- О, перестаньте, перестаньте! - застонала она.
Питер почувствовал, как она задрожала. Внезапно неистовые рыдания сотрясли тело девушки, и по ее щекам хлынули потоки слез. Он был и взволнован и рад. Для нее слезы лучше, чем бесполезная стена горького молчания.
- Поплачьте о нем, - тихо сказал он. - Но и смейтесь. Он хотел бы, я уверен, услышать ваш смех. Если бы я был Кристофером, для меня было бы ужасно узнать о ваших столь долгих страданиях. Я не успокоился бы с миром. Ваша душа в оковах, Хелен, поймите это, моя дорогая. Расскажите мне о нем. Правда, расскажите. Покажите его фотографии, письма, картины. Позвольте мне узнать его и поговорить с вами о нем. А потом, когда вы поймете, что воспоминания не всегда причиняют боль, вы вновь станете счастливой. Пожалуйста, Хелен, сделайте так, как я сказал. Я знаю, о чем говорю.
Какое-то время она стояла неподвижно. Но постепенно дрожь утихла, слезы высохли. Хелен посмотрела в глаза Питера, в глаза, которые были так похожи на глаза Кристофера, и ощутила странную непреодолимую силу, исходящую от него к ней. Это уже не был Пьеро Риты, этот человек не имел никакого отношения к Рите. Это был совершенно незнакомый мужчина, и все же тот, кого Хелен, казалось, знала всю свою жизнь и кто открыл ей ворота к свободе и сейчас подталкивал ее, спотыкающуюся, в их сторону.
Неожиданно для себя Хелен перестала сопротивляться и скрывать свое душевное состояние от Питера. Она повернулась и побежала в спальню, открыла чемодан и достала фотографии Кристофера, пару писем, несколько эскизов и картин, которые он писал специально для нее.
Когда она вернулась, Питер стоял там, где она его оставила, и курил трубку. Он немного нервничал, думая, что психоанализ был делом Гая, а не его. Как бы ему хотелось, чтобы друг был сейчас здесь, чтобы он помог Хелен. Для чего он сам вмешался не в свое дело, к тому же не по своей профессии? И все из-за этого несчастного его сходства с тем парнем, за которого Хелен собиралась замуж… Ему показалось, что девушка уже не вернется, что он совершил грубую ошибку, и он испытал истинное облегчение, когда увидел ее. Она даже не побеспокоилась припудрить нос или вытереть слезы. Подойдя к дивану, девушка разложила на нем свои сокровища.
- Это Кристофер, - сказала она, протягивая Питеру фотографию. - Посмотрите, как вы с ним похожи. Да?..
Хелен опустилась на колени перед диваном, перебирая дорогие вещи. Питер присел на подлокотник и стал просматривать все, что она ему подавала. Внимательно рассмотрев портрет юного художника, он поразился своему необычному сходству с этим человеком - лишь небольшие различия в телосложении и чертах лица. Он был Кристофером, а Кристофер был им. Почерк, конечно, совсем другой. Картины же Питер нашел слабыми, без налета гениальности, но довольно милыми. Хелен, сидя на полу, как маленькая девочка, прочла ему письмо Кристофера, в котором он писал о симфонии Сибелиуса, только что прозвучавшей в гостиной. Питер обнаружил, что сам мог бы сказать подобное об этой музыке, сделать именно такие же замечания о игре пианиста, дать ту же высокую оценку огромной эмоциональной силе произведения.
- Ваш Кристофер, по-видимому, очень любил музыку, не правда ли?
Хелен посмотрела на него сверкавшими глазами, лицо ее сияло. Она отбросила выбившийся из-под шпильки завиток белокурых волос и воскликнула:
- О да! Очень любил… Вот другое письмо… о Чайковском…
Молча куря трубку, Питер смотрел и слушал. Время летело незаметно, и Хелен, спокойная и сдержанная когда-то, теперь, казалось, не могла остановиться. Одно воспоминание сменялось другим - как будто плотину горя снес стремительный поток, и это принесло облегчение. Питер позволил девушке выговориться до конца. Хелен наконец бросила взгляд на часы и воскликнула:
- О боже! Уже половина одиннадцатого!
- Это не важно, - улыбнулся Питер. - Продолжайте, моя дорогая.
Но Хелен уже встала:
- Ужасно поздно. Простите меня. Я совсем забылась. Вы были так… так добры и терпеливы. Не могу даже сказать, что это для меня значит… я никогда раньше не говорила так ни с кем.
Питер встал, убрал в карман трубку и улыбнулся. Он подумал, какая она славная, и мысленно посочувствовал Кристоферу, оставившему такую очаровательную девушку, которая стала бы замечательной женой. А еще он подумал, что сегодня хорошо узнал саму Хелен, как будто этим вечером ему было позволено заглянуть прямо в ее душу. Никогда прежде он не знал ни одну девушку так хорошо… даже Риту!
Воспоминание о Рите было как удар. Рита… красивая, соблазнительная, на которой он собирался жениться. Она все еще была для него загадкой. Может, в этом и заключался секрет ее обаяния? Но Питер надеялся, что придет день, когда она тоже будет сидеть вот так, как сейчас сидела Хелен, и просто и искренне изливать свое сердце, становясь родной и знакомой и еще больше любимой…
Это было первое неосознанное сравнение, проведенное им между двумя женщинами.
- Спасибо за то, что вы сегодня сделали, - услышал он благодарный голос Хелен, робкий и застенчивый. - Большое спасибо, Питер. Вы были абсолютно правы - я трусиха. Прятала свое горе внутри себя. Это просто замечательно, что я показала вам все это… - Она указала на бумаги и фотографии.
- Когда бы вы ни захотели еще поговорить со мной, я всегда готов выслушать вас. И хочу верить, что больше вы не будете чувствовать боль и беспокойство всякий раз, когда меня видите.
- После сегодняшнего вечера я вряд ли буду чувствовать боль! - импульсивно воскликнула Хелен. - Как будто… как будто… - Она оборвала себя, и ее щеки покрылись теплым румянцем.
- Что, Хелен?
- Ох, я даже не знаю… Как будто вы вызвали дух Кристофера в эту комнату, чтобы он сказал мне: "Остановись. Прекрати жить прошлым и смело взгляни в лицо будущему".
- Я рад! - Питер протянул ей руку.
- Я тоже.
Их пальцы встретились и переплелись. Хелен испытывала к Питеру только признательность и дружбу. У нее было сейчас легко и радостно на душе. Но следующие слова Питера и произнесенное им имя вновь воздвигло стену отчужденности.
- Рита тоже очень музыкальна, правда? - сказал он. - Это ведь ее пластинки? Как будет прекрасно слушать их втроем, когда она вернется!
И у Хелен опять появилось презрение к этому бедному простофиле Питеру, которого так легко ввели в заблуждение. Он совсем не знает истинного характера Риты Вейд, несмотря на знакомство с психологией.
А Питер все говорил о своей возлюбленной:
- Рита сегодня сказала мне, что вы для нее неоценимая помощница, и я вполне этому верю. А вам, должно быть, нравится заботиться о ней - она божественное создание!
Хелен молчала. Ее взгляд упал на секретер. Раньше на нем стояла фотография Пэтти в серебряной рамке - прелестное фото очаровательного четырехлетнего ребенка в нарядном платьице. Теперь оно исчезло. Рита не осмелилась оставить его. Но Пэтти осталась, и ни одна из хитроумных интриг не задержит ход времени, ничто не сможет сделать Риту такой молодой, какой она хочет быть.
В этот момент зазвонил телефон. Хелен вздрогнула и подошла к аппарату. Кто это может быть в столь поздний час? Найджел Кресланд? У него хобби - звонить в это время в надежде застать Риту. Но, к ужасу девушки, это была сама Рита. Она в плохом настроении, звонила, чтобы поговорить с Хелен, совершенно не заботясь, разбудит она ее или нет.
- Я не могу уснуть, - донесся до Хелен ее раздраженный голос, - а они не хотят дать мне еще одну таблетку. Это сводит меня с ума! Я хотела узнать, кто-нибудь заходил к нам сегодня? Что произошло за день?
Хелен бросила взгляд на Питера и, запинаясь, ответила:
- Н…ничего… никто не заходил…
- Ты уже в постели?
- Н…нет.
- Что с тобой, Хелен? Ты в гостиной? С тобой кто-то есть?
Питер, предположив, что слышит голос Риты, и абсолютно заблуждаясь в ее характере, подскочил к Хелен и протянул руку к трубке:
- О, если это Рита, дайте я пожелаю ей спокойной ночи!
Хелен безмолвно протянула ему трубку.
- Добрый вечер, мой ангел! Узнала или мне представиться? Это говорит Питер Дональд Фаррингтон. Это имя было мне дано в честь моего шотландского дедушки. Я тебе говорил, что во мне течет кровь шотландских горцев? Я должен показать тебе наш шотландский плед. Ты будешь великолепно смотреться в накинутом на плечи шотландском пледе и с развевающимися на ветру рыжими волосами! - Он засмеялся.
Хелен отвернулась. "О боги! Нечего удивляться, когда говорят, что любовь слепа. Рита… с накинутым на плечи пледом и развевающимися на ветру волосами! Бедный Питер Дональд из горной Шотландии!"
Если бы они могли сейчас видеть Риту! Это была совсем не та женщина, что они знали: безобразная, почти отталкивающая, волосы стянуты на затылке шифоновым шарфом, лицо блестит от крема, губы скривились в гримасе. Она с трудом понимала, что говорит Питер, и совсем не разделяла его веселья. Все, что она знала, - он в одиннадцать ночи, в ее квартире, наедине с Хелен.
- Алло, дорогая, ты еще там? - донесся до нее голос Питера.
Рита с трудом заставила себя ответить:
- Да, Питер, я здесь.
- Как я счастлив, что могу пожелать тебе спокойной ночи, Рита. Как ты?
- Лучше, спасибо.
Питер удивленно поднял брови - Рита сегодня совсем не похожа на себя. В ее обычно теплом голосе, который он всегда считал соблазнительным, появились сухие нотки.
- Тебе действительно лучше, дорогая?
- Да, спасибо. А ты говоришь из моей квартиры… полагаю, Хелен тебя развлекала?
- Да, мы вместе слушали великолепную музыку, - ответил Питер с бестактной прямотой, что внушило женщине на другом конце провода уверенность, что этот человек не способен лгать.
Да, ее замечательный Пьеро был человеком бесхитростным, и с ее стороны глупо ревновать. Но к Хелен она чувствовала глубокую неприязнь. Как посмела она принимать его наедине в ее квартире?! Часами наслаждаться с ним музыкой?
- Как мило, Пьеро, дорогой! - Ее голос зазвучал чуть теплее. - Расскажи мне, что вы слушали? Какие из моих бесценных пластинок?
Разговор будет долгим, поняла Хелен, и по тому, что говорил Питер, догадалась, как далеко зашла Рита в своей лжи и влюбленности. Парень явно считал ее совсем не такой, какой она была на самом деле.
Она тихо выскользнула из гостиной, прошла в маленькую кухню и начала готовить себе бутерброды, только чтобы чем-то заняться. Она чувствовала себя ужасно усталой, как будто была гораздо старше своих лет, пожилой женщиной, наблюдавшей за порочным ребенком, придумавшим злую игру. А в том, как Рита играла с Питером, на самом деле было что-то зловещее. Если бы он смог увидеть ее насквозь… понять, что она просто "охотилась", что вся ее "любовь к музыке и искусству" - обман, приманка для него, желание произвести на него впечатление! Да, думала Хелен, мужчинам типа Питера не хватает проницательности. Его так легко провести, заманить в ловушку, соблазнить. Требовалась опытная и тоже умеющая плести интриги натура, подобная Найджелу Кресланду, чтобы разглядеть настоящую Риту.
Хелен обхватила голову руками. Надо же было такому случиться, что этот звонок прозвенел именно сейчас, когда она была близка к тому, чтобы вновь почувствовать себя счастливой, когда затяжная острая боль притупилась под действием доброты и понимания Питера. И вот теперь голос Риты грубо вторгся в этот покой и разбил его вдребезги. Она догадывалась, как возмущена Рита присутствием Питера в этот час в ее доме. Но почему это должно ее, Хелен, заботить? Она пришла сюда, чтобы помочь маленькой Пэтти, и не станет беспокоиться о Питере. Пусть он и дальше держит курс к бедствию. Но Хелен знала, что это не так… что на самом деле ее очень беспокоит это. Потому что он был славным и таким похожим на Кристофера…
Телефонный разговор в гостиной продолжался долго, потом Хелен услышала, как Питер позвал ее:
- Хелен, где вы?
Она вернулась в комнату. Питер выглядел довольным, и Хелен разозлилась. Какой же он дурак!
- Боюсь, нам придется закрыть наш музыкальный вечер, - резко сказала она. - Уже поздно.
- Да, поздно, - весело согласился он. - Прошу прощения, что задержал вас так долго.
Она печально, с сочувствием и уже без презрения смотрела на него. Его живое, загорелое лицо было таким счастливым… Как долго продлится этот "мыльный пузырь", прежде чем взорвется, размышляла она.
- Ну что ж, спокойной ночи, Хелен, - сказал Питер.
Он подумал, какой прекрасный они провели вечер. Ему даже удалось пробиться сквозь стену ее сдержанности, и между ними установились дружеские отношения, появилась гармония взаимопонимания. Славная девушка эта Хелен! Ему так хотелось, чтобы она не выглядела такой потерянной и одинокой. Он сказал по телефону Рите, как будет хорошо втроем слушать музыку, и теперь вдруг вспомнил, что она ничего не ответила. Почему? Не хочет этого? Но ему всегда казалось, что Рита стремится сделать что-то для Хелен…
- Спокойной ночи, Хелен, - повторил он.
Его ласковый взгляд, предполагавший, что она что-то для него значит, украдкой прокрался в самое сердце Хелен.
- Спокойной ночи, - тихо ответила она, - и еще раз спасибо за то, что сделали сегодня для меня.
- Не отчаивайтесь, Хелен, - мягко сказал Питер. - Никогда не теряйте надежды, помните это.
Она молча кивнула, сглотнула ком в горле и поспешно закрыла за Питером дверь. Вернувшись в спальню, она снова начала плакать. Но это уже не были слезы боли. Казалось, они несли ей освобождение и даже надежду. Наконец-то она без муки может смотреть на фотографию Криса, улыбаясь ему сквозь слезы.
- Спокойной ночи, дорогой, - сказала она ему. - Хотела бы я знать, понравился ли тебе Чайковский, когда мы с Питером его слушали. Я знаю - ты был там. А он довольно милый, этот бедняга Питер, правда, Крис? Так похож и так не похож на тебя, мой дорогой. Я не хочу, чтобы он женился на Рите. Она плохая женщина, Крис. Как все перепуталось! Иногда мне хочется сбежать отсюда и никогда не возвращаться!
Но она понимала, что не сделает этого из-за Пэтти. И тут же другая мысль, беспокойная и смущающая, пришла ей в голову: если она откажется от работы, она больше не увидит Питера Фаррингтона. И эта мысль ей совсем не понравилась.
Хелен уткнулась лицом в подушку. Коварные фантазии настигли ее. Предположим, она встретила бы его, когда он еще не знал Риту. Стал бы Питер ее, Хелен, другом? Не могло ли это раскрыть для нее новый мир? Он был единственным мужчиной, с которым она познакомилась после смерти Кристофера, он привлекал ее, она хотела, по крайней мере, его дружбы. Если бы не было Риты…
Хелен лежала без сна, вспоминая душевную теплоту их сегодняшнего общения, крепкое пожатие руки Питера и слова: "Ваша душа в оковах, Хелен. Поймите это, моя дорогая…"
С его помощью произошло чудо: после долгих месяцев отчаяния она вновь начала жить. Сидела у ног Питера, говорила о прошлом и даже смеялась над тем, над чем обычно смеялась с Кристофером. И это было на самом деле удивительно… Пока не раздался звонок телефона.
Внезапно Хелен сжала кулаки и ударила ими по подушке.
- О, черт! Черт! - яростно прошептала она и приказала себе больше не думать и не жалеть ни о чем.
Глава 6
На следующий день Хелен, спокойная, как обычно, входила в палату к Рите и совсем не ожидала приема, который больная ей оказала.
Она сидела в кресле, отдыхая после небольшой прогулки по палате при поддержке сиделки. Рита чувствовала слабость, была раздражена и злилась на Хелен. Не отвечая на ее вежливые расспросы о здоровье, она грубо сказала:
- В мое отсутствие, мне кажется, довольно неприлично с твоей стороны принимать ночью, наедине, мужчину в моей квартире!
Хелен изумленно посмотрела на нее и покраснела. Конечно, она знала, что Рита была недовольна, но подобная грубость…
- Ну? - Рита возмущенно уставилась на девушку.
- Ничего не могу поделать! - негодующе ответила Хелен. - Ваш друг сам зашел и настоял, чтобы я его впустила. И не имеет значения, Питер Фаррингтон это или сам лорд Чемберлен, - я не смогла бы быть невежливой с ними обоими.
- Чепуха! - резко возразила Рита. - Ты легко могла бы сказать, чтобы он убирался.
- Но почему… - начала Хелен и тут же умолкла в приступе холодной ярости. Как смеет Рита так говорить с ней? Гордость и независимый характер девушки взбунтовались. - Если мое поведение вас не удовлетворяет, - продолжила она, - вам стоит только сказать, и я уйду, сразу же уйду!
Но Рита, дав выход своей ревности, успокоилась и уже опять контролировала себя. Хелен - слишком ценный союзник, и она будет дурой, если позволит ей уйти.
- Не будь такой идиоткой, Хелен! Сядь сейчас же!
Хелен покраснела до корней волос и нервно отбросила со лба выбившийся локон.
- Нет, мне лучше уйти. Мне не нравится, что вы говорите обо мне. Я не принимаю в вашей квартире мужчин. Питер настоял, чтобы я его впустила, и мы послушали несколько пластинок. Я не обратила внимания на время… и он тоже.
Рита поморщилась. Оказывается, время для них обоих пролетело незаметно и, значит, приятно для ее Пьеро, да так, что он утратил ему счет. Но сейчас в ее интересах сохранить Хелен.
- Не будь идиоткой, - повторила она и одарила Хелен одним из самых очаровательных взглядов, в котором были и мольба, и дружба. - Сядь. Знаю, я веду себя как ревнивая фурия. Мне нужно отрезать язык за слова, что тебя оскорбили. Ты всегда была очень любезна и мила со мной, и даже Пьеро высоко оценил твои усилия развлечь его в мое отсутствие. Я просто ревную! Не к тебе, глупышка, конечно нет! Я завидую тем часам, что ты проводишь с ним. Ты ведь понимаешь это, да? Сядь, дорогая, и перестань смотреть на меня с ненавистью. Я только что прошлась в первый раз и чувствую себя слабой, как котенок.
Немного успокоившись, Хелен села, но сердце ее сильно билось, и обида не проходила. Рита говорила льстиво и осторожно, но ясно и цинично давая понять, что совсем не ревнует Питера к ней.
- Ты же знаешь, - закончила Рита извинения, - что я не смогу обойтись без тебя. Нам надо узнать друг друга получше, и тогда ты поймешь, что я человек настроения… - Она вздохнула. - Как было бы чудесно, если бы ты поняла меня и не обращала внимания, когда я становлюсь противной…
Хелен иронично молчала. Она не могла спорить с Ритой Вейд, хотя и не верила ни одному ее слову. К тому же у Риты всегда была козырная карта - Пэтти.
- Я получила такое занятное письмо от Пэтти этим утром, - добавила Рита и увидела, что теперь точно добилась своего. Нет, она не собиралась терять девушку. Что же до Пьеро - она просто дура, что позволила ревности на мгновение ослепить ее. Он безумно влюблен в нее, и Рита получит его, когда захочет!
Рита прочла Хелен письмо, в котором девочка описывала недавний хоккейный матч с ее участием в качестве вратаря и последний визит Хелен.
"…О, мамочка, как я люблю Хелен!" - Рита умышленно выделила эту строчку и сладко улыбнулась девушке. - Вот видишь: ни Пэтти, ни я не сможем без тебя!
Хелен прикусила губу. Бесполезно спорить с Ритой Вейд: все, что она говорила или делала, было слишком преувеличенно и наигранно. Но Хелен чувствовала себя значительно лучше, радуясь, что ее последний визит в школу так понравился Пэтти.
Кто-то постучал в дверь.
- О, это опять стажеры! Они целый день надоедают с пустяками! - раздраженно сказала Рита. - Думаю, я сумею все-таки уговорить доктора позволить мне уйти в конце этой недели.