Я проснулась, когда мы приземлились в частном аэропорту. У трапа самолёта нас встретил именно тот тип. Я вспомнила его – Серафим. Он бросил на меня очень любопытный пронзительный взгляд и поздоровался с нами обоими. Влад держал меня за руку, а вдалеке щелкали камеры журналистов. Я сплела свои пальцы с его прохладными пальцами, и он вдруг резко посмотрел на меня, словно не понимая, а я наслаждалась прикосновениями, бросила взгляд на журналистов, и он усмехнулся. Решил, что я подыгрываю, а не пользуюсь жадно каждым моментом, чтобы прикоснуться к нему. – Мне нужны обручальные кольца. Немедленно! Сер, поезжай вперёд и купи, мы не сможем, нас увидят, каждый наш шаг фиксируют камеры. – Что произошло? – Потом, Зорич. Все после конференции. Я увидела, как ищейка кивнул, снова царапнул меня взглядом и скрылся в тонированном мерседесе. Нас же охрана сопроводила к джипу. Я нервничала. После того, что Влад сказал, я ужасно боялась не оправдать его надежд и все провалить. По дороге мы остановились и несколько минут чего-то ждали. Наконец-то с нами поравнялся мерседес Серафима, тот быстро распахнул дверцу машины и протянул Владу две бархатные коробочки. Я видела, как он несколько секунд думал, прокручивая на пальце другое обручальное кольцо, и меня впервые кольнуло что-то острое. Нечто ядовито-болезненное, как игла, смоченная в спирте. Он не расставался с тем кольцом несмотря на то, что его жена давно умерла…наверное, он очень сильно ее любил. В этот момент Влад решительно снял кольцо, сунул во внутренний карман пиджака. Вдруг, неожиданно для себя, забрала у него коробочку. Влад смотрел на меня, и я медленно достала его кольцо, он протянул мне руку, чтобы надела его ему на палец. Залюбовалась, насколько красивые у него руки, такие сильные…вдруг представила, как эта ладонь сжимает мою грудь, и кровь прилила к щёкам. Он взял меня за руку и осторожно надел кольцо на безымянный палец. Ободряюще улыбнулся. Словно просил прощения за весь этот фарс, а меня снова кольнуло разочарование – это все ненастоящее. А ведь я отдала бы жизнь за то, чтобы хоть один день почувствовать, что такое быть его настоящей женой. Пусть бы не любил, но просто был моим. Ненадолго. Когда мы вошли в зал, битком набитый людьми с камерами и микрофонами, у меня началась паника, и я сильнее сжала руку Влада. В ответ он стиснул мои пальцы. В основном говорил он, отвечал на вопросы, обнимая меня за талию, а я глупо улыбалась, иногда кивала, но больше смотрела на него – такого уверенного, сильного, властного. Смотрела, как рокочет толпа, как выкрикивают вопросы журналисты, с каким восхищением смотрят на него женщины и как красиво он им всем отвечает. Такой неприступный, холодный, слишком недосягаемый для них и для меня. На него можно смотреть бесконечно долго, если только не ослепнуть от совершенства. – Господин Воронов, почему вас обвинили в педофилии, откуда такая информация? – Возможно, кому-то показалось, что моя жена слишком юная. Впрочем, вы видите сами – Анна совершеннолетняя. – Как давно вы женаты?Почему до сих пор не было официальной церемонии и будет ли? – Да, мы планируем устроить официальную церемонию венчания, но не в столь тяжёлый политический период для нашей страны. – Многие утверждают, что ваш брак фиктивен. Это правда? Влад растерялся и быстро посмотрел на меня, в этот момент я прильнула к его плечу и посмотрела на него со всей страстью, на которую была способна. Пусть все видят. Если я не могу говорить голосом, то смогу показать все глазами. Влад слегка нахмурился, потом усмехнулся и посмотрел в зал: – Я не стану опровергать сей факт. Господин, как вас там, посмотрите на мою жену. Как вы думаете, вы смогли бы остаться с ней наедине и думать о погоде в Нью-Йорке или цунами на Таити? Раздался смех, а я вспыхнула. Нам задавали ещё много вопросов, к концу конференции я уже морально устала. Мне все время казалось, что вот-вот что-то пойдёт не так. Наконец-то все закончилось. Держа меня за талию, Влад начал выводить меня из залы. – Поцелуйте жену, господин Воронов. Для журнала "Семейная жизнь политиков". Он наклонился к моим губам и посмотрел мне в глаза, я моргнула в знак согласия, и он коснулся губами моих губ. По моему телу прошла волна дрожи, даже колени подогнулись. Хотел отстраниться, а я в этот момент обвила его шею руками и прижалась губами сильнее, выдыхая ему в рот. От неожиданности мужские руки стиснули меня за талию, и мне показалось, что я лечу в пропасть на бешеной скорости. 21 ГЛАВА В поисках счастья не мешает время от времени делать паузу и просто быть счастливым. (с) Гийом Аполлинер От прикосновения к ее губам Влад на секунду потерял чувство реальности, особенно когда она вдруг ответила на поцелуй. Это было неожиданно. Неожиданно вдвойне, потому что слишком смело для этой девочки. Он резко стиснул в ее объятиях, инстинктивно сминая ее губы своими и чувствуя, как от вкуса и запаха дыхания все тело прострелило током в двести двадцать и перед глазами потемнело. Оторвался от ее губ и еще несколько секунд смотрел ей в глаза. То, что он увидел и почувствовал, на мгновение поразило, как вспышка молнии, а потом окатило, как ледяной водой. Он слишком хорошо знал вот этот влажный блеск в женских глазах, а запах ее тела стал ярче, он въедался в мозги…и тоже изменился, он слышал, как участилось дыхание, как ускорился ритм сердцебиения. Взял ее за руку и повёл вниз к машинам. Кажется, девочка начала воспринимать весь этот фарс иначе, чем было задумано и это ни к чему, ни ей, ни ему. Они вернутся – и Влад отдаст ее из рук в руки Изгою и Диане. *** Только далеко они не уехали, через несколько километров Зорич приказал всем машинам тормозить и съезжать в лесопосадку. Влад вышел из джипа. – Какого дьявола, Сер? – Там два контрольно-пропускных. Тормозят все машины. В городе хаос. Я должен узнать, кого и что ищут. Только тогда вы проедете там. В данной ситуации это может быть небезопасно. – Делай свою работу. Серафим взял нескольких ищеек, и они исчезли за деревьями. Влад повернулся к джипу и увидел, что Анна с тревогой смотрит на него. Открыл дверцу машины и подал ей руку. – Маленькая остановка. Выходи, подыши свежим воздухом. Она вышла, улыбнулась ему, и сердце снова забилось иначе, особенно когда ее пальчики переплелись с его пальцами. Поймал себя на мысли, что выпускать ее руку совсем не хочется, но все же выпустил и отошёл подальше. Только Анна обошла его и заглянула в глаза. – Все хорошо, не волнуйся. Серафим проверит трассу, и мы поедем. Она кивнула и облизала губы кончиком языка. Поймал себя на том, что смотрит на них – и во рту выделяется слюна, а скулы сводит от желания снова почувствовать вкус ее рта. Девушка вдруг прижалась к нему, и ничего не оставалось, как обнять Анну за плечи. Ей страшно, и он единственная защита, поэтому и льнёт к нему…Черта с два! Ее сердце бьётся так быстро, что можно подумать, Анна пробежала стометровку. Вернулся Зорич и Влад отстранил Анну от себя. – Разворачиваемся. Вы не можете въехать в город. Начались беспорядки. Едем в резиденцию на границу с Асфентусом. Влад смотрел на начальника охраны и понимал, что тот не договаривает в присутствии Анны и охранников. Зорич выглядел сильно обеспокоенным. – По машинам! – скомандовал он *** – Вы не можете вернуться в ваш дом, Влад. Теперь это невозможно. Механизм запущен и ничего нельзя изменить. Вам нужно переждать несколько дней и бежать. – Дьявол меня раздери, если не я решаю, когда запускать подобные механизмы, Зорич! Влад нервно взъерошил волосы и посмотрел на экран телевизора, где шла прямая трансляция с пылающего здания Парламента. – Вы отдали приказ сорвать выборы, и они сорваны. Мы выпустили мятежников, перестали сдерживать, все здания в огне. При такой ситуации не будет выборов. При такой ситуации вообще ещё очень долго ничего не будет. Король смотрел на начальника личной охраны и ему хотелось врезать этому холодному и рассудительному типу в челюсть. Прошло всего два часа после конференции и за эти проклятые пару часов их жизнь изменилась настолько круто, что теперь Владу казалось, он медленно сходит с ума. – Это уже не мятеж, Зорич – это война. – Верно. Это война, и уже поздно давать задний ход. Мы эвакуировали из вашего дома всех. Вернуться туда – это самоубийство. Вам нужно переждать здесь или бежать в Европу. – Что???!!! Бежать? Мне? Как крысе с тонущего корабля? Он сам не понимал, как его крик перешёл в рычание, а клыки вырвались наружу. – Пусть и крысы, но живые, а не дохлые, как десятки семей нашего клана за последние сутки. Через секунду Серафим был прижат к стене за горло. – Ты что говоришь сейчас? То, что ты принял решение за меня? Зорич бесстрашно смотрел Королю в глаза, он был уверен в своей правоте, и от этого у Влада по спине прошла дрожь. Проклятье, эта уверенность правильная, все, что говорит Серафим, все, мать его, правильно. – Это самое лучшее решение. Переждать. Смиритесь – на данный момент вы ничего не измените. Пойти против Нейтралов и взбесившейся толпы нереально, особенно сейчас, когда вы между двух, а то и трех огней, когда вас разыскивают за нарушение Маскарада, переход во времени, похищение дочери Демона и так же за самое страшное преступление, которое вы совершили. Они найдут сундук – это вопрос времени. Влад сдавил горло ищейки сильнее, сердце забилось где-то в горле. – Бред! Я – Король! Я не собираюсь бежать, и они не посмеют! – Уже посмели… – хрипло ответил Серафим. – Вы больше не Король. С минуты на минуту провозгласят временное правительство, и Вы будете вне закона. – Усиль охрану, Зорич. Только верных, только преданных. Пусть все соберутся здесь. Серафим, не моргая, смотрел королю в глаза. – Преданных почти не осталось, Влад. Многие уже или сбежали, или мертвы, или перешли на сторону противника. У Вас есть я, Артур, несколько моих парней и все. Остальные прячутся в ужасе перед линчем озверевших собратьев. У них нет тайных резиденций. Их ждет расправа рано или поздно. Город отсечён от Асфентуса. Мы поделены на два лагеря. Сдерживать мятежников у границы мы не сможем. Нас слишком мало.
Через некоторое время они выйдут на резиденцию. Проклятый ищейка, умная, скользкая сволочь, всегда все знает. Все и обо всех. Разжал пальцы, и Серафим упал на пол, сжимая горло обеими руками. – Значит, собери тех, кто остался. Семьи, которым негде укрыться, перевозите сюда. Места всем хватит. Постепенно нас станет достаточно много для того, чтобы дать отпор. Зорич молниеносно встал с пола. – А крови, Влад? Крови хватит для всех? И если да, то насколько? Через какое время они все выйдут на улицу в поисках жертв? Я бы Вам советовал уехать, а не играть в благородство и отвагу. В Европе мятежи еще не вспыхнули, в том же Лондоне какое-то время будет безопасно. – Вот именно, какое-то время… и я разве спрашивал твоё мнение? Мы можем собрать наше войско и идти против них теми же силами. Пусть всех раненных и кому негде прятаться везут сюда. Места хватит. Найди Фэй, она, скорее всего, в клинике. Забирай ее оттуда – там небезопасно. Король повернулся к Серафиму. Он смотрел на ищейку несколько секунд. Недаром этот сукин сын начальник их личной охраны. Дерзкий, наглый, но преданный. – Да, можно собрать народ, но нас будет значительно меньше. – Вот и отлично, соберём, не в численности сила, Сер. Давай, действуй. Разговор окончен, и мои решения не обсуждаются. Или тоже больше не считаешь меня Королем? Проклятье. Через сутки Нейтралы объявят клан вне закона по всем странам мира. Ровно через сутки. И Серафим прав…лучше ему уехать…но он не может отступить и подарить власть Эйбелю. Этого не будет. Лучше сесть на кресло смертника, чем сдаться без боя. *** Влад шумно выдохнул – как быстро всё закрутилось, ещё вчера ситуация была под контролем и уже сегодня он вынужден скрываться в тайной резиденции. Вот и пришло время поднимать всю семью, теперь будет опасно и в Чехии, и в Лондоне, пора раскрывать все карты. Он несколько секунд раздумывал, сжимая тот, другой сотовый в руках и наконец набрал номер Николаса: – Здравствуй, брат. У меня плохие новости – через сутки весь клан Черных Львов могут объявить вне закона. Срочно вылетай ко мне. Отодвинул тяжёлую штору на окне и посмотрел во двор, нахмурился – хрупкая фигурка гуляла между засохшими кустарниками диких роз. Прошло несколько часов с тех пор, как они въехали в тайное поместье недалеко от Асфентуса. А Владу казалось, что прошло столетие. За эти двое суток он прожил больше чем за последние три года. И, черт раздери, за это время он еще никогда не ощущал себя настолько беспомощным. Вся эта игра, брак с Анной – они обесценивались. Это ничего не изменило и никого не спасло. Наоборот, сделало его уязвимым. У него появилась личная ахиллесова пята. Смертная. Хрупкая, нежная. Не создана для мрачных реалий их мира. Теперь жена опального Короля в такой же опасности, как и он сам. Она мишень, притом такая лёгкая, такая ничтожно слабая. На секунду вспомнил, как девушка жадно поцеловала его после конференции на глазах у всех журналистов, и застонал от злости на самого себя. Они переиграли. Точнее, погубили сами себя…даже хуже – это он потянул Анну вслед за собой. Как быстро изменилась ситуация, на данный момент подозрения в фиктивности брака могли уберечь ее от преследования. Она бы отправилась в мир смертных и стала недоступной для Нейтралов, мятежников, конкурентов…а сейчас они заставили всех поверить в подлинность этого брака. Какой же он идиот! Ведь сразу понял, что там, в отеле, это была подстава, так какого черта не позаботился об Анне? Девушка вдруг подняла голову и посмотрела на него, сердце забилось в два раза быстрее – ветер трепал ее льняные волосы, бросал их в лицо, а сиреневые глаза сияли, она улыбалась. Ему. Наивная и доверчивая девочка, которую он втянул в такую игру, откуда она, скорее всего, живой не выйдет. С этим нужно что-то делать. Возможно, вывезти ее из страны и спрятать. Временно. Пока все не уляжется. Пусть Изгой позаботится о ней. Она вдруг махнула ему рукой и что-то протянула, показывая. Её глаза засияли еще ярче, и Владу захотелось снова зажмуриться от ее красоты. Девушка нашла среди мёртвых цветов уцелевший бутон. Он задёрнул штору и, как всегда, зажал переносицу двумя пальцами. Через несколько недель он позаботиться, чтоб Анну вывезли из страны. За это время нужно пробить, кто еще остался предан Владу, кто пойдет за ним после полного падения и после начала откровенного преследования Нейтралами. Если Николас поможет со своими воинами и охраной, у них есть все шансы свергнуть временное правительство и заставить Нейтралов начать судебное разбирательство, а там Влад сможет доказать свою невиновность. Абсурдное обвинение. Все шито белыми нитками. Отошёл от окна и приложился к графину на столе. Сделал несколько глотков и даже не почувствовал вкус спиртного. Захотелось напиться до беспамятства. Через час начали привозить раненых и семьи, чьи дома уже были сожжены, и кому удалось уйти от преследования. Они наполняли дом со скоростью звука. Серафим с минуты на минуту привезёт Фэй. Крови для всех хватит ненадолго. Через сутки нужно организовывать вылазку в город за новыми запасами. Он вернулся к окну, снова одёрнул штору и вдруг почувствовал, как занемел затылок и похолодели кончики пальцев. Анна! Единственная смертная в доме, полном вампиров. Раненных, голодных, обозлённых. Ей нельзя оставаться одной. Она должна быть рядом с ним, ручаться за своих собратьев он больше не мог. Влад нашёл Анну внизу, где как раз заносили раненых из мини-вена, только что въехавшего во двор. Девушка с ужасом смотрела на раненых в дорогой, но потрёпанной одежде, озверевших от преследования, сочащихся черной кровью и такими же слезами. Пока вдруг один из них не протянул к ней руки, намереваясь схватить. В голове у Влада потемнело, перед глазами появилась красная пелена, и прежде чем вампир успел дотронуться до Анны, Влад впился ему в ворот рубашки пальцами: – Не смей! Ты в моем доме и здесь действуют мои законы. Тронешь – пристрелю как собаку. Схватил Анну за руку и потащил за собой. Девушка не сопротивлялась, и когда они оказались в комнате Влада, она выдернула ладонь и вопросительно на него посмотрела. – Нечего тебе там делать. Это не безопасно! Она махнула на него руками, и Влад впервые увидел, как в ее глазах блеснула ярость. – Они вампиры, а ты человек. Ты их еда. Никогда не забывай об этом. Анна нахмурилась, а потом ткнула ему в грудь пальцем. – Да! Я тоже вампир. Но я это я, Анна. Я могу контролировать голод и инстинкты, я работал над этим веками, а они нет. Они чувствуют твой запах и раздерут тебя в любую секунду. Поняла? Анна отвернулась и сложила руки на груди, которая бурно вздымалась. – Ты останешься в моей комнате. Ты больше не станешь появляться там одна, пока Изгой не приедет и не заберёт тебя. Пока что для него это невозможно. Анна отвернулась, она несколько секунд смотрела в одну точку, тяжело дыша, потом вдруг взяла его за руку и показала на нож. Влад нахмурился, не понимая, что именно она хочет сказать, а девушка сжала его запястье сильнее и поднесла к своим губам, а потом снова посмотрела на него…и невероятная догадка пронзила мозг – а ведь малышка знает гораздо больше, чем все они думают. Гораздо больше. И если он не ошибается, она так же знает, что если дать ей его крови, то ни один из вампиров не осмелится ее тронуть, так как она будет источать его запах. Только одного не учла…или учла… его кровь вызовет в ней привязанность. Стойкую и непреодолимую тягу. Так привязывают доноров и помечают, обозначивая принадлежность одному хозяину. Жертва – ещё не вампир…но она уже и не совсем человек, она пахнет иначе, чем человек. – Нет. Мы обойдёмся без этого. Просто ты не будешь спускаться вниз, Анна. Ты останешься здесь, наверху, и Артур будет охранять тебя. Поняла? Девушка резко выпустила его руку и отошла к окну. Влад несколько секунд смотрел ей в спину, а потом решительно вышел из комнаты. Нужно собрать всех, кто готов и может физически нести патруль по территории резиденции, и дать указания. Нескольких отправить на разведку. Искать пути к банку крови. Завтра она им понадобится 22 ГЛАВА Всегда говори то, что чувствуешь и делай то, что думаешь! Молчание ломает судьбы. (с) Пауло Коэльо Я так и не обернулась, когда он вышел. Это не было яростью, скорее, диким разочарованием. Никто бы никогда не догадался, насколько я безумная, больная, совершенно спятившая идиотка. Да, я была рада, что все так произошло, я эгоистично смаковала каждое слово Серафима, я слышала их. Всё, там, на дороге. Больше всего я не хотела возвращаться. Зачем? Что ждет меня рядом с Мстиславом и Дианой – извечные турне и мой брат в виде плечистой блондинистой охраны? Я любила их, конечно, я соскучилась...но это означало снова вернуться в мое одиночество. Не физическое, а душевное. Я хотела оставаться рядом с Владом, как мотылек, который хочет полетать у костра, рискуя опалить крылышки. Мне не страшно стать этим мотыльком. Я была согласна. На все. На любые испытания, если он позволит остаться, но он бы не позволил. Это обстоятельства. Да, жуткие, да, я не понимала до конца, чем нам всем это грозит, но у меня была вот эта кратковременная возможность находиться рядом. Позже я пойму масштабы этой войны, но сейчас я еще не понимала. Да и куда мне было понять… Хотя они сильно недооценили любопытство влюбленного подростка, когда, фанатея, я узнавала обо всем, что касалось объекта моей безответной любви. Вскоре начали привозить раненых. Изодранных, с загнанными взглядами, с диким выражением лиц, и я бросилась помогать. Ведь Фэй многому научила меня, когда я была маленькой. Я часто оставалась с ней и впитывала знания. Да, у меня был этот талант – все запоминать, просто фотографическая память. Я связывала ее с немотой. Ведь когда человек теряет одну из природных способностей, обостряются другие. Там, в прошлом, я использовала эти знания и поплатилась за них. Еще никогда не видела Влада настолько взбешенным. Он запретил даже приближаться. Словно выстраивая между нами ту грань, за которую мне никогда не переступить. Отделяя нас друг от друга. Они – это высшая каста, а я чужая.