- Только дотроньтесь до нее, и королева отнимет у нас все ваши владения! Как вы можете верить такому человеку, как лорд Хантли? Он столько раз менял веру! То он поддерживал ковенант протестантов, то объявлял, что на самом деле он католик. Сначала он согласился с тем, что его сына арестовали, а теперь вооружился и стоит за этого сына!
- Заткнись, старуха! - приказал Брюс, по-прежнему глядя на Гвинет.
- Она не старуха, - запротестовала Гвинет.
Рован должен был признать, что запугать ее нелегко.
- Клянусь, лорд Брюс, если вы прикоснетесь ко мне, вы умрете. Это обещание и предсказание одновременно.
- Вы, значит, сами объявляете себя ведьмой? - поддразнил ее Брюс.
- Вы умрете, - повторила она.
- Я полагаю, мы завершим наш брак до церемонии, - сказал ей Брюс.
- Вы ищете смерти! - воскликнула она.
- Вот как? Я здесь среди моих людей. Какой оракул убедил вас, что я умру? - парировал он.
- Твердая вера в Бога! - заявила Гвинет.
Он придвинулся ближе, желая коснуться ее лица, а она в ответ дала ему такую пощечину, что эхо раздалось по всему лесу.
Рован вздрогнул - и почувствовал на своем плече руку Гевина.
- Вы не поможете ей, - вразумил его командир.
И Рован не стал вмешиваться. Им нужно было только выиграть время: скоро к ним подойдет отряд солдат из охраны королевы.
- Время… нам нужно выиграть время, - сказал Рован.
- Меня они не знают, - напомнил Гевин и вопросительно взглянул на него.
- Хорошо, - в конце концов согласился Рован.
Гевин улыбнулся:
- Мне не во что нарядиться… но я буду хорошим актером. Подождите, и вы увидите, как я буду играть.
Она ошиблась, когда ударила Брюса. Даже если бы она была лучшим фехтовальщиком в стране, все равно не справилась бы со всеми его людьми. А у нее даже меча не было.
Гвинет увидела, что Энни готова снова броситься на ее защиту, и испугалась: таким поведением она добьется только пытки и наказания для них обеих. А Брюс приготовился ответить, и, кажется, его люди сделали шаг вперед. Она быстро приказала своей верной служанке:
- Стой!
К изумлению Гвинет, ее враги остановились.
- Лорд Брюс, вам нужно мое поместье. А его вы сможете получить, только если женитесь на мне. Вы верите, что сможете совершить надо мной насилие, а потом я буду вынуждена выйти за вас. Вы ошибаетесь. Если вы желаете владеть моими землями, то должны заставить меня считать вас достаточно привлекательным женихом.
Его губы медленно изогнулись в улыбке.
- Вы невероятная женщина.
Фергус шагнул к нему:
- Она играет с тобой, Брюс! Не верь ей!
Неожиданно в лесу затрещали ветки. Все повернулись на этот шум, и Гвинет широко раскрыла глаза, увидев, как на поляну вышел странный человек.
На нем были только чулки, штаны и запачканная грязью белая исподняя рубаха. И еще листья в волосах и поверх одежды - так много листьев, словно он сорвал всю листву с окружающих деревьев.
Он шел, странно покачиваясь. Неподалеку от стоявшей на поляне группы людей он остановился и огляделся вокруг.
- Вот так раз! Праздник в самом сердце леса! Добро пожаловать, дорогие господа! - воскликнул он и низко поклонился. - Вы вошли в мое королевство. Я Пан, лесной бог. Добро пожаловать, особенно если у вас есть с собой хорошее пиво.
Гевин!
- Это сумасшедший, - с презрением сказал Брюс. - Прогоните его.
- Прогнать меня? - запротестовал Гевин. - Это вы пришли в мой дом. Я никуда не уйду.
- Сделайте с ним что-нибудь! - потребовал Брюс.
- Оставьте его в покое, - твердо сказала Гвинет. - Если вы причините вред одному из несчастных Божьих созданий, вы не будете тем, за кого я хочу выйти замуж.
Фергус вышел вперед, подошел к ней, подбоченившись, и громко произнес:
- Ах, какая вы разборчивая, миледи! Считаете, что вы редкая драгоценность, верно? Женщину можно выдать замуж и насильно. Так с вами и будет.
- Это ничего не будет значить, если брак не благословит королева, - заверила его Гвинет.
- Благословить может и король, - самодовольно заявил Фергус.
- У вас, похоже, меньше ума, чем у того несчастного, который здесь стоит, - любезно улыбнулась Гвинет. - Вы думаете, это случится так легко? Сначала Джон Гордон должен сегодня выиграть сражение. А я не думаю, что он победит войско королевы. Я думаю, мой дорогой, что вас повесят. - Она повысила голос, оглянулась на конных и пеших солдат, занимавших всю поляну, и добавила: - Если все будет потеряно, ваши люди тоже будут повешены!
Солдаты Брюса, все как один, отступили назад - правда, всего лишь на полфута. Увидев это, Рован, даже в таких обстоятельствах, не удержался от мрачной улыбки.
- Не позволяйте шпионке королевы запугать вас! Только страх может вас победить! - крикнул Фергус, взглянув на Брюса, и, разжигая в себе ярость, закричал: - Возьми ее! Возьми сейчас, и кончим с этим! Она тебя дурачит, Брюс! Будь мужчиной!
Насмешка Фергуса заставила Брюса перейти к делу. Он потянул Гвинет к себе, но она не собиралась сдаваться так легко. Девушка рванулась вперед. Рован услышал, как Брюс взревел от боли, потом, хромая, отошел от нее.
Рован понял, что это его единственный шанс, и за долю секунды принял решение.
Он достал лук, натянул тетиву и выстрелил. Стрела попала Брюсу прямо в грудь. Он не сразу понял, что это его конец. Мгновение он еще продолжал стоять, глядя на Гвинет, а потом упал как подкошенный.
- Нас окружили! - испуганно крикнул кто-то.
Отряд Макайви начал разбегаться. Кони пугались и неслись наугад, люди громко кричали.
- Стоять! - бешено заорал Фергус, бросился к Брюсу, нагнулся над ним и увидел, что его родственник мертв.
Потом, выпрямившись, взглянул на Гвинет с такой яростью, что ее защитник не смог устоять на месте.
Рован ударил коленом Стикса и напролом помчался через лес. Лук и стрелы теперь были бесполезны, и он вынул из ножен меч.
Когда Фергус, не обращая внимания на отдававшийся эхом среди деревьев шум этой скачки, шагнул вперед, готовый задушить Гвинет, та была уже наготове. Она выскользнула из его рук и помчалась по поляне к деревьям, надеясь укрыться за ними. Как только она добежала до них, на поляну, размахивая мечом, вылетел Рован.
Фергус яростно выкрикнул приказ: не все его бойцы успели разбежаться. Лес мгновенно наполнился людьми: одни бежали на поле боя, чтобы сразиться с врагом за свой клан, другие, наоборот, с него, спасая собственную жизнь.
Первоначально Рован хотел сразиться с Фергусом, но мчавшиеся вперед солдаты помешали ему. Гевин тем временем перестал изображать сумасшедшего, подбежал к телу Брюса и вынул из ножен меч убитого.
Люди Брюса не были серьезными противниками для Рована и Гевина, которые учились владеть оружием у шотландских мастеров, когда находились при шотландском дворе, и у английских, когда были гостями английской королевы. Солдаты Макайви начали падать вокруг них.
- Рован! - раздался крик Гвинет.
Один из врагов мчался к нему сзади.
Безоружная Гвинет все же нашла комок грязи и бросила его в лицо врагу, и нападавший на время ослеп. Предупреждение и этот бросок дали Ровану время, чтобы обернуться.
Через несколько секунд они услышали треск и грохот: большой отряд всадников яростно пробивался через лес. Это прибыли солдаты королевы. Всего через несколько минут сражение было закончено.
Справившись со своим последним противником, Рован слез с коня и, пытаясь сдержать свой гнев, подошел к Гвинет.
- Вы просто дура, миледи! Вы рисковали своей жизнью, жизнью Энни, Гевина и моей! - бросил он.
Гвинет застыла как каменная, пристально глядя на него. Она была полна достоинства и выглядела величественно, несмотря на испачканное сажей лицо и полный беспорядок в одежде.
- Я здесь по приказу королевы, - сообщила она Ровану.
Его рот закрылся сам собой. Против такого довода трудно было спорить, поэтому он отвернулся от девушки.
- Вас не просили рисковать жизнью! - крикнула она ему в спину.
Рован выпрямился. Он не повернулся снова к Гвинет, а пошел к Стиксу. Она здесь по приказу королевы, верно? Раз так, пусть собственная охрана королевы и возвращает Гвинет невредимой к ее госпоже.
Кроме того, он не хотел, чтобы Гвинет увидела, что он шатается.
Схватка на поляне была костюмированным представлением по сравнению с тем, что ждало их впереди. У Рована не было времени волноваться о том, что произойдет между Гвинет и королевой. Сейчас для него важнее всего было встать во главе его собственных солдат: вот-вот должно было начаться настоящее сражение. Кроме того, он не мог скрыть, как зол на королеву, и понимал, что по этой причине должен держаться подальше от нее. Рован был ошеломлен тем, что Мария явно не доверяла его советам, раз решила проверить его слова. И был в ужасе оттого, что она позволила одной из своих фрейлин идти на такое опасное дело. Она не полагается на людей, которых честь обязывает служить ей даже ценой собственной жизни.
Он принял командование над своим собственным отрядом, как подчиненный главных военачальников королевы - лорда Джеймса и лорда Линдсея, которым помогали Кирколди Грейндж и Кокборн из Ормистона. Теперь у королевы было сто двадцать стрелков с аркебузами и достаточное количество пушек.
День начался с того, что солдаты королевы обстреляли людей Хантли, стоявших на холме. Те понесли большие потери от пушечного и ружейного огня. Затем была дана команда атаковать, и конница королевы мощным ударом ворвалась в ряды противника, а за ней последовала пехота. Бой стал рукопашным.
Но горцы не сделали того, о чем, конечно, молился лорд Хантли: они не покинули королеву. В разгар боя, когда численность войска Хантли каждую минуту уменьшалась за счет новых убитых и беглецов, его уцелевшие солдаты были, как и предсказывал лорд Грэм, загнаны в болото.
Рован был на коне рядом с лордом Джеймсом, когда люди Марии Стюарт взяли в плен и привели к ним Хантли, его сына сэра Джона и одного из младших сыновей, Адама. Когда лорд Джеймс поехал навстречу к Хантли, желая взглянуть ему в лицо, тот отвернулся и, не говоря ни слова, упал с коня. Лорд Джеймс крикнул что-то, желая понять, что за насмешку над ним задумал знаменитый граф, но потом увидел, что Хантли умер.
Сэр Джон спрыгнул с коня и бросился к отцу. Сыну не позволили горевать о смерти родителя: его самого и младшего брата быстро взяли под стражу. Тело лорда Хантли положили на спину коня и увезли прочь.
Все было кончено. Болото выглядело жутко: оно было усеяно трупами и останками человеческих тел и залито кровью. Войска королевы при поддержке местных жителей одержали полную победу.
В усадьбе в ожидании дальнейшие событий Гвинет не могла усидеть на месте. Мария выехала на коне к своим войскам, чтобы обратиться к ним с речью перед сражением, но Гвинет не получила разрешения сопровождать ее. Это ее так испугало, что она попыталась оспорить отказ. Но королева явно жалела о своем решении послать Гвинет в город, на разведку, и была в ужасе оттого, какой опасности подвергла свою подругу. Сначала Гвинет думала, что Рован пожаловался на это Марии, но потом узнала, что он вообще не виделся с королевой, а ушел командовать своими солдатами.
Весь день Энни время от времени приходила к ней и рассказывала, что происходит. Гвинет не могла удержаться, чтобы не спросить ее о лорде Роване.
- Я о нем ничего не слышала, но знаю, что войска королевы победили, миледи.
Когда наступили сумерки, Энни вернулась окончательно и принесла ей весть о победе.
- Королева торжествует и вся сияет от счастья. И послушайте, что случилось! Лорд Хантли умер в седле, хотя на его теле не было ни одной раны. - Тут Энни прервала свой рассказ смехом. - Получилось точно так, как предсказали ведьмы леди Хантли: в Абердине его отнесли в будку сборщиков проездного налога, и он будет лежать там всю ночь без единой отметины на теле. Я думаю, его сердце не выдержало, когда он понял, что проиграл. Он знал, что его голова слетит с плеч, а он ведь был таким знатным. Я не знаю, как королева отомстит его клану, но ясно одно: Гордоны больше не будут бросать вызов королеве Марии и не станут мешать ей управлять северо-востоком и горным краем.
- А что с лордом Рованом? - спросила Гвинет.
- Не знаю, миледи. Я до сих пор ничего о нем не слышала.
Когда Энни ушла, Гвинет снова принялась ходить по комнате. Весь этот долгий день она, повинуясь королеве, сидела в своих апартаментах в полной безопасности. Но теперь бой закончился, королева победила, и Гвинет невыносимо хотелось услышать подтверждение, что с Рованом все в порядке, и увидеть его. Она не вполне понимала, почему так тревожится о нем. Рован рассердился на нее, не имея на это никакого права. Они оба служат королеве, и она не была обязана объяснять ему все подробности.
Но сейчас это не важно. Она должна увидеть его.
Рован устал и был весь в крови.
Он предпочел покинуть усадьбу и провести эту ночь в одном из маленьких охотничьих домиков у самой черты города, в том лесу, где семья Макайви планировала сражаться против королевы и завоевать одобрение Хантли. Теперь этот лес был наполнен его солдатами - людьми из Лохревена.
Народ сплотился вокруг королевы, и Рован с удивлением обнаружил, что для горожан он стал кем-то вроде героя. Слуги в охотничьем домике радостно приняли Рована. Сам домик принадлежал королевской семье, а не семейству Хантли. Возможно, для тех, кто зарабатывал на жизнь, служа в нем, было естественно радоваться исходу сражения.
Готовя пищу ему и его солдатам, слуги пребывали в хорошем настроении, хотя работы у них прибавилось. А когда он выбрал себе в домике комнату для ночлега, конюхи и лакей быстро принесли ему туда большую ванну и несколько раз подавали в кувшинах горячую воду, хотя управляющий боялся, что Рован смоет с себя всю природную защиту "против хворей, которые могут напасть на тело" после тяжелого боя.
Рована это позабавило, и он ответил управляющему, что в его теле достаточно природной защиты - все равно, покрыто оно кровью и грязью или нет.
Уже наступила короткая ночь, когда он наконец лег в большую деревянную ванну. За окнами стемнело, и в комнате, которую освещали только угли в камине, был приятный полумрак. Его окутывал пар, и он наслаждался ощущением чистоты и теплом, расслаблявшим мускулы. Он откинул голову назад, на широкий край ванны, закрыл глаза и с удовольствием вздохнул, наслаждаясь теплом и прикосновением пара к коже. Ему надо было бы ликовать: они победили. А у него на душе по-прежнему было неспокойно.
Мария доказала, что она - хорошая королева, но также показала, что в трудную минуту может поступить безрассудно.
"Какой монарх в истории не делал этого?" - выругал он себя.
Не потому ли он так сердится, что это была Гвинет? Неужели на другую фрейлину королевы он сердился бы точно так же? Ни одна из них не смогла бы гак легко смешаться с толпой местных жителей. Может быть, Гвинет действительно была лучшим выбором?
Он знал, что беспокоится еще и по другой причине: Фергуса Макайви до сих пор не нашли среди мертвых. Этот человек был опасен, и Ровану становилось страшно при мысли, что Фергус мог быть где-то поблизости и строить планы мести: ведь теперь у членов клана Макайви отнимут их поместья. Верность своему клану в горном краю для местных жителей - это все. Если Фергус жив, он не смирится.
Вдруг Рован похолодел, и все его мышцы напряглись. Он услышал какой-то очень слабый шум, это не был треск дров в камине.
В его комнате кто-то есть!
Он не шевелясь слегка приоткрыл глаза. Лорд Грэм не мог поверить, что его солдаты могли хоть немного ослабить бдительность, и все-таки…
К его ванне на цыпочках шел человек с капюшоном на голове. Незваный гость остановился в нескольких футах, потом подошел ближе. Кто-то пришел убить его? Кто-то, верный лорду Хантли, имеет доступ в это королевское владение и готов пожертвовать всем ради его смерти?
Рука Рована рванулась вперед, пальцы сжались вокруг запястья человека в капюшоне. Это была женская рука, он услышал испуганный женский крик. Рован сел, готовый сражаться.
- Остановитесь! Пожалуйста! Это я!
Шерстяной капюшон упал с головы. В ответ на его внезапное нападение женщина рванулась назад, и ее плащ соскользнул на пол.
Рован был поражен: ночным пришельцем оказалась леди Гвинет Маклауд. На ней была ночная сорочка и роскошное бархатное платье темно-красного цвета с богатой вышивкой. Ее волосы были распущены, лицо очищено от малейших следов грязи. Она была невинна, как ангел, и соблазнительна, как сама Лилит.
Рован стиснул зубы, отпустил ее руку и посмотрел на Гвинет подозрительно и с нескрываемым гневом.
- Ты только что снова взяла свою жизнь в собственные руки, глупая девчонка! Чего ради ты крадешься по моей спальне? Что ты здесь делаешь?
Гвинет, отступив на достаточное расстояние, потерла запястье. Ее глаза выражали одновременно извинение и вызов.
- Я не крадусь! - запротестовала она.
- Вы пришли на цыпочках к мужчине, который лежит в ванне. Чего вы ожидали от него? - спросил Рован.
- Я пришла попросить прощения и дать объяснение, - возмущенно ответила она.
- И никто не сказал вам, что сейчас ко мне нельзя входить? - осведомился Рован.
Щеки Гвинет покраснели.
- Мало того что вам хватило глупости уйти из усадьбы и явиться сюда в такой одежде, вы еще и не стали искать нормальный вход, верно? - спросил он.
Она помолчала, не решаясь ответить, потом пожала плечами:
- Я боялась, что вы не захотите видеть меня, и вошла через кухню. Я принесла полотенца.
И она указала рукой на сундук возле входа.
Рован сердито нахмурился. Горячая ванна расслабила его. Но теперь совсем другое тепло обожгло его тело, и каждый его мускул снова напрягся.
- Прекрасно. Вы принесли полотенца. Это, конечно, хорошее извинение за то, что вы рискнули четырьмя жизнями. Не могли бы вы теперь уйти?
Она долго смотрела на него, и множество чувств быстро промелькнули в ее глазах. Потом она повернулась, чтобы уйти.
Рован не знал, что делать. А может быть, он вообще в ту минуту не размышлял?
Он выпрыгнул из ванны, схватил Гвинет раньше, чем она дошла до двери, и повернул девушку к себе лицом.
Ее глаза снова встретились с его глазами, и на мгновение - всего на одно мгновение - вся ее дерзость и весь ее гнев исчезли. Ее душа обнажилась, как его тело. И в этих глазах стали видны утрата, мольба и напоминание о времени, которое они провели вместе.
В них было и еще что-то…