Адский грохот прорезал воздух, подбросив солдата кверху, разрывая его на куски. Повсюду летали камни, перемешанные с частями человеческих тел. Бетани кричала от ужаса. Наконец, судорожно глотнув воздуха, она притихла и отважилась оглядеться вокруг. Никого стоящего на ногах не осталось, облако пыли пеленой застилало глаза.
- Видимо, фитиль был длиннее, чем я думал, - спокойно заметил Трейс. - Надо было проверить.
Медленно повернув голову, она долго смотрела на него. Плечо сильно кровоточило, кровь стекала по руке, пропитывая рубашку. Явственно ощущался запах крови и смерти, с резкой едкой примесью взрывчатки. Камни все еще с шумом скатывались вниз вдоль петляющего туннеля, падая на приготовленные кучи сокровищ в пещере.
Трейс нахмурился при виде застывшего выражения ее припухших глаз, похожих сейчас на синяки на ее бледном лице.
- Ты в порядке?
С всхлипом прижавшись к нему, Бетани зажмурилась. Она была на пределе своих сил. Трейс знал об этом. Морщась от боли, причиняемой малейшим движениям, он толчком усадил ее.
- Слушай, надо убираться отсюда. Сейчас некогда плакать. Прости.
Сопя, не вполне элегантным движением она промокнула глаза и вытерла нос краем рубашки.
- Хорошо. Я готова.
- Молодец. Я не знаю, сколько еще народу уцелело. Вокруг вроде бы никого нет. Они не хотят, чтобы в них швыряли динамит. Давай соберем побольше амуниции и сматываемся отсюда.
- Куда мы пойдем? - спросила она, когда они осторожно выглянули из пещеры и вышли под проливной дождь.
- Куско звучит неплохо.
Она скептически осмотрела его.
- В твоем состоянии?
- В моем состоянии я буду недолго. Ты вытащишь из меня пулю, как только мы найдем место для ночлега.
- Я ни разу не, делала ничего подобного!
- Великолепная возможность поучиться. К тому же, у тебя не такой большой выбор. Если ты ее не достанешь, я скорее всего отдам концы, что тогда будешь делать ты?
Бетани перевела взгляд с его рваного, окровавленного плеча на лицо. Несмотря на привычную смуглость, оно было серого оттенка, и она поняла, что он не шутит. Вздохнув, она кивнула.
- Я сделаю все, что в моих силах.
- Знаю. - Он обнял ее за плечо, опершись на него. - Давай побыстрее что-нибудь найдем. Кажется, долго мне так не протянуть.
Ужаснувшись от мысли, что может потерять Трейса, Бетани изо всех сил поддерживала его, пока они спускались по скользким, слякотным камням, то и дело рискуя свалиться в поток из грязи и веток. Через одну-две мили земля под ними начала вибрировать с глухим зловещим грохотанием, деревья задрожали. Лужи покрылись рябью от колебаний почвы.
- Землетрясение, - болезненно поморщившись, прохрипел Трейс. - Только этого нам и не хватало.
Бетани казалось, что они вот-вот полетят вниз вдоль крутых склонов горы в месиво тяжелых валунов и грязи. Тряска усилилась, повсюду раздавались вопли птиц и лающие крики зверей.
- Что нам делать?
- Прятаться. - Он увлек ее за собой, укрываясь от каменной лавины, несущейся по склону. Осколки камней задели их, когда лавина пронеслась мимо, с грохотом докатившись до основания горы, но не причинили особого ущерба.
- Жалко, что мы не можем так же быстро спуститься, - едва дыша, заметила Бетани, когда угроза миновала. Земля под ногами стала нетвердой, и она с чувством странного любопытства ждала, когда разверзнется твердь и проглотит их целиком.
- Можем, - отозвался Трейс сквозь сжатые от боли зубы. - Хотя это вряд ли будет полезно для здоровья.
- Вряд ли.
- Идем. Посмотрим, сколько мы сможем пройти до следующего толчка.
Но тропинка, которую он имел в виду, пропала, уничтоженная обвалом камней. Он сделал паузу, с большим трудом удерживаясь на ногах, пытаясь соображать сквозь пульсирующую, овладевающую всем телом боль.
- Думаю, надо искать другую дорогу, - закрыв глаза, через силу выговорил он. Его мокрые от дождя волосы облепили череп, глаза болезненно блестели.
Бетани проглотила ком в горле.
- Мы потерялись?
- Мы нет. Мы там, где надо. Это дорога потерялась, - пробормотал Трейс, попытавшись улыбнуться. - Не беспокойтесь, принцесса. Я найду, как спускаться. Мы всегда можем просто покатиться вниз.
Улыбка далась Бетани с трудом. Она оглядела негостеприимную гору и густой зеленый лес вдоль ее склонов. Если бы только дождь перестал! Ужас словно ножом пронзил ее, ужас от того, что они никогда не окажутся в безопасности и никто не обнаружит их тел.
Послышался рокот повторного толчка, накатывающегося волной, им удалось устоять на ногах, пока волна не прокатилась.
- Что делать? - спросила она Трейса, когда они вновь остановились. Он выпрямился, с белыми губами и глубокими морщинами, вдруг изрезавшими лицо, встретил ее взгляд.
- Сейчас нам нужно найти место для ночлега. Потом будем думать, как спускаться.
Они принялись искать что-нибудь относительно сухое и защищенное, но все укрывающие ночные тени, быстро сменяющие и без того блеклый день, не оставили возможности для поисков.
- Это сойдет, - наконец пробормотал Трейс, забираясь под навес скалы, частично, но не полностью укрывающий от дождя. - Дальше я не могу идти.
Дрожа от холода, Бетани следовала за ним. У них не было с собой ничего, кроме нескольких спичек, размокших динамитных шашек, ножа и четырех заряженных пистолетов. Ни пищи, ни вещей, ни одеял. Возвращение в Куско было проблематичным.
Наступила бесконечная ночь. О том, чтобы вынимать пулю в такой темноте, не могло быть и речь, и единственное, что могла сделать Бетани - это согревать его своим телом. Она чувствовала, как он дрожит в ознобе и как подымается температура. Начинался жар. Пулю необходимо срочно удалять!
Так она провела всю ночь, с полубессознательным Трейсом на руках, прислушиваясь к рычанию ягуаров, воображая при каждом шорохе смертельную змею или игуану. Она пыталась не поддаваться страху и слезам, но это было непросто. Если Трейс умрет, она не выживет в джунглях.
Но если Трейс умрет, сказала она себе, она не захочет выживать.
- Выпей. - Бетани приставила флягу с горячей водой к его губам. Его удивительно длинные ресницы изумленно распахнулись.
- Вода? Это что, новое средство от боли?
- Это все, что у нас есть, - кротко отвечала она, - и это не от боли. Это чтобы поддержать в тебе жизнь.
- Как ты согрела ее?
- На костре. - Она указала на небольшое пламя, подрагивающее под навесом скалы. - Трудно было найти сухие дрова.
Он слабо улыбнулся.
- Но тебе удалось.
- Не совсем. - Она пожала плечами. - Я сожгла свои панталоны. Это самое сухое, что я смогла найти. Ими я обернула поленья. Кажется, у меня получилось.
Трейс чуть слышно засмеялся.
- Что ты будешь делать, когда останешься без всего?
Она выглянула из-под навеса.
- Ночью дождь кончился. Может, чуть-чуть просохнет. - Обернувшись к нему, она заметила лихорадочный румянец у него на щеках, потрогав кожу, убедилась, что она непривычно суха. - Трейс. Надо вытащить пулю.
- Ага.
- Я не знаю как. Ты должен объяснить мне.
Он кивнул.
- Знаю. Будет хорошо, если ты найдешь листья коки. Это приглушит боль, и я не буду дергаться.
- Я не имею представления, откуда берутся листья коки. Они растут на деревьях? Кустах? Я встречала их только в твоем мешочке.
Морщась от боли в плече, Трейс выглянул наружу. Густая листва заслоняла почти все небо; среди нее были широкие, блестящие на солнце листья, переплетающиеся лианы и торчащие в разные стороны стрелы пальмовых листьев. В этом высокорослом влажном лесу должна была расти кока.
- Это кустарник, - сказал он Бетани, - довольно густой. Листья овальной формы, двух или трех дюймов в длину. Сорви несколько веток и принеси сюда. Мы выдавим сок на мою рану. Это ее заморозит на некоторое время и замедлит кровотечение.
Бетани знала о нежелательных эффектах листьев коки. Она осторожно спросила:
- Ты уверен?
Трейс раздраженно пробормотал:
- Я слишком устал, чтобы спорить. Возьми с собой пистолет, на всякий случай. И нож, чтобы помечать деревья и не заблудиться.
На поиски описанного им кустарника ушло некоторое время; найдя же его, Бетани нарвала столько листьев, сколько могла унести. Несмотря на свой прежний скептицизм, Бетани была довольна, что нашла коку. Следуя инструкциям Трейса, она приготовила из листьев пасту и обмазала ею рану. Это замедлило кровотечение и затвердило влажную, сочащуюся плоть, так что она смогла пальцами нащупать пулю.
К счастью, пуля не задела кость, крепко застряв в мышце, но и этого было достаточно, чтобы Бетани покрылась испариной. Она почувствовала резкое облегчение, когда наконец извлекла ее.
Бусинки пота блестели на заросшей щетиной верхней губе Трейса, он лежал с изможденным лицом на холодной скале.
- Хорошая работа, принцесса, - прохрипел он, когда она присела рядом на корточки с пулей в ладони, и закрыл глаза.
Бетани снова вымыла руки теплой водой и разорвала остатки своих хлопковых панталон на бинты, чтобы сделать повязку. Он не открывал глаз, пока она обвязывала его, и она испугалась, что он потерял сознание.
Словно чувствуя ее страхи, он открыл один глаз и изобразил кривую улыбку.
- Никогда не думал; что буду носить кружевные панталоны, - пробормотал он, и Бетани облегченно рассмеялась.
- Вы имели совершенно не такой вид, когда я вас встретила, мистер Тейлор. Я обескуражена.
Глаз закрылся, но улыбка осталась.
- Что поделаешь.
Пока Трейс спал, Бетани набрала еще дров. Она не отваживалась забредать далеко от их импровизированного лагеря, ориентируясь на высокую скалу. Она уже чуть было не заблудилась при поисках листьев коки, и новых переживаний не хотелось.
Вернувшись, она свалила сухие дрова под навес, попила теплой воды, пытаясь заглушить острый голод. По крайней мере, есть вода. И Трейс жив. Мало что еще волновало ее сейчас.
Сидя у костерка, Бетани обхватила руками колени и положила голову на предплечья. Она так устала, что ей казалось, что эта усталость была всегда.
Закрыв глаза, она уснула.
Глава 29
- Я не стану есть живых муравьев! - воскликнула Бетани.
Трейс изучал ее лицо, выражающее протест.
- Мне казалось, ты голодна.
- Не до такой степени.
- Они вкусные и хрустящие. Некоторые считают живых муравьев деликатесом.
- Я не из числа этих гурманов.
- Из чего я заключаю, что ты не будешь пробовать яйца игуаны и земляных червей.
Она вытаращила глаза.
- Никогда в жизни!
Приподнимаясь на лежанке из папоротника и крупных листьев, устроенной Бетани, Трейс зажмурился от боли.
- Как хорошо ты охотишься и ловишь рыбу?
- Лучше, чем собираю живых муравьев и яйца игуаны! - выпалила она.
Но когда Трейс протянул ей пистолет и велел беречь патроны, Бетани с сомнением посмотрела на оружие. Возможно, настало время сказать ему, что она в жизни не сделала ни одного выстрела, даже из рогатки. Однако мысль об употреблении живых муравьев или сочных червяков воодушевила ее на хотя бы попытку подстрелить кого-нибудь.
Все не так плохо, успокаивала она себя, осторожно продираясь сквозь густые заросли и останавливаясь через каждые несколько футов, чтобы пометить деревья, как велел Трейс. Может, ей удастся подстрелить кого-то, кто не будет с упреком смотреть на нее.
Кончилось все тем, что им пришлось наполнять свои урчащие от голода желудки дикими орехами и ягодами, собранными Бетани.
- Трудно поверить, что ты не встретила ни одной птицы, - проворчал Трейс, проглотив последнюю пригоршню орехов. - А половина из твоих ягод - ядовитые.
- Ты не можешь определить, какие, - возразила Бетани. - Я понятия не имею. Что касается птиц, однажды я увидела одну, но, должна сказать, что мои таланты в этой области довольно ограничены.
Трейс усмехнулся.
- У меня такое чувство, что ты больше думала о них, чем старалась проявить свой талант.
Бетани пожала плечами. Пусть говорит, что хочет. Сейчас он, по крайней мере, достаточно хорош, чтобы разговаривать, подшучивать над ней, хотя и быстро утомляется.
Вероятно, через несколько дней он сможет вывести их из джунглей, и они вернутся в Куско.
Она оценивающе осмотрела его. За два дня, проведенные под навесом скалы, он похудел. Глубокие морщины пролегли по лицу, под глазами проступили синяки. С другой стороны, цвет лица улучшился, приблизившись к нормальному, рана перестала кровоточить и начала заживать. Около отверстия, откуда она извлекала пулю, образовалась розовая, здоровая плоть. Надо было, видимо, наложить швы, но ни иголки, ни ниток у нее не было.
- Что у нас на десерт? - протянул Трейс, отвлекая ее внимание.
Она сделала гримасу.
- Для тебя - ничего. Ты только жалуешься и ничего не делаешь. Я устала от тебя.
Он тихо рассмеялся.
- Тогда, я полагаю, секс вне обсуждения?
Бетани в изумлении взглянула на него.
- Это убьет тебя!
- Ты переоцениваешь свои способности, - произнес Трейс, дотрагиваясь до ее руки. - Ублажи умирающего человека. Может, это последний шанс…
- Это мы уже проходили, - строго сказала Бетани. - Ты не мог придумать чего-нибудь поновее?
- В прошлый раз это сработало?
- Ну да.
- Тогда зачем искать от добра добро? - несильно потянув ее к себе, Трейс ощутил нарастающую силу своего желания и на секунду усомнился, что оно действительно не погубит его. Он еще совсем слаб. Но он уже два дня как ничего не делал, только лежал на куче листьев. Видеть Бетани с ее волнистыми волосами и распахивающейся от недостающих пуговиц блузкой, было выше его сил. Лучше умереть от секса, чем от лихорадки.
- Давай, Бетани, - подбодрил он ее, все еще сопротивляющуюся. - Если хочешь, я дам тебе сделать все самой.
Она хрипловато рассмеялась, вспыхнув при виде искр страсти в его глазах.
- Вы очень внимательны. Ты уверен, что готов отказаться от этой привилегии?
Его рука скользнула под ее блузку к упругим грудям, нежно лаская их.
- Меня можно уговорить, - пробормотал он, укладываясь на спину.
Раздираемая противоречивыми чувствами собственного желания и опасений за него, она медлила, и рука Трейса переместилась к ее бедрам, ближе придвигая ее к себе. Другой рукой он нащупал оставшиеся пуговицы на блузке, оторвав еще две в нетерпении, не замечая ее протестов.
Когда блузка была распахнута, сорвана с тела и безжалостно отброшена в сторону, теплые ладони Трейса накрыли ее груди.
- Трейс! Ты хочешь, чтобы у тебя пошла кровь из раны, - сказала она, в последний раз взывая к его здравому смыслу, но его уже ничто не волновало. С безмолвной решительностью он обвил ее руками, медленно притягивая вниз, привлекая затвердевающие соски к своим губам. Бетани глотнула воздуха. Его жесткая щетина необыкновенно возбуждала, пронизывая ее плоть томительной слабостью, а когда его влажные губы жарко сомкнулись вокруг соска, она закрыла глаза и окончательно сдалась.
Лаская ее груди языком, Трейс одновременно протянул руку к брюкам. Приподнявшись, она выскользнула из них, вздрогнув, когда он слишком сильно сжал ее набухший сосок и теснее прильнула к нему. Затем она отпрянула, откинув голову, уперлась обнаженными коленями в мягкий матрас из листьев и села перпендикулярно его торсу.
Брюки Трейса были расстегнуты. Накануне она омывала его влажными листьями, но тогда он даже не заметил этого. За двадцать четыре часа ему стало ощутимо лучше, смутно подумалось ей.
Когда тлевшие в ней огоньки разгорелись до такой степени, что желание стало болезненным, Бетани стянула с него брюки. При виде его побледневшей кожи она было сделала паузу, но он просипел:
- Не останавливайся, принцесса. - И она улыбнулась.
Бетани села верхом на его вытянутое тело, расположив бедра по обе стороны. Мышцы на его широкой груди сократились, когда он потянулся к ней, и Бетани склонилась к нему. Рукой он теребил трепещущий кончик ее груди, она чуть подалась назад, задержав дыхание при его входе.
Глядя на нее прищуренными глазами, Трейс чувствовал, как в нем пробуждаются ответные реакции при виде ее обнаженной груди, розово-перламутровой плоти, и он не мог думать больше ни о чем, только целовать ее. На фоне ее матовой кожи его рука была почти черной, чуть ли не оскверняла своей грубостью это нежное атласное тело. Ее глаза блестели, словно фиалки, покрытые утренней росой, в них были и страсть, и удивление его страстью; он видел, как быстро бьется ее пульс под кожей, местами почти прозрачной.
Он чувствовал, как содрогаются ее бедра, обхватившие его твердые ягодицы, чувствовал ее бархатный влажный жар вокруг своего сурового тела. На вершине удовольствия он схватил ее ягодицы, забыв о боли в плече, и стал управлять ее движениями. Бетани ощущала приближающееся освобождение и ускоряющиеся толчки Трейса внутри; все произошло так ярко и стремительно, что она испустила вопль удовольствия, прорезавший тишину. Она обхватила его тело в яростных конвульсиях, и Трейс присоединился к ним, закусив до боли губу, когда сам разразился огненным взрывом.
Осев на него, Бетани спрятала лицо в ложбинке между шеей и неповрежденным плечом, тяжело дыша. Груди ее покоились на его груди, и чувствительными сосками она ощущала, как возбуждающе щекочутся волосы на его теле. С минуту она лежала так, потом подняла голову в беспокойстве, не больно ли ему.
Но нет, напротив, ее встретил жадный блеск его глаз, и он вновь стал затвердевать внутри. Бетани не была уверена, что это возможно. Он был решительно настроен проделать все заново.
- Ты хочешь убить себя? - спросила она, но стоило ему силой удержать ее, снова и снова вонзаясь в нее своим большим телом, как тревога мгновенно сменилась стремительно нарастающим ожиданием восторга. Содрогаясь от его толчков снизу вверх, Бетани совершенно перестала соображать. Осталась только одна цель - парение по направлению к ослепляющему, разрывающему рассудок освобождению.
И после, когда они лежали вместе, измотанные и опустошенные, сердце Бетани колотилось так, что она явственно ощущала вибрацию своего тела, Трейс мягко отвел влажные пряди волос с ее лба и улыбнулся.
- Кажется, ты была права, - прошептал он.
Она приподняла голову.
- О чем ты?
- Кажется, это убило меня…
Бетани в ужасе увидела, как закатываются его глаза и его пронизывает судорога. Затем голова его безжизненно упала набок.
- Трейс! Ох, идиот, идиот, я же говорила тебе!
Когда Трейс пришел в себя, он взглянул на нее с пристыженной улыбкой.
- Обычно я не падаю в обморок, - сказал он. - Может быть, я все же недооценил тебя.
Она уставилась на него.
- Ты всегда будешь таким… таким мужланом? Ты можешь когда-нибудь забыть свою упрямую гордость и не доказывать что-то себе?
Он потупился.
- Меня словно куда-то унесло.
Бетани фыркнула.
- Я заметила.
- Сколько я проспал? - поинтересовался он.
- Порядка двадцати четырех часов. Лихорадка спала, и тебе нужен был отдых. - Она поджала губы. - И мне нужен был бы отдых. Вот. Ешь.