- Боже, все станет еще хуже.
- Я знаю это. Они знают это. Губернатор просто делает лучшее, что может, и они выполняют приказы.
- Что, черт возьми, губернатор знает о борьбе с беспорядками? - проворчал папа.
Том положил руку на плечо отца:
- Ни черта!
Папа застыл.
- Они не могут заставить нас остаться здесь.
- Не думаю, что они будут стрелять, но ты должны остаться, Энди. Это наша работа помогать людям.
- Я отец в первую очередь, Том.
Том посмотрел на меня и Хэлли с сочувствием:
- Нам всем есть что делать. Делай то, что считаешь правильным.
Он отошел, и папа смотрел на него, сжимая челюсти.
Я проверила телефон снова, уже в который раз ожидая увидеть какие-либо сообщения от мамы или Хлои. Ничего.
- Она почти здесь? - спросила Хэлли.
- Почти, - сказала я, не уверенная, говорю ли я правду.
У входа в Оружейную послышался писк тормозов военного грузовика, а затем все больше людей прошли через передние двери.
- Они подвозят людей? - спросил Хэлли.
Один из военных пробился вперед, и его испуганные жена и сыновья пошли за ним.
- Иди назад! - проворчал отец, потянув свою жену и детей под руки.
- Я не уверена, что они подвозят кого-то, - ответила я.
- Мой бог, как жарко, ужасно жарко, - произнесла женщина рядом, вытирая лоб маленького сына. Ее длинные косы были собраны в пучок на макушке, и она переложила красное пальто сына на другую руку.
- Я хочу домой, мамочка, - сказал мальчик, с пальцем у рта.
- Я знаю, малыш. Я тоже, - ее глаза стали ярче, когда она увидела Хэлли. - Смотри там маленькая девочка. Может быть, она поиграет чух-чух с тобой.
Она подошла к нам.
- Всем привет.
- Привет, - поздоровалась Хэлли.
Одной рукой, мальчик держался за ноги своей матери. Его волосы были недавно подстрижены, и его гладкая темная кожа разительно контрастировала с его белой футболкой. Он выглядел лет на четыре или пять.
Мать убрала его другую руку от губ.
- Что ты скажешь, сынок?
Он протянул руку:
- Я - Тобин. Приятно познакомиться!
Хэлли посмотрела на меня. Палец Тобина все еще блестел от слюны.
Хэлли собирала крошечные бутылочки дезинфицирующих средств для рук, не потому, что это был новый предмет в школе. Она начала моду. Хэлли не только была гермофобом (человек, одержимый чистотой, убивая бактерии), но и жутко запасливой. Папа даже окрестили ее второй рюкзак - М.Х. - мешок хлама. Она хранила там крошечные игрушки из хэппи мила из Макдональдс, старый фотоаппарат, калькулятор, который уже давно не работал, три или четыре блокнота и несколько ручек и случайные предметы, которые она собрала из игрушечных автоматов в магазинах или ресторанах. Однажды, я даже нашла засохший флакон лака для ногтей, который был явно старше ее самой.
- Ужас! - сказала мать, посмеиваясь. Она взяла дезинфицирующую салфетку из маленького рюкзак Тобина и вытерла его пальцы и ладони.
Хэлли подождала несколько секунд, пока его рука не высохла, а затем пожала:
- Хэлли.
Мальчик сорвал рюкзак и сел на пол, прежде чем вытащить маленькие автомобили и несколько миниатюрных поездов. Хэлли села рядом с ним и наблюдала за мгновение, прежде чем присоединиться. Она была вдвое старше его, но она по-прежнему любила хорошую компанию для игр.
- Я - Тавия, - сказала женщина, скрестив руки на животе, поглядывая, как играют маленькие дети.
- Дженна, - уверена, что улыбка вышла неловкой. Было странно вести обычный разговор, в то время как Оружейная превращалась лагерь для интернированных (принудительное задержание граждан).
- ТЫ в порядке? - спросила Тавия.
- Сегодня довольно сложный день, - ответила я.
Она улыбнулась моей честности.
- Где ваши родители? - она вытерла лоб тыльной стороной ладони.
- Папа там, - бросила я, указывая головой в его сторону. Он помогал своему товарищу собрать медикаменты в углу комнаты. - Мама работает в Бишопе. Она уже едет сюда.
- Оу, - сказала она, обеспокоено. - Мой брат тоже в пути сюда. Хотя я не слышала от него уже несколько часов. Я слышала, что на дорогах ужасные пробки. Слышала про это? - спросила она.
- Да.
- Должна признаться, - сказала Тавия, не повышая голос, - я знала, что твой папа один из пожарных. Подумала, что ты, возможно, услышала что-то полезное.
- Знаю, что трассу I-35 закрыли, и полиция хочет, чтобы мы оставались здесь.
Когда я произнесла эти слова, несколько человек в защитном снаряжении зашли через большие двойные двери, держа полуавтоматические винтовки. Коллективный вздох прошел от входа, где мы стояли, и толпа снова начала паниковать.
Губернатор Беллмон стоял на выступе.
- Теперь, это просто мера предосторожности. Эмоции накалены. Скоро потемнеет. Мы хотим убедиться, что все защитные механизмы на месте, прежде чем солнце сядет. Вот и все. Все, постарайтесь сохранять спокойствие.
Тавия нервно засмеялась:
- Сохранять спокойствие? Этот человек совсем чокнулся.
- Сейчас напряженное время. Он просто делает все, что в его силах, - отрезал мужчина.
Тавия обернулась:
- Я не говорю, что он не делает. Он всегда заботился о нашем штате. Но он должен позволить делать все возможное у нас дома. Я так считаю.
Уголки моих губ поднялись. Мне она нравилась.
- Солнце сядет в ближайшее время, - Хэлли толкнула вверх свои очки, посмотрев на меня.
Тобин стукнул вагон в нее, делая вид, что водитель или пассажиры или кто-то еще тихо кричали.
- Они привезли фонарики и свечи, - сказала я.
Тавия откинулась, чтобы получить лучший обзор на дальнюю стену:
- Я вижу несколько высоких фонарей там. Я бы сказал, что они подготовились, по крайней мере, на ночь.
- Мы остаемся здесь? - спросила Хэлли, ее голос повысился на октаву. - Я не хочу оставаться здесь.
Тавия наклонилась.
- Я тоже, но я уверена, что это только на одну ночь. Они разберутся в этом беспорядке, а затем мы все можем идти домой.
Я была рад, Тавия ответила за меня. Хэлли часто задавала много вопросов, на которые у меня не было ответов. Хотя я не жаловалась. Ни мама, ни папа не знали ответы на все вопросы.
Я посмотрела на папу. В тот момент, он случайно взглянул, чтобы проверить нас, и наши глаза встретились. Он пытался скрыть это, но я видел, что это был один из тех времен, когда он не знал ответ. Я подумала, знал ли кто-нибудь.
Глава 4
Я только начала успокаиваться, так кто-то начал стучаться в двери. Несколько полицейских ослабили цепи, которые они закрутили вокруг ручек двери час назад.
Ворвался пожилой мужчина в камуфляжной форме:
- Они... они убили их! Тупые сукины сыновья застрелили их всех.
Люди начали задыхаться и начали плакать.
- Кто? - спросил главный полицейский, стоящий между мужчиной и толпой.
- Эти идиоты, охраняющие переезд! Они застрелил грузовик и всю семью, которая пыталась пройти...
- Какую семью? - спросил кто-то.
Началась нервная беседа.
- Я не знаю. Я пытался остановить их. Я пытался остановить их! - сказал мужчина. Он начал плакать. - Люди застряли в пробке... они вышли из своих машин и пытались бежать в Андерсон. Эти ребята застрелили всех! Они все мертвы! Мужчины ... Женщины ... дети ... они стреляли во всех, кто двигался.
Вопли и крики стали громче.
- Что нам делать?
- Почему они это сделали?
- Инфекция добралась сюда?
- Да! Инфекция здесь! Они просто не могли стрелять в невинных людей!
- Нет! Нет! - сказал старик. - Они не были заражены!
- Вы не можете этого знать, - сказал губернатор Беллмон, с подиума. - Давайте думать, что они успешно защитили нас. Пожалуйста! Пожалуйста, успокойтесь!
- Защитили нас? Что если эти люди были нашими семьями, которые пытались добраться до дома? - кричал мужчина.
Женщина закричала, и кулаки поднимались в воздух, люди требовали ответов.
- Мы не можем уйти! - кричал губернатор. - Мы не знаем всех причин случившегося, но мы знаем, там убивают людей. Если вы хотите жить, вы должны остаться здесь! - он собрался, а затем проговорил более мягко, - Мы все знаем, что это. Мы должны держаться вместе.
Паника и рыдания затихли, уступая место хныкающим и жужжащим разговорам.
Подошел папа и встал на колени рядом с Хэлли.
- Все в порядке, Pop can?
Он звал ее так только, когда пытался поднять настроение. Она этого еще не понимала, но я догадалась сразу после развода. Папа вел себя чрезмерно странно, когда он пытался быть папой. Было естественнее для него быть просто пожарным.
Хэлли шмыгала носом.
Папа заметил Тавию и Тобина, когда он встал.
- Мой сын хотел поиграть с вашей дочкой. Надеюсь, что все в порядке.
- Да, - сказал папа, пренебрежительно махнув. – Спасибо, ей тоже нужно отвлечься.
- Я - Тавия. Это - Тобин, - сказала она, не обращая внимания, что ее сына не заботило знакомство.
- Андрю, - сказал папа, пожимая руку. Седина его каштановых волос у уха как раз выбилась на свет. В тот момент, он выглядел намного старше, или, может быть, это было от бремени страха, что он нес.
Вежливая улыбка Тавии исчезла:
- Он не прав, имею в виду губернатора. Это не безопасно держать так много людей внутри здания с двумя выходами. Если что-то идет не так...
- Все будет хорошо, - сказал папа, глядя на Хэлли и меня.
Тавия проигнорировала его.
- Ваши девочки заметят. Если что-то уродливое войдет через те двери, и мы все пытаемся протиснуться в другой, они заметят. Нет смысла удерживать ее от них, когда все просто идет вниз по улице.
Папа сделал шаг по направлению к ней.
- Вы слышали Беллмона. Он сказал оставаться здесь, и департамент полиции будет обеспечивать исполнение его приказа.
Тавия переставила свои приоритеты. Она была не из тех, кто отступает. Это напомнило мне о сотнях ссорах папы и мамы за власть. Именно поэтому они развелись. Она никогда не позволяла ему победить, даже когда это не имело значения. Он всегда говорил, что нужно принадлежать особому типу людей, чтобы жениться на рыжей. Он, как оказалось, не был одним из них. В те дни, когда я теряла нить одной из тирад мамы, я не могла обвинить его, когда он перестал пытаться.
- У меня есть сын, - прошипела Тавия. - Когда дело доходит до его безопасности, я не слушаю ничьих приказов. Беллмон боится, и он принимает необдуманные решения.
- Это не имеет значения. Вся полиция находится под его руководством. Мы остаемся.
- Вы знаете, что он неправ. Я вижу это на вашем лице. Я видела это на вашем лице каждый раз, когда вы смотрели на ваших девочек. Посмотрите на них, и скажите мне, они в безопасности.
- Говорите тише, - зарычал папа.
Тавия откинулся назад, давая папе достаточное пространство. Она выдохнула через нос.
- Мы можем ускользнуть после наступления темноты.
- Это самое худшее время для поездки.
- Я живу за продуктовым магазином на главной улице , - сказала она.
Папа покачал головой: - Это на полпути через весь город!
- Ну, где живете вы?
Папа посмотрел на меня и Хэлли, а затем вниз на Тобина.
- В двух с половиной кварталах к югу, - Тавия начала говорить, но папа перебил, - Один из этих кварталов парк, так что больше похоже на пять или шесть.
- Мы можем сделать это, - сказала Тавия, - Мы можем проскользнуть сразу после наступления темноты и спрятаться в вашем доме, как мы делаем здесь, но это было бы безопаснее, до наступления дня.
- Я даже не знаю, - сказал папа. - Почему я должен слушать вас?
- Потому что я родитель с малышом - как и вы. Беллмон не несет ответственности за наших детей, Эндрю. Мы несем.
- Здесь больше продовольствия, - прошептал папа.
Я видела в его глазах, что он рассматривает эту идею. Мне понравился план Тавии, но я бы не рискнула высказаться. Если ребенок соглашается, значит, план автоматически становится слабым.
- Здесь так же больше людей. Подумайте о самом худшем сценарии. Ты хочешь быть здесь, пытаясь выбраться, когда все пойдет к чертям? Уверена, что нет.
Папа осмотрелся вокруг, размышляя. Ему не нужно много времени принять решение.
- У нас есть час, прежде чем будет достаточно темно, чтобы попробовать, - его взгляд упал на меня. - Мы по очереди приглядываем за маленькими, в то время как каждый из нас собирает запасы. Я пойду за лекарствами. Тавия, вы берете еду. Дженна, ты несешь воду и два одеяла, на случай если мы не доберемся до дома.
Тавия и я кивнули.
Папа тоже.
- Я вернусь, прежде чем кто-нибудь заподозрит что-то. Ведите себя естественно.
Тавия положила руку мне на плечо и вздохнула, когда папа ушел. Она закрыла глаза и прошептала молитву. Затем она посмотрела на меня сверху вниз.
- Твой отец умнее, чем я и думала.
- Большую часть времени.
Он не всегда был достоин премии Отец года, но я верила, что отведет нас в безопасное место. Он быстро думал, справлялся практически со всем, и имел приличную цель. Он даже как-то раз сделал мне пристеночный стол. Когда мне было девять лет, я случайно упала на него, и он даже не шевельнулся. Если он делал что-то, то делал это хорошо. Мама даже призналась однажды, что она скучает по этому. Это, казалось, было единственным его качеством, которое она смогла оценить. Она позволяла ему заботиться о вещах, и он будет заботиться о нас.
Глава 5
- Уже темно, - сказала я, закрутив одеяло и жестом указывая Галле взять его в подмышку.
- Ну и что? - спросила она.
- Я собираюсь рассказать тебе секрет, и ты не должна говорить об этом кому-нибудь. Хорошо?
Она кивнула, уже уверенная, что ей не понравится то, что я скажу.
- Папа собирается отвезти нас домой.
- Но губернатор..., - сказала она.
Я шикнула на ее.
- Тавия и Тобин тоже идут с нами.
Хэлли выпучила глаза:
- Она, что его новая подружка?
- Нет, нет, она просто друг. Они думают, что это будет безопаснее, если мы поедем в дом отца. Мама тоже туда поедет, когда попадает в город.
Она нахмурилась, но согласилась.
Я наклонилась, чтобы прошептать ей на ухо:
- Ты должна держать это в секрете, Хэлли. Мы собираемся улизнуть. Нам нельзя уходить отсюда.
- Они будут в нас стрелять? - спросила Хэлли. Она всегда была той еще актрисой, но сейчас действительно было страшно.
Я покачала головой, делая вид, что не услышала беспокойство в ее голосе.
- Ни в коем случае, сумасшедшие брюки.
Хэлли рассмеялась и закатила глаза. Когда она отвернулась, я сглотнула.
Что если выстрелы, которые мы слышали, были от тех так называемых солдат стреляющих в людей, которые бродили там? Что делать, если они стреляли в маму? Я покачала головой, прогоняя эти мысли, прочь из головы.
Уже несколько человек охарактеризовали маму как "плохой парень". Никто и ничто не остановит ее, пока она не доберется до нас. Если она захочет, она найдет способ.
- Это одеяло, которое ты должна держать, - сказала я, протягивая плотно свернутое шерстяное одеяло.
- Я не хочу держать. Сама держи его, - поскулила Хэлли.
- Я держу другую и плюс твою руку.
Она поджала губы.
- Хэлли, это важно. Ты должна держать его, и ты не должна привлекать внимание.
Она наклонилась ко мне:
- Мне нужно в туалет.
Я вздохнула:
- Ты ходила.
- Я нервничаю, - призналась она.
Я поцеловала ее в лоб. - Я тоже. Мы пойдем, как только мы доберемся домой, к папе. Это не далеко, я обещаю.
- Но мне нужно, - снова повторила Хэлли, с отчаянием в голосе.
Я посмотрел на папу: - Мы пока не можем идти, - прошептала я ему.
- Что? Почему?
- Хэлли хочет пойти в туалет.
- Снова?
- Она нервничает, - объяснила я.
Он разочарованно вздохнул. - Своди ее. Торопитесь. Одна нога там, другая здесь.
Я потянула Хэлли.
- Туалет там, - указала она, сопротивляясь с каждым шагом.
- Там только один туалет, Хэлли, и там очередь. Мы выйдем на улицу.
- Что? Я не собираюсь писать на улице! - прошипела она.
Я заставила выйти ее за дверь и повела в темный угол двора. - Хэлли, - проворчал я, - Вот. Садись.
- Нет!
- У нас нет на это времени! - сказала я.
Наши голоса были не громче шепота. Мы всегда ругались достаточно тихо, чтобы никто не мог услышать нас.
Хэлли нахмурилась, поджала губы. - Это. Не. Несправедливо, - сказала она, расстегивая джинсы.
- Ты даже не знаешь, что это значит, - сказала я, раздраженно. Я обернулась и отвернулась, прошептав последнюю инструкцию. - Не мочись на свою обувь.
- Моя моча горячая. Я думаю, что у меня лихорадка.
- Просто на улице холодно. Поторопись.
- Что, если я заражена?
- Нет. Пойдем.
Хэлли собралась, и тогда я указала папе, что мы готовы. Папа должен был уйти первым, на случай если бы кто-то заметил, и затем мы пойдем за ним по двое.
Хэлли и я сделали вид, что разговариваем, пока папа шел вниз заборной линии, пробегая пальцами вдоль звеньев цепи. Для меня, его беспечность выглядела вынужденной, но кажется, никто не заметил. Я держала Хэлли, пока папа скользнул в пространство между двух больших ворот. Молодые боевики ранее закрыли ворота с ржавой толстой цепью.
Папа был атлетического сложения. Он был в футбольной команде. Сейчас он не был в лучшей форме, но он легко маневрировал под цепь на другую сторону. Хэлли просто обошла, но мне пришлось наклониться. Папа продолжал идти в сторону тени деревьев, и Хэлли схватила мою руку крепче.
Через несколько мгновений, я снова услышала звон цепи.
Папа прошел по улице в парке, и тогда он нырнул за большой ствол дерева. Когда Хэлли и я достигли его, он потянул нас в свою сторону.
- Чт... - начала я, но папа закрыл мне рот рукой.
Глаза Хэлли бегали между нами. Когда Тавия добралась до дерева с сыном на руках, папа убрал руку от моего рта, чтобы приложить палец к губам малыша.
Тавия моргнула.
- Вы можете успокоить его? - папа буквально выдыхал слова.
Тавия подняла брови.
-Что, если он боится? Может быть, он успокоится, если вы скажите ему? Я его мама. Нет ничего хуже, чем это, - прошептала она.
Папа склонил голову в направлении улицы на другую сторону оружейной. Полицейские собирались снаружи.
- Руки вверх! - приказал один.
- Стойте! - крикнул другой.
- Мы полицейские! Стойте, или мы будем стрелять!
Шум привлек внимание группы людей во дворе. Они подошли к западной ограде. Вопли также привлекли множество силуэтов, бродящих в темноте, их медленное передвижение было по-настоящему видно только между фонарями. Они двигались, как дети. Как скучающие школьники, идущие строем на экскурсию, на который никто не хотел идти, они переминались с ног на ноги в знак протеста. Конечно, они шли вперед к офицерам без страха.