Бар появился в моем доме в начале месяца Вишни - то есть спустя пять недель после того, как я поселилась в Вэллайде. Привратник доложил мне, что какой-то бродяга добивается встречи со мной. Сердце мое вздрогнуло: я подумала, что вопреки обыкновению, фраматы прислали ко мне кого-то из землян. Однако передо мной оказался типичный лаверэлец, насколько я могла судить - уроженец юга. Когда я вышла на крыльцо, он поднялся со ступенек и снял потертый берет с двумя красными перышками.
- Доброго здоровья, гарсин, - приветствовал он меня, потирая шею, на которой поблескивал транк. - Жаркие нынче дни, а? Водичкой не угостите?
- Нолис, принеси стакан воды, - велела я служанке, с любопытством выглянувшей из-за дверей. Потом, не скрывая раздражения, повернулась к бродяге: - Вы что, хотели видеть меня, чтобы попросить попить?
- Иногда люди должны пить, - рассудительно ответил тот. - А пришел я к вам, чтобы наняться слугой.
- Мне не нужен слуга. Пейте свою воду и уходите.
Бродяга принял из рук служанки стакан, глотнул.
- А винца не догадалась туда капнуть, дочка? Ну да ладно, - вздохнул он. - А вы, гарсин, не подумавши сказали. Как это вам не нужен слуга? Еще как нужен. Причем именно такой, как я.
И наглец улыбнулся, обнажив широкие редкие зубы.
Ошарашенная таким напором, я вгляделась в лицо бродяги. Хитрый прищур, седеющие длинные усы… И шрам на левой щеке, поросшей рыжеватой щетиной. В общем, разбойничья рожа.
- Ладно, - сдалась я. - Что ты умеешь делать?
- Все, - оживился бродяга, - все, что вашей душе угодно. Вы и подумать не успеете, а старый Бар тут как тут.
- И чего ты хочешь за свою службу?
- Пять доранов в месяц, - глазом не моргнув, ответил разбойник.
Я поперхнулась: столько получал не каждый солдат королевской гвардии! Но когда человек так высоко себя ценит, поневоле относишься к нему с уважением. Я обреченно кивнула и отправила Бара выгуливать Чаню. Кто-кто, а мой пес чувствовал себя в Лаверэле, как рыба в воде. А я?
Парадное крыльцо моего дома выходило на тихую улицу Королевских Лип. Я вступила во владение этим великолепным особняком, как только приехала в столицу. Согласно "легенде", я была вдовой Ревнивого Шогга из рода Феродэнов. Мой покойный муж, мелкопоместный дворянин, отдаленно связанный родством с королевским домом, вполне оправдывал свое прозвище. Меня выдали замуж за этого деспота совсем юной. Шогг держал меня взаперти, и я ни разу в жизни не покидала пределы нашего поместья, расположенного в окрестностях Ренедлава - небольшого приграничного городка. Когда мой супруг умер, я стала наследницей огромного состояния. И теперь для полного счастья мне не хватало только родственной поддержки. Поэтому я послала королю письмо с нижайшей, верноподданнической просьбой разрешить мне приобрести дом в столице. Энриэль IV очень скоро ответил мне, что будет рад, если я поселюсь на улице Королевских Лип. Сразу по приезде в Вэллайд я была представлена ко двору.
Первое время я боялась, что коренные жители королевства Шимилор распознают во мне чужачку. Но этого не случилось. На меня смотрели с любопытством, как на приезжую - и только.
Поразительно, но вся подготовка к "внедрению" в другой мир на десять лет заняла не более часа. Как только я подписала контракт, Афанасий Германович сдал меня с рук на руки другому фрамату, высокому хмурому мужчине с лицом дядюшки Фестера из "Семейки Адамс". Тот усадил меня в кресло, очень похожее на электрический стул, и надел на голову шлем.
- Значит, так, - торжественно начал он, - абсолютного знания о Лаверэле вы не получите. Вы в совершенстве будете владеть местным языком. Встречаясь с незнакомым словом или понятием, вы будете извлекать из памяти его словарное толкование. Все остальное узнаете и поймете со временем, благодаря личному опыту.
- Неужели ваша техника так несовершенна? - съязвила я, подавляя страх.
- Несовершенен человеческий мозг, - холодно заметил фрамат. - Хотя лично у вас объем памяти достаточно велик, чтобы усвоить словарный запас на все случаи жизни. Кроме того, я заложу вам краткосрочную программу действий на первые две недели. Это большой риск: память может быть перегружена. Но Афанасий Германович убежден, что вы справитесь.
И фрамат нажал на панели перед собой какую-то кнопку.
Оказавшись в Лаверэле, я с интересом прислушивалась к себе, стараясь понять, как работает эта программа. Никакого чужеродного влияния! Все мои поступки и действия были абсолютно естественны, однако я вела себя так, как раньше никогда бы не пришло мне в голову.
Представ перед королевскими очами, я откуда-то знала, что должна подойти к трону и присесть боком на маленькую скамеечку, чтобы старый король мог положить мне руку на голову.
- Зачем вы так коротко стрижете волосы, досточтимая Жиана? - спросил Энриэль IV.
- Ваше величество, я остригла волосы в знак скорби по безвременно ушедшему супругу.
- Ну-ну, не стоит так убиваться, дитя мое, - король погладил меня по плечу совсем не отеческим жестом и отпустил.
Я смешалась с толпой придворных. И никто не догадался, что все время аудиенции я была ни жива ни мертва от страха, что совершу какую-нибудь ошибку. Но Афанасий Германович сделал мне хороший подарок: слова рождались на языке как бы сами собой, а тело уверенно исполняло фигуры неизвестных танцев. Кроме того, следуя такому же подспудному диктату, я договорилась об уроках фехтования, стрельбы из пистолета и верховой езды. Что касается языка, то скоро я привыкла не только говорить, но и мыслить по-лаверэльски.
Жалела ли я о принятом решении? Сложный вопрос. Конечно, я чувствовала себя одиноко, особенно когда до меня доходило, что вокруг - одни инопланетяне… Однако с первых дней моя миссия оборачивалась только приятной стороной.
Высшее общество Вэллайда приняло меня с распростертыми объятиями. Среди придворных дам и кавалеров были неглупые и остроумные люди, несмотря на то, что основной их целью было получить от жизни как можно больше удовольствий. В отношениях между ними царила демократичная галантность, сквозь которую порой ощущалась искренняя симпатия.
Лаверэльский быт, конечно, отличался от того, к чему привык человек двадцать первого века. Однако я, к счастью, не принадлежала к тем, кто не может прожить и дня без очередной порции сериалов или рекламы, поэтому спокойно отнеслась к отсутствию телевидения - как, впрочем, и компьютера, Интернета, мобильного телефона… и прочее и прочее. А что касается житейских удобств, то они все присутствовали, только были организованы иначе. Если я хотела принять ванну, слуги сбивались с ног, чтобы наполнить ее. Если я хотела на обед чего-нибудь особенного, я просто отдавала распоряжение на кухню. К моим услугам были портнихи и цирюльники. Если я собиралась на прогулку или в гости, в карету тут же запрягали резвых лошадей. Кстати, лошади в Лаверэле… Но об этом позже.
Одним словом, мне здесь нравилось. Мне нравился огромный диск темно-красного солнца, встающий над излучиной реки Рабус. Мне нравились ночи, озаренные светом двух лун - зловещего Модита и светлой Матин.
Мне нравился город: кривые, узкие улочки сменялись широкими проспектами и площадями; древние каменные стены тонули в садах. Каждое утро на улицы выходила целая армия дворников. Они не только подметали мостовую, но и мыли булыжники до блеска, а также вовремя сообщали городским властям, где дорога требует срочного ремонта.
Мне нравились лаверэльцы. Все они, от короля до прачки, были исполнены непривычного мне благодушия, видели во всем только хорошее. Если, например, вольнодумцы ругали короля, то обязательно прибавляли: "Но зато он добрый малый". Или если семейные матроны осуждали какую-нибудь особу легкого поведения, то признавали, что "с ее-то внешностью и мы бы…" Выслушав приговор суда - длительное заключение в тюрьме - вор, вздыхая говорил, что теперь-то у него наконец будет время прочесть "Норрантские хроники" досточтимого Тофета Удраэна.
Здесь было спокойно и весело, а еще - легко дышалось и ходилось. Притяжение на Демере было меньше земного, и каждый землянин чувствовал себя здесь силачом. Словом, я ни о чем не жалела. Вот только… Мне иногда казалось, что фраматы сами не знали, для чего втянули меня в свою игру. На прощанье Афанасий Германович сказал: "Ваша задача - просто жить". И добавил: "Если мы правильно вас оцениваем, ваша миссия сама найдет вас".
Так что я просто жила и за два месяца стала настоящей столичной штучкой. Я нанесла визиты всем важным особам, побывала на лекциях в Университете, танцевала на трех шикарных балах и вот, наконец, была приглашена на Большой королевский бал, посвященный празднику Цветения. В Лаверэле год короче земного и состоит из трех сезонов. Их можно сравнить с нашими летом, весной и осенью, потому что зимы здесь не бывает. Не бывает и снега, хотя дожди идут довольно часто. Лишь на вершинах самых высоких гор лежат снеговые шапки. Местный календарь сохранил традиции, связанные с древними культами земли, и, хотя жители больших городов далеки от земледелия, они с удовольствием празднуют Возрождение - когда год поворачивается к весне, Цветение и праздник Урожая.
Передатчик сработал на рассвете после бала. Когда браслет на моей руке начал нагревать кожу, сначала я растерялась от неожиданности. Меня ведь предупреждали, что связь с Базой возможна только при самых крайних обстоятельствах.
Изобретая передатчики, фраматы беспокоились в первую очередь о том, чтобы они не были замечены местным населением. Я знала, что каждый агент при отправке в Лаверэль получил какое-нибудь украшение - кулон на цепочке, сережки, кольцо, запонки, гребень… Внешне все они вполне соответствовали лаверэльской моде - красивые золотые побрякушки. Но сделаны они были не из золота, а из особого металла. Передатчику срабатывали, только если никого из местных не было поблизости. В случае утери или смерти агента передатчик переставал работать, и никто не заподозрил бы в нем вещь из другого мира. Я получила в качестве передатчика браслет, плотно охватывавший запястье.
Голос Алены я узнала сразу. Она официальным тоном сообщила:
- Агент сто три, вызывает База. Схема один - четыре. Сейчас начнется перемещение.
"Схема один - четыре" означала, что я должна убедиться в отсутствии посторонних глаз и ушей. Я трижды повернула ключ в замке и на всякий случай прикрыла ставни. Только после этого я шагнула в темную арку, неведомо откуда появившуюся посреди комнаты, и оказалась в знакомом мне коридоре, мигающем голубыми лампочками. Это фраматы могут перемещаться между мирами так же свободно, как мы переходим из одной комнаты в другую. Нам, обычным людям, нужны для этого всякие приспособления…
Афанасий Германович и Алена уже ждали меня в конце коридора. С ними был еще один, незнакомый мне фрамат. А поодаль сидел уже знакомый мне треххвостый зверь - "панда". Он задумчиво сосал лапу, время от времени поглядывая на людей.
- Чудесное платье, - одобрительно кивнула Алена. - В прошлом году, на празднике Урожая я тоже выбрала примерно такое.
- Вы?! - изумилась я.
Женщина пожала плечами.
- А что тут удивительного? Я иногда бываю при дворе инкогнито. Ты не слышала легенд о таинственной незнакомке? Ах да, в этот раз говорили только о тебе. Увы, мне не удалось стать свидетельницей твоего успеха: у нас тут назрели проблемы… Да, Афанасий?
Шеф раздраженно мотнул головой.
- Пусть Тихон расскажет. А то я опять начну нервничать. В конце концов, придворные интриги - это его епархия.
Красивый молодой фрамат по имени Тихон достал из кармана пиджака очки, раскрыл папку с какими-то материалами и монотонно сообщил:
- Благодаря деятельности агентов, король Энриэль IV наконец пришел к выводу о необходимости вести переговоры с маландринами на предмет защиты Шимилора от внешней угрозы…
Маландрины… О них я знала следующее. Около тысячи лет назад, когда создавалось королевство, часть дворян отказалась подчиниться монаршей власти. Они ушли на запад, в непроходимые леса и болота, основав там вольные поселения. Туда бежали отщепенцы и преступники, а также религиозные фанатики, считавшие, что в городах отошли от истинной веры. Чтобы выжить в тех диких краях, среди опасного зверья, в постоянной борьбе за клочок земли, маландринам пришлось все время сражаться. Они были умелыми и лихими воинами и ни в какое сравнение не шли с королевской армией, умевшей лишь носить раззолоченные мундиры. Граница между вольными землями и королевством проходила по реке Фулгуран. Еще пару веков назад набеги с той стороны были не редкостью, но в последнее время маландрины не давали о себе знать.
- На территории маландринов тоже действуют агенты, - продолжал Тихон. - Между королевством и маландринами достигнута предварительная договоренность. Теперь должны состояться переговоры об условиях: какие вольности останутся за маландринами, какой будет оплата наемников и прочее. Однако маландрины потребовали, чтобы переговоры состоялись на их территории.
- Ага. Ни больше, ни меньше, - перебил Тихона Афанасий Германович. - Вот Пеглевы дети! Извините, Жанна. Они, видите ли, хотят, чтобы посольство приехало в их главное поселение - Обриен. И чтобы переговоры прошли на самом высоком уровне. Король Энриэль уже слишком стар, чтобы пускаться в такое путешествие. Мы рассчитывали, что он отправит военного министра. Но тут вмешался канцлер. Канцлер двора - Мэжэр Лозэн. Запомните это имя, Жанна. Эта персона - как бельмо на глазу. Так вот, канцлер уговорил короля отправить на переговоры наследника, принца Лесанта. Мальчишке всего пятнадцать… - по вашим, земным меркам. Тогда мы пошли на крайние меры: отправили с посольством одного из агентов. У маландринов он должен был встретиться со своим коллегой.
- И что? - спросила я.
- И ничего. На связь не выходит ни один, ни другой. В течение десяти дней. Понимаете, что это значит?
Я понимала. Передатчики, которыми снабжали нас фраматы, не могли сломаться. Они работали везде. И означать это молчание могло два обстоятельства: либо передатчики потеряны, либо… агенты мертвы. Вероятно, с отрядом что-то случилось. При той скорости, с которой здесь распространяются вести, король еще долго не узнает, что его сын попал в беду. А если я правильно понимала логику фраматов, сообщать ему об этом никто не собирался: ведь это нарушило бы естественный ход событий. Зачем же они меня позвали?
- Она не понимает! - театрально всплеснул руками шеф. - Тихон, попробуй ей объяснить.
Тихон опять надел очки и забубнил:
- Воспитателем принца Лесанта, пропавшего вместе с отрядом, был один из агентов. Лесанту с младенчества привиты прогрессивные идеи. Взойдя на престол, он изменил бы историю Шимилора. Других наследников нет. В случае одновременной смерти Энриэля IV и принца Лесанта власть перешла бы к канцлеру Лозэну, консерватору и бюрократу.
- Это поставит под угрозу все наши планы, - снова перебил его шеф. - Мы очень рассчитывали на Лесанта. Он должен был провести в государстве важные реформы. Еще немного, и он сам дошел бы до мысли об организации службы государственной безопасности! А Лозэн давно метит на престол. Он обязательно воспользуется случаем. Такие вот дела.
- А где тот агент, что был воспитателем принца? - спросила я.
- Погиб, - просто ответил шеф. - Убит на дуэли.
Заметив мой испуганный взгляд, он добавил:
- Да, Жанна, так бывает. Жить в этом мире опасно. Но не более, чем в любом другом месте. Здесь можно умереть от чумы, но нельзя заразиться СПИДом. На охоте тебя может поднять на клыки кабан, но зато не задавит машина. Все-таки эти ваши автомобили - редкостная гадость! А теперь давайте поговорим всерьез. Ведь вам надо вернуться как можно скорее.
Лицо Афанасия Германовича стало бесстрастным, а Тихон и Алена и вовсе застыли, как в траурном карауле. Даже мордочка "панды" трогательно вытянулась.
- Я сожалею, Жанна, - сказал шеф, - но в Лаверэль вы попали не в самое подходящее время. Вся эта история с Лесантом многих из нас заставила задуматься: реальные ли задачи мы ставим перед собой, если любая случайность может сделать их невыполнимыми? Уже поговаривают о необходимости вмешаться извне. Поэтому мы вынуждены идти на совершенно беспрецедентный шаг: на расследование этого происшествия отправится отряд агентов из трех человек. Я хотел бы, чтобы четвертой стали вы. Но я не собираюсь вас неволить. Вы наверняка уже вошли во вкус столичной жизни, а путешествие, не скрою, предстоит опасное. Кроме того, мои коллеги в один голос утверждают, что вы не готовы к таким испытаниям чисто физически. Как у вас с верховой ездой?
- Я занимаюсь, - покраснев, ответила я.
- Вот-вот, - кивнул шеф. - Только до границы семь дней пути.
- А потом куда? - спросила я.
- А потом - вниз по течению реки Бло, на северный берег озера Джонк…
Шеф объяснял что-то еще, но я не слышала. Я повторяла про себя магические слова: "К северу от реки Бло". Денис! Воспоминание о белом свитере моментально сбило с меня легкомыслие, которым я заразилась от лаверэльских придворных. Сама судьба ведет меня к этой загадочной реке, к человеку, с которым меня не связывало ничего, кроме уверенности: "Это он!"
Нет, разумеется, я не забыла о Денисе: ведь именно желание его разыскать стало одной из причин, по которой я отправилась в Лаверэль. Но до сих пор у меня не было ни малейшего представления, как это можно сделать. Иногда я раскладывала перед собой шимилорские карты и вглядывалась в синюю ниточку, протянутую строго на запад, - реку Бло. Но где Вэллайд и где вольные поселения! Конечно, я могла нанять телохранителей и поехать туда на свой страх и риск. Героиня какого-нибудь блокбастера так бы и поступила. А я просто, по-человечески боялась. Не столько опасного пути, сколько вопроса, которым мог встретить меня мой случайный знакомый: "Ну, и зачем ты сюда приехала?" Вряд ли я смогла бы ответить вразумительно…
Но совсем другое дело - отправиться туда на задание. Более того - в компании агентов с Земли. Нет-нет, лаверэльцы - милые люди, но… Мне вдруг так захотелось встретиться со "своими"!
Пока я переживала услышанную информацию, Афанасий Германович оставался совершенно невозмутим. Но я была уверена, что реку Бло он упомянул преднамеренно. Возможно, он манипулировал мной, но сейчас я была благодарна за это. Кто-то же должен брать на себя роль всемогущего рока… Что ж, мой хитроумный шеф опять добился своего.
- Я поеду.
- Вот и прекрасно, - Афанасий Германович удовлетворенно потер руки. - Сегодня на закате в трактире "Надежда рыбака" вы встретитесь со своими попутчиками. Ждите их за самым дальним столиком. С каждым из них мы уже обсудили цели и задачи предстоящего путешествия. Да, кстати, обязательно возьмите с собой своего слугу - он у вас толковый, как мне показалось. Удачного пути!