- Печально. Думаю, лежать в холодной могиле не столь приятно, как лежать в чьей-нибудь теплой постели.
- Не слишком-то приятно соблазнять при таких условиях.
- Соблазнение? - Граф одарил ее такой улыбкой, что у Лиззи закружилась голова. - Нет, я просто размышляю. Знай, я никогда не пытаюсь соблазнить женщину, которая сама не хочет быть полностью… - он сделал паузу, любуясь ее декольте, - и основательно соблазненной.
- Уверяю вас, у меня такого желания нет.
- По крайней мере пока.
Он понимающе усмехнулся, и Лиззи задохнулась от возмущения.
- Ты бесстыдный наглец! И ты льстишь себе, милорд!
Она бросилась мимо него к изголовью кровати, пытаясь найти в маленькой комнате убежище от его насмешливых серых глаз.
- Тогда хорошо, - весело сказал он. - Если ты не хочешь сделать наше заключение немного более приятным, я ложусь спать. У меня был тяжелый день. Прошу, мадам.
Он жестом указал на кровать.
- Я буду спать у двери.
- У двери?
- Вот именно!
- Собираешься защищать нас своим крохотным ножом?
- Пожалуйста! Когда придет мой жених, он увидит меня у двери и будет знать, что ничего способного вызвать у него беспокойство здесь не случилось.
- О! - Ламборн выглядел заинтересованным. - А должен прийти таинственный поклонник?
- Если мой жених услышит об этом, я уверена, он придет, - ответила Лиззи, вскинув подбородок.
- Ну-ну… жених прискачет сюда и наведет порядок. Да, его присутствие слегка оживит наше положение.
Ламборн подмигнул ей и начал развязывать галстук.
- Он… пока еще не мой жених, - призналась она, наблюдая за тем, как он снимает и вешает галстук на спинку кресла. - Хотя у нас есть твердое соглашение.
- Я восхищен, что мелочь вроде клятвы при связывании рук не является для тебя препятствием, девушка. Поздравляю с неминуемой свадьбой. - Граф принялся расстегивать жилет. - Ты займешь кровать. Я не совсем еще потерял чувство приличия и не могу позволить леди спать на полу.
Она покачала головой:
- Нет, я буду спать там.
- Лиззи, прекрати упрямиться, - игриво пожурил он. - Ложись на кровать…
- Не лягу. Он должен быть уверен, что я даже не приближалась к этой кровати.
- Поверь мне, спать на полу очень неудобно.
Она пожала плечами.
- Ну что ж, тогда поступай, как тебе нравится, - вздохнул Джек, вытаскивая из брюк подол батистовой рубашки.
- Нет! Остановитесь! - закричала Лиззи.
Она почувствовала, как пылает у нее лицо.
- Что еще? Спать голым я не собираюсь, если ты имеешь в виду это, - раздраженно заметил он. Потом отнес ей одеяло и подушку, одарив ее той же распутной улыбкой. - Спокойной ночи, возлюбленная.
Лиззи подхватила спальные принадлежности, быстро отвернулась и, устроив себе ложе у двери, притворилась довольной, чтобы не смотреть на него. Она слышала, как он подошел к тазу, потом скрипнули пружины матраса, и на пол один за другим упали его сапоги.
Она не хочет смотреть, она не будет смотреть. Лиззи посмотрела. Граф полулежал на кровати, прислонившись к спинке, и наблюдал за ней. Она указала на свое убогое ложе:
- Это единственно приемлемое решение в таких обстоятельствах.
- Тогда остается лишь пожелать спокойной ночи, - ответил Ламборн и задул свечу.
При слабом отсвете тлеющих в камине углей Лиззи поудобнее, насколько возможно, устроилась на полу, накрылась вместо покрывала шалью и для безопасности вытащила кинжал.
Несколько минут спустя - а может, спустя час - она услышала глубокое дыхание Ламборна. По крайней мере хоть один из них крепко спит. Насчет пола граф прав - он был жестким, холодным, зато у Лиззи оставалась маленькая и явно глупая надежда, что мистер Гордон поверит ей.
Спала она ужасно. Холод пробирал до костей, спина болела, руки и ноги онемели. В какой-то момент что-то вывело ее из неглубокого сна, Огонь в камине погас, однако Лиззи почувствовала рядом чье-то присутствие, испуганно охнула, взмахнула кинжалом и перевернулась на спину.
- Боже, убери это, - произнес Ламборн, сидевший на корточках около нее.
Поднявшись, Лиззи одной рукой отбросила с лица волосы, а другой наставила кинжал на графа.
- Подлец! Если прикоснешься ко мне, я без промедления им воспользуюсь!
И для большей убедительности снова взмахнула кинжалом.
Граф устало вздохнул и показал свое пальто, которое все это время, очевидно, держал в руках.
- Ложись, - приказал он и, когда Лиззи заколебалась, буркнул: - Я слышал, как ты стучишь зубами, и только хотел тебя накрыть. Если ты предпочитаешь не дрожать всю ночь, тогда ложись.
Его пальто выглядело теплым, и Лиззи нехотя подчинилась. Граф накрыл ее, заботливо подоткнул пальто со всех сторон, затем, удовлетворенный своей работой, улыбнулся ей с ленивой самонадеянностью повесы:
- Хочу тебе кое-что объяснить, Лиззи Бил. Я не из тех мужчин, кто навязывает свою любовь женщине. Ты меня понимаешь? Более того, когда придет время, ты сама захочешь моей любви и будешь просить меня об этом.
- Я этого не захочу.
- Тогда прекрати вести себя так, будто ждешь от меня посягательств на твое девичье целомудрие, - холодно сказал он.
Услышав скрип кровати, Лиззи повернулась на бок и зарылась в его пальто, толстое, очень теплое, пахнущее кожей и пряностями.
Она заснула с эхом слов, оставшихся в памяти: "Ты будешь просить меня об этом".
В Торнтри ее сестра Шарлотта сидела у окна гостиной, мрачно глядя на холм, где за верхушками деревьев виднелся замок Бил. Он главенствовал надо всем в этой части Шотландии, включая Торнтри, скромное фамильное поместье на берегах реки Алмонд, по дороге в Гленалмокд.
Хотя замок Бил и поместье разделяли три мили, но порой казалось, что Торнтри расположен во дворе замка, ибо дядя Карсон обременял Шарлотту и Лиззи повышенным вниманием.
С тех пор как несколько месяцев назад умер их отец, и дня не проходило без того, чтобы дядя не заехал в Торнтри. Ему было все равно, что его племянницы взрослые женщины (Шарлотте двадцать пять лет, Лиззи - двадцать три), которые не нуждались в его опеке. Карсон считал их собственностью клана Билов.
В последнее время он пытался заставить Лиззи не принимать ухаживания Гэвина Гордона. Тот жил с семьей в Гленкохилле, неподалеку от Торнтри, его уважали: в Криффе и Аберфелди. Несколько лет назад, во время расчистки под пашни, его семья довольно много потеряла, но мистер Гордон постепенно восстанавливал поместье. Шарлотта слышала, он покупает овец, чтобы увеличить имеющееся стадо и начать экспорт шерсти.
Лиззи была представлена мистеру Гордону на прошлогоднем балу после сбора урожая, и он ей сразу понравился. Шарлотте тоже: он выглядел отличной партией для сестры, казалось, искренне обожал ее. Более того, ясно дал понять, что Шарлотту радушно примут в его доме.
Карсон не одобрял выбор Лиззи, невразумительно ссылаясь на какое-то древнее соперничество их кланов, хотя Гордон утверждал, что его больше не существует. Лиззи подозревала, что возражение дяди связано с Торнтри, но, поскольку они с Шарлоттой были живыми наследницами, он не мог претендовать на поместье… если бы не долги, оставшиеся после смерти отца. Карсон оплатил несколько самых больших, и таким образом Шарлотта и Лиззи оказались у него в долгу. Единственное, Чем они могли оплатить долг, - это Торнтри. Денег у сестер не было.
Наверное, они еще до смерти отца знали, только не понимали, что в таком маленьком поместье невозможно держать скот или значительное количество овец, а земля непригодна для обработки. А теперь стало ясно, что Торнтри не приносит никаких доходов. У них меньше пятисот фунтов на содержание поместья, их обеих и Кинкейдов. Остальную прислугу им пришлось отпустить.
Шарлотта и Лиззи стали обязанными Карсону, даже не успев это осознать. Странно, ведь Торнтри не приносило дохода, но это было единственным, что семья Гордона могла принять в качестве приданого Лиззи.
И почему Карсон отказывает им хоть в капельке счастья? Они спорили с дядей, а он им угрожал. Шарлотта гордилась сестрой, которая отвергла требование Карсона порвать с мистером Гордоном.
А прошлым вечером он явился в Торнтри со своей маленькой армией и увез Лиззи неизвестно зачем и оставил Шарлотту на попечении тупицы великана по имени Ньютон.
С рассветом туман в долине начал подниматься. Рассеянно постукивая вязальной спицей по подлокотнику кресла, Шарлотта пыталась найти ответ на мучивший ее вопрос: почему Карсон так полон решимости держать их в Торнтри?
- Отнести тебя позавтракать, мисс Бил?
Шарлотта не удостоила охранника даже взглядом.
Он был высоким, как шотландская сосна, плечи необъятные, как шотландские холмы, а ладони словно круглые хлеба, какие ежедневно печет миссис Кинкейд. Ноги, частично прикрытые килтом, были огромными, почти такого же размера нож он носил за поясом. Жесткая рыжеватая борода и морщинки, веером расходившиеся от уголков глаз, тоже не красили его. Он был из тех горцев, которые одиноко живут в холмах, и Шарлотте он не нравился.
- Ты сидишь всю ночь, - сказал он, - ты должна проголодаться.
- Я голодна по уединению, но ты, похоже, не склонён избавить меня от своего присутствия.
Кто этот человек? Шарлотта медленно повернула голову. Он смотрел на нее карими, ничего не выражающими глазами, огромные руки лежали на коленях.
- Ты безмозглый, мистер Ньютон? Ты не понимаешь, что я пытаюсь тебе сказать? Я не хочу твоей помощи. Как еще тебе объяснить? Ты должен уйти, заняться чем-нибудь, что делают нескладехи, - Она указала пальцем на дверь. - Только оставь меня.
Шарлотта снова отвернулась, глядя в окно на замок, и обнаружила, что великан ее не послушался, только когда увидела его рядом.
- Убирайся отсюда! - крикнула она.
С нетерпеливым ворчанием он забрал у нее спицу, не дав ткнуть ею себе в глаз, затем наклонился и подхватил Шарлотту на руки.
- Сейчас же опусти меня!
Он, словно пушинку, молча отнес ее в комнату для завтрака, и ей пришлось смириться. Ничто уже не могло заставить ее ноги работать после того, как шесть лет назад она упала с несущегося галопом шотландского пони.
Теперь она была во власти этой скотины. Во власти Карсона, сестры Лиззи… во власти этой проклятой жизни.
Глава 5
Стук в дверь комнаты мог бы разбудить всех мертвецов Шотландии.
Со своего места за столом Джек наблюдал, как Лиззи, почти с опасностью для жизни, старается выпутаться из его пальто и одеяла, чтобы наконец встать в измятом платье, с растрепанными золотисто-каштановыми волосами до плеч.
- Ламборн! - крикнули за дверью.
- Какое милое пожелание доброго утра, - пробормотал Джек и крикнул в ответ: - Да!
Он быстро оглядел Лиззи, отчего та нахмурилась и провела рукой по волосам. Должно быть, ей не понравилось ощущение, потому что она вздрогнула и бросилась к тазу.
- Лэрд зовет тебя позавтракать с ним! Девушку тоже. Я подожду и отведу вас, милорд.
- Нет, - громко прошептала Лиззи, расчесывая волосы. - Карсон хочет выставить нас на всеобщее обозрение. Я не сяду с ним за стол! После того, что он сделал, я даже не собираюсь с ним разговаривать.
Глаза у нее, ставшие при дневном свете ярко-голубыми, сверкали от ярости. Конечно, нельзя не согласиться, что тактика Била до сих пор граничила с варварством, подумал Джек, и будь он проклят, если останется в этой комнате дольше, чем необходимо. Тем не менее, поняв настроение своей мнимой жены, он почел за лучшее действовать осторожно.
- На мой взгляд, у тебя есть две возможности, Лиззи. Ты можешь остаться в запертой комнате вместе со мной, давая пищу непристойным сплетням и намекам, которые распространятся по всей долине… - Он умолк, позволив ей осознать его слова. - Или ты можешь принять участие в маленькой игре своего дяди, пойти на завтрак и попытаться выяснить, чего он этим добивается.
Лиззи открыла рот… и тут же закрыла. Джек представил, как она соглашается с ним, даже бросается к его ногам и благодарит за хладнокровие и трезвый расчет во время суровых испытаний. Но Лиззи, конечно, не согласилась и покачала головой:
- Неразумно там показываться. Чем больше нас видят, тем больше неподобающих сплетен.
- Может, за тобой приедет твой жених, - быстро сказал Джек. - А ты, оставшись в комнате, никогда об этом не узнаешь.
Честно говоря, он считал, что, будь жених хотя бы наполовину мужчиной, он бы уже приехал за ней, а будь он настоящим мужчиной, то сейчас ломал бы дверь этой комнаты.
Упоминание о женихе вроде подействовало. Лиззи на миг замерла, потом оглядела платье.
- Я ужасно выгляжу, - сказала она, пытаясь разгладить мятую одежду.
Джек не видел ничего ужасного. Конечно, серое платье испачкано и помято, зато ее кожа безупречна, глаза как маленькие озера, волосы - очень привлекательная масса локонов.
Естественно, Лиззи превратно истолковала его взгляд и нахмурилась.
- Могли бы не выглядеть таким ошеломленным, - заметила она, поднимая с ложа свою шаль и ленту для волос.
- Едва ли я ошеломлен…
- Теперь, с вашего позволения, мне нужно привести себя в порядок.
Лиззи жестом велела ему повернуться спиной.
Джек нехотя подчинился.
- Хорошо. Я с вами пойду, милорд…
- Джек.
- Милорд. Но лишь при одном условии. Вы будете вести себя так, чтобы всем стало ясно, что прошлой ночью в этой комнате ничего не случилось. Дайте мне слово!
- Джек. Право, Лиззи, ты придаешь этому слишком большое значение. Клан Билов и так должен все понять.
- Вы согласны? - Голос прямо у него за спиной заставил его вздрогнуть, и он резко повернулся. - Вы даете слово?
- Да, - ответил Джек так быстро, что даже сам удивился. - Даю слово графа и джентльмена. Все узнают, что прошлой ночью между нами лежал настоящий океан целомудрия.
Лиззи фыркнула:
- Вы не в Лондоне. Здесь достаточно простого "нет".
Она перевязала волосы лентой, но пропустила длинный локон, украсивший ее шею. Джека охватило безумное желание прикоснуться к нему. Он бы так и сделал, если б Лиззи вдруг не наклонилась за шалью, чтобы прикрыть помятое платье.
Никто из мужчин не обратил бы на небрежность в ее одежде ни малейшего внимания, потому что у Лиззи было одно из самых привлекательных декольте, какие Джек имел удовольствие видеть раньше. А здоровая свежесть Лиззи, в особенности ее пухлые губы, могла пробудить опасные чувства.
Заметив его настойчивый взгляд, она прищурилась.
- В чем дело? Что-то не в порядке?
- Только желание позавтракать, - солгал Джек и протянул ей руку, - Прощу, мисс Бил.
Проигнорировав его руку, Лиззи направилась к двери и стукнула по ней кулаком:
- Открывайте!
- Какая утонченность, - сухо произнес он.
Лязгнул засов, потом дверь распахнулась, чуть не задев Лиззи. Два огромных горца с любопытством заглянули в комнату, остановив взгляд на кровати.
Джек шагнул вперед и закрыл им обзор.
- Соблюдайте приличия, джентльмены.
Приобняв Лиззи, он провел ее мимо назойливых охранников.
Карсон ждал их в небольшой комнате цокольного этажа замка, единственное окно которой выходило на луг, где паслись лошади. Дожидаясь появления несчастной пары, он вспомнил, как Шарлотта и Лиззи стояли в детстве у этого окна, страстно желая оказаться верхом на лошади. Особенно Шарлотта, она даже придумала для них имена вроде Гиацинта или Миранды.
Кто мог предположить, что девочки станут такими непокорными женщинами?
Хбтя в комнате аппетитно пахло свежими яйцами, копченой рыбой, хлебом, кровяной колбасой и овсяной кашей, от нетерпения Карсон не мог есть. Он хотел уже покончить с этим. Неотложные дела требовали его внимания, и он порицал Лиззи за причиненное беспокойство.
Когда пара наконец вошла, Карсон махнул слуге, и тот немедленно стал готовить для них тарелки.
- Прошу за стол, - пригласил он, словно они были настоящими гостями.
Ламборн галантно помог Лиззи сесть. Мошенник выглядел хорошо отдохнувшим, а вот племянница - усталой. И она злобно посмотрела на Карсона.
Тот предпочел стоять, заложив руки за спину и сверля ее взглядом темно-карих глаз. Брат вырастил двух своевольных женщин, хотя он часто предупреждал Алпина, что их независимость доставит одни неприятности. Ведь никакой шотландец, обладающий чувством собственного достоинства, не захочет жениться на своенравной женщине. В долине уже поговаривают о двух старых девах, хотя так оно и есть, обе перешагнули брачный возраст. Шарлотта замуж не выйдет никогда, а Лиззи… тоже не выйдет, если не научится подчиняться власти мужчины.
Но брат его не слушал.
- Полагаю, убежище вам подходит? - лениво спросил Карсон.
- Ты с ума сошел? - выпалила Лиззи.
- Оно вполне удобно, лэрд, - ответил Ламборн. - Правда, слегка маловато.
Лиззи искоса посмотрела на графа, тот ответил ей предостерегающим взглядом.
- Но ваша племянница не так довольна, как я, - прибавил он, не сводя глаз с Лиззи, - поскольку всю ночь провела на полу.
- На полу?
Карсон не удивился. Строптивая девочка.
- Вот именно. Похоже, моего обаяния не хватило, чтобы переубедить ее.
Карсон заметил, что слуга тайком взглянул на Ламборна. За час подобные новости разнесутся по всему поместью.
- Я убедился, - дружески продолжал граф, - что шотландские девушки не склонны так легко расставаться со своей добродетелью. Мисс Бил решительно возражает против связывания рук, не говоря уже об остальном.
Проклятый негодяй умышленно откровенничает при слуге, понимая, что его слова разнесутся по долине. Карсон взглянул на слугу и кивком отослал его из комнаты. Игнорируя самодовольную улыбку Ламборна, он взял приготовленные слугой тарелки и сам поставил их на стол.
- Порой моя племянница может быть весьма неприятной, милорд. Она живет своим умом.
- Дядя, ты говоришь об этом как о чем-то нежелательном, - с притворной мягкостью ответила Лиззи, принимаясь за копченую рыбу.
- В мое время женщины делали, что им говорят.
- В твое время женщины были овцами.
- Копченая рыба превосходна, - вмешался Ламборн. - Очень свежая.
Бесцеремонно повернувшись к нему спиной, Карсон наконец сел за стол напротив племянницы.
- Алпин был слишком мягок с тобой, Лиззи, что не пошло на пользу. Вы с Шарлоттой упрямы, как пара кричащих ослов. Почему ты всегда мне противоречишь?
- Шарлотта? - заинтересовался Ламборн.
- Моя сестра, - коротко ответила Лиззи. - А кричим, дядя, потому, что мы вольны сами делать свой выбор. Ты не можешь нами управлять. Мы взрослые женщины.
- Похоже, я должен управлять тобой, - процедил Карсон. - Не забывай, ты обручена.
Лиззи помрачнела.
- Когда мистер Гордон услышит…
- Ха! Мистер Гордон, мистер Гордон! - До чего же Карсон ненавидел это имя! - Неужели у тебя совсем нет гордости предков, Лиззи? Почему ты не можешь понять, что Бил всей душой презирает Гордона?
Он театрально ударил себя кулаком в грудь.
- Я понимаю, что Гордона презираешь ты, дядя. Но древнее соперничество клана - это легенда для исторических книг. Мистер Гордой и я…
- Вы что? - ухмыльнулся Карсон. - Помолвлены?