Пора было ехать домой. Коди с Дейви вышли прощаться, и Джек дружески хлопнул Коди по спине, да с такой силой, что тот с размаху влетел ему в живот. Дейви потребовал, чтобы Джек поднял его на руки, и, не переставая лопотать нечто невразумительное, словно Джек был в состоянии его понять, водил пальчиками по его усам. Явно удовлетворенный, он чмокнул Джека в нос и сполз с его рук на пол. Сестрице же его Джек вежливо пожелал спокойной ночи, бесстрастно воспринял ее ворчливый ответ и повернулся к Хеллер. Она все время пребывала в сомнении - осмелится ли он поцеловать ее при детях - и, даже когда он взял ее за плечи и притянул к себе, не была уверена в том, что это свершится. Окончательно ее сомнения рассеялись, лишь когда он приложился к ее рту - правда, самым невинным образом, - после чего, поблагодарив и обещав вскоре наведаться, ушел.
Заперев за ним дверь, Хеллер, не переставая улыбаться, присоединилась к своему семейству. Дейви, лопоча себе под нос, бегал кругами по гостиной и в конце концов выскочил в коридор. Коди, с сияющим лицом, пошел за ним. Хеллер усмехнулась. Может, все и сладится. Чего не бывает на свете! И только Панк еле дождалась, чтобы облегчить свою душу.
- По-моему, он зануда, - объявила она без обиняков.
- Ты уже дала это понять своим поведением, что очень невежливо, - сказала Хеллер как можно более спокойно.
Но Панк решила идти до конца. Откинувшись на спинку дивана, она пронзила мать всезнающим взглядом.
- Если тебе нужен мужчина, чтобы целоваться, почему бы тебе не вернуть домой папу? - с упреком в голосе поинтересовалась она.
Тут Хеллер потеряла самообладание. Сама того не желая, она отрезала:
- Кэрмоди не мужчина. Он мальчишка - и навсегда останется им.
Панк словно ударили чем-то тяжелым по голове. У Хеллер все внутри перевернулось, ее затопило чувство раскаяния.
- Прости меня, мне не следовало этого говорить, - произнесла она, садясь рядом с дочкой на диван и обнимая ее за плечи.
Помрачневшая Панк махнула рукой в знак прощения. Хеллер, прежде чем пускаться в объяснения, взвесила каждое свое слово:
- Дело не в поцелуях, Панк. От мужчины ждешь, чтобы он делил с тобой все тяготы жизни, заботился о тебе, доверял.
- Но ведь папа тебе доверяет! - встрепенулась Панк.
- Возможно. Точнее будет сказать, что он доверяет мне растить мальчиков и тебя. Но я говорю о другом доверии, Панк, о таком доверии, когда один человек верит, что другой не причинит ему боли. Между тем ни я, ни Кэрмоди не можем этим похвастаться.
- Почему?
- На то есть причина, Панк, известная только нам с отцом.
- Все из-за этих женщин? - настаивала Панк.
У Хеллер по спине пробежал холодок.
- Да, из-за этих женщин.
- А ты думаешь, что мистер Тайлер не будет так делать?
Хеллер помотала головой и вдруг решила объяснить Панк, что такое верность:
- Не каждый мужчина обманывает свою жену, Панк. Не верь тому, кто станет тебя в этом убеждать. Каждая жена и каждый муж вправе рассчитывать на верность. Без верности нет доверия, а без доверия не может быть любви.
- А ты любишь мистера Тайлера? - У Панк задрожал подбородок.
- Я… я и сама не знаю, Панк. Думаю, я могла бы его полюбить, если бы он… Видишь ли, Джек, наверное, и сам старается понять, как он ко мне относится и что это для него означает.
- А если он тебя попросит, ты выйдешь за него замуж? - не унималась Панк.
У Хеллер перехватило дыхание.
- Я… я… да никто и не думает о замужестве, Панк! Видит Бог, хочется просто провести вечер без ссор.
Панк вздохнула, положила голову на ладонь, а локтем оперлась на диванную подушку.
- Я никогда не хочу ссориться, - промолвила она. - Но как-то само собой получается.
Хеллер с сочувствием взглянула на дочку.
- Знаю, милая. И со мной такое бывает. Но надо стараться.
Панк кивнула - впрочем, без особого энтузиазма, - соскользнула с дивана на пол, улеглась на живот, подперев голову кулаком, взяла в руки пульт дистанционного управления и быстро забыла и про маму, и про состоявшийся с ней разговор. Пусть смотрит, решила Хеллер, совершенно не представлявшая, как вести себя с дочкой и о чем говорить дальше. Ах, почему все на свете так невероятно сложно?
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
При виде мужчины, стоящего за кассой, улыбка сбежала с лица Джека: он не сомневался, что застанет на этом месте Хеллер. Им овладело беспокойство. Уж не случилось ли чего? Без причины Хеллер не пропустит работу - у нее просто нет такой возможности. Внимательно разглядев мужчину, занявшего место Хеллер, - низенького, жилистого, лет пятидесяти, с сигарой во рту, - он пришел к выводу, что вряд ли стоит его расспрашивать, где она. Ибо трудно ожидать от него вежливого ответа.
После минутного раздумья Джек решил, что лучше всего осведомиться о местопребывании Хеллер как бы между прочим. С этой целью он взял из холодильника банку ледяного чая и встал в очередь после старушки с бумажными салфетками в руке и двух девчушек, которые, перешептываясь, старались наскрести денег на покупку буханки хлеба и двух пирожных.
Мужчина с сигарой поскреб толстой рукой без двух пальцев жесткие седые волосы и, не выпуская зажатый в желтых зубах кончик сигары, состроил недовольную гримасу.
- Ну, так есть у вас деньги или нет? - спросил он довольно резко у девочек. Одна из них взглянула на него испуганными газельими глазами и продолжала рыться в карманах. "Симпатичный мужик", - насмешливо подумал Джек, выловил в кармане четверть доллара и положил на прилавок. Девочка с газельими глазами улыбнулась, как будто узнав его, и поблагодарила. Кто она, Джек так и не вспомнил, но лицо было ему знакомо. Он с улыбкой кивнул ей и снова пристроился старушке в затылок.
Кассир собрал всю мелочь в кучку, пересчитал и отложил шесть центов сдачи в сторону - очевидно, для Джека. Девочки выбежали из магазина, сжимая покупки в потных руках. "Кассир мог бы по крайней мере дать им, как полагается, бумажный пакет", - подумал Джек, но промолчал.
Пожилая дама перед ним, очевидно оценив его великодушный поступок, предложила Джеку встать впереди нее, но он, улыбнувшись, отказался и, открыв банку, выпил половину ее содержимого. Желая продлить пребывание у кассы и хоть чем-то досадить скупердяю, Джек расплатился двадцатидолларовой купюрой. Кассир искоса взглянул на него, сгребая шесть центов, потом долго считал и пересчитывал сдачу, пока Джек, опершись бедром о прилавок, допивал чай.
- А где же сегодня Хеллер? - поинтересовался он, стараясь говорить как можно более непринужденно.
Сигара перекочевала из одного угла рта в другой.
- Никогда не следует брать на работу женщин с детьми, - проворчал он. - Вечно у них что-нибудь случается.
- А что же случилось на сей раз? - Джек усмехнулся, стараясь скрыть тревогу.
- Сказала, что нянька, будь она неладна, сбежала. - Он возмущенно помахал трехпалой рукой. - А если б не нянька, случилось бы еще что-нибудь.
Ах, вот как! Бетти! Джек отхлебнул чаю.
- Я-то думал, что Хеллер очень обязательная. Обычно женщины в ее положении не пропускают работу.
- Да уж конечно. Подожду до завтра. Не придет - возьму другую. - Он вынул сигару изо рта, но тут же с гримасой вложил обратно. - Не мне же стоять за кассой!
Значит, этот ворчун - хозяин Хеллер. Нетрудно себе представить, сколько обид приходится терпеть от него бедной женщине. Джек прикончил чай, смял банку и выкинул в мусорный ящик по другую сторону прилавка.
- Думаю, она как-нибудь выкрутится.
- Так-то будет лучше, - пробормотал кассир вслед уходящему Джеку.
- Здравствуйте, добрый день! - С этими словами Хеллер, держа Дейви на бедре, посторонилась, впуская Джека в дом.
Он улыбнулся, взъерошил Дейви волосы и слегка коснулся губами щеки Хеллер.
- Что я слышал, Бетти сбежала?
- Представляете, эта гусыня отбила мужа у своей лучшей подруги! - Хеллер вытаращила глаза. - Невероятно, да?
- Вы хотите сказать, что она была его любовницей?
- По-видимому.
- Дай ей Бог!
- Но я-то в каком положении!
- "А что мне до того", - процитировал Джек строку из популярного стихотворения, улыбнулся и широко развел руки в стороны. Дейви понял это как приглашение и, вытянув ручонки вперед, всем туловищем подался к Джеку. Джек успел на лету подхватить его и прижать к груди.
Хеллер рассмеялась, удивленная.
- Ах ты, предатель! Все утро как приклеенный ездишь на мне, а стоило появиться лошадке покрепче, и ты меня бросаешь!
Дейви вынул пальчик изо рта и сосредоточенно, словно что-то изучая, поводил им по усам Джека. Хеллер покачала головой.
- Вы его прямо околдовали, Джек! - произнесла она лукаво.
- Ну и прекрасно, - улыбнулся он. - Значит, мы поладим после вашего ухода.
- После моего ухода?
- Я завернул в магазин, прежде чем прийти сюда.
- Я так и подумала.
- Милый человек ваш хозяин, ничего не скажешь.
Она усмехнулась и с сардоническим выражением лица сложила на груди руки.
- Так-то оно так, но ведь и крокодила можно приручить. Что сказал Мак?
- Он сказал, - Джек взглянул на Хеллер с глубоким сочувствием, - что, если вы завтра не выйдете на работу, он вас уволит и возьмет другого кассира.
Хеллер обеими руками схватилась за голову.
- Этого нельзя допустить! Проклятие! Он терпеть не может стоять за прилавком.
- Мне тоже так показалось.
- Придется разыскать маму!
Она кинулась к телефону, висевшему над барьером, отделявшим кухню от жилой части дома, и лихорадочно набрала несколько номеров. В волнении барабанила она пальцами по верху барьера, ожидая ответа, но он так и не последовал.
- И где ее носит? - воскликнула Хеллер в отчаянии, швыряя трубку на рычаг. - Обычно она раньше двух часов дня не выходит из дому, а с постели поднимается только в полдень. - И в раздражении Хеллер стукнула кулаком по барьеру.
- Ну что вы! - Джек пересадил Дейви на одну руку, а освободившейся обнял Хеллер. - Появится, куда она денется!
- Но она нужна мне сию минуту! - не успокаивалась Хеллер.
- Все утрясется, дорогая! - Он обнял ее покрепче.
Тепло, исходившее от него, мигом смягчило ее гнев.
- Вы правы, - согласилась она и, не выдержав искушения, положила голову ему на плечо. - Придется Маккарти подождать. До завтрашнего дня она наверняка отыщется.
- По правде говоря, я не вижу в том особой нужды, - промолвил Джек. - С детьми и я могу посидеть. А вы идите на работу.
Хеллер выпрямилась и поглядела ему в лицо.
- Я не могу на это согласиться.
- Почему же? В другой раз Маккарти дважды подумает, прежде чем угрожать вам увольнением. С другой стороны, он будет знать, что вы не злоупотребляете своим семейным положением.
- Все равно я злоупотребляю. Вашей добротой.
- Вот уж нет. Мне все равно нечего делать.
- Как же, как же, можно подумать, что вы именно так и собирались провести этот день - в роли няньки.
- Может, и не собирался, - согласился он, снимая руку с ее плеча, чтобы пощекотать животик Дейви, выступающий из-под короткой майки. Тот засмеялся и закрыл это место ручками. - Но это может оказаться очень забавным.
- Нет-нет, этого я не допущу, - решительно сказала Хеллер, мотая головой, и потянулась вперед, чтобы забрать малыша. К ее изумлению, Джек и Дейви дружно отпрянули назад, а Дейви даже прижался к груди Джека и обвил его шею ручонкой. Разинув рот от удивления, Хеллер сузившимися глазами взглянула на сына. - Изменник!
Дейви приложил ко рту три пальчика.
- Зэк чикочет миня!
Хеллер шутливо ткнула его в грудь пальцем.
- Но ведь мама тоже умеет щекотать!
Дейви засмеялся, но оттолкнул ее палец и положил головку на грудь Джеку.
- Зэк! - твердо выговорил он.
Джек хмыкнул, и этот низкий звук заставил Дейви поднять брови.
- Один - ноль в мою пользу! - сообщил Джек.
- Не забудьте Коди. - Хеллер вспомнила, что, узнав о бегстве Бетти, ее старший сын с ходу предложил пригласить Джека.
Джек погладил Дейви по спине.
- Мне бы еще добиться расположения вашей дочери, - произнес он огорченно.
- Желаю удачи! - Хеллер явно разделяла его опасения.
- Разве что сегодня, когда мы будем предоставлены самим себе, - размышлял Джек вслух.
Хеллер сморщила нос - ну, он-то уж знает, как обвести девочку вокруг пальца. Джек принял ее гримасу за выражение неодобрения.
- Впрочем, если вы мне не доверяете…
- Дело не в этом.
- …если предпочитаете все же оставить детей с матерью…
- Что вы! - воскликнула она, широко раскрывая глаза. - На самом деле я вовсе не люблю оставлять детей на мою мать. Вы куда более надежная няня.
- Тогда в чем же дело?
Хеллер взглянула на Дейви, тесно прижавшегося к груди Джека, вздохнула и сдалась:
- Ну хорошо. До девяти вечера. От работы в приюте мне удалось на сегодня отделаться.
Он радостно улыбнулся и наклонился так, что их лица оказались рядом.
- Замечательно! Значит, вечер - наш! - И он долгим поцелуем приник к ее рту. Дейви, тут же отозвавшись встревоженным лопотаньем: "Зэк чикочет маму", вцепился маленькой пухлой ручонкой ей в волосы и потянул к себе.
- Ах ты, маленький ревнивец! - Хеллер закатала его майку и поцеловала в животик, а Джек осторожно освободил ее волосы из его ручонок. - Мне пора! - заявила она, направилась к себе в спальню и тут же наткнулась на Коди и Панк.
Коди весь сиял, глаза его светились надеждой, а Панк сохраняла обычную угрюмость. Было ясно, что они стали свидетелями этого поцелуя, и Хеллер с изумлением ощутила, как запылали ее щеки. Джек же, на которого она искоса взглянула, принял совершенно безразличный вид, как если бы ничего не произошло. Ну что ж, решила она, пусть расхлебывает кашу, которую сам заварил.
Уже на ходу она поцеловала светло-каштановую головку Коди и светло-русую - Панк.
- Мне все же придется пойти на работу, - объявила она. - С вами побудет Джек, но я вернусь пораньше. Ведите себя хорошо, дети.
Коди весело обещал, что все будет в порядке, Панк кивнула все с тем же мрачным видом. Хеллер быстро поменяла шорты на джинсы и выскочила в дверь, стараясь не думать о том, что оставляет Джека на милость своих сыновей, которые его обожают, и дочери, которая его ненавидит. Хоть бы догадался убрать ножи подальше, не то до ее возвращения ему придется исцелять свои раны.
Все шло как по маслу, хотя Панк - что за ужасное имя для маленькой девочки - всячески старалась не казаться веселой. Уложив в кроватку заснувшего на его коленях Дейви, Джек решил развлечься единственно возможным для него образом, ибо телевизор оккупировали дети. Он сбегал к машине, достал из спортивной сумки клюшку и коробку с мячами, а в коридоре устроил из куска ковра и пластмассовой миски некое подобие поля для гольфа. При первых же звуках удара мяча по пластмассовой миске в коридоре появился Коли. Джек ввел его в тайны игры и дал ему клюшку - попробовать свои силы.
Клюшка была, естественно, чересчур велика для мальчика, но Джек показал ему основные приемы гольфа. Оглянувшись в какой-то момент, он увидел в дверях Панк, с напряженным интересом наблюдавшую за игрой. Не надеясь на согласие, Джек все же счел своим долгом предложить ей клюшку и поразился: она не стала презрительно воротить нос и не только взяла клюшку, но и позволила ему поправить ее стойку, поставить в должном направлении руку, помочь сделать удар. Каково же было его изумление, когда она забила один мяч, затем второй, третий… Казалось, она, не сходя с места, способна забивать мячи до бесконечности. Джек очень серьезно посмотрел ей в глаза и промолвил:
- Надо взять тебя на настоящее поле для гольфа.
Она ответила ему таким же серьезным взглядом и один раз даже кивнула.
Джек позвонил в магазин и сообщил уже успевшей утомиться Хеллер, что собирается вывезти детей за город. Ей идея показалась безумной, но возражать она не стала - лишь бы дали Дейви вволю выспаться. Но и после его пробуждения выехали далеко не сразу: он обмочился, Джеку пришлось его переодевать и мыть - но кто же виноват, если он сам забыл надеть на малыша непромокаемые трусы, - затем стирать его простынки в ванне, затем полоскать, и не мудрено, что, разогнувшись после всех этих славных дел, он почувствовал острую боль в колене. Тем не менее, проглотив изрядную порцию аспирина из запасов Хеллер, он посадил детей в машину, вставил в нее специальное сиденье для Дейви и - наученный горьким опытом - не забыл взять запас одежды для малыша.
Коди и даже Панк, хоть она и тщилась скрыть свое впечатление, пришли в полный восторг от его автомобиля. Восхищенный Коди воскликнул, что впервые за всю свою жизнь он сидит в новом автомобиле. Джек уж не стал ему рассказывать, что седану всего лишь три года от роду, - подобные сведения окончательно отвратили бы мальчика от старой, двадцатилетней давности, машины матери.
Выехав на шоссе, Джек взял направление на Даллас. На окраине Луисвилла им бросился в глаза огромный стенд с вывеской популярного ресторана. Дейви издал громкий вздох и вступил в борьбу с привязными ремнями, бормоча нечто непонятное Джеку. Коди выступил в роли переводчика:
- Он хочет детский обед. В него всегда вкладывают какую-нибудь игрушку.
Взгляд на часы показал Джеку, что обеденное время не за горами.
- Кто хочет есть? - обратился он к своим пассажирам.
Даже Панк призналась, что голодна. Джек, дождавшись поворота, подкатил к ресторану. Там он, не задумываясь, с ходу выбрал для себя самый дорогой гамбургер с самой большой порцией жареной картошки, а для детей - три детских обеда. Услышав это, Коди потянул его за локоть и в ответ на вопрошающий взгляд Джека очень серьезно произнес:
- Нам с Панк обычно не покупают детских обедов.
- Да? Почему?
Коди взглянул на кассира и смущенно ответил:
- Они слишком дорого стоят.
Джеку достаточно было одного взгляда на висящее перед ним меню, чтобы сосчитать: детский обед в специальной упаковке с игрушкой стоит на шестьдесят центов больше, чем гамбургер, картошка и кока-кола, итого на двоих - доллар двадцать центов. Уж как-нибудь он может позволить себе раскошелиться на эдакую сумму для детей Хеллер! Он заговорщически посмотрел на веснушчатого подростка, стоявшего за кассой.
- О, уже, должно быть, поздно! Чек пробит! Не так ли?
- Да, да, конечно, - кивнул подросток.
Джеку почудилось, что со стороны Панк до него донесся вздох облегчения, но, повернув к ней голову, он убедился, что она с видом полного безразличия рассматривает пейзаж за окном. Зато Коди благодарно обвил своей рукой его большую кисть.