тут вы? - взвыла Могилева. - Вы же - Оля! А он обращался к Натали. И говорил он совсем другое. Ваш санитар все напутал!
- Да он и знал-то вас только благодаря мне! - хрипло заорала Ольга. - Он попсу не слушал! А Натали - мой сценический псевдоним. Володя всегда меня так называл.
- Все косишь, все под копирку! - недоброжелательно сцепила зубы звезда.
- Да меня знаешь как публика принимает? Тебе такое давно не снилось! Тебя уже и по телевизору не показывают!
Ведьма хладнокровно закурила, отстраненно наблюдая за жанровой сценой из серии "Таланты и поклонники".
Вот она, загадочная связь, соединяющая двух девушек словно смежные сосуды: