- Сюда идут, - прошептала я, принимая от Вайля последний кулер.
Мгновение спустя из стеклянных дверей, будто выходя на сцену, явился по-голливудски худощавый вампир с азиатскими чертами лица, одетый в лиловый костюм, белую рубашку с кружевами и лаковые черные туфли. Мы с Кассандрой, Коулом и Бергманом переглянулись. Аплодировать надо или нет?
- Вы опоздали, - произнес он надменно, проводя мизинчиком по лбу, пересеченному тонкой прядью черных волос, устремленной к противоположному уху. И обращался он к Коулу, что мне не понравилось. Отчего это они всегда думают, будто самый красивый в компании и есть самый главный?
- Просим прощения, - ответила я и протянула руку, отчего мне пришлось отпустить кулер. Как и ожидалось, вампир тут же его подхватил, но был очень недоволен, что пришлось касаться столь низменных предметов. А я встряхнула его вялую кисть так, что он вздрогнул - а ведь он мог бы мне спину сломать двумя пальцами. В теории по крайней мере.
- Мы делали сырные слойки, загорелась плита, и куча времени ушла, чтобы ее погасить. Вы же знаете, как любит гореть сыр.
Я улыбнулась, отпустив другую ручку, чтобы поправить бандану. Опа-ля! И он уже держал весь кулер. Поставив его на палубу, вампир обтер руки о свои лиловые слаксы.
Потом посмотрел на меня сверху вниз - это было нелегко, потому что я дюймов на пять выше.
- Я ничего не знаю о свойствах сыра, - произнес он. Я попыталась заговорить - он поднял руку: - Более того, и не желаю знать.
Ах, "более того"! Подумаешь, цаца какая.
- Какой красивый костюм, - сказала я, влив в эти три слова всю свою язвительность. - Где вы нашли такую прелесть?
Подтекст он полностью пропустил мимо ушей и тут же стал прихорашиваться.
- А, эту старую тряпку? Купил тут в одном магазинчике некоего Фраермана. У них там гениальный портной. Но если не можешь позволить себе платить по его ценам, лучше даже и не смотреть.
Ну и ну. Мало того что у него цветовая слепота, он еще и изгой общества. Может, убить его прямо на месте?
- Вы не могли бы показать нам, как пройти на кухню?
- Вы имеете в виду камбуз? - спросил он, надменно фыркнув.
Я не успела осуществить свой блестящий план привязать ему на шею якорь и сбросить за борт, потому что передо мной возникла Кассандра. Сунув этому типу в руки какую-то коробку, она подняла с палубы кулер.
- Если вас не затруднит, - сказала она вежливо.
Он возмущенно вышел в двери, моя команда за ним, я позади. Вайль кашлянул, я обернулась через плечо, и он изобразил три коротких жеста, явно означающие: войди туда, вернись обратно, не облажайся там. Я в ответ сделала не менее ясный жест. К сожалению, он воспринял этот жест буквально, и, боюсь, я оставила его в состоянии нарастающего возбуждения.
Лиловый хмырь ввел нас через двери в кают-компанию экипажа. Позади столов проходила стойка нержавеющей стали, отделяющая столовую от камбуза.
- Какая милая кухня, - похвалила я, и этот дурак поморщился, а Кассандра украдкой улыбнулась. Я открыла холодильник, проверила ящики. - Очень… организованная.
Тупица поставил коробку на стойку.
- Чень Лун внимательно следит за чистотой, - пояснил он строго. - Пожалуйста, проверьте, чтобы после вас все осталось, как было.
- Ну разумеется! Мы здесь только, чтобы служить.
Я отвесила ему поклон - достаточно низкий, чтобы дать ему понять: если ему случится попасть на Средний Запад, девять из десяти фермеров согласятся, что у него в заднице кукурузный початок торчит. Он фыркнул, вскинул голову - жалея, вероятно, что у него нет длинных кудрей: от них жест был бы еще эффектнее. Потом он вышел через сводчатую дверь в противоположном конце камбуза. Заранее изучив план судна, я поняла, что он идет по винтовому трапу на главную палубу.
Мы быстро выгрузили товары. Пусть вампам не нужны для выживания изысканно разложенные ассорти из креветок, крекерчики, украшенные зеленью, и галлоны "Маргарит", но удовольствие от них вампиры получат. Тем или иным способом.
Когда мы закончили, камбуз напоминал подсобку передачи "Сеть ресторанов". Я бы не удивилась, если бы вдруг из чулана вылез болезненно тощий телевизионный повар и принялся излагать рецепты шашлычков.
- Жрать хочу, - заявил Коул, набрав полные горсти квадратных печений. - А на подносе для этих вот места нет, так что…
И он закинул их себе в рот.
- Коул!
Кассандра ударила его по плечу.
- Чего? - Он открыл рот, там была только полупережеванная масса.
- Тебе сколько лет?! - рявкнула я на него и бросила в него креветкой - она застряла в волосах парика. Бергман ее оттуда выудил, обтер и снова положил на блюдо.
- Вот это уже мерзость, - заявила Кассандра.
- Дети! - бухнул голос Вайля в ушах, громко и внезапно, так что мы все виновато поджались. - Я надеюсь, что вы прямо сейчас работаете, а не валяете дурака.
- Охолони, Вайль, - ответила я. - Бергман просто проводит эксперимент: как реагируют вампиры на введение в организм краски для каштановых волос.
- Кстати, Вайль, хотел полюбопытствовать, - сказал вдруг Коул сочным голосом, какой мог бы быть у Винни-Пуха после большого бочонка меда. - Ты когда-нибудь красил волосы? Знаешь, блондинам куда веселее жить.
- Если они не в больнице.
Коул вдруг принял позу, невероятно напомнившую только что ушедшего дурака.
- Что за жалкая ничтожная личность! О Боже!
Следующие три минуты мы давились здоровенными ломтями смеха, стараясь вырвавшиеся замаскировать под кашель. Глаза у нас слезились, а кашляли мы, как завзятые курильщики. Некоторые в минуты напряжения играют в видеоигры. Другие пинают собак, бьют жен, хватаются за сердце. А я смеюсь. Обычно в самый неподходящий момент. Очевидно, этим заразилась и моя команда, но помогло. Похоже, нам именно этого не хватало, чтобы вжиться в назначенные роли.
Проконсультировавшись с картой, оставленной Йеттой, и сообразив, куда девать все принесенное добро, мы взяли коробки с надписью "столовые приборы", бросили на тележку выпивку и несколько коробок с закусками и потащили все это наверх.
Вылезли мы в большое открытое помещение, разделенное на официальную столовую в глубине и зону развлечений с детской площадкой в передней четверти и уголком для бесед, где кто-то поставил два мягких дивана и шесть кресел возле имитации камина. В отделке преобладал блестящий клен с лазурью и немножко слоновой кости. Ну-ну. Изысканно.
Мы направились к открытым стеклянным дверям, выводящим на главную палубу. Коул остановился возле бара самообслуживания прямо за дверями: заправить бар выпивкой и присобачить пару камер. Навес от дождя поднимался над палубой на десять футов, так что туда камеры не поставишь. Перила укрывал золотой шелк, и все, что мы установим там, будет закрыто развевающейся материей и обнаружено утром уборщиком или кем-нибудь, кто случайно заденет задом. А все остальное было переносным. Стулья с прямой спинкой вдоль штирборта, как в зале ожидания. Слева два голых стола, где нужно будет сервировать блюда на выбор, ждали нашего прикосновения.
- Время разведывать, - сказала я почти про себя.
Кассандра кивнула, и пока они с Бергманом разворачивали скатерти, я вернулась на камбуз. Схватив поднос с бутербродами размером с монетку, я снова направилась к сводчатой двери. Но на сей раз пошла не по пандусу, а вниз по коридору. Миновав несколько закрытых дверей, ведущих в кубрики, я достигла конца коридора, где металлические ступени вели на две палубы вверх, в рубку.
Вот это зрелище. Потайной свет в сочетании с кленовой мебелью и самым современным навигационным оборудованием наводил на мысль о круизном судне. Я ожидала найти здесь как минимум скучающего молодого моряка, надзирающего за рядами выключенных приборов, пока капитан развлекается на суше. Но в рубке было гулко и пусто.
- Ха.
Никого из персонала мы не видели на камбузе, и здесь, на их территории, тоже никого. Лун отослал всех на берег?
Ну ладно, если ветер попутный, я не стану отворачиваться и высокомерно сплевывать. Установив камеру, я по другому трапу перешла на гостевую палубу, где расположился длинный коридор, устланный берберским ковром, и открывающие все возможности сияющие сводчатые двери с блестящими золотыми запорами. Тихо постучав в ближайшую, я приоткрыла ее и заглянула. Пусто. Оставив камеру возле иллюминатора, я хотела двинуться дальше по коридору и уже открывала дверь, как вдруг тревожный голос Вайля объявил:
- Жас, кто-то идет.
Черт побери! Я метнулась обратно в каюту, закрыла за собой дверь и быстро огляделась. Кровать у стены с черными простынями и такими же подушками, укрытая красным бархатным покрывалом. Черный прикроватный столик со встроенной лампой. Зеркальный шкаф слева - я заглянула внутрь. Нет места - разве что я найду куда девать блестящие шелковые костюмы и аккуратно выстроенные туфли. Нет, вы посмотрите на эти лодочки! Этот хмырь наверняка гей.
Я полезла за "Скорбью", сообразила, что в стреляющей руке у меня полный поднос закусок, а потом было поздно. Я обернулась к двери как раз, когда она распахнулась и вошел тот дурак.
- Что вы тут делаете? - спросил он возмущенно.
- Нам было сказано принести в эту комнату поднос с сандвичами, - улыбнулась я вежливо, перекладывая поднос в левую руку.
- Я ничего не заказывал! - отрезал он.
- Ну, она нам сказала принести сюда.
Я видела, как он мысленно перебирает список всех женщин, которых я могу иметь в виду. Очевидно, очень короткий, потому что он тут же посмотрел на меня с меньшим раздражением и большим интересом.
- Пенгфей должна знать, что я люблю к брюнеткам салат из курицы.
Он пошел ко мне, и я попятилась, жалея, что так мало пространства для маневра.
- Нет, минутку, - сказала я. Сердце у меня колотилось так, что странно, как бретелька не лопнула. - Поставщики поставляют еду, но сами мы не еда.
Не хотелось мне палить этого чудика. Это бы очень-очень помешало заданию, а я в последний раз и так много напортачила.
Отступать дальше было некуда, я встала на кровать. Дурак продолжал ко мне красться, довольный этой неожиданной охотой и не сомневаясь в ее исходе.
- Послушайте, - заговорила я, стараясь, чтобы в голосе не было слышно отчаяния - он бы воспринял это как сигнал к нападению. "Скорбь" тяжело висела на плече, а я пыталась уговорить этого дурачка не подписывать себе приговор. - Ваш мастер - Чень Лун? И он не будет доволен, узнав, что вы съели поставщика. В конце концов, он же приехал развлечься, а не убирать кровь.
- Чень Лун мне не мастер, - прорычал дурачок, скривившись, будто раскусил что-то гнилое.
- Ну, Пенгфей, - решила я попробовать брошенное им имя.
Он вытянулся во весь рост, расправил тощие плечи.
- Эти двое недостойны подошвы лизать моему схверамину. Вообще меня поражает, почему Эдуард с ними возится. В жизни не видел более неуравновешенной пары.
Я быстро постаралась сделать нужное выражение лица. Рот закрыт? Глаза не остекленели? Внутреннее смятение не видно? Дай бог, чтобы так, потому что при данных обстоятельствах дурачок мог иметь в виду лишь Эдуарда Самоса, он же Раптор. Самос не мог надзирать за этим делом непосредственно, и потому вместо себя послал своего авхара. Странно, что авхаром оказалось это тошевялое создание. Я думала, что так только у людей бывает - но нет. Видимо, у вампиров тоже существуют такие связи.
- Если вы собираетесь меня съесть, не могли бы хотя бы сказать ваше имя?
Он вроде бы стал обдумывать мою просьбу и наконец кивнул:
- Меня зовут Шуньян Фа.
Мое имя он не спросил, что снова вернуло нас к игре в кошки-мышки. Я уже стала переходить в фазу ожидания, когда "Скорбь" вступит в игру и брызги проваленного задания попадут мне в лицо, и тут в каюту ворвался Вайль, так хлопнув дверью, что кровать затряслась, а мы с дурачком оба застыли, глядя на него потрясенными глазами.
- Вот ты где! - произнес он, размахивая руками и напоминая мне дядю Барни, который все делал Шумно и Громко. - От всей души прошу у вас прощения. - Он поклонился Шуньяну Фа. - Она всегда заигрывает с клиентами, а работа стоит. - Он обернулся ко мне: - Кажется, там какая-то проблема с креветками и пуншем. Майлз утверждает, что только что изобрел совершенно новую закуску, но ведь гости могут не согласиться? И еще взорвались сырные пирожные. И не уверен, но мне кажется, что Коул начихал на все стаканы в баре.
Дурачок пискнул от ужаса, я едва сдержала смех. Но колени у меня все еще дрожали оттого, что я чуть не провалила задание, и я постаралась сохранить спокойный вид, пока Вайль, взяв меня за руку, выводил в двери. Я специально повернула не туда, успела поставить две камеры на двух дверных косяках, пока Шуньян Фа не догнал нас в коридоре и не направил в нужную сторону. На палубе мы разошлись.
Нашу команду мы с Вайлем нашли на камбузе. Наскоро посовещавшись, мы согласились, что камеры установлены, столы накрыты, пустые кулеры отнесены в лодку и надо рвать отсюда к чертовой матери, пока удача нам окончательно не изменила.
Глава 11
Мы добрались до берега и не утонули - я решила, что это второе по важности чудо, сотворенное для меня сегодня. Потом довольно долго возились, привязывая лодку, - хотя, наверное, милосерднее было бы отпустить ее на свободу. Потом детишки перенесли вечеринку к фургону, а взрослые стояли плечом к плечу в окружении парусных, моторных и рыбацких лодок. Луна отражалась от пологих волн бухты, и вместе с тихим ветерком создавала идеальную обстановку для разговора.
- Чуть не сорвалось, - сказала я.
- Да.
- Похоже, что Шуньян Фа связан с Раптором.
- Согласен.
- Я была бы благодарна, если бы ты перестал трещать без умолку. А то я слова вставить не могу.
Сжатые губы. Взгляд искоса. Наконец он заговорил:
- Ты ведь сказала бы мне, если бы я чем-то тебя оскорбил?
- Конечно.
- Ты знаешь, я не думал, что тебя вот прямо так надо спасать. Просто мне подумалось, что полезно будет оставить Шуньяна Фа в живых, чтобы он вывел нас на Самоса.
- Ага.
- А до того, - сказал он, с шумом выдохнув, - когда мы соприкоснулись губами…
- Я знаю, ты просто хотел дать мне урок, - поспешила я заявить, радуясь, что ночью не видно, как я покраснела. Очень приятный был урок.
Он слегка сощурился, и это было странно. Обычно такое бывало, лишь когда он был задет.
- Конечно, - кивнул он. - Именно так. Я рад, что мы прояснили этот вопрос. Не пойти ли нам?
- О'кей.
Ничего не изменилось, так же веял бриз с бухты. Точно так же серебрилась лунная дорожка вдоль пирса. А я все равно задрожала, глядя на Вайля. Почему вдруг мне стало так холодно?
Войдя в фургон, я воскликнула:
- Боже мой, наш домик на колесах проглотил радиорубку!
Бергман прицепил к плазменному телевизору целую пачку каких-то электронных хреновин. У телевизора будто выросла клочковатая борода. Сам экран был поделен на множество клеток, в которых показывались виды палубы и общих помещений "Констанс Мэллой". Мы расселись смотреть: Вайль и Кассандра на "Мэри-Кейт", мы с Коулом на "Эшли", причем я делала вид, будто мне абсолютно все равно, что мой схверамин оставил мое общество ради экстрасенса.
Подумаешь. Перестань дуться, как деточка, которую на уроке физкультуры вызвали последней.
В таких случаях я обычно смотрела в поисках утешения на своего старого друга и соседа. Бергман криво улыбнулся мне с банкетки, где расставил пару лэптопов, один из которых я узнала, как принадлежащий Управлению.
- Я подключил все так, что мы будем видеть лишь передачу с камер в зоне вечеринки. Остальные пишут прямо в компьютер, потом можно будет посмотреть.
- А это что?
Коул показал на черную коробочку размером в половину DVD-плеера, стоящую на столике возле "Эшли". На ней было восемь циферблатов и красная кнопка.
- Мозги охранной системы нашего фургона, - ответил Бергман, набирая что-то на клавиатуре и пытаясь видеть все экраны одновременно. - Поскольку я не могу все закодировать на аппаратном уровне, приходится быть креативным. У нас камеры в китайских фонариках, установленных вдоль переднего и заднего навесов. С циферблатов они управляются и включаются лишь тогда, когда обнаружат движение. После этого телевизор в спальне врубается автоматически и направляет видеоинформацию нам. Так что незаметно не подкрадется никто.
О'кей, это объясняло тонкий черный провод, протянувшийся из черной коробочки обратно в спальню. Другой такой же шел вверх по стене и в вентиляционную отдушину потолка. Я предположила, что он заканчивается снаружи и там подключен к камерам. А старина Майлз хлопотал, как пчелка.
- Вайль говорил, чтобы я не баловался с дверным замком, но он и так хорош. Все проверьте, что запомнили код. Я положил прямо за входной дверью коврик собственной конструкции. Любой посетитель, которого мы не рады видеть, получит приличный удар, если нажать вот эту красную кнопку на боку черной коробки. Коврик его уложит намертво.
- Впечатляет, - сказал Вайль.
- Спасибо.
Бергман сдвинулся на сиденье, поглядывая из окна на запертый прицеп, где все еще стояла пара ящиков с аппаратурой, которая может ему понадобиться, но он не хотел, чтобы мы ее видели. Он из тех ребят, что предпочитают работать из подземного бункера где-нибудь в сердце Монтаны. И с отдельным помещением для себя любимого.
- У чернокнижников нет какого-нибудь договора, который они заставляют подписывать учеников? - спросила я. - Чего-нибудь вроде обязательства не разглашать тайн под страхом смерти?
Вопрос я адресовала всем вообще, но смотрела при этом на Кассандру. А она как старшая должна была бы уже знать все в мире - или почти все. Однако она положилась на мнение Вайля.
- Полагаю, что так.
- Думаю, что да.
- Бергман, напиши чего-нибудь.
Только что он был похож на попугая, украдкой поглядывающего на прицеп и тут же снова на экран. Сейчас он вдруг посмотрел на меня с проницательной неподвижностью совы.
- Ты о чем?
Голос его сломался на последнем слове, как у семиклассника на танце вдень святого Валентина. Он прокашлялся.
- У нас тут тесно. И никто не сможет не увидеть, чего ты будешь вынужден вытащить из прицепа на этом задании. Так ты напиши бумагу, гарантирующую, что никто из нас никогда никому не скажет ни слова, что здесь видел, а не то… вот это "а не то" придумай сам.
Бергман тут же скрылся за экраном лэптопа, чтобы мы не видели его лица. Очки слетели, сгиб левой руки прошел по лицу, стирая слезы. Пару раз он шмыгнул носом. Потом сказал:
- Жас, спасибо. Прямо сейчас займусь.
Удовлетворенная, я села смотреть телевизор про Чень Луна. Коул открыл попкорн, раздал банки с газировкой, и следующие полчаса мы смотрели, как прибывают гости с берега. Сперва казалось, что это обыкновенная вечеринка, куда приходят гости в неудобных костюмах и делают вид, что друг другу рады. Вампиры перемешались с людьми - и те и другие были китайцами. Шуньян Фа тоже присутствовал, но держался больше как гость, чем как хозяин.
- Кроме рапторовского мальчишки, кого-нибудь узнаешь? - спросила я у Вайля.
- Нет.
- Если хотите, - предложил Бергман, - я возьму портрет каждого из записи и все их прогоню по вашей базе данных.