– Лео, что с тобой?! – завидев прихрамывающего на обе ноги меня, бросилась навстречу Рейчел.
– Все ноги об эту проклятую железяку отбил, – честно сознался я, глядя на тробора, который успел застыть в очередной раз, и думая о том, что теперь все будет проще. Блез тоже обут, и удары ногами у него поставлены тоже неплохо.
– Ну так бросить его тогда надо было! Не такая уж и ценная вещь, чтобы из-за нее страдать!
– Ты что, Рейчел! – возмутился Головешка, едва не вывалившись из носилок, которые успел соорудить Блез. – Как это бросить? Он же денег стоит! В конце концов, можно было дубиной его бить или камнем.
Я зло на него покосился: как будто мне самому такая мысль в голову не приходила. Пробовал и камнем, и дубиной, несмотря на все уверения Казимира, что ни палка, ни камень помочь не смогут, – только нога.
– Кстати, как ты его назовешь? – разглядывая тробора со всех сторон, поинтересовалась Рейчел.
– Гаспаром.
– Как "Гаспаром"? – ужаснулась она. – Именем человека, который нас предал, высадил в утлую посудину посреди океана и присвоил себе все наши сокровища?!
– Предал нас Гаспар, но не его имя. Оно-то здесь при чем? Само имя хорошее, и мне оно нравится.
– Ну ладно, пусть тогда будет Гаспар, – согласилась со мной Рейчел, после чего подвела к тробору пса. – Знакомьтесь. Гаспар, это Барри. Барри, это Гаспар.
Барри при упоминании своей клички на всякий случай вильнул хвостом. Гаспар не прореагировал никак.
Если быть честным, основную роль при выборе имени для меня сыграло то, что, нанося оживляющие механизм удары, каждый раз я представил, что на его месте стоит сам Гаспар. И что именно его я бью ногой в прыжке с разворота, отчего удар получился действительно страшной силы. Но Рейчел такие мелочи знать необязательно.
– Так что, возвращаемся на корабль? – спросил Блез.
– Возвращаемся.
– Казимир, берись за носилки, – велел я.
Сам же с тяжелым вздохом поднялся на ноги и направился к тробору, чтобы в очередной раз привести его в чувство. Заранее представил себе, как все начнут смеяться, когда тот попытается меня обнять, и мне долго придется от него уворачиваться.
– Гаспар, идем с нами! – окликнула его Рейчел.
– К моему бескрайнему удивлению, он послушно за ней шагнул.
– Ну вот, давно бы следовало имя ему дать! – сделала вывод она. – Тогда бы и бить не пришлось.
"И какими только именами я его уже ни называл! – проворчал про себя я. – Все ругательства перебрал, которые существуют в мире. Только проку от этого было ноль".
– Или представить собаке, – засмеялся Блез.
Глава 12
К нашему возвращению прилив уже успел поднять "Морского орла" на ровный киль. С левого борта корабля были заведены канаты, чтобы тот, когда начнется отлив, снова не лег на правый. По этому признаку мне удалось определить, что один борт полностью уже очищен. На берегу был разбит палаточный лагерь, благо парусины для этого хватает на любом корабле.
Особняком, на краю лагеря стояла самая большая палатка, настоящий шатер – явно для нас с Рейчел. Рядом с ней находилась еще одна, куда скромнее в размерах – для Мэри. Команда занималась тем, что, расположившись на травке кому где удобно, чинно ужинала.
– А это еще кто? – завидя Казимира, удивился шкипер.
Почему-то тробор удивления у него не вызвал совсем. Как будто на любом острове полным-полно диких троборов, которые, стоит только поманить, тут же потянутся за тобой стаями. Гаспар, кстати, всю дорогу послушно шел за нами. "Может, у меня получилось ему ногами мозги на место вправить? Конечно, если те у него имеются, например, какие-нибудь шестереночные", – все удивлялся я. Стерк Казимира явно никогда не видел раньше, ибо скользнул по нему взглядом заинтересованным, но не более того. И потому Алавиру я ответил:
– Знакомьтесь – это новый член нашей команды Казимир. Моряк, судя по его утверждению, опытный, и его с легкостью можно поставить куда угодно, хоть марсовым.
– Ну, это мы еще посмотрим, какой из него марсовый… – пробормотал Алавир.
– Будьте уверены, господин шкипер, я справлюсь, – твердо глядя ему в глаза, ответил Казимир.
– Но в любом случае, Алавир, выдайте ему матросскую робу.
– И, если можно, бритву, – попросил уже сам Казимир.
– Сделаем, капитан, – кивнул шкипер. – Бритву тоже найдем. Вы поужинайте, пока горяченькое. Конечно, можно будет и разогреть потом, но весь смак уйдет. И отдохните. Вероятно, устали. После плавания первое время на суше быстро устаешь. Ноги начинают болеть: на корабле-то ходить особо некуда – все в двух шагах.
"Если бы ты только знал, как они у меня действительно болят! Ну, еще у Головешки, потому как была вывихнута. Остальные исследователи острова больше на месте сидели".
– Что-то Мэри нигде не вижу, – забеспокоилась Рейчел. – С ней ничего не случилось? Пока нас не было, никто ее не обидел?
– Леди! – Алавир посмотрел на нее с укоризной. – И как вам только такое в голову могло прийти? Мы не какие-нибудь там разбойники с большой дороги, у которых ни стыда ни совести. Мы благородные пираты!
"Ну-ну! – скептически подумал я. – Ваше благородство запросто позволяет вам топить корабли и вспарывать брюхо тем несчастным морякам, которые на них ходят, а также делать многие столь же непристойные вещи. А я у вас – капитан. То есть главный негодяй. Скорей бы все это уже закончилось".
– Мэри сидит в палатке, – объяснил отсутствие служанки шкипер. – Давно уже сидит, она даже от ужина отказалась.
– Красиво!
Соглашаясь с Рейчел, я кивнул: действительно красиво! Звездное небо, пальмы, пляж, корабль. Веселые языки пламени, которые, отражаясь от всего что только можно, придавали пейзажу еще большее очарование. Музыкальным сопровождением звучал шорох набегающих волн. Мы некоторое время сидели молча, любуясь, затем я спросил:
– Что-то Мэри совсем ничего не съела за ужином. Приболела, что ли? Может, забрать у Головешки перстень и на нее надеть?
– Увы, Лео! Даже мой чудесный перстень не сможет вылечить ее от той болезни, которой она заболела.
– Что, настолько все серьезно?
– Серьезней некуда. Бедная девочка! – печально вздохнула Рейчел. – Никак не могу заставить ее съесть хоть кусочек.
– Не вовремя для нее это случилось. Если она не станет ничего есть, как же тогда у нее получится понравиться Головешке?
– Лео! Ну что ты как маленький? Или внезапно ослеп?! Не любит она его уже. Она теперь влюблена в Стерка.
Вот даже как? То-то Мэри так спокойно отнеслась к тому, что мы приволокли Головешку на носилках.
– И настолько влюбилась, что полностью потеряла аппетит?
– Тут дело в другом. Стерк как-то сказал, что ему всегда нравились такие женщины, как Мэри, но только хрупкие. И Мэри всем бы была хороша, вот только полновата она, на его вкус.
– Что, прямо так ей и сказал? – поразился я, подумав: "Ну до чего же иногда бестактными бывают люди! Нет чтобы тонко намекнуть. Хотя стоит ли ожидать от пирата большого такта?"
– Ну не совсем чтобы прямо… Мэри однажды сама подслушала.
– И как это она умудрилась?
– Лео, если я доверю тебе тайну, ты сможешь ее сохранить?
– Даже не сомневайся!
– Так вот, сразу под каютой Мэри – матросский кубрик. И когда она была еще влюблена в Головешку, то проколупала в полу дырочку, чтобы хоть иногда слышать голос любимого человека.
– В палубе проколупала.
– Не важно, где именно. Важно то, что, когда Головешку она уже разлюбила, Мэри стала слушать голос Стерка, и он вдруг такое сказал! Мне едва удалось ее успокоить!
То-то я замечал, что лицо у Мэри частенько бывает пунцового цвета. И все ломал голову, что не так у нее со здоровьем и почему Рейчел не может его поправить. Оказывается, все дело в том, что она подслушивала разговоры в матросском кубрике.
– Рейчел, скажи мне, только честно! А ты вместе с Мэри не подслушивала, о чем говорят матросы в своем кубрике?
Подруга фыркнула.
– Ну и зачем мне это? Что нового бы я узнала? Как будто мне и без того неизвестно, о чем именно по большей части говорят мужчины, когда среди них нет ни одной женщины.
Как будто среди женщин – иная картина! Следовало бы выяснить, откуда и каким образом Рейчел это знает, но я не стал. Как бы то ни было, элекит на моей груди за все время нашего плавания ни разу не нагревался.
Следующим утром меня разбудили какая-то возня и сопровождающие ее приглушенные голоса недалеко от палатки.
Накануне вечером мы с Блезом пришли к выводу, что исследовать остров дальше не имеет ни малейшего смысла. Если уж Казимир ничего не нашел за целых семь лет, что бы мы смогли сделать за день? Тем более с нами не мог пойти Головешка. Сам Тед предлагал поджарить на костре Казимиру пятки, утверждая, что тот сокровища все же нашел и собирается вернуться за ними при первом удобном случае. И успокоился только тогда, когда я пригрозил вывернуть ему и вторую ногу.
Потому я рассчитывал проспать как можно дольше, желательно – до самого обеда. Не получилось. Приглушенными-то голоса были приглушенными, но явно встревоженными. Ломая голову, что бы это все значило, я осторожно выглянул из палатки, чтобы увидеть полностью объятого языками пламени тробора Гаспара, который застыл посреди очага.
– Лео, что это они там делают? – Рейчел проснулась тоже.
– Нашего тробора из огня спасают. Спи дальше.
Гаспара спасали всей командой "Морского орла", стараясь при этом не шуметь и то и дело бросая в сторону нашей палатки опасливые взгляды. Как будто в произошедшем была хоть капля чей-то вины.
Тробор, когда вместе с нами прибыл в лагерь, застывал лишь изредка. Все остальное время он бродил по округе и даже умудрился зайти глубоко в воду. Причем находился в ней так долго, что я было подумал: все, утонул. Но нет, уже совсем стемнело, когда он появился из темноты с противоположной стороны так внезапно, что заставил всех вздрогнуть. Светало, когда он забрался в нашу палатку, после чего застыл возле самого ложа. Мы некоторое время молча за ним наблюдали, пока Рейчел наконец не прошептала:
– Лео, я его боюсь! Он нам ничего не сделает?
Этого я знать не мог. Но показать себя трусом перед любимой женщиной не мог еще больше и потому вскочил на ноги, чтобы заявить:
– Ну и чего ты сюда приперся? Тебя кто-то звал? Вали отсюда!
Естественно, тот продолжал стоять. Пинать его босой ногой, которая все еще побаливала, я не стал и потому повторил еще более грозно.
– Вали, я сказал!
И тот действительно пошел. Причем с таким видом, что Рейчел поразилась:
– Лео, да он же сейчас заплачет!
– Чему там плакать-то? – не согласился с ней я. – И чем?
И все-таки она была права. Мне и самому показалось, что Гаспар весьма расстроен таким с ним обращением.
– Ладно, можешь остаться. Но только возле самого порога – там твое место, – смилостивился я.
Но поскрипывание ходилок тробора отдалялось все дальше.
– Тяни! – скомандовал Стерк, и команда "Морского орла" дружно потянула за накинутый на Гаспара канат, чтобы вытащить тробора из огня. Тщетно.
– Не идет он! Хоть бы на ладонь сдвинулся!
– А ну-ка, давайте еще разок! Только осторожно: если мы ему что-нибудь отломаем, когда капитан проснется, он что-нибудь отломает всем нам.
– Оторвет, – поправил Стерка Гайат, опасливо косясь в сторону моей палатки, изнутри которой я подглядывал в дырку за происходящим.
– Не важно, оторвет или отломает, тут главное – в живых остаться. Все, потянули!
Толку не было и на этот раз. Хуже того, лизавшие тело Гаспара языки пламени лизали еще и канат. В итоге тот лопнул, отчего все завалились наземь.
– Этак мы все канаты пожжем, – вытер ладонью пот со лба Райан. – Третий уже!
– Я же еще в самом начале говорил, что не тянуть его надо, а огонь водой заливать! – зло пробормотал Гайат. – Никогда вы меня не слушаете!
– Ты хоть представляешь, как бы тогда зашипело! Тогда бы мы точно капитана разбудили, и он бы всем нам головы оторвал, что не уберегли его вещь! А так вытащим эту проклятую железяку из огня, оттащим где поглубже и утопим. Главное всем потом утверждать: тробор, мол, сам куда-то ушел да и пропал с концами. Должно сойти с рук!
Я только головой покачал: это какого же зверя они во мне видят? И ведь никаких поводов для этого не давал. Тогда-то к ним и подошел Казимир. На нем была новехонькая матросская роба, он успел коротко подстричься, а также гладко выбриться.
– Зря вы так беспокоитесь, – позевывая в ладонь, сказал он. – Ничего с ним не случится. В моей печи он однажды чуть ли не неделю простоял. Погода в то время стояла неважная – шторм на целую неделю затянулся. Ветер, дождь – жуть, одним словом! Так что мне волей-неволей приходилось все время ее топить. Я даже обрадоваться успел. Подумал, что, если отломать от тробора ничего не получилось, глядишь, он расплавится, а уж затем применение металлу я найду!
– И что тробор?
– Да ровным счетом ничего! Сколько я дров на него перевел, а он хоть бы нагрелся! А когда однажды из печи все же вышел, на нем даже следов копоти не осталось.
– Что же ты раньше молчал?! Мы тут такое успели пережить!
– А как бы я мог сказать, если вы меня не разбудили? Благо хоть сам проснулся, иначе бы вы все канаты пожгли.
– Так, парни, – показываясь из палатки, громко сказал я, – оставьте его в покое. Нравится ему там стоять – пускай стоит, – и, обращаясь уже персонально к корабельному коку, добавил: – И все же будет лучше соорудить новый очаг. Когда ему надоест стоять, он может котлы опрокинуть.
Гаспар шагнул из огня в тот самый миг, когда в новом очаге в котлах уже вовсю булькала похлебка. Мы затаив дыхание следили за ним. Куда же он направится? И не оставит ли он нас без завтрака? А если тробор так и будет путешествовать из очага в очаг? Нам что, питаться всухомятку? Или готовить тайно, где-нибудь в глубине острова? Любой из этих вариантов категорически не устраивал.
К счастью, тробор прямиком направился в джунгли, где и исчез.
"Хоть бы он в них вообще остался! – подумал полностью разочарованный своим новым приобретением я. – Еще той проблемой будет переправить его на корабль. Но даже если он там окажется, неизвестно, что станет с нашим "Морским орлом". Все-таки в этой железяке такой вес, что и до беды недалеко!"
К вечеру зачистка корпуса корабля была закончена полностью. То ли от его левого борта ракушки с водорослями отлипали более охотно, то ли команда выработала навык, но справились мы, затратив куда меньше времени и усилий. Возможно, все дело было в том, что к вчерашним работникам прибавилось еще несколько пар рук – мои, Блеза, а глядя на нас, и Алавира. К тому же новый член команды Казимир, чтобы произвести положительное впечатление, работал за двоих.
И даже виконт Антуан пытался что-то соскрести. Но поранился скребком, проколол ногу острой ракушкой и был сослан мною на берег, чтобы не путался под ногами.
– Нигде от него толку нету, – хмуро пробормотал Алавир вслед дю Эскальзеру. Шкипер явно был раздосадован тем, что ему пришлось работать наравне с матросами. – Такая у меня замечательная кандидатура на место навигатора была!
Я и сам уже успел пожалеть о своем необдуманном согласии взять виконта. Дю Эскальзер, определив наши координаты несколько раз, получал точки на карте, настолько далекие от конечного пункта нашего путешествия, что оставалось утешать себя единственной мыслью. Гнологалайские острова протянулись с севера на юг так далеко, что мы обязательно на Терессу наткнемся. Главное, все время держать курс на запад, а уж в этом нам и виконт не сможет помешать.
Когда начался прилив, "Морской орел" был полностью готов к дальнейшему плаванию. Оставались сущие мелочи: свернуть лагерь, перевезти все добро на борт корабля и решить проблему с тробором.
Попытки заманить его в шлюпку угрозами команды, моими ударами ногами и ласковыми увещеваниями Рейчел не увенчались успехом. Проклятый механизм бродил вокруг шлюпки, иногда полностью скрываясь под водой, но внутрь упрямо не лез. Наконец я объявил:
– Все, оставляем его здесь. Весла на воду!
– Лео, он за нами идет! – заявила Рейчел, которая наблюдала за тробором, перегнувшись через борт.
Чтобы гребцы не сбивались с такта, глазея на ту часть тела Рейчел, которая в таком положении обтягивалась одеждой, мне пришлось пересесть так, чтобы хотя бы отчасти ее собой прикрыть.
– Точно идет?
– Точно. Теперь он остановился. Ага, снова пошел. Все, уже не видно: глубоко стало. – Выпрямившись, Рейчел печально вздохнула. – Жалко его. Все-таки было в нем что-то особенное! И с собакой он ладил.
Если с кем тробор и ладил, так это именно с Барри. Потому что, постоянно путаясь у всех под ногами, он ни разу не побеспокоил пса, где бы тот ни улегся подремать.
– Надеюсь, Барри не очень будет сожалеть о его потере, – пробормотал я.
Что до меня самого, точно не стану. Отбить все ноги, которые до сих пор побаливали, и, в конце концов, потерять его тогда, когда я уже установил цену, за которую тробора продам!..
– Поднять якорь! – скомандовал Алавир, когда мы поднялись на борт "Морского орла".
И заскрипел, выбирая канат, кабестан, пока наконец из воды не показался сам якорь. Рейчел посмотрела на него с надеждой, что тробор покажется вместе с ним. Но якорь, если не считать огромного куста ламинарии, был чист.
– Лео, может быть, подождем немного, когда он на берегу окажется, а затем как-нибудь его заманим на корабль? – без всякой надежды в голосе спросила она.
– Нет! Что пропало, то пропало. Алавир, командуйте "поднять паруса" и уходим отсюда. И без того много времени потеряли. Надеюсь, что не без толку.
– Есть, капитан! – тут же откликнулся шкипер. – Поднять паруса!
– Интересно, почему он весь сухой? – Блез смотрел мне за спину.
– Кто сухой? Алавир или парус? – не понял его я.
– Тробор. Ведь только что из воды вылез, а с него даже капли не упало.
Стремительно оборачиваясь, я сшиб с ног опершегося на костыль Головешку. Но он даже возмущаться не стал, настолько мы все не ожидали вновь увидеть тробора.
– Гаспар! – радостно окликнула его Рейчел, как будто увидела старого знакомого. – Иди к нам!
Я сурово на нее покосился. Нечего этой железяке делать на мостике. Во-первых, тут и без него тесно. А главное, со своей привычкой застывать в самом неподходящем месте его вполне может заклинить и перед штурвалом, что сразу же создаст массу неудобств.
Сам Гаспар на радостный окрик никакого внимания не обратил. Деловито обойдя мачту, этот проклятый механизм, один вид и даже упоминание о котором начали вызвать у меня сильнейшее раздражение, полез по вантам на самый верх, чтобы забраться в "воронье гнездо" и в очередной раз застыть уже там. Райан, который с самым обреченным видом ждал команды от Алавира, чтобы занять свое привычное место, вопросительно взглянул на меня.
– Оставайся внизу, – сказал ему я. – Вдвоем вы там не поместитесь.
– Повезло щенку! – зло пробормотал Алавир. – Надеюсь, тробор там долго не задержится.