Ходили слухи, что юная маркиза – внебрачная дочь короля Мергонии. Ошибались. Зэнель де Терси была его племянницей. Незаконнорожденным единственным ребенком погибшего брата.
Информация досталась ему не из первых рук, но человеку, который ее добыл, де Корсото доверял. Не как себе – едва ли не больше.
– Женщина. От двадцати пяти до двадцати восьми. Волосы…
Де Корсото развернулся, посмотрел на явившегося порталом гостя. Приветствовать не торопился, предпочитая дать тому закончить. И не важно, что сам был способен на подобные фокусы, в анализе де Эренталя всегда находились нюансы, способные позволить посмотреть на то же самое, но чуть иначе.
– Волосы рыжие, – закончил старый друг, подходя к креслу, в котором не так давно сидела маркиза, – но ближе к тому мягкому оттенку, который отличает смесков элиан. – Его брови сдвинулись к переносице, затем, успокоившись, вернули лицу привычное, чуть задумчивое выражение. – И ведь ни малейшего намека на беспокойство, – добавил он с явным удовлетворением. – Когда я пересекался с ней в прошлый раз, она еще нервничала.
– И когда это было? – возвращаясь к столу, поинтересовался де Корсото. По пути прихватил приготовленную к встрече бутылку бореевского молодого вина и тарелку с холодным мясом.
– Около года назад, – не задержался с ответом де Эренталь. Дошел до закрытого книжного шкафа, ловко поддел дверцу, которую трудно было открыть, если не знать маленького секрета. Достал бокалы. – Официально – привезла письмо от господина, которого ты знаешь не хуже меня.
– А неофициально? – точным ударом по дну выбив из бутылки пробку, поинтересовался де Корсото.
Господином, о котором упомянул де Эренталь, был глава ищеек Мергонии, один из девяти советников его величества Антуана Шестого, герцог Эмильен Валейский. Тип острого, проницательного ума и весьма обманчивой внешности, способной ввести в заблуждение любого, кто не был с ним знаком достаточно близко, чтобы не купиться на тщедушность вечно мерзнущего старика.
– А неофициально, – де Эренталь, подойдя, поставил бокалы на стол, – меня попросили к ней присмотреться.
– Элианская кровь? – Де Корсото плеснул вина на дно бокалов, поднял свой, поднес к лицу.
– Она самая, – кивнул де Эренталь, присаживаясь в кресло. – Но ведь что странно, – он откинулся на спинку, на миг закрыл глаза, чтобы тут же посмотреть на друга мягким, убаюкивающим взглядом, – когда общался с ней, появилась кощунственная мысль. А не являются ли деркари, люди и элианцы одной расой, которая в очень и очень давние времена разбрелась по мирам, изменившись уже под их влиянием?
Прежде чем ответить, де Корсото сделал глоток – на большее его просто не хватило, – и, прихватив кусочек мяса, отошел к окну. Вид из него был так себе, но передышка ему сейчас была более чем необходима.
Было в словах де Эренталя что-то…
Впрочем, это "что-то" в его словах было всегда. Лис!
Это у них, у ищеек, все просто, в службе внешней разведки – наперекосяк, начиная с того, что никто, кроме самого короля, не знал, кто же ее возглавляет, и заканчивая отсутствием номерного порядка, позволявшего хоть как-то ориентироваться в их среде. Скорее всего, сами лисы прекрасно разбирались, кто из них кто, но непосвященному проникнуть в эту тайну не стоило даже пытаться.
О том, что де Эренталь – лис, де Корсото стало известно в тот день, когда он стал главной ищейкой. Его величество тогда поздравил с назначением и, потребовав оставить их вдвоем, представил появившегося порталом маркграфа уже не в качестве старого друга и возмутителя столичного спокойствия, а как человека, с которым предстоит решать связанные с разведками других государств вопросы.
Было это…
Да, с тех пор прошло уже восемь лет, а перед де Эренталем он до сих пор благоговел. Как и когда-то в академии, где это служило хорошим стимулом, чтобы стать если не лучшим, то хотя бы вторым после друга.
– Для этого есть основания? – наконец произнес он.
– Сам посуди, – проговорил де Эренталь все так же спокойно. – У деркари – двенадцать каст. Высшая – Повелители, с их способностью встраивать себя в Мир, в котором они находятся, взаимодействовать с ним, используя не только его стихийные проявления, но и собственные ресурсы. У элианцев – семь номий, старшая из которых обладает теми же талантами, что и Повелители деркари.
– А люди?
Задавая вопрос, де Корсото уже знал, что ему ответит маркграф.
– Я бы сказал, что люди – та самая середина, которая сохранила лучшее, что было в предках. Да, отклонения есть, но не столь драматичные, как у деркари, или не столь экспрессивные, как у элианцев.
– Надеюсь, ты с магами своими предположениями еще не делился? – усмехнувшись, обернулся де Корсото. Друг умел перевернуть все с ног на голову, подведя под эти изменения вполне адекватное обоснование.
– Пока еще нет, но собираюсь, – улыбнулся маркграф. – Это насмешка? – кивнул он, указывая на бокал.
– Извини, – теперь уже открыто засмеялся де Корсото. Подойдя к столу, наполнил оба бокала. – Рад тебя видеть, – поднял он свой.
– С этим ты поторопился, – заметил де Эренталь. Опустошил бокал, выпив вино как воду. – Вот это, – он вытащил из внутреннего кармана кулон и положил его на стол, – было у одного из летающих.
Спрашивать, как потерявшему треть воинов отряду удалось не только спастись от тварей, но еще и добыть подобную вещицу, де Корсото не стал. Прихватив за цепочку, собранную из крупных звеньев темного металла, поднял кулон.
Огненно-красный плоский камень, опутанный золотой сетью.
– Аркаин, – сглотнул он вставший в горле ком. Тем, кто столкнулся с летающими, повезло. Имей камень иную форму, все бы оказалось значительно хуже. Этот – всего лишь знак исполнения чужой воли, тогда как тот…
Тот, в виде капли, который им однажды довелось увидеть, считался символом власти.
– Он самый, – кивнул де Эренталь. – Огненные всегда были амбициозны, – добавил он, намекая на цвет камня. – Либо – все, либо…
– …будут биться до последнего воина, – закончил за него де Корсото. – Агжей предположил, что украденный фолиант предназначался герцогу Безами, – посчитав, что ему тоже есть чем удивить, с едва заметной иронией посмотрел он на друга.
– Но ты с ним не согласен, – подался вперед де Эренталь. В глазах зажегся пламень азарта.
Обученные заклинатели легко контролировали цвет глаз. Если, конечно, этого хотели.
– Несмотря на то что все нарытое ищейками лишь подтверждает его подозрения.
– Чутье? – Де Эренталь чуть приподнял бровь.
– Ищейка я или нет? – вроде как обиделся де Корсото, бросив быстрый взгляд в угол, где чуть заметно туманился закрытый сейчас проход портала.
Пространственником де Эренталь не был, как и он сам, но четверо магов в непосредственном подчинении решали эту проблему. Все под такими клятвами, что вопрос о доверии даже не стоял, но на этот раз де Корсото решил перестраховаться.
Плотный щит заклинания закрыл часть кабинета, поверх лег еще один – де Эренталь был еще тем параноиком, – и лишь после этого герцог позволил себе произнести то, что стало неожиданностью для него самого, проявившись еще одной требующей проверки версией происходящего:
– Я думаю, что фолиант у твоего племянника.
– Что?! – начал приподниматься де Эренталь, но тут же вновь опустился в кресло, глядя внезапно остановившимся взглядом.
Что прокручивал в голове его друг, де Корсото догадывался – сводил воедино предположительное время кражи и местонахождение племянника, а также его подготовку и сложность операции.
Судя по тому, что видел, уточнять, была ли у Агжея такая возможность и мог ли он провернуть подобное, не стоило.
И тогда оставался лишь один вопрос.
– Для этого должны быть весьма серьезные основания, – произнес де Эренталь вслух то, о чем сам де Корсото только что подумал.
– А они и были весьма серьезными, – сказал де Корсото и вновь наполнил бокалы.
Разговор им предстоял интересный. Как раз под молодое бореевское вино.
Ночь была темной, но это там, за линией огней, ярко освещавших плац перед казармой.
Тишина если и существовала, то не здесь, где ржание лошадей смешивалось с резкими, отрывистыми командами и звоном оружия.
– Извини, но другой одежды нет, – не без сожаления посмотрел на меня один из заместителей Арлинга, когда я, переодевшись, вышла на крыльцо.
– Ничего, – хмуро отозвалась я, подворачивая рукава, чтобы не мешали. – Мне же не на свидание.
– Ну, если только так, – коротким смешком оценил он юмор. Потом покачал головой. Явно недовольно.
Форменная куртка со вставками из грубо обработанной кожи оказалась мне откровенно велика, но другой на складе не нашлось, так что пришлось довольствоваться тем, что было.
В отличие от воина я этому была только рада. Выглядела, конечно, пугалом, но зато одежда не стесняла движений и если и привлекала внимание, то совсем не то, которого мне стоило опасаться.
Закончив с рукавами, затянула покрепче перевязь с двумя длинными кинжалами, попробовала, как они выходят из ножен, и лишь затем поправила бандану из плотной ткани. От зубов и когтей летающих не спасет, но от плевков ядом вполне.
– Спасибо, – натянув перчатки, искренне поблагодарила я продолжавшего наблюдать за мной мужчину и, развернувшись, направилась к остальным, стоявшим у бокового входа в казарму.
Отойти далеко не успела, потому и услышала, как он сказал кому-то:
– Совсем еще пацан.
Знал бы…
О том, что я – девушка, никому из них точно знать не стоило. Да и мне лучше было забыть, хотя бы на время став похожей на них. Спокойных и уверенно деловитых.
– Ужасно выглядишь, – не преминул съязвить Алекс, когда я подошла ближе.
– Так мне же не на свидание, – фыркнув, повторила я недавно сказанную фразу. Встала рядом, когда он сдвинулся, освобождая место. – Я много пропустил?
Ответить де Риньи не успел. Из-за угла в сопровождении Эдгара и Агжея появился Жан Жак. Подошел – стремительный, похожий на готовую сорваться в безумие стихию.
– Если не загонять лошадей, доберемся до Роджерса за час, – глядя на готовившийся к броску отряд, резко произнес он. Смотрел тяжело, напряженно.
Вряд ли беспокоился о воинах – те к таким вещам были если и не привычны, то готовы, скорее, о жителях поселения, рядом с которым и произошел прорыв. Будь это рогатые, под защитой крепких городских ворот вполне могли бы продержаться до подхода помощи, но против летающих они были бессильны.
– Я могу провести, – застегивая высокий воротник, встал справа от меня Лайет. – Не всех, – тут же поправился он, – десяток.
– Уверен? – развернулся к нему Жан Жак. Его недовольный взгляд скользнул по мне, словно это я была виновна в случившемся.
В ответ хмыкнула. И это вместо благодарности!
– Потому и говорю, что десяток, – отрезал Лайет. – Мне бы только взять привязку.
– С этим проблем не будет, – подал голос Марк. – Я туда ходил, дам и якорь и маяк.
– Тогда иду я, – герцог де Борей усилил собой нашу группу, – Агжей, Алекс…
– Я, – вклинилась я в начатое им перечисление.
– Мишель, – оправдал Эдгар мои ожидания, вроде и не заметив, как Жан Жак нахмурился, стоило прозвучать моему имени. – Марк, Лайет, Дарк. Можно взять еще двоих, – посчитал он и самого Арлинга.
– Бригитта, – не пропустив Дарка, в котором не сумела признать мага, напомнила я про метаморфа. Белка хоть и маленькая, но весьма серьезная боевая единица.
– Куда ж без нее, – без малейшего намека на сарказм произнес де Борей.
– Ласт, Камрей, – крикнул Жан Жак, закончив перечисление десятки. – Уверен, что мальчишку стоит брать? – повернулся он к брату.
– Я не мальчишка, – поддерживая образ, насупилась я.
– Да что ты говоришь? – дернулся он. Ноздри раздулись, выдавая вспыхнувшую ярость.
Невольно отступив, я тут же вернулась на место. Даже если Жан Жаку было известно, что я – сестра Агжея…
А с чего я взяла, что ему известно? Из того видения, после которого вопросов больше, чем ответов?
– Встанешь в тройке со мной и Лайетом, – не дал мне огрызнуться Агжей. Огляделся, выбирая место для открытия портала. – А ты присмотри за герцогом, – резко бросил он Жан Жаку.
– Уверен? – Арлинг исподлобья посмотрел на брата.
– Более чем, – не твердо – жестко отрезал Агжей – Там! – не дожидаясь очередной реплики, указал он на выложенную камнем площадку у дворовых построек.
– Идем, – посчитав это приказом, Марк легко тронул Лайета за плечо.
Тот кивнул, оглянулся, губы дрогнули… нет, не улыбкой, которой он мог бы меня поддержать, – словом, которое так и не произнес, но которое я услышала.
Верю!
Хотела ответить ему тем же, но опоздала, неожиданно оказавшись в крепких тисках сильных рук.
– Что еще? – сквозь зубы процедила я, снизу вверх посмотрев на вцепившегося в мои плечи Алекса.
– Ты там не сильно геройствуй, – продолжая удерживать, не попросил – потребовал он. – Я уже привык тебя доводить, – добавил он, чуть смягчив интонации.
– Вы лучше не обо мне беспокойтесь, а о герцоге, – поморщившись, дернулась. Когда он чуть ослабил хватку, спросила ехидным шепотом: – А чего это его светлость от девочек отказался? Дал обет?
Маркграф в первый момент опешил, потом, когда дошло, всхлипнул от едва сдерживаемого смеха, но все-таки сдался и расхохотался. Грубо, но так задорно, что не поддержать у меня не получилось.
– Алекс? – повернулся к нам Эдгар, до этого объяснявший что-то подошедшему заместителю Арлинга.
Я поспешила проглотить смешок и даже опустила голову, не в силах справиться со слишком уж ехидной улыбкой, а вот де Риньи продолжал смеяться. Останавливался на мгновение, но тут же начинал вновь, похоже представляя себе этот самый обет.
– Ну, я пойду, – воспользовавшись возможностью, вывернулась я из захвата. Подмигнула брату, смотревшему на нас с легкой укоризной, свистнула крутившейся неподалеку Бригитте и сделала вид, что не заметила напряжения в направленном на меня взгляде Жан Жака.
Как бы ни хорохорилась, мне было страшно.
Нет! Мне было очень страшно.
– Твоя задача – щиты, – догнал меня Агжей, пристроился слева. – Никаких резких движений, ничего, что могло бы их спровоцировать.
– Будешь пытаться договориться? – отказываясь даже представлять, как это будет выглядеть, спросила я.
– Буду, – коротко ответил брат. Обогнал, продолжая оставаться чуть сбоку от меня. – Готовы?
– Готовы, – отозвался Лайет.
Стоял он спиной к нам. Голова склонена, руки вытянуты вперед, ладони прижаты друг к другу.
Мне не раз доводилось видеть, как пространственники выстраивают портал, однако там все было немного иначе. Точные привязки, знакомый путь, наставники, которые могли вмешаться, не дав допустить ошибку.
Здесь был только Лайет. Выгоревший Марк ничем помочь ему не мог.
– Готовы, – раздался за спиной голос Эдгара.
Оглядываться я не стала. Поймала сиганувшую мне в руки Бригитту, пересадила ее на плечо.
– Всем отойти! – крикнул стоявший сразу за мной Жан Жак.
– Отойти! Отойти! Отойти… – откликнулись вокруг сразу несколько голосов.
Впрочем, воины Арлинга действовали настолько умело, что команда запоздала. Вся площадка была уже свободна.
– Открывай! – резко бросил Агжей, взяв командование на себя. Чуть развернулся, чтобы войти в прокол боком.
Я повторила его движение, слегка выставив правую руку вперед. Заготовка щита уже висела на пальцах, оставалось только сбросить.
Несколько секунд ничего не происходило, что добавляло подспудного напряжения. Лайет, конечно, был универсалом, владея и даром перемещения, но…
Как ни ждала открытия портала, но воздух вскипел внезапно. Заклубился туман, в котором потерялась часть площадки, кусок постройки и росшее рядом с ней дерево.
– Вперед! – мгновенно отреагировал Агжей, первым кидаясь в дымку.
Я скользнула следом, не сводя глаз со светлячка на его рукаве. Пока в тройку не встанет Лайет, за брата полностью отвечала я.
Щит подняла, как только туман остался за спиной. Плотно уложенное плетение сорвалась со знакомым шелестом, вернув мне сбежавшую было уверенность. Первые три слоя растеклись, накладываясь друг на друга, разложились незамкнутым коконом…
О том, что мы опоздали, я поняла, когда увидела отблески зарева на пленке полностью раскрывшегося щита. А потом и услышала, как над горевшим городом раздался протяжный, торжествующий рев.
Кто никогда не видел, как работает полностью осознавший себя заклинатель, не поймет, почему наши предки избавлялись от зовущих, чей дар был столь похож, что сразу и не разберешь, где один, а где другой.
– Береся! – крикнул Агжей, дождавшись, когда, пропустив всех, закроется портал.
Возразить никто не успел, брату я подчинялась беспрекословно. А потом стало уже поздно. Полноценной защиты от заклинателя не существует, спасает только родственная кровь.
Начал он с бормотанья. Опустился на землю, сел, поджав под себя ноги, наклонился вперед и забубнил что-то себе под нос. Лишь прорывалось время от времени: "При… бу-бу-бу… ка… бу-бу-бу… зы… бу-бу-бу… ваю… бу-бу-бу… при… бу-бу-бу… ди…"
А над городом алело ночное небо. И пронзали его стремительные, не знающие пощады тени, и среди криков и мольбы о помощи раздавался вдруг воинственный клич, и сломленное, какое-то скомканное тело Агжея казалось израненным, измотанным, безгранично одиноким на фоне крепостных стен, неподалеку от которых мы вышли.
Я не верила этому впечатлению, ощущая, как холодом обдает кожу под плотной одеждой, как поднимаются волоски, как покрывается тело мурашками.
Это был не страх – ужас! Животный ужас, своей ледяной пятерней сжимавший все еще пытающееся трепыхаться сердце. И – сила. Огромная, сминающая волю сила, заставляющая сделать шаг, затем еще один…
А потом он запел! Нет, не словами запел – звуками, которые бросал в небо и тянул, тянул, тянул. И вот тогда я поняла, что уже испытанный ужас был ничем по сравнению с тем, что окутывало меня теперь. Пустота! Холодная, безжалостная, безграничная пустота.
За спиной вскрикнул Лайет, потом низко, по-звериному зарычал Жан Жак. Тяжелым, измученным стоном вторил ему Алекс.
А ведь это было только начало!
Я не ошиблась. Брат как раз вывел свое: "Оооуууо!", как меня обдало горячим, пахнущим кровью воздухом. Бригитта зашипела, потянулась вперед…
– Замолчи, человек!
Мне бы встать за спиной брата, но я держала щит, прикрывая от заклинания остальных. Не давая им сойти с ума, сломавшись под ударом силы, которую выпускал Агжей.
– Замолчи! – опустился рядом с первым летающим и второй. Уже человеческое лицо застыло умоляющей маской.
– Эдгар, щит! – каким-то ломким, вибрирующим голосом приказал за спиной Алекс. – Лайет…
Что должен был сделать Лайет, я не услышала. Агжей, продолжая тянуть свое, поднялся и, раскинув руки, вдруг закричал – низко, так, что дрожью прошло по всему телу: "Эйяяааа!"
И я подхватила, вспомнив, как он меня учил выпевать на два голоса:
– Эйяяааа…
Я не знаю, что именно произошло в этот момент. Все так же алело зарево над городом. Все так же в ноздри бил запах гари. Доносились крики, сливаясь с нашим протяжным эйяяааа…