– Ах, простите мою оплошность, уважаемая метресса! Разрешите представиться. Я мэтр Тристан Одилон, королевский судья, – произнес он официальным тоном и в довершение так щелкнул каблуками, что моя кровь, еще недавно стремительно бегущая по венам, мгновенно застыла.
– Ик, – в этот раз испуганно выдала Мариэль.
– А мы к вам собирались, – перепуганная насмерть, пролепетала я.
– Вы же сказали, что к Луи. – Королевский судья нехорошо прищурился, словно уже подозревал нас в государственной измене и готовился отправить на допрос.
– Тристан, что ты орешь? – донесся знакомый голос губернатора, а потом показался и он сам. – Ах, метресса Алузье! Что же ты, Тристан, настолько неучтив, что держишь благородных метресс на солнцепеке?
– Откуда я знаю, кого из твоих знакомых девушек можно представлять твоей семье, а кого нет? – Одилон вновь обнажил в усмешке белые зубы на загорелом лице.
– Не слушайте его, метресса Алузье! Он просто сражен вашей красотой и очарованием вашей подруги. Проходите в дом, не стойте под солнцем. – Губернатор гостеприимно подхватил под руки и практически поволок нас, приросших к земле из-за знакомства с представителем власти, внутрь дома.
– Вот эта кошечка с раскосым разрезом хитрых глаз особенно приглянулась! – мурлыкнул Одилон вслед.
Еще один хам на мою голову! Как я могла выбрать эту практику и уехать в такую глушь, где мужчины забывают о правилах приличия? Хорошо, что сейчас первый нахал у себя дома, а то два для меня уже перебор!
– Прошу вас, метрессы, проходите. Изволите отобедать с нами? – вежливо суетился вокруг нас полноватый хозяин дома и местного городка.
– Да, – произнесла я.
– Ик, – согласилась со мной Мариэль.
Я уже с подозрением стала поглядывать на подругу. Что-то она, после того как вышли с постоялого двора, не произнесла ни слова, заменяя их лишь сомнительными звуками. Понимаю – дергач, сама иной раз не могу сдержаться, но все же хоть слово-то можно произнести?
– Тогда к столу, к столу, – побежал вперед мэтр Гротт. – Мария, Гретта, еще два прибора!
Вокруг засуетились слуги, расставляя тарелки и приборы. От аппетитных запахов кружилась голова, хотя допускаю, что виновником могло быть и универсальное "успокоительное" смотрителя постоялого двора.
– Так что вас привело ко мне? – вежливо поинтересовался губернатор, едва мы разместились за обильно накрытым столом. – Вина?
Мы старательно посмотрели в тарелки после этого вопроса и синхронно замотали головами. Нет, одной дозы дергача нам вполне хватило!
– Ах, метресса Алузье, примите мою благодарность за помощь племяннику. Ваша самоотверженность помогла спасти ему жизнь, – затарахтел тем временем мэтр Гротт.
– Ну что вы, – смутилась я окончательно, мои щеки и уши предательски заалели, едва вспомнила о вчерашнем "подвиге".
– Эмири вас очень хвалил, – продолжил губернатор.
– Правда? – с сомнением и изумлением переспросила его.
– Правда, – вместо губернатора ответил мне голос Броссара.
О богиня! Только не это! Мысленно застонала от такой несправедливости. Ну как я не подумала, что могу встретить здесь ворожея? Ведь он лечит племянника губернатора, так что не стоит удивляться его появлению в этом доме! Видимо, дергач совсем чувство самосохранения притупил.
– Луи, Кристоф чувствует себя гораздо лучше, – сообщил Броссар, усаживаясь вместе с нами за стол.
У меня аппетит пропал начисто. Я уставилась в стол в ожидании язвительных реплик в свой адрес. Мариэль в этой ситуации не подмога, она сама никак не могла прийти в себя после знакомства с королевским судьей.
– Это просто замечательно! – радостно воскликнул Луи. – Как хорошо, что ты живешь в Арте, Эмири.
В голосе губернатора чувствовались искренняя радость и благодарность. Никакого намека на ехидство. Вот почему бы остальным присутствующим за столом не брать с него пример?
– Думаю, еще неделя, и он снова сможет заниматься торговлей, – спокойно отнесся к проявлению благодарности ворожей.
– Не рано ли? – забеспокоился Луи.
– Черную хмарь из него я вычистил, теперь дело за молодым сильным организмом. Так что этого времени ему вполне хватит для восстановления сил, – ответил на вопрос Броссар.
– Слава богине! – вознес краткую благодарственную молитву мэтр Гротт.
– Ты, главное, не поскупись на оплату целителю, – хмыкнул королевский судья. – А то понесешь благодарность в храм, позабыв о руках, что вытащили с того света твоего обожаемого родственника.
– Конечно-конечно, – немного стушевался губернатор. – Все оплачу, сколько Эмири назначит.
– Я потом тебе скажу, – несколько задумчиво отозвался на замечание Броссар, внимательно рассматривая вилку в своих руках.
Глава 8
– Метресса Алузье, все же расскажите мне, зачем вы искали королевского судью? Или я что-то неправильно понял и вы все же направлялись к нашему обаятельному губернатору? – спросил мэтр Одилон, подмигнув мне при этом.
Вроде бы фраза построена по всем правилам хорошего тона, но вот его акцент на последних словах намекал на нечто недопустимое! Я хмуро посмотрела на Одилона и мрачно произнесла, чтобы он впечатлился серьезностью слов:
– Из-за убийства.
– И кого же вы убили? – все тем же вежливым тоном поинтересовался он, словно мы говорили о погоде. При этом очень аккуратно положил в рот кусочек мяса, наколотый на вилку.
Я сглотнула.
– Я никого не убивала, – четко разделяя слова, пояснила, чтобы прекратил свои инсинуации в мой адрес, – и моя подруга тоже.
В этот момент Мариэль снова тихо заплакала. Только этого не хватало! Похоже, от подвыпившей подруги помощи не дождешься.
– Очень интересно, – протянул Одилон, осматривая нас таким взглядом, словно препарировал насекомых за обеденным столом.
– Не сомневаюсь, что сведения, которые мы сейчас сообщим, будут вам весьма интересны, – с достоинством произнесла я.
– Я весь внимание! – отозвался Одилон, отложил столовые приборы и промокнул губы салфеткой.
Жгучие темные глаза действительно смотрели на меня неотрывно, заставляя все внутри сжиматься. Все же я не привыкла общаться с королевскими судьями, которые занимаются тяжкими преступлениями. Отец служил боевым колдуном, и приходилось иногда встречаться с вышестоящими чинами, но это были светские разговоры на балах и приемах.
– В Дубье скоро состоится свадьба некоего Эдрина… – и запнулась.
Мариэль упустила такую мелочь, как фамилия бывшего жениха. В разговоре вполне хватило упоминания имени, а в предсказании – образа из ее памяти. И вот теперь я с беспокойством оглянулась на заказчицу убийства и поняла, что помощи от нее не дождусь.
– Эдрина, – повторил за мной имя потенциального покойника королевский судья. – А фамилия у этого жениха есть?
– Наверняка, – сделала вид, что меня эта деталь не волнует, – но это не важно.
– Итак, состоится свадьба некоего Эдрина. И что дальше? – вкрадчиво спросил Одилон, не спуская с меня зоркого взгляда.
– Так вот, он будет убит в храме прямо во время церемонии, – произнесла я, облизнув пересохшие от волнения губы.
Одилон проследил за моим жестом, никак не прокомментировав сообщение. Он не сводил теперь взгляда с моих губ, неприлично долго их рассматривая. Сказать, что он меня таким поведением сконфузил, – ничего не сказать. Так себя порядочные люди в обществе метресс не ведут! Разумеется, парни часто заглядывались на мои губы, и их намерения были ясны, как светлый день богини, но они старались соблюдать приличия. Королевский судья же вел себя недопустимо развязно! И это официальное лицо, облеченное властью! Чего тогда ждать от остальных жителей этой провинции?
Я невольно кинула взгляд на Броссара. Вот он как раз смотрел на меня серьезно, без тени насмешки или какого-то намека. Задумчиво разглядывал мою сжавшуюся от пристального внимания судьи фигурку за столом, но делал это как-то… профессионально, что ли. Чем-то его взгляд напомнил директора школы, принимавшего выпускные экзамены. Он точно так же не очень внимательно слушал ответы, находясь в задумчивости, и не спускал с каждого выпускника глаз, рассматривая и оценивая.
– Откуда вы знаете, метресса Алузье? – взволнованно спросил губернатор в повисшей тишине, нарушаемой только тихими всхлипами Мариэль.
– Я видела это, – весомо ответила я, при этом не отводя взгляда от наставника.
Вот он должен понять, о чем я говорю! Ведь несколько раз повторяла, что специализируюсь на ворожбе.
– Видели? – насмешливо спросил королевский судья, вновь подняв волну возмущения в моей душе.
– У Клер дар к ворожбе, – опередил меня Броссар, остановив поток возмущения с моей стороны.
Хотя кто ему давал право называть меня по имени? Внутри вновь всколыхнулось недовольство. Наверное, эти двое – ворожей и королевский судья – так и будут постоянно меня нервировать! Брали бы пример с мэтра Гротта – вот кого можно назвать образцом воспитанности и благопристойности!
– Вот как? – в деланом изумлении вскинул брови Одилон.
– Она моя практикантка, – пояснил Броссар.
И было совершенно непонятно, продолжает ли он надо мной издеваться или просто сообщает об этом факте.
– Это снимает многие вопросы, – отчего-то покладисто произнес Одилон и откинулся на высокую спинку стула. – А позвольте спросить, уважаемая практикантка Клер, почему вы вообще заинтересовались судьбой этого Эдрина?
– Для вас я метресса Алузье, – холодным тоном поправила я бестактного судью.
– Ах, оставьте эти формальности для столицы! У нас здесь провинциальное общество, все проще, – отмахнулся от моих слов Одилон.
Не успела я набрать в грудь побольше воздуха, чтобы ответить гневной тирадой, что правила хорошего тона применимы везде, вне зависимости от географического расположения, как он перебил вопросом:
– Что вас так заинтересовало в судьбе Эдрина?
– Он бывший жених…
– Ваш? – вновь бесцеремонно вставил Одилон.
Где это видано, чтобы перебивали метрессу, не дав ей закончить фразу?
– Клер, говори проще, – поднеся бокал с разбавленным вином, вмешался с глупым советом Броссар.
– Я и так говорю только по существу! – буркнула я ему и тут же ответила судье: – Жених не мой, я вообще не связана никакими обязательствами.
– Радостно это слышать, – мурлыкнул невозможный тип и подался в мою сторону.
Руку я успела убрать, а то с него сталось бы еще схватить ее и не ограничиться деликатным поцелуем.
– И чей он жених?
Броссар указал глазами на Мариэль.
– Это метресса Мариэль Базен, мы вместе ехали из Тулуса в Камарг, – заторопилась я, запоздало вспомнив, что сама нарушила правила приличий и не представила спутницу мужчинам. – Она направлялась в Дубье к жениху, а тут оказалось…
Я замешкалась, не зная, как все объяснить.
– А тут оказалось, что он женится на другой, – продолжил за меня королевский судья.
– Откуда вы знаете? – удивилась я.
– Этот вывод легко было сделать из ваших слов, – расплылся в очаровательной белозубой улыбке Одилон.
– На моей подруге, – почти неслышно наконец произнесла свои первые слова Мариэль.
– Ох, какой кошмар! – эмоционально воскликнул губернатор, вмешавшись в разговор. – Я вам искренне сочувствую, уважаемая метресса!
Даже на сердце отлегло после таких слов. Все же есть за столом порядочные люди, понимающие всю деликатность ситуации! И после этого началось…
– Так я не понял. Ну поменял себе невесту этот Эдрин, и что? Почему он должен быть убит на собственной свадьбе? Уж не брошенная ли невеста решила зарезать ветреника кинжалом? – строгим тоном задал неудобные вопросы королевский судья.
Вот нет в нем ни капли сострадания! Бросила недовольный взгляд в его сторону.
– Да, я, – тихо призналась Мариэль.
О богиня! Дай сил и терпения! Вот что она такое сейчас говорит? Зачем признается? Надо было это как-то тактично преподнести.
– Тогда не вижу ничего страшного, – весело сказал Одилон, вселив в меня надежду, что все обернется к лучшему. – Надо всего лишь арестовать несостоявшуюся невесту, закрыть в камере на момент свадьбы. И это решит все проблемы.
– Как это – арестовать? – возмутилась я.
– Вы же за этим ко мне пришли? Чтобы предотвратить убийство? Или хотели, наоборот, заручиться поддержкой, рассказав жалостливую историю о коварном женихе, и беспрепятственно сотворить злодеяние? – Голос Одилона приобрел металлические нотки.
– Да! – запальчиво воскликнула я. – То есть нет. Вы все не так поняли!
– Клер, говори проще, – вклинился с прежним советом Броссар.
– Я стараюсь, – бросила на него мрачный взгляд я.
– Какая старательная практикантка тебе досталась, Эмири, – тут же прокомментировал Одилон.
Богиня, дай терпения! Может, позволить изменнику Эдрину упокоиться с миром? Вот за что мне все это?
– Мариэль наняла мэтра Леонарда, колдуна, чтобы он убил изменника, – сделав над собой неимоверное усилие, чтобы говорить спокойно, не срываясь на возмущение и крик, произнесла я.
– Вот как?
– Да что вы говорите?!
– Большая ошибка.
Последнее замечание произнес Броссар, и именно его слова заставили меня пристально посмотреть ему в лицо. То, что это ошибка, мы с Мариэль уже давно поняли и теперь стремимся всеми силами исправить ситуацию. Но вот тон, каким произнес наставник эти слова, заставил обратить на него все внимание.
– Что вы хотите этим сказать? – спросила я, в упор глядя на ворожея.
– Только то, что убивать чужими руками такое же преступление, как если бы метресса сама нанесла удар кинжалом, – с непоколебимым спокойствием ответил Броссар.
– И-и-и, – тоненько заскулила Мариэль рядом со мной, переходя по высоте звука все выше и выше.
– Увы, это правда, – тут же сказал королевский судья. – В нашем государстве заказчиков убийства наказывают так же сурово, как и исполнителей. У одних преступные намерения, вторые непосредственно преступают закон. Так что мне все же придется арестовать уважаемую метрессу Базен.
– Да за что? – в сердцах воскликнула я.
– За заказ убийства молодого человека по имени Эдрин, – пояснил Одилон.
– Но ведь он жив! – запальчиво продолжила я. – Мы потому и пришли к вам как к королевскому судье, чтобы предотвратить убийство, потому что Мариэль сожалеет о своем поступке и передумала.
– А может быть, она просто боится, что ей придется расплачиваться за свои поступки? – вкрадчиво спросил Одилон.
Я перевела внимательный взгляд на плачущую подругу.
– Пусть он живет, – сквозь слезы, но твердо ответила Мариэль. – Я не хочу ему зла.
– Мариэль вернулась к колдуну, чтобы отказаться, но он не пустил ее в дом, – рассказала я.
– Адрес, – резко бросил Одилон.
– Литейная, четырнадцать, – всхлипнула Мариэль.
– Знакомый адресок. – Броссар и Одилон быстро переглянулись. – Приходилось там бывать.
– Так вы знаете этого колдуна? – с интересом принялась расспрашивать я. – Он действительно убивает на расстоянии, хотя сам не выходит из дома? А кто ему приносит продукты, одежду, новости? Вы проверяли его круг общения?
– Эмири, ты посмотри, какой пытливый ум скрывается в такой хорошенькой головке! – снова очаровательно улыбнулся Одилон.
Только вот меня дрожью пробрало от такой мимики. Возникало чувство, будто коварный хищник забавляется с добычей, перед тем как ее проглотить. И вот это ощущение себя загнанной дичью не отпускало с начала обеда.
– Выпускники школы отличаются пытливостью ума, – в тон ему ответил Броссар и тоже усмехнулся.
– Так вы поможете? Предотвратите убийство Эдрина? – Я решила пресечь обсуждение способностей выпускников вообще и моих в частности.
– А в чем ваш интерес, Клер? – вкрадчиво спросил королевский судья.
– Я хочу помочь Мариэль, – ответила я.
– При этом не получая ничего взамен? – Он насмешливо вскинул бровь.
– Сочувствие и желание помочь девушке, попавшей в беду, для вас недостаточная причина? – в тон ему задала я вопрос.
– Вот так, Тристан! Тебя обвинили в неблагородстве и неджентльменском поведении, – широко улыбнулся Броссар.
– Я восхищен вашей самоотверженностью, метресса Алузье! – воскликнул Гротт.
Мои щеки слегка потеплели. Все же приятно услышать похвалу, несмотря на то что сама же на нее напросилась.
– Каюсь, – королевский судья приложил к груди ладонь и шутовски поклонился, – в благородстве давно не был замечен.
Я опалила его презрительным взглядом, долженствующим продемонстрировать все, что я о нем думаю, но насмешника это ничуть не взволновало.
– Так вы что-нибудь предпримете по предотвращению убийства? – строго спросила Одилона.
– Эмири, что скажешь? Стоит ли это того, чтобы бросить расследование внезапной болезни племянника губернатора и соваться под кинжал наемного колдуна, покинув этот приветливый дом? – все тем же слегка дурашливым тоном поинтересовался королевский судья.
– Ты проверил Кристофа? – спокойно спросил Броссар.
– Никаких магических следов, кроме твоих, я не нашел, – ответил Одилон.
– Получается, что это все же обычная болезнь, подхваченная во время путешествия по торговым делам, – задумчиво протянул ворожей.
– А ты что думаешь?
Мужчины полностью переключились на разговор между собой, словно никого вокруг больше не было. Пока я слушала во все уши обмен мнениями, аппетит постепенно возвращался. Мариэль что-то лениво ковыряла в тарелке, мэтр Гротт попросил, чтобы ему подлили вина. Видно было, что он какое-то время еще пытался следить за разговором Одилона и Броссара, но вскоре бросил, поскольку судья и ворожей перешли на обсуждение политической и торговой ситуаций. Я же успевала за ходом их размышлений, а потому практически не обращала внимания на то, что ем и пью, делая это чисто механически.
– Как только его голосовые связки придут в норму и он сможет говорить, обязательно расспрошу подробно про весь маршрут. Но даже сейчас понятно, что побывал он ради выгоды в отдаленных пунктах, где нет нормальных санитарных условий, – сказал Броссар.
– Это-то меня и озадачивает! Кристоф не настолько рисковый парень, чтобы лезть в глушь ради призрачной прибыли, – ответил Одилон.
– С одной стороны, – согласился Броссар. – С другой стороны, ты что-нибудь слышал о черной хмари в последнее время?
В ответ Одилон замотал головой.
– Вот именно! – с нажимом сказал Броссар. – Политика короля по искоренению смертельных заболеваний четкая и жесткая. Так что на обычных постоялых дворах можно разве что вшей подхватить, а уж никак не черную хмарь.
– Но это была она? Ты уверен? – уточнил Одилон.
– Можешь не сомневаться. Если бы парень умер, то у тебя не осталось бы никаких сомнений, – уверенно ответил Броссар.
У меня на душе похолодело. Я находилась в непосредственной близости от смертельно больного! До сих пор почему-то до конца не верилось в это, но слова, сказанные за обеденным столом, не оставили сомнений. В какой же опасности я находилась прошлой ночью! О богиня! И все благодаря Броссару, притащившему меня в этот дом, заставившему ухаживать за молодым человеком, подвергая риску заразиться черной хмарью.
– Какова вероятность, что зараза могла проникнуть от варваров? – рассуждал Броссар.