– В последнее время ни о каких прорывах сообщений не было. Король Эдуард о безопасности границ особенно побеспокоился, сам знаешь, – хмыкнул Одилон.
– Знаю, – поморщился Броссар.
– Тогда, может быть, из Интуалии? – выдвинул предположение Одилон.
– Может, и так, – пожал плечами Броссар. – Как только Кристоф будет в состоянии хотя бы держать перо, надо обязательно его допросить.
– Полностью с тобой согласен, – кивнул Одилон.
И ведь могут нормально разговаривать, не насмешничать, спокойно рассуждать и не делать двусмысленных намеков! Слушаю их сейчас и не узнаю тех хамов, что не могли поддержать нормальную беседу! Пусть мне политические интриги в стране и приказы короля неизвестны, но это не значит, что со мной нужно общаться точно с безмозглой куклой. Лишь только об этом подумала, как эти двое тут же переключили внимание на меня.
– Когда свадьба? – спросил Одилон.
А ведь верно! Я даже не спросила о дне, когда смотрела в шар предсказаний.
– Мариэль, когда свадьба? – перенаправила вопрос подруге.
– Послезавтра в храме богини, – почти прошептала она в ответ.
Что ж, по моим понятиям, времени вполне достаточно. Вот сейчас мы все соберемся, арендуем дилижанс и отправимся в путь – предотвращать преступление.
– То есть времени уже практически не осталось, – зачем-то посмотрел на свои часы, висящие на цепочке, Одилон.
Спорить в этом вопросе не решилась. Все же ему виднее – не одно преступление раскрыл! Наверняка приходилось и предупредительные меры проводить, как в нашем случае.
– Клер, теперь расскажи все, что видела, – тихо, но твердо велел Броссар.
Я заволновалась. Оправила платье на коленях, провела правой ладонью по левому плечу, тряхнула головой, несвоевременно вспомнив, что волосы так и не привела в порядок после сна, и это обстоятельство заставило еще сильнее стушеваться. Щеки ощутимо потеплели, выдавая мое состояние.
– Это нужно, чтобы точно определить место и время удара, – тем же тоном произнес Броссар.
Кивнула, понимая его мотивацию. Сделала два глубоких вдоха, облизала на всякий случай губы и подняла на него глаза. Броссар прикрыл их, как бы говоря, что все в порядке, он ждет от меня слов и готов внимательно выслушать.
– Там удара кинжалом не было, – тихо произнесла, неотрывно глядя в глаза ворожею.
– Рассказывай, – мягко потребовал он. – Знак Тидона?
– Справа.
– Петля Зура?
– Пять градусов к югу.
– Знак Оптиса?
– Вверху, в центре.
– Хорошо. Тиката?
– От бледно-зеленого до насыщенно-изумрудного.
– Хм, – как мне показалось, одобрительно произнес Броссар. – А Кастера?
– На выходе не проявлялась.
– Хира, – произнес Броссар, словно подтверждая все ориентиры в моем видении.
– Священник подал чашу новобрачным, – медленно, вспоминая мельчайшие подробности увиденного, начала пересказывать я. – Первым отпил жених, затем невеста. Они оба обернулись к гостям. Мужчина поднес руку к лицу, а потом опустил к сердцу. Затем он упал на каменный пол и умер.
– Что делала невеста в тот момент? – резко спросил Одилон.
Я услышала вопрос, но даже головы не повернула, продолжая смотреть на Броссара будто загипнотизированная, и ответила на поставленный вопрос ему, а не тому, кто его задал.
– Кричала. Громко кричала, едва поняла, что ее теперь уже муж не дышит.
– Кто стоял рядом? – последовал еще один вопрос от Одилона.
– Вообще людей вокруг было много. Рядом стояли священник, невеста. Чуть дальше – родители и, наверное, близкие родственники. Ни один человек мне не известен.
– Твоя подруга Мариэль? – очередной вопрос от Одилона.
– Ее там в тот момент не было, – категорично заявила я.
– Я все понял. – Броссар сомкнул веки, и меня как будто отпустило.
Больше не было такого напряжения, как во время экзамена, плечи расслабились. Но зато почувствовала жажду. Схватила бокал, стоящий рядом со мной, и выпила залпом, до дна, не отрываясь.
– Уважаемая метресса, это было коллекционное вино из погребов Луи, а вы так непочтительно к нему отнеслись, – укоризненно покачал головой Одилон.
– Ох, прошу прощения, мэтр Гротт, – покаянно произнесла, переведя слегка затуманенный взгляд на губернатора.
– Не извольте беспокоиться, – отмахнулся от извинений он. – Только оно крепкое из-за срока выдержки. Я не ждал к обеду метресс, потому распорядился подать мужчинам именно такое.
Я подозрительно уставилась на хрустальный фужер. Сначала дергач, потом крепкое вино из коллекции губернатора. Еще суток не прошло, как приехала в Арт, а я уже прикладываюсь к крепкому алкоголю. До чего же дойду в дальнейшем?
– Тристан, Клер была очень убедительна в своем прогнозе, – тем временем произнес Броссар.
– Думаешь? – с сомнением в голосе спросил Одилон.
– Можешь мне поверить, – хмыкнул Броссар. – Она сделала все правильно, заклинание воссоздало цепь взаимосвязей в нужном порядке. У нее определенно есть дар ворожбы.
Я расплылась в довольной улыбке. Слова до меня теперь доносились, словно сквозь воздушную стену, гласные немного растягивались, отчего смысл хоть и доходил, но не сразу. С довольным, можно сказать, счастливым видом лыбилась наставнику, польщенная его похвалой.
– О, да метресса-то наша опьянела буквально с одного бокала! – насмешливо протянул Броссар.
– Вот еще! – пьяно возразила ему. – Мы перед обедом на постоялом дворе бутылку дергача выпили для успокоения нервов.
С этими словами я гордо вздернула носик, и мое восприятие мира поплыло окончательно.
– Дергач смотрителя – это сильно, – присвистнул Одилон.
Но это меня уже абсолютно не волновало.
Глава 9
Под шум легкого прибоя спалось сладко. Волны тихо плескались о преграду, накатывая, и растекались дальше. Они будто раскачивали мое ложе, где я удобно, свернувшись калачиком, спала на боку. Вверх-вниз, как в лодке, когда течение подгоняет небольшое суденышко вперед.
Стоп! Вода? Течение? Где я?
Глаза распахнулись тут же. "Я не в лодке" – эта мысль успокоила, только вот находилась я в каком-то незнакомом помещении. Резко села, и по глазам ударил яркий свет. Снова зажмурилась. Что происходит и где я нахожусь?
Обед у губернатора помню, разговор о предотвращении убийства тоже. Королевский судья вел себя непозволительно нахально, а наставник подтвердил, что у меня дар к ворожбе. И? Дальше-то что было?
Ладонями прикрыла лицо от яркого света и начала оглядываться. Небольшая по размеру комнатка. Я сижу на разобранной постели, ноги босые, а на мне все то же дорожное платье, изрядно помятое после сна. А прямо передо мной окно, в которое светит летнее солнце. Поднялась на ноги и подошла к нему – штор не было. Мне казалось, что за столом губернатора отключилась буквально на минутку, и вдруг оказалась в незнакомом месте.
Это точно не дом мэтра Гротта! Там стены каменные, с фактурной штукатуркой, а не деревянные. Даже если предположить, что меня отнесли на верхний этаж и в доме предусмотрен мезонин, то шторы наверняка должны были быть. На постоялый двор тоже не похоже – слишком тихо. Но самое главное, что из окна я смотрела на озеро.
Вид очаровывал и завораживал. Осмотреть местный водоем не получалось из-за событий, что происходили вокруг, и вот теперь я любовалась открывшимися просторами. Слух ублажал все тот же легкий плеск волн об опоры, а вокруг расстилалась водная гладь и стояла тишина. Причем не такая, когда уши глохнут. Звуки были, но тихие, ненавязчивые, приятные слуху. Вот птица низко пролетела над водой, и донесся ее вскрик, там рыба плеснула хвостом, а у дальнего берега высокий камыш шелестел под едва заметное дуновение ветерка. "Я у Броссара", – сделала неутешительный вывод.
Задумчиво пронаблюдала еще одно пике птицы, стараясь понять, что следует из этой ситуации.
Платья с меня никто не снимал. Это, с одной стороны, радовало – правила приличий не нарушены, ведь у Броссара прислуги не было. А с другой – спать пришлось в одежде, которую уже давно пора почистить. Наставник отнес уснувшую меня к себе в дом, нашел где-то нормальную комнату с кроватью, разул и уложил спать. А где он сам? И где мои вещи?
Эти вопросы подтолкнули к поиску выхода из этой крохотной комнаты, где смогли разместиться только кровать и шкаф. Сразу оценила его размеры – мои вещи там не поместятся. Но пока не понимаю всей ситуации, и принятое вчера решение об отъезде оставляло все в подвешенном состоянии, распаковывать багаж не торопилась.
Распахнув узкую дверь, сразу же оказалась в знакомой кухне. То есть получается, что Броссар все же приготовил комнату для практиканта и не собирался селить его на чердаке. Это я не смогла ее найти, а потому решила, что мне предлагается жить под крышей. Чувство неловкости стало сильнее.
Как смотреть в глаза наставнику, если в первый день сначала отказалась помогать ему в лечении больного, а на следующий – напилась и уснула за обеденным столом? Румянец стыда заполыхал на щеках. Неизбежную встречу хотелось оттянуть как можно дольше. Топталась на одном месте, не решаясь выйти к хозяину дома. Прислушивалась к окружающим звукам, чтобы заранее подготовиться. Однако вокруг была тишина. Не слышно никакого движения или посапывания, по которым можно предположить, спит Броссар или нет. Именно это вдохновило на следующий шаг. Тихо. Еще шаг. Опять тишина. Никто не окликает, не останавливает вопросом. Это уже интересно и несколько озадачивает.
Осмелев, обошла весь дом. Точнее, оставшиеся две комнаты: кухню и гостиную с кроватью в алькове. Никого.
Очень интересно. Ворожей опять решил принять водные процедуры и мне предстоит вновь увидеть его, но теперь уже спереди, так сказать, анфас? Такой перспективы хотелось бы избежать!
Заторопилась к окну, что открывалось наружу, и бросила всполошенный взгляд на воду. Вокруг расстилалась серебристая гладь и, кроме птиц, вокруг ни одной живой души. Выдохнула с облегчением и вышла наружу. Верхняя ступенька выполняла роль своеобразного мостка, а потому вполне годилась, чтобы просто постоять и осмотреться. Получается, что я в доме совершенно одна. И спрашивается, где Броссар? Не то чтобы желала его увидеть, но все же хоть какую-то ясность хотелось внести.
Запоздало вспомнила, что дилижанс в столицу отбывает из Арта практически на рассвете, а значит, я опять проспала. Впрочем, ситуация с Мариэль перенаправила мои мысли и устремления в другую сторону. Когда там должна состояться свадьба Эдрина? В памяти замелькали обрывки разговора. Получается, что теперь уже – завтра. И что нам делать? Зачем Броссар отнес меня в свой дом? Может быть, он меня запер?
Последнее предположение заставило поспешить к входной двери. Она поддалась с усилием, но явно никаких заклинаний или даже привычного замка тут не было. Мне предоставлялась полная свобода действий. И что мне с этой свободой делать?
Желудок напомнил о себе, словно говоря, что забота о нем – самое важное на данный момент. Вернулась в кухню. Если в прошлый раз застала на столе остатки еды и грязную посуду, то сейчас все оказалось прибрано, и даже высилась горка, укрытая белым полотенцем.
Завтрак был простым: пара яиц, зеленое яблоко, хлеб и кусок отварного мяса. Я бы предпочла какое-нибудь пирожное или сладкий пирог, но мне оставили чисто мужской вариант, так что выбирать не приходилось.
Запивая завтрак сладким отваром, что нашла на плите, я размышляла. Ситуация непонятная и странная. Сначала Броссар мне грубит, хамит, раздевается донага (при этом воспоминании щеки вновь покрыл румянец – от возмущения, разумеется), затем хвалит за помощь перед губернатором, а напоследок признает, что у меня есть дар к ворожбе. В итоге я остаюсь одна в его жилище, а где он сам – неизвестно. Обойдя весь дом, удостоверилась, что никакой записки с указанием, как мне поступить, не было. Зато нашлись мои вещи, даже та сумка, что я отнесла на постоялый двор.
Тут я даже жевать перестала. А где сейчас Мариэль?
Допустим, меня отправили отсыпаться в дом у озера, но она-то оказалась подозреваемой как заказчица убийства неверного жениха. Так что с ней сталось, когда я уснула за столом? Неужели королевский судья не проникся ситуацией и раскаянием Мариэль и решил арестовать ее? Ведь он именно это предлагал, чтобы предотвратить убийство! А в его порядочности я сильно сомневалась.
Эти соображения буквально подбросили меня со стула. Прошлась босыми ступнями по деревянному полу в крохотную комнату, где провела ночь, и с сомнением посмотрела на летние туфли. Кажется, вчера успела натереть себе мозоль, не надев носочки. А платье? Бежать в таком виде на розыски Мариэль? Да меня примет за побродяжку первый же постовой!
Еще раз удостоверившись, что Броссар отсутствует, распаковала дорожную сумку и вытащила платье, зеркало, расческу, пудреницу и свежее белье. Нужно срочно приводить себя в порядок. Хватит! И так вчера показалась не в лучшем виде, так что надо скоренько превращаться в себя обычную и радовать мир безукоризненным обликом.
Зубья расчески безжалостно впивались в волосы, раздирая образовавшиеся колтуны, зеркало показывало раскрасневшееся лицо с глазами, полыхающими нетерпением. Достала духи, втянула тонкий аромат и поняла, насколько же хочется принять ванну. В крайнем случае согласна и на душ. Учитывая прошлый опыт, когда не смогла найти крохотную комнату, я обшарила практически все углы дома. Душа здесь не было. То есть технически не предусмотрен.
Рассерженная такой непредусмотрительностью хозяина дома, плюхнулась на стул за столом в кухне. Как же он моется? Пусть он мужчина и не считает, что опрятный внешний вид – главное, но ведь не производил впечатления неаккуратного человека. Одежда на нем всегда сидела идеально, подчеркивая поджарую фигуру. Наверняка не забросил физические упражнения, переехав в такую глушь. Темно-каштановые волосы выглядели блестящими вовсе не от засаленности, а как раз, наоборот, буквально светились здоровьем. Они у него не длинные, но с завитушками, ниже затылка острижены сильнее. Необычная прическа, но ему шла. Длинные пряди сверху иногда падали на глаза, прикрывая насмешливый блеск, но он их откидывал, и вновь жгуче-черный взгляд прожигал собеседника. Губы тоже выразительные, легко демонстрировали как презрение или негодование, так и благожелательную улыбку. Когда они растягивались именно так, внутри меня собирался теплый комок, и от этого я чувствовала, что мне приятно одобрение ворожея.
Даже сама не заметила, как за столь короткий срок смогла так хорошо изучить его мимику. Наверное, потому что она очень выразительная. В то же время я была уверена, что он родился в средней полосе или даже севернее. Несмотря на то что кожа у него имела южный загар, пусть и не такой яркий, как у королевского судьи, но отчего-то возникала такая уверенность. Словно его привычнее было бы видеть среди снегов, чем плескающимся в озере южной провинции.
Конечно! Как же сразу не догадалась! Наставник не стал устраивать в доме место для купания. Зачем толкаться в тесной каморке, если перед тобой пространство с теплой водой? Я же видела несколько ступеней, спускающихся в глубину. Вот и ответ на вопрос, где привести себя в порядок.
Решение приняла мгновенно. За те два часа, что я бестолково топталась в доме, снаружи не донеслось ни одного человеческого голоса. Несомненно, удаленность от городка, да и репутация Броссара сделали свое дело, а потому желающих прогуляться к озеру резко поубавилось. Не знаю, где жители Арта принимают водные процедуры, но однозначно можно сказать – не здесь.
Посвятив поискам необходимой одежды немного времени, выудила из глубин сумки панталончики до колен и блузку с рукавами до локтя. Надела и осмотрелась. Вполне себе прилично. Если, конечно, забыть о том, что в таком виде выйду из дома. Но ведь я же сразу окунусь в воду! Так что, теплая озерная водичка, жди меня, я уже бегу к тебе! Только бы Броссар не решил вернуться в этот момент домой!
Решительно шагнула в воду – и аж дух захватило! Как же здорово плескаться в теплом, как парное молоко, озере, бултыхать ногами, держась руками за ступеньки. Рисковать и отправляться в плавание по незнакомому водоему не решилась, но этого блаженного состояния вполне хватило, чтобы вернуть душевное равновесие. Предусмотрительно захватила с собой перепачканное дорожное платье, и теперь мокрая ткань плавала рядом со мной.
Сборы для похода в город пришлось ненадолго отложить, потому что потребовалось развесить мокрую одежду. Вдоль стены дома хозяин натянул веревки, явно предназначенные для просушки белья. Довольная, что начала лучше ориентироваться на новом месте, быстро оделась в свежее летнее платье с кружевами у выреза, прихватила ажурный зонтик и белые печатки. Пятки оказались не в таком плачевном состоянии, как показалось вначале, а потому смело обула те же летние туфли и поторопилась к губернатору, чтобы узнать о судьбе Мариэль.
Тропинка привела точно к центру городка. На площади, где лениво плескался фонтанчик, в очередной раз меня обдало горячим воздухом. И все же после купания в озере я ощущала себя вполне бодро, готовая выдержать трудный разговор с любым представителем власти.
– Я к мэтру Гротту, – вежливо, но с чувством собственного достоинства сообщила служанке, открывшей дверь.
– Проходите, – учтиво отозвалась она и показала направление.
Я решительным шагом подошла к двери, и та неожиданно резко распахнулась. От испуга, что вполне могла получить по лбу, отшатнулась, стукнув кончиком зонтика по полу.
– Ах, метресса Алузье! – воскликнул хозяин дома. – Прошу меня извинить, я сегодня излишне импульсивен. Такие дела происходят, что совсем лишают покоя!
– А что происходит? – тут же спросила я, встревожившись.
– Тристан с Эмири уехали по вашему вчерашнему делу, – с беспокойством в голосе ответил губернатор, при этом мимика и жесты настолько активно отражали его состояние, что я невольно проникалась сочувствием.
– Как это – уехали? А я? А мы? Почему они нас с собой не взяли? – забросала вопросами Гротта.
– Прошу простить мою невежливость. Проходите в кабинет, метресса Алузье. – Он отошел в сторону, делая приглашающий жест. – Хотите чего-нибудь прохладного?
– Если только воды, – вежливо ответила, торопясь узнать все подробности.
– Гретта, графин с прохладной водой и два стакана! – крикнул градоначальник внутрь дома и прикрыл за собой дверь.
– А где Мариэль? Она тоже отправилась в Дубье вместе с мэтрами? – поторопилась задать вопрос, чтобы галантный губернатор не принялся вновь выражать свое почтение либо, не приведи богиня, не завел разговор о погоде.
По правилам хорошего тона, после приветствий мы как раз должны перейти к обсуждению этой темы. Но именно сейчас совершенно не хотелось поддерживать светскую беседу. Похоже, в этой южной провинции я с каждым днем все больше теряю свою благовоспитанность. И все же обстоятельства и ситуация меня оправдывали.
Я расположилась на одном из стульев с высокой спинкой. Судя по его отличному виду, посетителей в этом кабинете бывало не очень много. Мебель выглядела практически новой.
– Она находится под арестом как заказчик убийства бывшего жениха, – с тяжелым вздохом сообщил новость Гротт.
– Какой кошмар! Все-таки мэтр Одилон пошел на этот шаг! Ах! – Я прижала ладонь ко рту, неприятно пораженная поступком королевского судьи.