- Она была потеряна?
- Алмаз заменили фальшивкой, и оба королевских дома поклялись сохранять это в тайне. Но без него не могла бы состояться коронация принца Александра.
- Так, значит, теперь она состоится?..
Закари покачал головой:
- Нет. Теперь эти алмазы будут в одной короне. Наследство короля Кристоса снова станет единым.
- Не понимаю…
- Пропавшая часть у меня. - Голос Закари был хриплым, глаза избегали ее взгляда. - Это означает, что я буду править обоими островами.
- Ты… - Эффи несколько раз моргнула. Наконец улыбка осветила ее лицо - такая обворожительно прекрасная, как восходящее солнце. Как она была рада за него! - Закари, я так горжусь тобой! Я сделаю все, чтобы поддержать тебя…
С каждым словом Эффи его задача становилась все труднее. Ее вера в него была так безгранична!
- Как это случилось? - спросила она. - Как он был найден?
Закари коснулся пальцами кулона на ее груди.
- Это… - Он с трудом сглотнул. - Это и есть алмаз Стефани… Его пропавшая половина.
Эффи рассмеялась:
- Не говори глупостей! - Она была единственной женщиной, которая могла сказать это королю и остаться безнаказанной. - Я же тебе говорила, что это кулон моей матери. Он ничего не стоит. Должно быть, это вообще стекло.
Закари покачал головой:
- Нет. Это тот самый камень, который я так долго искал. Я бы не мог ошибиться.
- Но как, скажи на милость, у моей матери могла оказаться такая ценная вещь? Она же была простой горничной… - Заметив, как дрогнули его губы, Эффи нахмурилась. - Моя мать не была воровкой!
- Вор и не добрался бы до камня. Это королевские драгоценности, к ним могли иметь доступ только члены королевской семьи. И то не все.
Эффи недоуменно моргнула.
- Тогда как же?..
- Твоя мать, - медленно проговорил Закари, - была любовницей Эгея.
- Моя мать?! - Эффи в отчаянии замотала головой. - Господи, Закари, как ты мог только подумать такое?
- Озеро в Кионии…
- При чем тут озеро?
- Оно было сооружено по приказу королевы Тиа, - произнес он хриплым шепотом, и Эффи пришлось напрячь слух, чтобы разобрать слова, - в год, когда родилась принцесса Элиза. К тому времени твоя мать уже давно не работала во дворце.
- Это еще ничего не значит… - Она не хотела ни понимать, ни принимать то, что он пытался ей объяснить. Ей хотелось залезть обратно в постель и быть с мужчиной, с которым она вчера занималась любовью. Хотелось, чтобы он снова любил ее.
- Но твоя мать видела его, твоя мать знала о нем… - продолжал настаивать Закари.
- Возможно, она возвращалась… Возможно, это была временная работа…
- В Кионии не принято нанимать временную прислугу.
- Тогда, может быть, она просто читала об этом… Слышала от кого-нибудь…
- Твоя мать была любовницей… Эгея. - Закари едва не споткнулся об это имя - имя человека, которого ненавидел больше всего на свете. - Он дарил ей драгоценности, которые она потом продавала, и вы с ней жили на вырученные деньги. Многие из этих драгоценностей мне удалось найти и выкупить. Должно быть, единственное, что она оставила себе, - это алмаз Стефани. И дом ей тоже купил Эгей - дворцовые горничные не могут на свое жалованье купить себе дом.
- Нет! - Эффи все равно продолжала отрицать это. - Только не Эгей!
- Именно Эгей! - рявкнул Закари. Его злость на себя и на Эгея неожиданно выплеснулась на Эффи. - Твое имя, - кричал он, - твое настоящее имя - Стефани! Ты не можешь отрицать то, что записано у тебя в паспорте, - тебя назвали именем алмаза, который он подарил ей! А твоя мать… твоя мать была просто… шлюхой!
- Как ты смеешь! - Она ударила его по одной щеке, потом по другой. - Если она шлюха, то кто же тогда я?!
- Ты - моя жена!
- В нашу первую ночь я ею не была!
- Но ты же стала.
- Почему?.. - задала она главный вопрос. - Потому что ты любил меня, хотел меня… или вот из-за этого?.. - О, теперь Эффи знала! Знала, что тот восторженный блеск в его глазах, когда она раздевалась перед ним, был вызван не ее красотой, а тем символом власти, что мерцал на ее груди. - Это ты, Закари, ты - шлюха! Из-за чего ты спал со мной? Из-за этого? Ну, так получи его! - Сорвав с шеи, она швырнула ему кулон.
Больно было расставаться с подарком матери, но и оставить его Эффи тоже не могла. Эта вещь была не ее, так же как и она сама была только вещью, средством для достижения цели.
Она начала одеваться.
- Куда ты собралась? - спросил Закари.
- Домой.
- Домой? Твой дом здесь, со мной. Ты - моя жена! - Он схватил ее за руку.
Эффи попыталась вырваться, но ей не удалось. Она пнула его ногой по голени, скорее сделав больно себе, чем ему, но Закари был так поражен, что отпустил ее.
Поражен не болью, которую она ему причинила. И не злостью, что была в ней, а собственной душевной болью.
И самое странное - эта боль была даже сильнее чувства вины.
"Ну а на что она надеялась? - рассуждал Закари, меряя шагами комнату после ее ухода. - Короли не влюбляются в горничных. Она должна быть довольна… Пройдет время, и она будет довольна. Теперь у нее есть положение, есть то, о чем она не могла даже мечтать в своем убогом существовании".
Позвонив Хасану, Закари приказал тому немедленно явиться. Он передал ему алмаз и распорядился сообщить в прессе и по телевидению, что камень найден и находится у него. И что наследие Кристоса скоро снова станет единым.
- Ваше величество, - Хасан нежно держал в руке камень, - вы так долго этого ждали…
- Где королева Стефани? - глухо спросил его Закари.
- Она приказала отвезти ее домой. - Хасан устало вздохнул. - Скоро она остынет и вернется.
Только Закари не был так уверен. Подписывая брачный договор, он знал, что будет и гнев, и боль… Но женщина, что предстала перед ним прошлой ночью, была совсем не той женщиной, с которой он планировал совершить эту сделку. Она раскрылась у него на глазах, перед маской его любви она расцвела, а утром… Утром он увидел, как разбилось ее сердце.
- Я хочу, чтобы рядом с ее домом дежурила машина, - распорядился Закари. - Охранник должен следить, чтобы королеву Стефани никто не беспокоил. И чтобы она сама ни с кем не разговаривала - ни с прессой, ни с телевидением. Когда она будет готова вернуться во дворец, пусть привезут ее ко мне.
Новость, что Закари теперь владеет алмазом Стефани, с быстротой молнии разнеслась по обоим островам. Все регулярные телепрограммы были прерваны, на каждом канале шло обсуждение этого события. На улицах Калисты показывали ликующих демонстрантов, в то время как жители Аристо, казалось, были просто ошеломлены. Правительство Аристо воздержалось от комментариев, но старший советник был тут же отправлен на Калисту с предписанием убедиться в подлинности камня. Вторые, третьи, четвертые выпуски газет были мгновенно распроданы, во всех продолжали высказываться самые смелые прогнозы и предупреждения о грядущих трудностях.
В королевском доме Калисты были готовы праздновать это событие. Закари сидел во главе стола вместе со своими сестрами, братьями и их женами. Об Эффи вспомнили, только заметив ее отсутствие.
- Я думаю, она сможет это принять, - пожал плечами Аариф.
- Разумеется, сможет, - согласилась с мужем Калила. - В конце концов, в ней тоже течет королевская кровь.
У Закари вдруг пересохло во рту. Он сделал глоток сока, но это не освежило его. Нетерпеливым жестом он попросил принести воды. Но и это не помогло.
Пусть Эффи и была незаконнорожденной, но королевской крови в ней было не меньше, чем в нем. В этом он убедился не далее как сегодня утром - гордость и сила духа явно говорили о ее благородном происхождении. И если Закари пришлось немало потрудиться, чтобы выработать в себе нужные для короля качества, то Эффи была наделена ими от рождения.
- Хотите, я поговорю с ней? - предложила Элени. Она работала на конюшне, прежде чем Калик буквально огорошил девушку своим предложением выйти за него замуж. Выходец из низов, только она могла понять, что чувствовала Эффи. - Я знаю, ей будет нелегко привыкнуть. Но если бы у нее была подруга…
- Я сам поговорю с ней! - возразил Закари. - Завтра же она вернется во дворец.
Элени еще не совсем усвоила придворный этикет, и ее поджатые губы и опущенные глаза ясно давали понять каждому, что она думает по этому поводу.
Но решение было уже принято - завтра король сам поедет за ней.
Завтра королева Калисты Стефани должна прекратить бессмысленное сопротивление и занять свое законное место рядом со своим мужем.
Глава 8
Вещи матери, ее дом всегда приносили ей душевный комфорт. Но только не сегодня…
Эффи посмотрела на пустую шкатулку, вспоминая, как ребенком любила перебирать все те прелестные вещицы, что тогда находились в ней.
Королевские драгоценности! Теперь у нее вызывали досаду эти невинные воспоминания. Она играла с королевскими драгоценностями - драгоценностями, которые ее мать продавала, чтобы поддержать их существование!
Эффи чувствовала себя так, словно ее облили грязью с головы до ног.
Что за дура! Поджав под себя ноги, она сидела на стареньком потертом диване, вперив невидящий взгляд в ряд книжных шкафов из темного дерева с висящими над ними картинами в старых позолоченных рамах. Какой она была наивной идиоткой! Надо быть слепой, чтобы поверить, что ее мать могла содержать их обеих на сбережения дворцовой горничной.
Повернув голову к окну, Эффи заметила на краю дороги бежевый автомобиль с затемненными стеклами. В одном окне опустилось стекло, мелькнул огонек сигареты, появилось лицо в темных очках.
Эффи вздрогнула. В своем доме она была заключенной!
Ладно. Она все равно не собиралась никуда выходить. У нее были другие планы.
Пытаясь найти ответы на мучившие ее вопросы, Эффи втащила в холл лестницу и забралась на чердак. Она сбросила вниз несколько маленьких коробок, а самую большую прижала к себе локтем и, рискуя потерять равновесие, начала спускаться вниз. Как бы ни было больно перебирать все эти вещи, фотографии матери, Эффи должна это сделать.
Сидя на полу в холле, не зная, с чего начать, она протянула руку к маленькой коробке и вытащила наугад одно письмо. В ту же секунду, как только она открыла его, ее страхи подтвердились.
Закари оказался прав.
"19 мая 1985 года
Лидия!
Я снова ждал тебя всю ночь, как и год назад. Ты знаешь, для меня слишком рискованно самому приходить к тебе. Умоляю, свяжись со мной. Дай мне знать, что у тебя все хорошо. Я знаю, что мы не можем быть вместе, но мы договорились встречаться один раз в год. Пожалуйста, не лишай нас этой редкой радости.
Буду ждать следующего года.
Всегда твой Эгей".
"Буду ждать следующего года… К тому времени мне бы исполнился годик, - подумала Эффи, чувствуя, как слезы катятся по ее щекам. - А в мае 1985 года мама была беременна мною! Неудивительно, что она не стала встречаться с Эгеем".
Она прочитала еще несколько писем. С каждым годом мольбы Эгея становились все отчаяннее, все настойчивее. А потом писем не стало. Должно быть, он, наконец, сдался.
Усталым взглядом Эффи посмотрела на коробки. Она начала с конца истории, но у нее уже не было сил переходить к началу. И только Эффи успела подумать, что у нее еще будет для этого время, как в проеме входной двери появилась темная фигура.
Ее передышка закончилась.
- Ты должна вернуться! - Закари казался огромным и совершенно неуместным в ее маленьком холле. - У тебя нет другого выбора.
- В нашем договоре есть пункт о разводе, - возразила Эффи, не в силах заставить себя посмотреть ему в лицо.
Закари метался по дому, как посаженный в клетку тигр, то бросая гневные взгляды на висящие на стенах картины, то вытаскивая один за другим фолианты из книжного шкафа.
- Это же первое издание! - воскликнул он, держа в руках старый увесистый том в кожаном переплете. - А каждая из этих картин стоит не меньше, чем весь этот дом! Зачем тебе вообще надо было работать?
- Я и не знала… - Эффи поежилась, чувствуя себя совершенно несчастной. - Они всегда были здесь. Я и понятия не имела, чьи это подарки.
Закари вел себя как захватчик, уверенный в своей силе, которая давала ему право на все.
- Надо же, а вот и шкатулки из Египта! - хмыкнул он, заходя в комнату ее матери. - Должно быть, из тех, что приносили в дар посланники, прибывая во дворец Аристо… - Он взял с туалетного столика маленький флакон для духов из цветного стекла, который так нравился Эффи. Она все больше погружалась в уныние, чувствуя, как одно за другим обесцениваются дорогие ей воспоминания. - Этот флакон - часть редкой коллекции. - Закари усмехнулся. - Смотри-ка, весь твой дом наполнен вещами из дворца! Что ж, все к лучшему. Тебе не придется привыкать - ты и так всю жизнь была окружена сокровищами.
- Я не знала! - всхлипнула Эффи.
- Нравится тебе это или нет, - продолжал Закари, - но только ситуация изменилась. Люди теперь знают, кто был твоим отцом. И ты уже не сможешь продолжать работать, как прежде… - Он смотрел на ее слезы, чувствуя свою вину за то, что ей приходится проходить через это. Но, с другой стороны, был ли у него выбор? В любом случае он, можно сказать, облагодетельствовал ее. Эффи была простой дворцовой горничной, а теперь стала королевой. Так чего же ей плакать? - В конце концов, - подытожил он, - у тебя есть ответственность перед народом.
- Что?!
- Думаешь, новость, что их король разводится, пойдет на пользу подданным? У них и так достаточно проблем. Поэтому ты сегодня же вернешься во дворец. Пока я правлю, ты обязана служить народу!
- Ты и так получил все, что хотел, Закари. Зачем тебе еще и я?
- Потому что у королей не бывает таких быстрых разводов! - взорвался он. - Жены не уходят от них сразу же после первой брачной ночи!
Эффи знала, что он прав, знала, что она проиграла. Как бы ей ни хотелось вернуться к своей прежней жизни, она, эта жизнь, больше не существовала.
- Ладно. Я останусь с тобой. - Несмотря на душившие ее слезы, голос Эффи звучал твердо. - Я буду выходить вместе с тобой, буду есть за твоим столом. Но уже никогда, никогда мое сердце не будет принадлежать тебе!
Он не совсем понимал, о чем говорила Эффи. Но это было не так уж важно. Главное, что она останется с ним во дворце и не будет никакого скандала с разводом…
- Но при условии, что я буду спать в своей комнате!
- Нет! Ты будешь спать со мной!
- Никогда! - Она бросила в него это слово, как если бы сама мысль об этом была ей противна. - Заведи себе любовницу, если ты уж так печешься о традициях. Комната для нее уже есть.
- Нам нужны наследники!
- Я приду к тебе, когда буду готова. - Ее голос звучал совершенно спокойно. - Тогда ты и возьмешь меня.
- Возьму… тебя?..
- И ты выполнишь свой долг, - кивнула Эффи. - Ведь это все, что тебе от меня нужно?
Все было совсем не так, как ожидал Закари. Он думал, что Эффи будет расстроена или сердита на него. Но ее глаза были как два ледяных озера, маленький рот, всегда готовый к улыбке, сжался в упрямую складку.
- Я знаю, что ты сейчас чувствуешь. - Тон Закари был примирительным. - Но пройдет время, и ты поймешь, что у меня не было другого выхода.
- Ты мог бы сказать мне. Ты мог бы сказать, что тебе нужен лишь этот камень!
Закари нахмурился:
- Я как-то не привык обсуждать вопросы государственной важности с горничными. Пока ты не стала моей женой, я не мог говорить с тобой о таких вещах.
- Вот и получил, что хотел!
- Ладно, - отрезал Закари. Последнее слово все равно останется за ним. - До свадебной церемонии ты можешь спать одна. Во дворце это поймут, к тому же ты пока успеешь привыкнуть к своему новому положению. Но после свадьбы ты будешь моей женой. В полном значении этого слова.
Глава 9
Эффи никогда еще не было так одиноко. Постоянно окруженная людьми, живущая по весьма насыщенному распорядку дня, она все равно чувствовала себя покинутой.
Просыпалась Эффи рано. Тут же, как по команде, в ее комнате появлялись модельер и парикмахер. Ей выбирали костюм, причесывали, делали макияж - в общем, трудились над ней до тех пор, пока ее вид, по их мнению, не становился достоин того, чтобы она могла сидеть за одним столом с его величеством.
Теперь она казалась лишь тенью себя прежней. С каждым уроком риторики, с каждым часом, что ей приходилось высиживать, слушая историю Калисты или вникая в детали ее внешней политики, с каждой унизительной минутой, когда ей показывали, как нужно ходить, как сидеть, как выходить из машины, как отвечать на рукопожатие или поклон, Эффи чувствовала, как разрушается личность той прежней наивной девочки, какой она была до замужества.
Зато теперь, после трех недель этого непрерывного тренинга, она была готова к тому, чтобы предстать перед публикой.
Благотворительный матч по поло мог бы собрать весьма значительную сумму для детей-сирот. "Благородная причина для благородной игры", - заметил Закари, просматривая утренние газеты за завтраком, - привычка, которой он никогда не изменял.
В этот раз к своим братьям впервые решил присоединиться Аариф. Одного этого было бы достаточно, чтобы зрители заполнили все трибуны. А учитывая предстоящую королевскую свадьбу, людям просто не терпелось хоть мельком увидеть ту, которая стала женой их короля. В результате еще за неделю до матча все билеты были распроданы.
- Ты нервничаешь? - спросил Закари, и его лицо потемнело, когда, вместо ответа, она только кивнула. - Калила и Элени будут с тобой, а когда матч закончится, я тоже присоединюсь. - Его раздражало, что все его попытки к примирению ни к чему не приводили. - У тебя хорошо подобранный гардероб. Прическа, макияж - все будет сделано. О чем тебе беспокоиться?
- Я бы скорее предпочла носить свои платья, - пробормотала Эффи. - Похоже, эти люди совсем не понимают, что мне идет.
- У тебя самый лучший в Калисте модельер. - Взгляд Закари случайно упал на печенье в ее руке, и Эффи вспыхнула.
Ну почему, почему она не стройная как тростинка? И Эффи сразу же представила себе все эти бесконечные примерки и подгонки свадебного платья, которые ей предстояли.
- Меня она и слушать не хочет… - Но способен ли Закари вообще понять ее проблемы? Королевские модельер и парикмахер в свое время были для Эффи чуть ли не божествами - она стелила им постели и убирала их комнаты. А сейчас… Пусть никто из них ни разу не выразил это словами, она все равно чувствовала их недовольство - ведь им теперь приходилось крутиться вокруг бывшей младшей горничной. - Даже горничные и те меня не уважают…
- Значит, тебе надо утвердить себя! - отрезал Закари. - Все они здесь только для того, чтобы тебя обслуживать. И если ты сама будешь в этом уверена, тогда так оно и будет. И хватит изводить себя! Ты будешь… нормально выглядеть.
Эффи кивнула, проглотив обиду от случайно выбранного им слова. С самым лучшим модельером, с самым лучшим парикмахером, когда все, казалось, было в ее распоряжении, он мог рассчитывать только на то, что она будет выглядеть нормально.
- Мне пора идти. - Поднявшись из-за стола, Закари сделал знак горничной: - Hoop, уберите газеты.