Уже начала раздражать вся эта затянувшаяся предварительная процедура, и он предпочел поверить на слово. Отпустив сопровождающего, Виктор пригласил девушку в спальню. Она мельком огляделась, присвистнула, пробормотав, что синьор прекрасно устроился, и двинулась к лестнице. Виктор пошел сзади, изучая ее стройную худощавую фигуру в коротких, похожих на трусики, полотняных шортиках и обтягивающем полупрозрачном топе, который ничего не скрывал. Большая грудь при таком субтильном сложении вызвала подозрение в своей натуральности, но Виктор привык к силиконовым формам дорогих проституток и старался не обращать на это внимание. Распущенные обесцвеченные волосы болтались по ее спине, загорелые длинные ноги были красивой формы и с тонкими щиколотками, что так ценил Виктор. И он ощутил прилив энергии и пробуждающийся интерес.
Они поднялись на второй этаж, и Лолита остановилась. Виктор распахнул двери спальни. Девушка вошла и снова присвистнула.
– Какая огромная кровать! – заметила она. – И что же ты тут спишь один?
Виктор терпеть не мог разговаривать с девушками ее профессии.
– Выпьешь чего-нибудь? – вяло поинтересовался он, не ответив на ее вопрос.
Лолита посмотрела на него внимательно и начала снимать топ. Затем стянула шорты, под которыми трусиков не оказалось. Она остановилась возле кровати, ее обнаженное тело выглядело по-спортивному подтянутым, но не казалось от этого менее сексуальным. Округлая грудь была действительно силиконовой и походила на два мяча с торчащими крупными сосками.
– А я выпью, – сказал Виктор и налил полбокала красного вина.
Он уселся на край кровати, Лолита приблизилась и встала перед ним. Ее пальцы коснулись его плеч, они были нежными и прохладными, и у Виктора мурашки побежали по коже. Он отпил вино, сделал еще глоток. Лолита гладила его плечи, шею. Он набрал вина в рот и брызнул ей на живот. Она отпрянула и звонко рассмеялась. Но Виктор схватил ее за талию и притянул к себе, слизывая капли с живота. Его язык опускался все ниже, девушка перестала смеяться и замерла, подавшись вперед и чуть разведя ноги. Он ласкал нежно и умело. И прежде чем войти в нее, довел до состояния крайнего возбуждения. И Лолита испытала самый настоящий оргазм, нарушив этим негласное правило проституток: никогда не отдаваться клиентам полностью и всегда сохранять трезвую голову. Самое страшное в их профессии – влюбиться в клиента, сильные чувства приносили только боль, и все девушки знали это. И хотя каждая обожала фильм "Красотка" с Джулией Робертс, но все понимали, что в реальной жизни таких сказок не бывает. Лолита тоже придерживалась этого правила, она охотно разыгрывала страсть, искусно изображала оргазм, но головы не теряла. Но этот мужчина оказался совершенно выдающимся по части сексуальных утех. Он будто читал ее мысли и следовал возникающим желаниям, он был нежен, когда нужно – напорист, он играл на ее теле, словно искусный скрипач на струнах изученного инструмента. А ведь она была всего лишь проститутка, мало кто старался доставить удовольствие именно ей.
Лолита была "в деле" пять лет и успела изучить типы мужчин. Самыми неприятными для нее были те, кто упивался своей мужской силой и занимался сексом – и как она подозревала, и всем остальным в жизни – с одной лишь целью: доказать самому себе, каков он самец. Таким мужчинам было наплевать на желания партнерши. Удовлетворить себя, при этом даже во время самых интимных моментов восхищаться только собой и своим стоящим "орудием" и без конца любыми способами доказывать себе собственное превосходство. Лолита не интересовалась психологией, но интуитивно понимала, что такие мужчины крайне в себе не уверены, раз им требовалось постоянно ставить себя на пьедестал по любому поводу. И если у партнера, принадлежащего к этому типу, случалась осечка, то жди беды. Он впадал в ярость, мог избить девушку, обвиняя ее, и ничего не предпринимал, чтобы как-то исправить ситуацию. Лолита опасалась таких мужчин и в глубине души презирала их.
Следующий тип ее личной классификации – застенчивые. С ними особых проблем не было, они легко поддавались на ласку с материнским оттенком, быстро достигали оргазма, но при этом испытывали явную неловкость, что оказались такими "скорострельными". Некоторых Лолите приходилось даже утешать, тем более такие клиенты обожали пускаться в длинные разговоры по душам, но она получала почасовую оплату, так что не возражала. Однако в душе испытывала к таким мужчинам брезгливую жалость.
Самые "легкие" клиенты – хорошие семьянины. Они обычно четко придерживались оплаченного времени, так как считали каждую копейку из своих личных заначек, особых изысков не требовали, были вежливыми и часто молчаливыми. Делали свое дело и исчезали. Лолита не осуждала их, прекрасно изучив полигамную мужскую натуру.
Самыми забавными, своего рода развлечением всех проституток, были девственники. Их Лолита вычисляла с первого взгляда и старалась быть нежной. Она понимала, как важен "первый раз" и какой урон неудача может нанести психике. Но пока все ей "инициированные" уходили довольными.
Выделяла она в отдельную категорию и "озабоченных". И боялась их. Многие были помешаны на сексе, достигали оргазма раз по пять – семь, используя ее тело как резиновую куклу. Они не считались с физическим состоянием девушки и были уверены, что раз оплатили ее услуги, то могут делать все, что им заблагорассудится. Лолита не сомневалась, что именно из этой категории позже получаются извращенцы. С такими она столкнулась несколько раз и была ужасно напугана неадекватностью желаний. Но она имела право позвонить сопровождающему, если что-то шло не так и появлялась малейшая угроза ее жизни и здоровью. Тут главное было вовремя понять, что за клиент, и принять меры. Не все девушки отличались сообразительностью, были случаи гибели, которые тщательно замалчивались.
И вот Виктор. Таких мужчин на ее пути пока не попадалось. Она пыталась понять, по привычке найти ему место в своей классификации, и не могла. После четырех испытанных ею оргазмов и неизведанного доселе чувства эйфории она, наконец, пришла в себя. Лолите казалось, что она заново родилась и только сейчас начинает осознавать, что же такое истинное наслаждение… любви. Именно это слово пришло ей на ум. Но ведь ни она, ни Виктор не любили друг друга. Лолита села, привалившись спиной к изголовью кровати, и с любопытством и обожанием посмотрела на лежащего рядом Виктора. Впервые в жизни она испытала экстаз от близости с мужчиной, и это перевернуло ее привычный мир. Она размышляла, кто же он, и наконец нашла новую нишу в своей классификации: любовник. И мучительно позавидовала женщине, которая рядом с ним в качестве постоянной спутницы. Если, конечно, таковая имелась.
– Все хорошо? – мягко спросил Виктор, подняв голову и встретившись с пристальным взглядом девушки.
– Божественно, – тихо ответила она.
– Ты прелесть, – любезно ответил он. – Хочешь чего-нибудь съесть, выпить?
– Не знаю, – засмущалась она и удивилась этому, ощущая неловкость. – Времени уже не остается, – добавила Лолита, глянув на старинные настенные часы.
– Если хочешь, то оплачу до утра, – предложил Виктор.
Ему понравилась Лолита. Ее внешность юного белокурого ангела оказалась обманчивой. Безудержный темперамент, природная сексуальность, естественное бесстыдство девушки притягивали его. Но главным достижением этой встречи было то, что он ни разу не вспомнил о Лизе. Лолита будто заслонила ее, и он был рад этому замещению. Виктор чувствовал себя довольным, успокоенным, полностью удовлетворенным и от этого благодушным и доброжелательным.
Лолита с радостью согласилась остаться до утра. Она позвонила сопровождающему и быстро договорилась. В мечтах она уже видела себя постоянной спутницей Виктора. Были же случаи, когда понравившихся девушек поднимали уровнем выше – в содержанки, снимали им квартиры, оплачивали счета. Лолита больше ничего и не хотела. Ей казалось, что принадлежать только одному мужчине и есть женское счастье. Но пока ей не везло и она оставалась рядовой девочкой по вызову, правда, элитного заведения для обеспеченных господ.
Лолита ловко накрыла на столик возле кровати. Они перекусили, болтая ни о чем. Девушка пыталась узнать больше о Викторе, но он уходил от ответов. Он вполне прилично говорил на итальянском, но акцент выдавал иностранца. Она поняла, что раскрываться ее клиент не собирается, и перестала выяснять, кто он, откуда и надолго ли поселился на этой вилле. После небольшой передышки и распития бутылки вина они снова занялись сексом. И на этот раз Лолита словно попала на небеса, такого неземного наслаждения она в жизни не испытывала.
На рассвете она засобиралась уходить. У двери робко поцеловала Виктора в щеку и спросила, хорошо ли ему было с ней. Он ответил, что замечательно, и после паузы добавил, что будет непременно вызывать именно ее, если еще возникнет такая нужда. Лолита расцвела от этого обещания и торопливо начала объяснять, что через неделю она уезжает "в командировку".
– Куда? – изумился Виктор и весело рассмеялся. – А у вас и командировки бывают? Чудеса!
– Я неправильно выразилась, – мило улыбнулась она и замолчала, что-то обдумывая.
Любопытство Виктора возросло. Лолита казалась ему неординарной проституткой, ночью она отдавалась так безыскусно и искренне, что это вызывало теплое чувство к ней, а такое бывало редко. И вот какие-то тайны. Но Виктор не любил никого и ни о чем расспрашивать. Если человек не хотел чего-то ему говорить, то он не настаивал и спокойно забывал об этом моменте. Но сейчас он отдавал себе отчет, что не прочь был бы еще встретиться с Лолитой. Правда, он пока не решил, насколько останется на Лидо. Если он сможет быстро "вылечиться" от острого интереса к Лизе, то вполне возможно, что проживет здесь до конца июня.
– Хорошо, – после паузы начала Лолита и зачем-то понизила голос, – тебе, думаю, можно сказать. К тому же если я приведу надежного клиента, то мне положен бонус.
– Так-так, – засмеялся Виктор, – закрытое общество девушек по вызову и их клиентов?
Лолита вскинула брови и начала улыбаться.
– Типа того, – ответила она. – Но это и правда тайна. Не так далеко, на катере всего час, есть чудесный островок. Он принадлежит одному господину, это его частное владение. И он, вот уже лет пять как, устроил там Остров Грез.
– Чего? – расхохотался Виктор. – Обкуренные клиенты развлекаются в обществе таких же неадекватных девушек? Вернемся в гостиную. Нечего у двери такие вещи обсуждать! – добавил он и потянул ее за руку.
Они уселись возле столика на мягкий диван, Виктор обнял девушку и прижал ее к себе. Она млела от его близости, ее сердечко таяло. Это было ново, странно и пугающе сладко.
"Только не влюбляться! Только не влюбляться! – твердила как заклинание Лолита. – Виктор просто клиент и ничего более! Я должна быть профессионально холодна!"
– Итак? – прошептал он ей на ухо. – Я внимательно слушаю.
– Остров Грез – это исполнение любых ваших фантазий, – заученно ответила Лолита, словно зачитывала рекламный проспект. – Вас туда привезут с завязанными глазами, вы оплачиваете время пребывания на тот срок, какой сами выберете…
– Загадочно, – сказал он и рассмеялся.
– Но сразу хочу сказать, что это очень недешево. Поэтому у нас только богатые господа. Тебе выделят бунгало, а дальше по желанию. Там есть все!
– Садомазо? – задумчиво проговорил Виктор.
– И не только, – тихо ответила Лолита. – А ты увлекаешься?
– Как-то пробовал отхлестать девушку плеткой, но меня это не особо возбудило. Я люблю чистый, ничем не замутненный секс.
Лолита вздохнула с облегчением. Она терпеть не могла извращенцев и на эти командировки соглашалась только из-за больших денег и нереальных чаевых, на которые были щедры клиенты.
– А ты там что делаешь? – уточнил Виктор.
– Хозяин заведения отправляет некоторых девушек на остров по желанию клиента, – нехотя сообщила она.
– Значит, тебя кто-то заказал?
– Да, – кивнула Лолита. – Но это хорошие деньги, хотя там все так странно… люди разгуливают голышом.
– Но во всем мире существуют нудистские пляжи, – возразил Виктор. – И никому это уже не кажется странным.
– Я оставлю тебе телефон, – сказала она. – Если захочешь, то позвонишь, тебе все объяснят. Обязательно скажи, что это я дала координаты, иначе с тобой никто и разговаривать не будет.
– А ты сколько там пробудешь? – уточнил он и вбил в память айфона номер, который Лолита ему продиктовала.
– Уезжаю через неделю, буду там пять дней, потом вернусь сюда.
– Понятно! Я подумаю, может, и захочу уехать на этот ваш Остров Грез! – сказал Виктор и мягко поцеловал ее в губы.
– Мне бы очень хотелось побыть там с тобой, – прошептала она и обняла его за шею. – Ты самый лучший мужчина на свете!
– Не надо, – отстранился он.
Лолита встала, поправила сбившийся на животе топик.
– Мне пора, – сказала она, стараясь, чтобы голос звучал безразлично. – Если решишь, то договорись с хозяином заранее. Его зовут Фабио.
– Я подумаю, – ответил Виктор.
Когда за девушкой закрылась дверь, он посидел еще какое-то время, улыбаясь от ощущения легкости и приятной истомы во всем теле, затем отправился в душ.
Из записной книжки:
"– И так же вечно это тревожное, ненасытное, жадное стремление к языческой наготе, – вставила она. – Но та любовь, которая представляет высшую радость, воплощенное божественное веселье, – эта не по вас, она не годится для вас, современных детей рассудочности. Для вас она несчастье. Когда вы захотите быть естественными, вы впадаете в пошлость. Вам представляется природа чем-то враждебным…
…Чем более преданной является женщина, тем скорее отрезвляется мужчина и становится властелином. И чем более она окажется жестокой и неверной, чем грубее она с ним обращается, чем легкомысленнее играет им, чем больше к нему безжалостна, тем сильнее разгорается сладострастие мужчины, тем больше он ее любит, боготворит. Так было от века во все времена".
Леопольд фон Захер-Мазох
"Венера в мехах"
Следующую неделю Виктор провел в одиночестве. Соланж не давала о себе знать, и это его вполне устраивало. Звонила Сибилла пару раз, но он не соглашался на ее предложения "просто поужинать", "прогуляться по пляжу", "сходить на дискотеку". Он не хотел никого видеть, никуда выходить. Его вполне устраивал садик при вилле, витиевато засаженный декоративными кустами сирени, низкими деревцами миндаля и вишни. Беседки, увитые шпалерными розами, так и манили посидеть в их тени, подышать изысканными ароматами распустившихся цветов. Виктор проводил целые дни в этом саду, ему иногда казалось, что он в раю и все земные заботы остались за воротами его убежища. Он много читал. Закончив книгу "Влюбленный дьявол", он взялся за сложное для понимания произведение Данте Алигьери "Божественная комедия". Подозрение, что этот великий автор принадлежал к Ордену ловцов, только укрепилось, когда он начал вникать в суть шедевра.
"…То горестный удел
Тех жалких душ, что прожили, не зная
Ни славы, ни позора смертных дел.
И с ними ангелов дурная стая,
Что, не восстав, была и не верна
Всевышнему, средину соблюдая.
Их свергло небо, не терпя пятна;
И пропасть Ада их не принимает,
Иначе возгордилась бы вина……И смертный час для них недостижим,
И эта жизнь настолько нестерпима,
Что все другое было б легче им.
Их память на земле невоскресима;
От них и суд, и милость отошли…"
Прочитав этот кусок, Виктор подумал об аморфах. Они тоже болтались между мирами. Заинтересовала его и "ангелов дурная стая". Он натыкался в некоторых книгах на "падших ангелов", эти сущности всегда занимали его, но четких ответов он не получал из рукописных источников. Как-то он спросил Идриса об этих странных ангелах, но вразумительного объяснения так и не получил. Судя по тексту Данте, "дурная стая" болталась вместе с неприкаянными душами, и Виктор даже решил, что это прилипалы.
Проводя время за книгами и много размышляя об интересующих его моментах текстов, Виктор забыл практически обо всем. Но только не о Лизе. И чем дольше он оставался в одиночестве, тем сильнее хотел ее увидеть. Это было непреодолимо. Виктор порывался позвонить ей, но усилием воли останавливал себя. Опасность исходила даже от мыслей об этой девушке, а уж встреча с ней довершила бы дело и закрепила эмоциональные цепи, которые уже приковали Виктора к ней. Необходимо было разорвать эту связь. Но пока ему это не удавалось. Он снова поставил ее портрет в спальне напротив кровати. Но, промучившись пару ночей и уже дойдя до того, что вскакивал и начинал целовать изображение девушки, Виктор запаковал портрет и засунул его за шкаф.
А на шестой день его заточения без приглашения явились Клод и Никос. С ними была какая-то неизвестная Виктору девица, худенькая, вертлявая, настоящая дуреха с длинной челкой и шальными глазами с постоянно расширенными зрачками. Ему позвонил охранник и сказал, что явились гости, парень по имени Клод и с ним две девушки, и они настойчиво рвутся на виллу. Виктор в этот момент находился на террасе, он пил кофе и предавался мыслям о Лизе. И ощутил приступ невыносимого волнения, решив, что одна из девушек может быть Лизой. Он велел охраннику пропустить нежданных посетителей.
– Ну ты тут и окопался! – весело заявил вошедший на террасу Клод. – Охрана – просто звери!
– Им хорошо платят! – ответил Виктор, заглядывая ему за спину.
Он ощутил разливающийся по телу жар. Но на террасе появились Никос и Николь. Именно так представил Клод подружку ребят. Девушка была одета практически как и андрогин. Они оба облачились в свободные хлопковые расписные балахоны в этническом стиле, явно из одной коллекции. Шея Николь была в каких-то цветных узорах, Виктор решил, что это замысловатые татуировки.
– Располагайтесь, – любезно предложил Виктор, испытывая жгучее разочарование, что не увидел Лизу. – Охранник принял Никоса за девушку, – добавил он.
– Я уже привык! – рассмеялся тот.
Виктор с трудом удержался от желания спросить о Лизе. И окончательно осознал, что увяз в своей симпатии к этой девушке дальше некуда.
"Я влюблен? – задавал он себе вопрос, пододвигая плетеные стулья к столику. – Я люблю?! О нет!"
Мучительная гримаса исказила его лицо, Клод внимательно на него глянул и заметил, что Виктор – первоклассная модель и он хочет писать его портрет.
– Не горю желанием, – сухо ответил Виктор. – К тому же во мне нет ничего необыкновенного.
– У тебя тонкая нервная организация! – заметил Клод. – От этого у тебя такое выразительное лицо. На нем все легко читается.
– Вот как… – задумчиво проговорил Виктор.
"Надо быть начеку! – сказал он себе. – Я распустился, расслабился. Посторонние люди видят отраженные эмоции, а это никуда не годится, если любой человек может прочитать все на моем лице. Дело в Лизе! Знакомство с ней сильно на меня влияет, и я теряю контроль над собой".
– Ты клевый! – неожиданно встряла Николь.
Виктор ничего не ответил на это замечание и покинул террасу. Для начала он заглянул в ванную и пару минут постоял у зеркала, стараясь придать своему лицу спокойное выражение. Но горькие складки, залегшие у его губ, морщинки, появившиеся между бровями, заставили задуматься.