Вдруг дверь в мой кабинет бесшумно отворилась, и я едва успела прижать рукой бумаги, разлетевшиеся от неожиданного сквозняка. А потом - просто открыла рот, да так и осталась сидеть, с изумлением глядя на странное существо, появившееся на пороге.
Это был зверь, очень похожий на панду, точнее на плюшевое изображение панды в половину натуральной величины. Пушистая черно-белая шерсть, толстые лапы, круглые уши… Но в отличие от неуклюжего бамбукового медведя, мой гость обладал кошачьей грацией. И мордочка у него была необычайно смышленая, а черные "очки" вокруг глаз придавали ему и вовсе профессорский вид. Зверь вошел, с достоинством огляделся, принюхался, уставился на меня проницательными светло-голубыми, словно фарфоровыми, глазами. А потом бросился ко мне, как будто мы были давними добрыми друзьями, и ловко вскарабкался на колени. На колготках тут же образовалась стрелка. Панда привалилась тяжелой головой к моему плечу и блаженно засопела.
В комнату вбежала Алена - такой взволнованной я ее никогда не видела.
- О! - оторопело произнесла наш старший менеджер, увидев трогательную сцену. Я непонимающе развела руками.
За Алениной спиной возник босс. Лицо его было невозмутимым - даже чересчур, как мне показалось.
- Моя зверушка не напугала вас, Жанночка? - спросил он, подходя ко мне. Панда тут же перекочевала к нему на руки, ткнулась носом в ухо и захрюкала, словно рассказывая о чем-то. Во взгляде шефа, по-прежнему устремленном на меня, мелькнуло удивление - как будто он только что услышал обо мне сплетню.
- Это панда? - спросила я, чтобы разрядить атмосферу. - Симпатичная.
- Панда, - с готовностью подтвердил Афанасий Германович. - Друг привез из Тибета. Совершенно не переносит одиночества! Сегодня не с кем было его оставить и пришлось взять с собой. Простите, Жанна, с меня самые дорогие колготки.
Дверь за начальником закрылась, а я сидела, едва сдерживаясь, чтобы не ущипнуть себя побольнее. Потому что мне явно снился абсурдный сон. Не надо быть большим знатоком животного мира, чтобы твердо знать: ни у одного зверя на земле не может быть трех хвостов! Когда Афанасий Германович взял своего питомца на руки, я отчетливо разглядела три недлинных пушистых хвостика, загнутых колечками в разные стороны.
- Жанна! - окликнула меня Ирина из-за двери. - Я нашла. Иди сюда.
Я отмахнулась от дурацкой галлюцинации и направилась к своей помощнице.
- Вот, смотри. Киностудия "Букурешти" снимает сериал "Жизнь против смерти". Требуются непрофессиональные актеры для участия в эпизодах… Так, медсестры, больные… А, вот: "дублер исполнителя главной роли, красивые руки - обязательно".
- А где наш ответ?
- Вот, - Ирина открыла другую страницу. - Только Зайцева здесь нет.
Я просмотрела данные актеров, предложенных "Лаверэлем" киностудии. На роль хирурга-дублера предлагался совершенно другой человек! Какой-то Параскевич В. А. Что за чертовщина?
Сказать, что меня заинтриговало это открытие, значит не сказать ничего. Вопреки обыкновению, я с трудом дождалась конца рабочего дня, чтобы помчаться домой - к телефону, звонить Денису из офиса я не рискнула.
Закрывшись у себя в комнате, я медленно набрала номер. Вдруг он неправильно поймет мою навязчивость? Или наоборот, слишком правильно… Но опасения мои были напрасны - к телефону никто не подошел. Я лихорадочно "перелистала" журнал своего мобильника - Денис был последний, кто мне звонил. Как и следовало ожидать от интеллигентного человека - со своей трубки. Я позвонила по сохраненному номеру. Мобильник Дениса был выключен.
Дальше, не взирая на приличия, я звонила до поздней ночи - то на городской, то на мобильный. Потом мать устроила скандал, что треньканье параллельного телефона мешает ей спать. Мы поругались. Она припомнила мне все, особенно, какой обузой была я всю жизнь для нее, "еще не старой женщины". Чаня лаял, как бешеный. Наши крики и этот лай, наверное, разбудили весь дом. Потом позвонил сосед с четвертого этажа и очень вежливо спросил, не нужна ли нам какая-нибудь помощь. От помощи я отказалась, мать силой вытолкала из своей комнаты, собаку веником загнала под тахту, а сама приняла лошадиную дозу корвалола, чтобы успокоиться.
Вторник и среда прошли в напряженном ожидании. Выбрав подходящий момент, я рискнула позвонить загадочному Параскевичу. Мне ответил очень моложавый голос (хотя по моим данным Виктору Параскевичу было сорок три года). Да, он вылетает в четверг в Бухарест. Да, он ничего не перепутал. Нет, здесь не может быть никакой ошибки. А телефон Дениса по-прежнему молчал…
К четвергу мое любопытство возросло до запредельных высот. Я отпросилась с работы, сказавшись больной, а сама помчалась в Пулково. Рейсов на Бухарест было всего два, причем с промежутком в пять часов. Все это время я толклась в аэропорту, пристально разглядывая группы улетающих. В конце концов, мной заинтересовалась служба безопасности аэропорта, и мне пришлось предъявлять паспорт и содержимое сумочки.
Это происшествие немного отрезвило меня. Ожидая автобус, чтобы добраться до метро, я стояла на ветру, набросив на голову капюшон новой дубленки, и пыталась сложить картинку из имеющихся фрагментов.
Итак, Денис пропал, и отыскать его нет никакой возможности. Его исчезновение связано с агентством "Лаверэль", в котором я работаю. А в самом агентстве тоже творятся странные вещи. И вместо того, чтобы метаться по аэропорту, надо выяснить, что же происходит в непосредственной близости от меня.
Воспользовавшись услугами частника, я отправилась на Загородный. Ключ от офиса был у меня с собой: я довольно часто приходила на работу первой или уходила последней. Ехали мы медленно, то и дело застревая в пробках. Чем ближе к Новому году, тем больше машин становилось на улицах. Как будто горожане спохватывались, что год на исходе, и стремительно пытались успеть завершить какие-то дела… Оказавшись наконец у Пяти углов, я шмыгнула в темный подъезд. Кстати - уже почти девять, но в наших окнах, к моему удивлению, горел свет.
Действительно, дверь в агентство еще не стояла на сигнализации. Я заглянула в кабинет Глеба Ивановича, потом в секретарскую. Робко постучалась к шефу. Пусто. Кто же это, последним убегая с работы, бросил офис открытым, да еще с включенным повсюду светом? Скорее всего, это Ирина отличилась. Завтра придется сделать ей втык, она девчонка небезнадежная, примет к сведению. А сегодня мне на руку было оказаться здесь в одиночестве.
Я бросила дубленку на стол, включила компьютер и порылась в ящике стола, где лежали диски. На одном был приклеен ярлык: "База данных. 2000–2004". Здесь была собрана информация о людях, проходивших у нас тестирование за последние четыре года. Загрузив диск, я внимательно стала просматривать таблицы с именами и рекомендуемыми ролями. Здесь же указывалось, на какой киностудии эти люди нашли работу. Ничего себе! Только сейчас я в полной мере оценила размах, с которым работало агентство. Больше пяти тысяч человек! И чтобы выяснить хоть что-нибудь, я должна проследить судьбу каждого из этих людей! Или выхватывать наугад, рассчитывая на случай.
Я была раздосадована - нет, просто в отчаянии! Хотя… имеется еще одна идея.
С дубленкой под мышкой я вышла в секретарскую и повернула ручку двери в директорский кабинет. Дверь поддалась. Отлично! Вот только что я рассчитывала здесь найти?
Мельком я просмотрела папки, стоящие на стеллажах. В основном это были отчеты, составленные мной или Аленой. Здесь же была какая-то бухгалтерия, но вникать в нее казалось мне делом бесперспективным. Потом я включила компьютер, сделав это больше для очистки совести - потому что в соответствии с моими ожиданиями, компьютер затребовал пароль. Хакер из меня никакой, взломать или угадать пароль у меня не было никаких шансов. Мое доморощенное расследование скоропостижно зашло в тупик. Однако я автоматически сделала то, с чего начинался мой рабочий день - набрала свой пароль: "1984" - год, когда без вести пропал мой отец. К моему удивлению и даже испугу, пароль подошел, и компьютер стал загружаться.
Народная мудрость гласит: "Любопытство погубило кошку". Во всяком случае, любопытство, как любая страсть, лишает разума. Вместо того чтобы задуматься о странном совпадении - или везении? - я поудобнее устроилась в директорском кресле и начала открывать все файлы подряд.
Документов было немного: одна незаконченная игра-стрелялка, несколько бланков, материалы по тестированию в виде таблиц цифр и формул, в которых самый умный черт сломал бы ногу. Наконец в папке с тестированием я обнаружила еще один файл, обозначенный как "2000–2004". Опять база данных? Я щелкнула мышкой.
Это был не просто текстовый файл, а программа, предложившая мне меню: "Список", "Досье", "Поиск". Я не знала, что искать, и потому нажала на "Список". Мне открылась таблица, состоящая из трех столбцов - "Имя", "Роль" и "Место". Всего восемь человек, пять мужчин и три женщины. Что касается ролей… "Хозяин постоялого двора". "Королевская модистка". "Егерь". "Жрица Ламе - рис". А в графе "Место" были совсем уже непонятные слова: "Вэллайд", "Рабусвэл", "Валдискот". А в списке имен оказался "Зайцев Денис Александрович, 1975 г. р." и далее: роль - "Знахарь", место - "К северу от реки Бло". И что это за киностудия?..
Я снова вышла в меню и посмотрела, что представляют собой досье. Это была полная информация о перечисленных здесь людях, включая детские болезни и предков до пятого колена. Денис мне не солгал - ни о родителях, ни о Чечне. Ни даже о больной руке. Еще я к своему удовольствию убедилась, что он никогда не был женат и "не имел длительных отношений". Хм, для парня под тридцать как-то чересчур невинно… Ладно, это сейчас не главное.
Убедившись, что больше ничего интересного в досье нет, я вернулась к списку и навела курсор на фамилию Дениса - вдруг программа подразумевает что-нибудь еще. На этот раз прямо поверх текста выскочило слово, набранное красным шрифтом, - "Согласие".
Я прошлась по всем именам. Вариантов было два - "Согласие" или "Отказ". Наверное, подразумевалось, согласились ли претенденты на роль отправиться в указанное место. Согласий было всего три, включая Дениса. Я посмотрела на часы - время близилось к десяти, но соблюдение приличий придется отложить до другого раза.
Я набрала номер Гладышевой Ольги, которой предназначалась роль загадочной "жрицы Ламерис". В ответ - долгие гудки. Я позвонила другому "согласившемуся" - аналогичный результат.
Хорошо, пойдем другим путем. Я быстро переписала телефоны "отказавшихся" и стала звонить.
Полина Игнатюк, не захотевшая в качестве королевской модистки отправиться в Вэллайд, взяла трубку почти сразу.
- Агентство "Лаверэль"? Впервые слышу об этой фирме. Тестирование? Нет, я нигде не была и ничего не проходила.
Примерно то же с разной степенью вежливости я выслушала от других "отказавшихся". Какие бы хитрые вопросы я не задавала, как бы самозабвенно не врала, все вели себя стойко: никто не признался, что проходил тестирование в агентстве "Лаверэль".
В тишине слышно было, как гудит компьютер. Я сидела одна в пустом офисе, наедине с тайной и по-прежнему была далека от разгадки. А за окном в свете фонарей кружился крупный снег. Снежинки садились на стекло, как большие белые мотыльки. Мне вдруг сделалось жутко - как в тот день, когда мы с матерью узнали, что Гурский застрелен в подъезде нашего дома. Так ли я уверена, что никто не узнает, чем я сейчас занималась?
Я закрыла все файлы и выключила компьютер. С трудом попадая в рукава, надела дубленку. И тут услышала, как пропел колокольчик над входной дверью.
Сердце стремительно обрушилось в пятки. Идиотка… Нет, какая же я идиотка! Надо было сразу догадаться, что легкость, с которой я осуществила свои шпионские планы, не могла быть случайной… Конечно, это ловушка. Я прочитала на своем веку достаточно детективов, чтобы догадаться: я сунула свой нос не просто в коммерческие тайны агентства. Куда под прикрытием кастинга "Лаверэль" отправляет людей? В заграничные бордели? На гладиаторские бои? Что они сделали с Денисом? И что будет со мной? Потому что тот, кто сейчас вошел в агентство, непременно заметит сумку, забытую мной на стуле…
Мне было очень страшно, но забиться в щель, как крыса, зная, что тебя все равно найдут, я не могла. Еще немного - и я вышла бы навстречу своей участи. Но в этот момент случилось непредвиденное. Бегая по кабинету, я задела один из стеллажей полой дубленки. Стеллаж вдруг пришел в движение вместе со стеной, и передо мной открылся длинный коридор, освещенный рядами голубоватых мигающих лампочек. Потайная дверь! Терять мне было уже нечего. Я подняла повыше голову, откинула со лба челку, занесла ногу над порогом… И в этот момент тяжелая рука опустилась мне на плечо.
4. Контракт
- Жанна, ну что вы, в самом деле, как маленькая? Успокойтесь, уверяю вас, вам ничего не грозит. Вот, выпейте.
Я взяла из рук шефа широкий бокал и сделала глоток, коньяк немного привел меня в чувство. Я сидела на стуле в директорском кабинете, а передо мной стоял Афанасий Германович. Он смотрел на меня со странной смесью иронии и сочувствия. И пока не угрожал немедленной расправой.
- Ну, и какие выводы вы сделали? - спросил шеф.
- Никаких, - быстро ответила я и поняла, что краснею.
Он покачал головой.
- Вы решили, что агентство "Лаверэль" занимается чем-то ужасным. Любопытно, что именно пришло вам в голову - у людей такая богатая фантазия!
Афанасий Германович пристально посмотрел на меня, и я снова испугалась. В глубине его серо-зеленых глаз вспыхнул изумрудный огонек и тут же потух - или мне это показалось? Я молча ждала продолжения. А что еще оставалось делать?
- Допустим, вы нравы, - шеф кивнул, - и наша деятельность носит несколько другой характер, чем мы заявляем. Допустим, действительно, с нашей помощью люди отправляются - добровольно, подчеркиваю! - в… скажем так, в не совсем обычные, длительные командировки, которые приносят им неплохие заработки. И допустим, я гарантирую, что с точки зрения закона лично вам ничего не грозит. Каковы будут ваши действия, когда вы покинете мой кабинет? А вы покинете его целой и невредимой, вопреки всем своим фантазиям. Отправитесь писать заявление в соответствующие органы? Уволитесь и постараетесь забыть про наше существование? А может, захотите остаться? Тогда я вам все расскажу. Такие вот дела…
Какой шантаж! Уверена, шеф прекрасно понимал, что бьет без промаха. Разумеется, первый из предложенных вариантов мною всерьез не рассматривался. На роль разоблачительницы я не годилась, поскольку была слишком напугана. Именно страх - а может, здравый смысл? - диктовал мне единственно правильный поступок: схватить в охапку свои вещи и бежать. Прочь от этого дома, никогда не приближаться к нему! Сейчас меня бы не остановила даже угроза остаться без денег, к которым я только-только начала заново привыкать. Но вот всю жизнь ломать голову, что же скрывалось в запретной комнате Синей Бороды… Я залпом допила коньяк.
- Я остаюсь.
Надеюсь, мой голос прозвучал достаточно твердо.
В немигающих глазах шефа снова рассыпались изумруды. Он улыбнулся мне ласково и грустно.
- Я так и думал. Пойдемте со мной, Жанна. Да снимите вы пальто, у нас тепло!
Афанасий Германович галантно принял у меня дубленку и аккуратно повесил в шкаф. Потом провел рукой по полке стеллажа, скрывающего потайной ход. Стена снова отъехала в сторону. Шеф вошел в коридор и обернулся ко мне, неуверенно замявшейся на пороге.
- Пойдемте, пойдемте.
Я шагнула в голубоватое пространство коридора - словно прыгнула с вышки в воду. Лампочки приветственно замигали.
Невозможно было определить, как долго мы шли вдоль слабо освещенных стен. Глядя вперед и оглядываясь назад, я видела лишь бесконечный коридор. А потом меня ослепил яркий свет. Перед нами распахнулась новая дверь.
- Смелее, Жанна.
Шеф взял меня за руку, как ребенка, и заставил войти. Мы оказались в огромном зале с потолком-куполом и теперь стояли в самом центре белого круга, от которого начинались полупрозрачные ширмы, делившие зал на множество секторов. За ширмами я видела людей. Одни суетливо ходили из сектора в сектор, другие напряженно вглядывались в дисплеи компьютеров, третьи что-то взволнованно обсуждали. Поверх одежды у всех были надеты белые халаты. Как только мы с шефом зашли за одну из ширм, он достал откуда-то два таких же халата, один протянул мне, другой надел сам.
Афанасий Германович вел меня по лабиринту секторов. На нас никто не обращал особого внимания, разве что при виде шефа мужчины и женщины помоложе почтительно наклоняли голову. Наконец он почти втолкнул меня в маленькое темное помещение.
- Садитесь.
Я нащупала мягкое сидение и опустилась на него. Тут же прямо передо мной вспыхнул экран. Он занимал всю стену, а потом мне показалось, что стены и вовсе нет.
Я парила над зеленой равниной, окруженной невысокими горами, поросшими лесом. Водопад с грохотом срывался с одного из скалистых уступов. А потом в мою грудь ворвался воздух. Он был настолько чист, что легкие захлебнулись от неожиданности. Мне казалось, я ощущаю вкус и запах: вкус холодного арбуза в жаркий день, аромат мимозы ранней весной. Но это был просто воздух - без единой молекулы выхлопного газа. Таинственный мир был залит светом, в котором дробились все оттенки красного: тяжелый багрянец, невесомый алый, жизнерадостный розовый. В струях водопада рассыпалась радужная феерия.
А потом из леса вышел зверь. В солнечном свете розовела его белоснежная шкура. Изящная голова венчала длинную стройную шею, а на лбу высился серебристый рог.
- Единорог! - ахнула я.
Словно услышав мой возглас, единорог ударил по земле серебристым копытом, поднялся на дыбы и трубно заржал. Тут же из леса выбежали его сородичи - белых среди них не было, только вороные, серые в яблоках, гнедые, каурые, буланые… На этом мои познания в мастях заканчивались. Некоторые были совсем детеныши: у них на лбу рог пробивался смешной шишкой. Дружно распустив хвосты, единороги проскакали по равнине.
Потом картинка изменилась. Я очутилась в университетской аудитории - скамьи амфитеатром поднимались по стенам. Студенты в одинаковых мантиях и круглых беретах внимали профессору, вещавшему с кафедры. Я успела отметить, что среди студентов были и молодые девушки.
- В тот год могущественный король Лесант собрал вокруг себя своих верных рыцарей, - скрипучим голосом говорил профессор. - Он освободил наши земли от нечисти, расплодившейся после Великого Раскола. Повсюду люди приветствовали своего короля… А когда Лесант Первый умер и завещал корону своей жене, королеве Гротис, неподалеку от Вэллайда была посажена священная роща - в память о великом монархе. Пламя погребального костра взвилось до самых небес, и храмы Шана дрожали от рыданий безутешного народа…