- Мне пора. - сказал он, поднимаясь… - Хотя подожди. Раз уж ты здесь, будь осторожнее. Здесь, вдали от цивилизации, может случиться все, что угодно. Это там твоя жизнь была защищена законом, здесь она ничего не стоит. Здесь даже для людей не действуют законы того мира. Ты помнишь, что написано в контракте? Если ты умрешь здесь, никто не станет докапываться до истины, никто не станет искать виновных, а в случае чего скажут: "Она знала, на что идет. Вот ее подпись". Всегда легко свалить всю вину на внешние факторы, чтобы избавиться от неудобных, слишком много знающих или бесполезных людей. Если ты еще веришь в человечность - забудь об этом. На-всег-да. Вот. Я не могу сделать для тебя большего - и он снял с шеи многократно обмотанную черную тесьму, а на ней был тонкий и длинный, серебристый крест с одним мерцающим белым камнем. Никогда бы не подумала, что он верит в Бога.
- Я больше не верю в Бога. Если он есть, то он - несправедлив. Но если он есть, то пусть опровергнет мои слова и сохранит тебя. - он вложил крест мне в руку. У меня пропал дар речи.
- Но так как надежды на Господа мало. Чтобы выжить. Вот. Не узнаешь? - он отстегнул с пояса нож. Я узнала его, я видела его раньше. - Он чуть не убил тебя, может он и спасет тебе жизнь. Помни, никому не верь… никому… не делай глупостей… а теперь прощай. Через неделю прилетит вертолет. Улетай, улетай на нем. И никогда не возвращайся. Ты всегда можешь отказаться от жизни здесь. Надеюсь, это наша последняя встреча. Прощай. Прощай навсегда, Наора Герус. - он усмехнулся и ушел, не оглядываясь.
- До свидания, Франсуа Элис… - медленно сказала я, когда дверь за ним закрылась окончательно.
Все, что я себе представляла, сжимая в руках контракт, оказалось не таким занимательным и замечательным. Я сижу взаперти, на улицу меня стараются не выпускать, оружие - не давать, потому, что не стерлась память об одном неприятном эпизоде с моим непосредственным участием. Но меня это вполне устраивает - другие на улицу тоже не торопятся выходить. Последний раз я была на улице, когда сломался генератор. В тот день, Мирьям, как раз собиралась написать очередную программу на выбивание дополнительного финансирования проекта. Она сидела в своем кабинете с портативным компьютером, как вдруг по всей территории нашего аванпоста вырубился свет. Она едва успела сохранить информацию и перейти на экономный режим. Мы чуть не оглохли от того, как она орала в наушник. Отдавая приказы направо и налево, она ругалась так, что держа наушник на расстоянии вытянутой руки можно было серьезно пополнить свой словарный запас. Наконец нашли источник бед - навес генератора проломился под тяжестью снега, и… короче, чтобы его починить, нужно было выйти на улицу. Решили выходить попарно. Мы не знали, насколько серьезно там все было сломано, поэтому пока Доминик, одетый в две куртки и перчатки без пальцев, сидел и пытался вернуть нам свет и тепло, кто-то должен был дежурить рядом с оружием. Проблема заключалась в том, что, несмотря на курсы обучения владения пистолетом, многие не знали, с чем придется столкнуться. Большинство членов проекта ограничивались лишь походом от вертолета к аванпосту, который расположен прямо на уже знакомой мне площади с безголовой и однорукой статуей. Поэтому не могли правильно оценить масштаб опасности, особенно при плохой видимости. Когда наступила моя очередь дежурить, то мне было как-то странно знакомо. Стрелять я умела, но плоховато. Хотя, если потренироваться… И когда пришла моя очередь, то я, закутанная в куртку и обмотанная шарфом, в перчатках без пальцев стояла в метрах десяти от техников и всматривалась в метель. Минуты казались вечностью. С одной стороны это интересно, а с другой - невыносимо скучно и напряженно. Нужно все время быть начеку. Пока тебя кто-то не сменит. Я вспоминала разрушенный город, вино из горлышка, решетку и поцелуй. Боже, как горько… Я тряхнула головой, чтобы прогнать воспоминание. А оно назойливо лезло в голову. Я зажмурилась, а когда открыла глаза, увидела темный силуэт на горизонте. Он двигался быстро. Я подняла пистолет. Повисла звенящая тишина и, не прицеливаясь особо, нажала на курок. Силуэт остановился, а потом выругался женским голосом, потом, стянув с себя капюшон, подошел к нам вплотную.
- Какого черта, вас всех вынесло на улицу? И какого черта ты стреляла? - женщина встряхнула головой и по плечам рассыпалась копна волос.
- У нас тут неполадки с техникой, - замялся Доминик.
- Еще бы чуть-чуть и горячий душ, на который я так рассчитывала, сделал мне ручкой, - она почесала щеку. В смутных очертаниях горящего над Домиником фонаря. Я увидела, что волосы у нее темно-медные, а глаза светлые, а еще я увидела небольшую вмятину на щеке.
- А света и так нет. Душа тоже и отопления, - нервно сказала я. Я чуть не убила человека. Я чуть не убила человека. Чуть не стала… убийцей.
- Расслабься. - она хлопнула меня по плечу и зашла внутрь. - Ладно. Я подежурю. Так уж и быть. А ты… - она взглянула на меня. - Правильно делала, что стреляла. Если бы это была не я, то было бы уже поздно. Иди, грейся. Она шмыгнула носом и прислонилась к стене. А я, поплелась по коридору аванпоста, освещенному аварийными лампами получать очередной выговор. Выговор состоялся. Мирьям сама лично была свидетелем моего "непростительного поведения".
- Что ты себе позволяешь! Ты с ума сошла применять оружие! Да я тебе впредь острее веника ничего не доверю! - Мирьям кипятилась. - Все! Ты исчерпала свой лимит доверия!
- Пожалуйста, - сказала я и вышла.
- Разговор еще не окончен. - сказала она жестко.
- Для меня он окончен. - равнодушно бросила я. Нет смысла держаться за Аванпост. Нет смысла стараться. Просто нет.
- Я не понимаю, почему ты открыла огонь без предупреждения? Ты себе не представляешь…
"Да, это вы не представляете… сидите тут как крысы. Вы не видели настоящей опасности, разве что на мониторе. А я видела… Я видела оторванную ногу, которую утаскивали под фундамент, я видела тварь так, как сейчас вижу тебя… Ну, есть даже определенное сходство…"
- Ты меня слышишь?!! Чтоб больше такого не было!!! - она была красная от злости, кутаясь в черную шаль, она заняла эффектную позу в кресле, а я стояла в дверном проеме, грея руки в рукавах свитера.
- Простите, это не повториться. - Мне прямо чесалось высказать ей все наболевшее, но я не осмелилась. Первый выговор в личное дело я уже получила.
Я сидела на диване в общей комнате и думала о бессмысленности такой жизни.
- Ты как?
Я вздрогнула от неожиданности. Женщина, которую я чуть не пристрелила, стояла в дверном проеме, в свитере, в бриджах и сапогах. Свитер был рыжий, штаны и сапоги коричневые, а волосы, которых казалось необъяснимо, много вились мелкими кольцами, не медного, а больше светлого цвета. У нее были правильные черты лица, большие глаза и изумительная улыбка. Она плавно прошла и села рядом, спросив уже после того, как приземлилась на диван, разрешения.
- Сильно ругали? - спросила она с неподдельным сочувствием, что я почувствовала себя маленьким ребенком, которого утешают. Мне захотелось выговориться, довериться, но здесь нельзя никому доверять, поэтому я ответила, как можно беззаботней:
- Нет.
Она улыбнулась и протянула узкую руку:
- Джинджер.
Я коротко пожала ее и ответила:
- Наора.
- Слушай, Наора, можно я тут пока посижу, душ еще не нагрелся, а у меня нет желания мыться холодной водой. Я и так промерзла, пока караулила. - Джинджер поежилась и откинулась на спинку.
Я не могла понять нравиться она мне или нет. Внешне она была красавицей. Чем больше я на нее смотрела, тем больше чувствовала себя неловко. Ее талия была уже моей, грудь - больше, ноги длиннее. Ее кошачья грация завораживал, а полудетская улыбка обезоруживала.
- Наора, ты давно здесь?
- Не очень - у меня не было желания разговаривать.
- Зачем тебе это? - сказала она, понизив голос почти до шепота. - Зачем ты сюда вернулась?
- Почитай мое резюме - узнаешь. Вообще-то я никуда и не уходила.
- Просто ты мне напомнила одну девочку, которую я видела полгода назад, летом. Эта девочка потом вернулась домой с небольшим сувениром в виде шрама справа, чуть ниже плеча, чуть выше груди. - Она посмотрела мне в глаза.
А я была врачом, который здесь остановил кровотечение, наложил повязку, напичкал тебя транквилизаторами и отправил домой не без надежды, что девочка выживет. - Джинджер улыбнулась.
- Значит, девочка должна сказать спасибо. - наигранно торжественно сказала я.
- Я вижу, ты расстроена из-за этого инцидента, с ремонтом генератора? - она потерла щеку. Я заметила у нее едва заметный шрам и привычку постоянно прикасаться к нему.
- Может официально извиниться перед тобой? - спросила я с раздражением.
- Мне он говорил, что ты вредная, но чтобы настолько. - Она хотела увидеть мою реакцию.
- По-моему вода уже согрелась. - заметила я абсолютно спокойно.
- Ах да, уже иду. Тебе здесь, я так поняла не сладко. Не бери дурного голову и не ищи во всем подвоха. - она встала и пошла к двери, там обернулась - Да, если хочешь, можешь подождать меня, я не долго.
Я посмотрела ей во след, залезла поудобнее и обняла колени. Значит, она все знает, или не все. Джинджер. Да родители выбрали ей подходящее имя. Мне кажется, она все поняла. Поняла истинную причину моего присутствия здесь. Нужно постараться сохранить хорошую мину при плохой игре. Джинджер… Она проницательнее, чем мне показалось. Зная предыстрию можно угадать причину. Но как предугадать последствия? Здесь нельзя говорить ни о чем серьезном. Там, в углу стоит камера наблюдения. Точно такая же стоит в коридорах и комнатах, а одна из камер выходит на крыльцо, поэтому к моему выговору уже присоединился видео материал.
- А вот и я. - Джинджер плюхнулась на диван. В руках ее были две кружки. Я налила себе чай, а потом подумала, что тебе тоже захочется.
- А как ты догадалась, что это моя кружка? - сказала я, беря в руки свою белую кружку с детским рисунком.
- Просто никто кроме тебя не мог купить себе кружку с мультяшками. - скала она, отхлебывая чай. - Надо было еще печенья прихватить…Мммм… И сахара… А то как-то не сладко получилось... А все эта мымра Мирьям. Я ее встретила по дороге, а она меня хотела чем-то пригрузить. Еле отделалась. Сказала, что зайду попозже.
- Я бы выбирала выражения. - сказала я кивая в сторону блестящего глазка камеры.
- А… ты об этом… Расслабься. Она тут давно не работает. Так, висит для красоты. Ее скуртили еще три года назад. А чинить никто не собирается. Что-то не так? Да наплюй на все! Мирьям - дура. Она ей была и останется ею.
- Тише… В коридоре все слышно… - я почувствовала неловкость.
- Я могу громко заявить об этом. Дууура! Вот. Но тебя тяготит не это. Мне всегда было интересно с тобой пообщаться. А Мирьям не бойся. Не бойся собаки, которая громко лает, бойся той, которая молча рвет.
Я решила перевести разговор на нейтральную тему, потому, как Джина, все равно здесь не останется, а проблем будут у меня. Она красивая. Очень. Тонкая талия. Длинные ноги, большая грудь, и кукольное личико, а волосы! Кошка. Даже по тому, как она сидит, понятно, что я по сравнению с ней гадкий утенок. Было как-то обидно, но в целом она очень милая и приятная.
- Чего задумалась? - спросила она, ставя чашку на столик.
- А сколько вас, охотников?
- Сейчас три, раньше было больше. Я, Франс и Робинзон. Робинзон, он вообще уникальный дядька. Он редко приходит в центр. У него где-то там логово, поэтому мы его так обзываем. А настоящая фамилия - Робинсон. Созвучно. Он очень сильный. Я, например, не уверена, в том, что смогла бы его победить в рукопашной. Так вот. У него когда-то был напарник. Друг.
- Пятница? - я хихикнула.
- Не. Не помню, как его звали, но он погиб. Робинзон все хотел отомстить, а потом успокоился, вроде, как бы. - Джина погрустнела.
- Жаль. - рефлекторно сказала я.
- Франс о тебе много рассказывал. Я тебя, знаю, хотя никогда не видела раньше. - она понизила голос. - Зачем ты вернулась?
И я рассказала ей все. Или почти все. И мне стало легче. Мы стали подругами. Она часто приходила ко мне. Однажды сидела целую неделю.
- Ну не буду же я в критические дни, рыскать по городу? Они кровь ого-го как чуют! - Она смеялась. И я смеялась вместе с ней. Одно огорчало. Франс приходил редко.
Роза сидела на диване и что-то писала, периодически глядя на дверь. Дверь была приоткрыта. Оттуда доносились голоса. Один визгливый женский, а другой спокойный мужской.
- Я не предлагаю. Я приказываю. - в женском голосе появились истеричные нотки.
- Нет.
- Вы не можете игнорировать прямой приказ! Вот мое письменное распоряжение. Мне нужна эта папка. Нужна! Вы меня понимаете? - в голосе женщины смешивались угроза и просьба.
- Нет. Я вас не понимаю. Ради кучки бесполезных листов вы хотите рискнуть человеческими жизнями? Отряд, который вы предлагаете мне возглавить - обречен. - мужчина говорил спокойно и уверенно.
- Тогда идите туда один! Я все оформлю.
- Я туда не пойду ни за какие деньги.
- А ради науки?
- Плевал я на вашу науку.
- Какое…
- Так, успокойся и слушай меня. Никто туда не пойдет. Забудь об этом. Ищите другие документы. Где хотите. Как хотите.
- Я вам приказываю. Вы обязаны мне подчиняться!!!
- Я подчиняюсь напрямую Центру. Разговор окончен.
- Но… - женщина была крайне удивлена. Впервые ее авторитет был подорван таким наглым образом.
- До свидания, Мирьям. - равнодушно сказал мужской голос.
- Я тебе это припомню, Франсуа Элис.
Дверь открылась, и он мрачно прошел мимо, не взглянув ни на удивленную Розу, ни на меня. Я поняла - все очень серьезно.
- Я так и знал. - мрачно заключил он, глядя на две чашки кофе и тарелку с печеньем, стоящие столике. - Ты не улетела, девочка с отсутствующим инстинктом самосохранения. Он присел рядом.
- А я и не собиралась. - я надгрызла печенье. - Угофяйфя.
- Не хочу. - он откинул голову на спинку. Надо же, а заколочку не выкинул. Ему идет. Чертовски идет.
- А кофе? - кивнула я на чашку.
- Давай.
- Франс…
- Ммм? - он отхлебнул.
- Можно я с тобой буду "охотиться"? - я очень волновалась, хотя заранее знала, что он ответит.
- Не-а.
- Почему? - глупый вопрос, я знаю.
- Когда я один - мне удобно. Когда я один - мне спокойно. Когда я один…
- …мне скучно, - закончила я. - Ну хоть один раз?
- Посмотрим.
- Посмотрим на что??? - разговор начинает казаться мне очень знакомым.
- На обстоятельства. - лаконично ответил он.
- Ну, смотри… - улыбнулась я, потянувшись через него за печеньем.
- Ты на меня не разлей. - он опасливо покосился на мою почти полную кружку горячего и сладкого кофе.
- Не бойся… Ой! Сейчас вытру…
- Черт с тобой. Сходим на прогулку. Я сделаю тебе пропуск. Нужно преподать тебе урок выживания. Это входит в мою должностную инструкцию. С твоим везеньем на больше не рассчитывай… Левее… Возьми еще салфетку… свитер был не так уж и плох, пока он не встретился с твоим кофе.
- Холодно… Не думала, что так холодно будет. - я дохнула на пальцы.
- Надо было теплее одеваться! - сказал он, шагая впереди. - Ничего. Сейчас мы это исправим. Сюда. - он указал на переулок. Мы прошли по заснеженному городу уже с километр.
Его кашемировое пальто, рукав, по обыкновению на три четверти. Длинный свитер, торчащий из-под него, высокие сапоги и черные штаны. Он остановился.
- А ты почему не мерзнешь? - спросила я, стряхивая снег с сапог.
- Я… как бы это по-русски сказать… черт, вылетело слово… Ну, ты поняла.
- А русский для тебя не родной язык, что ли?
- Нет.
- А какой - родной?
- Французский. - выдохнул он облачком пара.
- Так ты думаешь на французском?
- Я стараюсь думать на том языке, на котором говорю. Но не всегда получается. Когда себя не контролируешь - всегда думаешь и говоришь на родном языке. Нам сюда. - он толкнул дверь. Там было достаточно светло. Ночь была лунная, а в помещении было окно во всю стену.
- И что это за груда хлама? - я разочарованно посмотрела вокруг.
- Бутик. Я здесь частенько одеваюсь. Я - консервативен. Приверженец одного бренда. - он улыбнулся.
- Что, легче надеть новое, чем постирать? - съехидничала я.
- Кровь плохо отстирывается. Да и смысл? Выбирай.
На вешалках, на полу, на столах лежали вещи. Я брезгливо потянула двумя пальцами какую-то тряпку. Это была юбка.
- Франс, твой размерчик! А они новые? - я бросила ее под ноги.
- Ну как тебе сказать… Их никто не носил. Ну, разве только злыдни. А потом положили на место, надели бирочку и завернули в пакетик.
Я прыснула.
Он, глядя на меня, хихикнул.
- Ты на вешалках смотри. Тебе посветить?
- Не, не надо. Таааак… Ух-ты! - я сняла куртку с капюшоном, в полиэтиленовом чехле. С чехлом я справилась быстро, не церемонясь. На куртке был мех, и судя по размеру - должна подойти. Я сняла свою и надела ее. Точно!
- Красиво? - я кокетливо повертелась.
- Угу. В тон волос.
- Жаль зеркала нет. Придется пока поверить тебе на слово.
- Тебе бы к ней перчатки и шарф. О шапке я молчу. - он прислонился к стене.
- Тут какие-то лежат. Малы. Вот еще. Нее, это, наверное, носки. А, вот. Правда в них неудобно. - я натягивала их на замерзшую руку.
- Зато тепло. Привыкнешь. - он откинула с лица прядь волос. Все? Экипировалась?
- Тут столько всякого… Ты себе свитерок взамен того, грязненького, не хочешь? - мне явно не хотелось уходить. Еще живя на светлой стороне, я любила ходить по магазинам.
- У меня их штук пятнадцать. Пошли. Ты прямо как Джина. - он развернулся и вышел. Мне почему-то было неприятно. Он, наверное, всегда сравнивает меня с ней. - сказала мне моя ревность. И не в мою пользу. - сказала моя память.
Мы вышли на улицу. В куртке было тепло. Я подняла ворот и застегнула капюшон.
- Когда я впервые попал сюда, мне было столько же сколько тебе сейчас. Я был слишком самоуверен, поначалу. Я думал, что если убивал монстров в виртуальном мире, то убивать будет легко и в реальном. Моя самоуверенность улетучилась мгновенно, как только я встретил настоящую опасность. Я бежал, а мой инструктор спокойно расправился с той тварью. С одно выстрела. Когда я успокоился, он сказал мне: "если судьба умереть - ты умрешь даже в собственной квартире. Ты знал, на что шел". Потом я помню свое первое убийство. Я выстрелил легко. И попал. С первого раза. Я стоял счастливый и гордый, а инструктор произнес: "привыкай".
- А когда ты впервые убил человека?
- Это было спустя пару месяцев после того события. Помню, что не мог нажать курок. Я закрыл глаза, представил тварь и выстрелил. - он смотрел в одну точку, а потом перевел глаза на меня. - Убивать сложно только впервые.
- А кого ты убил?
- Инструктора. - он произнес это спокойно.
- За что? - я в ужасе остановилась.
- Он был смертельно ранен. Здесь есть такой закон - незаменимых людей нет.
- Я бы что-нибудь придумала… Оттащила его в центр. Там бы его спасли…