На третьем курсе я во время тренировочного полета познакомилась с Верой Горской, первым пилотом. Мы так хорошо сработались, что грех было не подружиться. Тем более что с девочками дружить никто пока не запрещал. Ведь от них не забеременеешь!
Уже через несколько недель мы с Верой, а потом и со Светой стали самыми близкими подругами. Девчонки занимались танцами и меня затащили в свою танцевальную группу. И вот тут у меня появилась вторая страсть – танцы. Мое тело не просто воспринимало музыку, оно словно сливалось с ней, оживая и пульсируя каждой клеточкой. Девочки иногда шутили, что это от недостатка мужского внимания, но и к ним это относилось в той же степени.
Светланка с Веруней тоже были сиротами, но их содержание пока оплачивало государство. И в академию они поступили по собственному желанию.
Вера была первоклассным пилотом, а Светка училась на повара-диетолога, чтобы работать на космических кораблях. Сестры не хотели расставаться, поэтому и работу выбрали такую.
После окончания академии, когда до моего двадцать третьего дня рождения оставалось месяца два, дядя попытался заставить меня служить на военном корабле, а когда я отказалась, пришел в ярость. Потом я случайно подслушала, как он с кем-то договаривается о том, чтобы со мной произошел несчастный случай. Так что пришлось действовать по обстановке.
Я связалась с юридической фирмой, которая курировала мое наследство, и, открыв личный тайный счет, потребовала немедленного перевода всех моих средств на него, как только мне исполнится двадцать три. Без уведомления дяди.
Потом, объяснив ситуацию Свете с Верой, рассказала свой план побега на Фабиус. Я планировала купить там на все деньги небольшой корабль и осуществлять грузоперевозки и маленькие торговые операции в первое время, а там как карта ляжет. Дослушав до конца, они заявили, что одну меня никуда не отпустят и полетят вместе со мной. Кроме того, и на моем будущем корабле, и в моем новом предприятии всегда потребуется пара надежных людей.
Тайком купив поддельные документы, мы организовали себе места в отдельной каюте на "Конкорде" и под видом переселенцев полетели к Фабиусу.
Сначала было страшно, что обман раскроется и меня найдут, потом стало легко и весело от нахлынувшего чувства свободы. А потом нас начала донимать скука. И мы, найдя дальнюю эвакуационную палубу, стали ходить туда и разминаться, танцуя.
Во время остановки на Гетерексе – последнем перевалочном пункте на нашем пути – нашли там для себя много нового. Планета больше славилась своей ночной жизнью, чем какими-либо другими достижениями, а именно – большим выбором развлечений на любой вкус и за любые деньги. И не всегда безопасными и легальными. Но мы нашли для себя самое классное развлечение!
Зайдя в один из ночных клубов и пройдясь по залам с различными программами, мы нечаянно забрели в закрытую зону и увидели приватный танец одной из танцовщиц. Мы смотрели, открыв рты и затаив дыхание, так это было красиво и эротично. Записали танец на носитель и быстренько смылись, чтобы нас не заметили.
И вот, сидя в этой клетушке и не зная, чем себя занять после раннего ужина, я предложила выпить вина. Кстати, спиртное мы трое попробовали впервые именно на "Конкорде". Поэтому, услышав предложение Веры прогуляться, я подскочила и всем своим видом показала, что готова.
Светка, отставив бутылку, чуть покачнувшись, тоже поспешила за нами.
С того момента как нас соединила судьба, мы стали неразлучны. И сестры приняли меня в свою семью, чем я очень дорожила. За любую из нас мы оторвем обидчикам головы.
Жилые отсеки мы проскочили тихо, не привлекая внимания других пассажиров, а потом, включив музыку, начали отрываться по полной.
– Свет, вот ты из нас троих самая опытная в сексе, так объясни нам, зачем эта девчонка из клуба кусала его уши и шею, ему же больно было? – Я пыталась прояснить для себя этот загадочный вопрос.
Вера, усмехаясь, заинтересованно повернулась к сестре:
– Ага, мне тоже интересно было, он что, мазохист, что ли?!
Светка нахмурилась и остановилась.
– Сами вы мазохистки, я вообще в ужасе от вас. Обеим почти по четвертаку, а одна с девственностью никак расстаться не может, а вторая всех мужиков как огня боится. И я еще понимаю Киру, дядя – зверь козлорогий – караулил ее невинность, словно это его персональный Форт Нокс, но ты-то, Вер, не должна всех одной меркой мерить. Если тебя какой-то урод изнасиловал, так это же не значит, что все такие. Есть же на свете мягкие и добрые мужчины, которые смогут сделать тебя счастливой. Ведь так наша жизнь и пройдет в одиночестве и без любви. Очень хочется, чтобы меня любили, все время на руках носили. Заботились, холили и лелеяли…
Нахмурившаяся было Вера, иронично улыбаясь, прервала сестру.
– Ничего, Светлана, зато ты у нас за троих план по сексу выполняешь. И каждый квартал замуж за нового кавалера выходить собираешься. Что же ты до сих пор с нами и на одиночество жалуешься?
– Да как же я вас одних-то брошу. Вы же без меня совсем пропадете или с голоду загнетесь. А во-вторых, я пока не нашла своего единственного и неповторимого. Знаете, вот было бы классно выйти замуж за трех братьев и жить вместе, – мечтательно протянула Света, а меня даже подкинуло со смеху.
Я продолжила пополнять ее мечты уже с сарказмом и иронией:
– Ага, и чтобы они были близнецами. Представляешь, мы же тогда ими меняться сможем, а то вдруг тебе сегодня мой понравится, а мне мой надоест. Так вот и поменяемся, а еще лучше вообще всем вместе жить и спать в одной кровати. В конце концов, в темноте все кошки серые.
Вера со Светой смеялись и качали головами.
– Каргун, да ты, оказывается, тайная извращенка.
В этот момент мы вышли на площадку, и я, положив на пол носитель, сделала музыку погромче и задвигалась в такт с Верой и Светой. Но через минуту мы вдруг заметили, что нас окружили пятеро каких-то странных существ. Слабое освещение не позволяло хорошо рассмотреть их, но все равно было видно, что они очень высокие, крупные, с ног до головы затянутые в темные комбинезоны, оставлявшие открытыми только большие круглые глаза.
Но самое странное было в другом. Там, где у всех нормальных людей предполагалась талия, у этих от груди до бедер были странные волнистые расширения, скрытые комбинезонами. А внимательнее посмотрев в глаза этим странным существам, я вдруг отчетливо увидела, как один из них, стоявший прямо напротив меня, вдруг моргнул. Сначала верхним веком, а потом из угла глаза появилось и тут же исчезло третье веко. Вот тут до меня дошло, что это не люди. Волна ужаса затопила сознание, и я открыла рот, чтобы завопить. Но тот, кто стоял напротив, коснулся меня какой-то палочкой, и я провалилась в темноту.
Глава 2
Межзвездный разведывательный корабль "Эйятерр"
Радьяр
Радьяр метался по каюте, пытаясь прийти хоть к какому-то решению. В нем боролись инстинкт самца-собственника, нашедшего свою пару, и чувства чести и справедливости по отношению к другим членам клана.
Трех самок доставили на борт "Эйятерра" и просканировали, чтобы понять их состояние здоровья, и теперь женщины находились в самой лучшей гостевой каюте, но до сих пор не приходили в себя. Радьяр боялся, что парализатор не рассчитан на столь хрупкие тела. И одна только мысль, что они могли причинить этим самочкам вред, приводила в ужас. Он мог бы на правах старшего просто объявить одну из них своей, но, стоя сейчас посреди каюты, думал о братьях. Ведь если его пара выберет одного из них, он не выдержит и нападет, отвоевывая свое. Он даже представить себе не мог, что когда-нибудь ему придется выбирать между самкой и братьями.
Как только Радьяр почувствовал ее запах там, на человеческом корабле, все его инстинкты завопили, словно злые духи. Уложив девушек после сканирования в гостевой на кровати, он немедленно покинул рубку и заперся у себя в каюте, чтобы подумать над непростой ситуацией. Но судя по тому, как он сейчас метался, решение будет для него нелегким, а ведь совсем недавно весь Леморан, да и собственная семья, – все считали, что Радьяр холодный, как Сас, второй спутник Леморана, покрытый ледяной коркой.
Он должен найти приемлемый выход, ведь от этого зависит так много: не только его дальнейшая судьба, но, возможно, – судьба всего его клана.
Пятьсот циклов назад на Леморан напали совдехи, пытаясь завоевать планету и уничтожить все живое на своем пути. Их не интересовали живые организмы, им нужны были только минералы, которые в большом количестве присутствовали на Леморане, можно сказать – валялись под ногами. До этого времени леморанцы знали только о двух расах, живших в ближайших к ним звездных системах: это Рокшан и красивая планета Циран, с жителями которых леморанцы были схожи внешне, имели общий гуманоидный тип и сотрудничали.
Ворвавшиеся в их мир совдехи изменили на Леморане все, к чему прикасались. Внешне они были похожи на большие переливающиеся металлические лужи, перетекающие словно вода и принимающие любую форму. Поэтому многие жители Леморана запомнили совдехов в форме гуманоидов с "металлической" кожей без органов чувств. Они питались минералами, просачиваясь сквозь поверхность и поглощая необходимое для себя напрямую из недр земли.
Все кланы Леморана встали единым фронтом против пришельцев, забыв былые распри. Большие, сильные и умные мужчины Леморана шли на такие ухищрения и безумства в попытке защитить своих женщин и потомство, что совдехи, не выдержавшие сопротивления, были вытеснены с планеты, а потом и из звездной системы Леморана.
Слава о леморанцах как о грозных и неудержимых воинах разнеслась по разумной части Вселенной. И теперь богатые представители разумных рас нанимали леморанцев в качестве охранников или использовали их для разрешения военных конфликтов с другими расами.
За время войны с совдехами научно-технический прогресс на Леморане достиг наивысшего уровня развития, особенно в сфере космических технологий. Тогда-то и был создан "Полог", позволяющий незаметно подбираться к любому вражескому кораблю.
Но, к сожалению, история с совдехами не прошла бесследно – покидая планету, они заразили жителей каким-то вирусом. С тех пор у леморанцев почти перестали рождаться девочки, в основном на свет появлялись мальчики, и чем дальше – тем хуже становилось. Население вымирало естественным путем.
И после окончания войны, когда выяснилось, что за десять циклов родилось едва ли больше десяти девочек и населению планеты грозит вымирание, наступили печальные времена. Пришло понимание, что выигранная война с совдехами на самом деле оказалась проигрышем и теперь Леморан медленно вымирает на радость "металлическим лужам", которые изредка появлялись в пределах планеты, проверяя живучесть ее жителей.
Когда наконец-то обнаружили причину заболевания, ученые начали искать решение проблемы. К сожалению, прием лекарственных препаратов замедлял действие вируса, но не уничтожал его полностью. Некоторым самкам все же удавалось произвести на свет девочек, и теперь любая из них ценилась так высоко, что не каждый клан мог себе позволить приобрести самку для продолжения своего рода.
Другая проблема Леморана состояла в том, что пару можно было создать, если феромоны, выделяемые как самцом, так и самкой, полностью друг друга дополняли, – тогда смело можно было утверждать, что эта пара абсолютно совместима и неразделима как физически, так и духовно.
Отныне рождение девочек в клане стало сенсацией. Считалось, что такие кланы пользуются расположением духов. Возрастал не только социальный статус такого клана, но и его финансовая обеспеченность. Ведь если самка была из другого клана, самцу приходилось платить за нее огромные деньги. И только при условии, если она была согласна! Отныне самок почитали как святыню: их холили, лелеяли, их благополучие стояло на первом месте и для любого самца, и для всего клана.
Сто циклов спустя собрался Генеральный совет кланов, и было принято беспрецедентное решение о разрешении на браки с представительницами других рас. Все ради предотвращения вымирания всего Леморана. Теперь ученые планеты работали над препаратами, позволяющими при скрещивании двух разных рас получать преобладание внешних и внутренних характеристик леморанцев.
Еще через пятьдесят циклов Циран закрыл свои границы для наемников с Леморана, а вскоре это сделал и Рокшан. Ни один из этих миров не мог себе позволить терять своих женщин в таком количестве, которое требовалось соседям, и космические корабли-разведчики Леморана улетали все дальше от дома в поисках спасения для своей цивилизации.
Отныне каждый самец с Леморана работал, чтобы заслужить самку и обеспечить ей достойный образ жизни, а также чтобы сам он потом мог не работать и проводить все время, заботясь о своей женщине и охраняя ее от других одиноких самцов. На Леморане закончилась эра прекрасных танцев и песен, началась эра выживания и охоты за самкой. Это стало смыслом жизни и мечтой любого леморанца.
И вот теперь Радьяр и два его брата, рожденные от матери-цитранки, которую когда-то выкрал их отец, должны были решить, как поделить этих женщин и при этом не лишиться всего экипажа в борьбе за право обладания.
Конечно, было бы проще, если бы самки сами выбрали себе пару, но расшифровка данных с их корабля займет много часов, а потом их еще надо обучать леморанскому языку. Эх, жаль, у них на борту нет ни одного рила с Рокшана. Ведь такая удобная вещь! Как только представится возможность, сразу нужно будет купить их.
В тот момент, когда Радьяр думал о покупке рилов, в каюту ворвались Нуар и Даир. Они были крайне взволнованы, о чем явно свидетельствовали движения их тел. Похоже, не он один волнуется по поводу предстоящего дележа.
Радьяр окинул братьев долгим взглядом, оценивая их дальнейшие действия. Нуар был скрытным, спокойным, но когда выходил из себя или во время боя – становился неуправляемым и, словно песчаная буря на Крап-чаге, уничтожал все на своем пути. Вот и сейчас он стоял, сжав кулаки, явно пытаясь успокоиться, и, прищурив глаза, смотрел прямо на Радьяра.
Его уши с кисточками цвета меди тревожно вздрагивали, выдавая, сколько усилий тому требуется для внешнего спокойствия. Да: только Нуар был для Радьяра реальным соперником, больше подобных нет ни здесь, ни на Леморане. Последние игры показали это со всей очевидностью.
Можно было бы еще назвать Дюсана из другого клана, но у того нет такой выдержки, как у Радьяра, чтобы заранее не показать, что он предпримет в дальнейшем.
Золотистые, коротко стриженные волосы Даира сейчас стояли дыбом, также выдавая его состояние, и он не выдержал первым:
– Что ты решил, брат? – и, помолчав несколько секунд, чтобы собраться с мыслями, продолжил: – Я хочу, чтобы вы оба знали: одна из них моя пара, я почуял ее, пока нес на "Эйятерр". И я буду драться с любым, кто рискнет заявить на нее права. – Он тяжело дышал, хмуро разглядывая братьев. – Но надеюсь, что это будете не вы! – заканчивая фразу, Даир с ужасом и отчаянием заметил, как изменились их лица.
Нуар резко спросил:
– Которая из них?
Даир, будто прыгая вниз головой со скалы, ответил:
– Та, которую я нес. Черненькая, и ростом поменьше.
Вдруг оба его брата расслабились, испытав нешуточное облегчение, и он понял, что его мир изменился – причем в лучшую сторону. Ему не придется сражаться с братьями. Но увидев, как, заметив облегчение друг друга, они опять напряглись, снова пришел в ужас.
Радьяр посмотрел на Нуара и прошипел:
– Брат, ты ничего не хочешь мне сказать?
Нуар весь подобрался и так же глухо ответил:
– Вторая черненькая – моя пара, – он грозно сверкнул глазами, – и ты знаешь, что будет, если ты или кто-то другой захочет забрать ее у меня!
Он еще не закончил говорить, а Радьяр уже ощутил прилив необычайного облегчения, сравнимого с чувством полного удовлетворения или даже счастья. Каждый из них обрел свою судьбу, и их дружба навсегда останется нерушимой. Теперь уже ничего не сможет ее разрушить.
Судя по лицам его братьев, они пришли к такому же выводу, потому что оба неожиданно рассмеялись, а потом подошли к Радьяру и крепко его обняли. Даир был самым младшим, ему исполнилось только сорок, и он был на полголовы ниже братьев и немного слабее физически.
Радьяр – старший, ему было сорок пять, а Нуару – сорок три, но учитывая, что обычная продолжительность жизни на Леморане – сто пятьдесят лет, они считались еще молодыми.
Для любого другого леморанца Даир был слишком силен, чтобы попытаться точить о него свои когти, и вполне сумеет защитить свои права на человечку, кто бы ни бросил ему вызов. Даир смеялся от счастья вместе со своими братьями. Их клан наконец посетили великие духи Леморана и одарили своей благосклонностью.
– Ну, что будем делать? – спросил Радьяр. – Перебьем членов нашего клана сразу или дадим им шанс выжить? У кого есть мозги, все поймут, я думаю! А те, у кого их нет, на корабле не нужны!
Он мрачно усмехнулся, и даже у его родных братьев хвосты поджались. Им повезло, что они на стороне Радьяра, а не против. Но у Даира было свое мнение – он всегда был осторожнее и рассудительнее, чем его братья, и чаще всего именно его мнение оказывалось правильным.
– Радьяр, это твое решение, но я думаю, нужно провести выбор по правилам Леморана. Пусть женщины сами выберут себе самцов среди всех наших, но если их выбор окажется неверным, мы его… немного скорректируем. – Даир усмехнулся.
Все трое, глядя друг другу в глаза, именно сейчас объединялись в единое целое. У каждого из них есть свои таланты, которые достались им от отца-леморанца и от матери-циранки, но теперь все, что они имели, послужит общей цели.
Радьяр, кивнув, прорычал:
– Ну что ж, как только они придут в себя, мы соберем всех в зале для приемов и проведем процедуру выбора. Думаю, я смогу жестами объяснить, что от них требуется.
Даир опять предложил:
– Кстати, если мы вернем их вещь в знак доброй воли, я думаю, им будет легче принять свою судьбу.
На том и договорились.
В то же время на "Эйятерре"
Кира
Открыв глаза, я несколько секунд просто лежала, пытаясь вспомнить, что же произошло и где я нахожусь. Подобное со мной было впервые, и чувствовала я себя препаршиво. Наконец, наведя в голове относительный порядок и все вспомнив, резко села, оглядываясь по сторонам.
На огромной кровати, в большом помещении без окон, рядом со мной лежала Света, свернувшись клубочком. В панике я начала искать Веру. Она вышла из соседней комнаты, вытирая салфеткой лицо. Судя по всему, там находилась ванная, и, учитывая явные требования моего организма, мне тоже туда срочно надо.
Я кивнула ей и ринулась в туалет. Умывшись, я вернулась, и тут же меня сменила очнувшаяся Света.
– Ну что, Кир, как ты думаешь, кто это такие, а главное – зачем мы им нужны?
Я осмотрела комнату и, придя к выводу, что мы все еще в космосе, но уже на другом корабле, пожала плечами: