– Давай в лифт.
Лакей в ливрее кивнул им, словно каждую ночь видел, как леди выносят на руках из бальной залы. Начищенные латунные двери кабины медленно раздвинулись, показывая гладкие панели на стенах.
Уилл внес ее внутрь и створки плавно закрылись.
Лена жестом попросила поставить ее на ноги. Вервульфен нахмурился, но подчинился.
– Черт возьми, что произошло? – Кабина, дернувшись, пришла в движение, и Уилл с диким взглядом схватился за стену.
– Я вышла на балкон подышать свежим воздухом. – Правду не утаишь. – Колчестер вышел вслед за мной.
Взгляд Уилла упал на ее окровавленную перчатку. Его ноздри раздувались.
– Он тя порезал.
Слова прозвучали угрожающе. Надо разрядить обстановку.
– А я разбила ему нос. Так что мы в расчете.
– Лена.
– Это всего лишь царапина.
– Он тя напугал, – отрезал Уилл.
Повернувшись, он врезал кулаком по стене, и латунная панель отвалилась от удара.
Лена вздрогнула:
– Прошу тебя, не надо!
С заметным усилием обуздав ярость, Уилл опустил руку:
– Я те не наврежу. Ты же знаешь. Я никогда тя не пораню.
Лена осознала, что вжалась в противоположную стену, слишком напряженная, чтобы расслабиться, когда его гнев словно ураган кружит по кабине.
– Да, я испугалась. Но сейчас я в безопасности. И только это имеет значение.
– Чо он с тобой сделал? Чо он те сказал?
"Он угрожал меня убить". Лена побледнела и замотала головой.
Ритмичный стук, с которым паровой двигатель в глубине подвалов Башни опускал лифт вниз, действовал почти завораживающе. Но не на Уилла. Он вертелся в маленькой кабине, сцепив руки за спиной и с горящими гневом глазами.
– Ненавижу маленькие пространства.
И вдруг Лена поняла, что вервульфен напряжен не только из-за Колчестера.
– Это… это место напоминает тебе клетку? – Пришлось прочистить горло, чтобы вымолвить хоть слово.
Уилл кивнул.
Лена взяла его за руку:
– Я с тобой.
Вновь кивнув, он отвернулся, но крепко сжал ее пальцы.
– Клетка – не самое страшное. Я смотрел на мир сквозь решетку. – Лицо Уилла потемнело, будто сейчас он видел что-то еще помимо гладких панелей кабины. – Када я не слушался, они избивали меня до потери сознания. Но када подрос, это наказание меня уже не так пугало. – Он облизнул губы. – Там был подвал. Глубоко под землей. Они стали запирать меня там. На дни. Или недели. Не знаю, там было так темно. Даж крысы не пробегали.
Маленький мальчик, потерянный в темноте. У Лены сердце кровью обливалось.
– Теперь ты свободен.
Уилл посмотрел на нее:
– Я не свободен, Лена. Пока еще нет. Просто теперь клетка побольше. По цельному Чепелю можно бродить.
– Но сейчас же ты здесь.
Выражение его лица сразу стало раздраженным.
– Тока пока перемирие не заключат. Я должон убедиться, что норвежцы его подпишут, иначе я вернусь в Чепель, и остальные, навроде меня, останутся в цепях.
От его слов у Лены перехватило дыхание.
– Так вот что они тебе наобещали? – Катастрофа. Полная катастрофа. – Свободу?
– Мне и всем вервульфенам в Империи.
Она прислонилась к стене, прижав руку к груди. Уилл оказался вовлечен в происходящее намного сильнее, чем Лена ожидала. Действуя против него, работая против него, она лишает его шанса на свободу.
Ну не может она так поступить.
Но что тогда будет с Чарли? Она уронила руку. Что же делать? Глаза защипало.
– Лена?
Уилл ждал ответа. Но у нее никак не получалось быстро что-нибудь придумать.
– Похоже, ты понравился дочери эрла, – бесстрастно заметила Лена, будто ее сердце и не болело. – Если ты ее очаруешь… – Дальше продолжать она уже не могла, слова застряли в горле.
– Не умею я очаровывать.
Лена рассмеялась, тихо и печально. Ей нужно отсюда выбраться. Стены будто сдвигались.
– Это точно.
Вздрогнув, кабина остановилась. Звякнул колокольчик, и двери начали открываться. Лена рванула вперед, как только они раздвинулись достаточно широко, чтобы можно было протиснуться.
Еще один пролет ступенек до выхода на улицу. Лена подхватила розовые юбки и побежала вниз, но Уилл с недовольным выражением лица прыгнул ей наперерез:
– Чо стряслось?
– Ничего. – Она попыталась пройти мимо, но он преградил ей путь. Уилл остановился на две ступеньки ниже, так, что их лица оказались на одном уровне.
– Уилл, я устала, я хочу домой. Ничего не…
– У тя запах изменился. – Он встал на ступеньку выше, практически вплотную к Лене. – Как тока я сказал про условия сделки.
Неужели у вины есть особый аромат? Лена положила ладонь ему на грудь, сама не зная для чего – то ли чтобы оттолкнуть, то ли чтобы притянуть ближе.
– А потом твой запах опять переменился, – заметил Уилл. Крохотные вспышки расплавленной меди сияли в радужке его глаз. – Када ты заговорила про леди Астрид. – Он склонил голову, его взгляд упал на ее губы. – И прям сейчас меняется.
Сердце Лены заколотилось. Всё, все эмоции, надежды, мечты и отчаяние – все то, что она старалась от него скрыть, выдавал ее запах. Лена встретила его взгляд, но не смогла его прочитать. Горящий янтарь. В этих глазах она могла бы утонуть, если только он позволит. Оттенок чуть смягчился, стоило Уиллу наклониться ближе.
Поняв его намерения, Лена затаила дыхание. Он собирался ее поцеловать. В фойе Башни из слоновой кости, прямо на глазах у любого, кто спустится по лестнице. Пьянящая радость охватила каждую клеточку тела.
– Ты не осмелишься, – прошептала Лена.
Уилл помедлил, его губы замерли в сантиметре от ее рта.
– Никада не мог тебя понять. – Его глаза потемнели от возбуждения. – Лена, так да или нет?
Теплое дыхание согревало ее губы. Лена разжала руку на его груди. Она поняла ответ прежде, чем успела его произнести. И Уилл тоже.
Он слизнул согласие с ее губ, обхватив ладонями лицо Лены и притянув его к себе. Вкус Уилла одурманил ее. Лена вцепилась в лацканы его пиджака и приподнялась на цыпочки.
Окружающий мир исчез. Остался лишь жар его твердого тела и вкус его губ с ноткой шампанского и лимонного пирога. Прикоснувшись языком к его языку, она проглотила тихий стон Уилла. Словно получив разрешение, он ответил на ласку со всем жаром мужского обладания и обхватил Лену за попку.
Она чувствовала слои ткани, сбившейся между ними, и прикосновение твердой плоти, вжимающейся между ее бедер. Желая большего, нуждаясь в большем, Лена зарылась рукой в его волосы. Уже не было места ни особому мастерству, ни искусности, ни тем осторожным поцелуям, которыми она, флиртуя, обменивалась с кавалерами в Эшелоне. Ничего, кроме голода и едва сдерживаемой ярости, что она чувствовала под его кожей.
В постели Уилл никогда не будет смирным или покорным. И именно это его качество притягивало Лену больше всего на свете.
– Отвези меня домой, – прошептала она, пока не успела передумать. – К себе домой.
Уилл поднял голову и замер. Искорки меди горели в его взгляде, и Лена тотчас поняла, что сказала что-то неправильное.
Она снова его поцеловала, прикусив нижнюю губу, но Уилл не ответил. Он обхватил ее лицо ладонями и отстранился, тяжело дыша и прислонившись лбом к ее лбу.
– Лена. – Одно слово, полное голода и подавленного желания. – Я не могу. Мы не можем.
Она провела руками вниз по его груди, остановившись на животе.
– Можем. Никто не узнает. – Лена затрепетала. – Я хочу тебя, Уилл. Ты мне нужен. Нужен весь. И это для меня совсем не игра, – добавила она уже шепотом.
Он вздрогнул, не открывая глаз, будто сражался с чем-то ей неведомым.
– Не можем. – И высвободился из ее рук. Щеки Уилла горели. Взгляд, которым он окинул Лену, был полон тьмы, опасности. Голода. Уилл медленно покачал головой: – Даже этого никада не должно было произойти.
Словно удар прямо в сердце.
– Ты же меня хочешь, – прошептала Лена.
– Чо я хочу и чо я могу – не одно и то же.
Уилл провел руками по голове, растрепав аккуратную косу. Густые пряди цвета меда упали вокруг его лица, лаская строго очерченные скулы.
Его отказ потряс Лену. Словно в насмешку, кровь побежала по венам еще быстрее, что-то горячо и тяжело запульсировало между бедрами. Тело не осознавало того, что уже понял разум.
– Почему?
– Лена, я вервульфен.
– Неважно. Ты же знаешь, меня это не волнует…
Уилл обхватил ее запястья:
– Меня волнует.
Ее опасения подтвердились. Глаза защипало, и Лена отвернулась. Видимо, это ночь станет самой ужасной в ее жизни.
– Отпусти меня.
Уилл помедлил, но все-таки выпустил ее и отступил в сторону. Наконец-то можно свободно вздохнуть. С трудом сглотнув, Лена подавила слезы и схватила свои испорченные перчатки.
– Можешь вернуться на бал, – бросила она. – У тебя там дела. Я сама найду экипаж.
– Лена…
– Ты должен вернуться. Я хочу домой. – Куда угодно. – В Уэйверли-плейс.
Не в силах больше находиться рядом с ним, она подхватила юбки и сбежала.
Глава 13
Над дверью лавки зазвенел колокольчик.
Стоящий за прилавком мужчина поднял глаза, но при виде вошедшего его улыбка тут же испарилась. Взгляд торгаша пробежался по рабочей рубашке и кожаным штанам Уилла.
– Чем могу вам помочь, сэр?
Витрины магазина слегка поблескивали в мягком солнечном свете, заполненные рядами револьверов. В углу стояла другая витрина с менее распространенными видами оружия; там были предназначенный для леди позолоченный арбалет, ручные булавы, даже пара кожаных перчаток без пальцев с лезвиями, выскакивающими вместо них с внешней стороны ладони. Один удар кулаком – и человек мертв. Уилл внимательно рассмотрел эти перчатки, а потом двинулся к револьверам. Он пришел не ради собственных нужд.
– Я за револьвером. Че-нить изящное.
Хозяин лавки удивленно изогнул бровь:
– Подобное будет стоить недешево.
Уилл не глядя бросил ему кошель; тот подпрыгнул на прилавке, тяжелые монеты звякнули друг о друга.
– Иного и не ждал.
Опершись о прилавок, Уилл склонился над витриной и принялся рассматривать ее содержимое. Утяжеленный дерринджер, сделанный в Германии рейхсревольвер М 1879, пневматический пистолет. А вот и вариант, подходящий для ручки Лены.
Перламутровая инкрустация, позолоченные детали. На стволе установлен латунный прицел, рукоять украшена изысканной тончайшей гравировкой.
– Вот этот, – заявил Уилл, тыкая пальцем в стекло витрины.
– Прекрасный выбор, сэр. Могу ли я узнать, с какой целью вы покупаете оружие? Этот револьвер предназначен для прицельной стрельбы.
– Защита.
Владелец магазина отпер витрину и вытащил оттуда шкатулку красного дерева, в которой лежал пистолет.
– Семнадцатый калибр. Боюсь, не защитит от чего-то крупнее голубя или небольшого животного. Если, конечно, вы не чертовски хороший стрелок.
– Защитит, после того, как я чутка с ним поработаю. – Уилл провел пальцем по гладкому стволу.
Парочка изменений, и Лена сможет хоть медведя завалить, ну или голубокровного. Ее собственный отец разработал пули, которые взрывались при попадании в цель. Нужно лишь воспроизвести химический состав и заменить пули на что-то более подходящее для компактного револьвера.
Сначала хозяин магазина суетился, поскольку посетитель сильно действовал ему на нервы, ну а теперь – потому что Уилл продемонстрировал наличие у него денег.
– А еще вот это, – бросил вервульфен пока не поздно, указывая на перчатки с обрезанными пальцами.
Снаружи улица была залита солнцем. Прохожие с любопытством смотрели на необычного посетителя, но никто не сказал ни слова. Молодая женщина в расшитом желтом платье схватила зазевавшегося сына за руку и утащила с дороги. Уилл с трудом сдержался, чтобы не оскалиться в улыбке, но вспомнил слова Лены. Он – не чудовище. Неважно, что в нем видит эта незнакомка. Сдержанно кивнув, Уилл проследовал дальше, будто имел полное право находиться на этой улице наравне со всеми.
Ночь тянулась долго, а сон не приходил. Из головы все не шел Колчестер, противник, о котором Уилл так мало знал.
Пока мало знал.
Если Лена считает, что ее лучшая защита от голубокровных – принять все без спора и покориться, то ее ждет сюрприз. Прошлым вечером Уилл испугался. Даже в присутствии почти четырех сотен гостей Колчестер оказался способен приблизиться к ней.
Уилл укрылся от ветра в ювелирном магазине. Внутри пара облаченных в бархат и кружева голубокровных рассматривали выложенный на витрине товар. Один из них носил благоухающий парик в стиле короля Георга и тяжело опирался на трость. Под духами ощущался слабый гнилостный душок, от которого волосы на затылке Уилла встали дыбом.
Запах Увядания. Голубокровному осталось немного, пока кто-нибудь не решит облегчить его страдания и спасти город от очередной вампирской резни.
Мужчина средних лет подхватил пожилого под руку, когда тот повернулся.
– Сюда, дедушка, присаживайся. – И подвел его к стулу, махнув владельцу магазина: – Бладвейн. Живо.
Никто из них не успел еще почувствовать запах Уилла. Он крался вдоль шкафчиков, сдерживая острое желание обернуться и не спускать с парочки глаз. Вонь леденила кровь. Уилл лишь однажды столкнулся с вампиром, но того раза ему хватило. На память остались шрамы на животе – единственные раны, которые волчий вирус оказался неспособен полностью исцелить.
Во времена короля Георга вампиры почти утопили город в крови. Лондону это стоило десятка тысяч жизней, пока Эшелон не сумел уничтожить угрозу. Теперь в преддверии Увядания, когда вирус брал вверх над голубокровным, за ним присматривали крайне внимательно. Как только тело начинало бледнеть, глаза застилало пеленой, а зубы заострялись – сразу посылали за палачом.
Звякнул дверной колокольчик, и через порог магазина переступила пара тяжелых ботинок. Уилл заметил в стекле витрины отражение новоприбывшего.
Длинный черный плащ с кружевной завязкой у горла. Жилет из красного бархата, на фоне которого поблескивают золотые карманные часы. Руки в белых перчатках сомкнулись на золотом набалдашнике трости. Незнакомец взглянул на пару голубокровных в углу, и его губы изогнулись под свернутым набок носом.
– Черт возьми, Арсен, – рявкнул новоприбывший, вытаскивая надушенный носовой платочек. – Неужели вы еще не похоронили эту развалину?
Оба мужчины замерли. И пока тот, что помоложе, пытался выдавить из себя какие-то слова, старший поднял бледное припудренное лицо. В его темных глазах промелькнула злоба
– Я пока не умер, Колчестер. Быть может, еще тебя прихвачу с собой.
Колчестер.
– С удовольствием понаблюдаю за твоей попыткой, Монктон, – ухмыльнулся ублюдок. – Вдруг именно мне предстоит завершить дело, коим столь явно пренебрегает Арсен.
Колчестер оказался моложе, чем представлял себе Уилл, с чисто выбритыми щеками и щегольски растрепанными волосами, которые вполне уместно бы смотрелись и на женской голове. Крупный и широкоплечий, он двигался с грацией фехтовальщика.
Окинув взглядом одежду Уилла, Колчестер его проигнорировал. Первая ошибка. Любой настоящий хищник будет смотреть не на наряд, а на его обладателя. Очевидно, годы высокого статуса и общественного положения заставили Колчестера привыкнуть к опасностям этого мира. В Эшелоне, если голубокровные друг другом недовольны, вопрос решается дуэлью. Но Уилл привык к жизни на улицах, где люди получают желаемое быстрым ударом ножа в спину.
– Пожалуйста, ваша светлость, – запинаясь, начал Арсен. – Дедушка не имел в виду ничего подобного. Мы внимательно за ним присматриваем. Просто подумали, что немного свежего воздуха пойдет ему на пользу.
– А топор будет еще лучше.
– О да! Прямо как с тем, кого ты сам позабыл отправить к праотцам, пока и для него не стало слишком поздно – приснопамятного Викерса, – с присвистом рассмеялся старик. – Слыхал, знатная была дуэль. Парик свалился с головы герцога прямо на глазах у всего двора. Говорят, потребовалась целая неделя, чтобы проветрить атриум от гнилостного зловония.
Колчестера невольно сжал кулаки.
– Не наживай себе опасных врагов, Монктон. Ты всего лишь младший отпрыск дома Мэллорин. А Оври – мой близкий друг. Может, шепнуть ему пару слов? И тогда посмотрим, кто обстоятельно займется этим делом.
Оба голубокровных побледнели. Арсен схватил деда за облаченную в бархат руку и потащил прочь из ювелирного магазина, по пути бормоча извинения. Колчестер наблюдал за ними со скучающим выражением на лице. Затем вытащил из кармана табакерку и жадно вдохнул понюшку, морща разбитый нос.
Колчестер и Уилл встретились взглядами в украшенном драгоценностями зеркале на дальней стене магазина.
– А разве это местечко для таких, как ты? – спросил голубокровный, убирая табакерку в карман.
– Представь себе, – ответил Уилл, напрягаясь.
Стоит поддаться ярости – и Лене больше не придется жить, оглядываясь. Вервульфен сделал шаг в сторону герцога.
Притащивший поднос с напитками хозяин лавочки прищурился, обнаружив, что посетители ушли. Колчестер, проходя мимо, взял себе один бокал и покосился на старинную камею.
– Право, Гриффин. Кого ты сюда пускаешь! Похоже, мне придется вести дела в другом месте.
– В-в-ваша светлость, – запинаясь, пробормотал хозяин магазина.
Гнев кипел в груди Уилла, но возможность была упущена.
Колчестер посмотрел на него:
– Ты все еще здесь?
– У меня тут дела, – ответил вервульфен, выступая из тени.
Глаза жгло, каждый мускул тела напрягся. Этот ублюдок обидел Лену. Уилл не знал, как именно, но произошедшего оказалось достаточно, чтобы ее напугать.
Ах, какой соблазн прикончить тварь здесь и сейчас. Но тогда Уилл лишится шанса вызволить собратьев из клеток и с арен.
Инстинкт требовал убить герцога. Но холодный разум выступал против. Уилл буквально слышал голоса Блейда и Лены, убеждающие, что это было бы неправильно. Пот выступил на лбу. Вервульфен никогда не понимал законы этого мира, и никогда их и не поймет. Но он доверял мнению близких и знал, что им не понравится, если он совершит нечто подобное.
Колчестер никогда не узнает, насколько был близок к смерти.
– Да ты вообще представляешь, кто я такой?
– Ага. Я точно знаю, кто ты.
Взгляд Колчестера стал острым. Уилл чувствовал жар бурлящего внутри гнева и на этот раз дал ему проявиться в засиявших расплавленным золотом глазах.
Колчестер резко втянул воздух и хлопнул рукой по поясу, будто нащупывая кинжал.
– Я б на твоем месте не дергался. – Уилл резко вздохнул и отвел взгляд.